Клятва

* * * * * *  КЛЯТВА. * * * * * *

       Вот я и студент. Все, уже первокурсники, должны были принять участие в ремонте корпуса медучилища. Нас, человек пятнадцать мальчишек , поселили в помещении духового оркестра. Надо же ,мне повезло с первых дней приобщиться к миру музыки. На стенах , на предназначенных для этого крюках , висели трубы, альты, баритоны и басы. В маленьких футлярах , оправленых в бархат, хранились маленькие флейты и кларнеты. Какое богатство. Наш поселковый оркестр, оказалось, нищий, хотя и мог сыграть и марши, и вальсы. Но то был хлюпенький оркестр, слабенький. Это не значит, что я стал меньше уважать Бориса Елизаровича, он все - равно остался моим первым музыкальным учителем. Позднее мы даже пересекались с ним, с его оркестром на смотрах духовых оркестров. Но я уже пытался быть первым именно с нашим оркестром, именно ему отдал свое предпочтение навсегда. Кстати  Миша, будущий муж Галины, тоже играл в нашем оркестре, и в парадном строю шел следом за мной с басом - С. 
.         Нам постелили на полу матрасы, застелили постели. Все мы были ранее не знакомы, поэтому тут же решили исправить положение. После первой ночи, проведенной в музыкалке, приступили к работе. Мы, мальчишки, красили, белили там, куда девочкам было не дотянуться. Работали до обеда и пошабашили. Нам сказали, что до завтрашнего утра мы свободны и можем сами распоряжаться своим временем.
.       Вышли на улицу , посидели на лавочке, которых было множнство по аллее, предстоящей  к училищу, и, посоветовавшись, решили - идем в городской парк культуры и отдыха, где до этого многие никогда и не были . Местных ребят, как выяснилось, было всего двое на нашем курсе. Они работали, конечно, с нами, но сразу же уходили домой. Чтобы к ним больше не возвращаться, сразу расскажу о них. Саша и Юра, родились и жили здесь, к нам, деревенщинам, относились свысока, тем более, что родители обоих работали в обкоме, занимали какие - то должности и, конечно, даже по одежде отличались от нас. Сашке было уже шестнадцать и в училище он приезжал на крутой " Яве", с высокими зеркалами на руле и с волком из " ну , погоди" на бачке. Он уже состоял в мотоклубе, тренировался на местном стадионе, который для всех остальных был доступен только во время матчей мотоболистов и гонок. В общем, и Саша и Юра с первых дней поставили себя выше всех нас, вернее будет сказать, " хотели поставить". Они с первых дней разделили нашу группу на два лагеря. Не по национальному признаку , ни в коем случае. Просто, ни по какому признаку. Иногда так бывает , ну вот не понравился человек, не лежит к нему душа. Ничего плохого , вроде , и не сделал, в рожу не плюнул, на ногу не наступил. Ан нет, не наш человек. Так и здесь. Вот и произошло разделение нипочему. Конечно , тем кто присоединился к клану местных, имели возможность иногда прокатиться, в качестве пассажира, на урчащей " Яве", ...! А больше - то и привилегий никаких. Но разделились до окончания первого семестра. Странно, но драка была всёго одна, и то, когда семестр закончился и нам нужно было все же выяснить, кто есть кто. Мы подрались, имею в виду я и Хусин, зацепившись, не помню даже и за что. Настучали друг другу по физиям, поняли , что силы примерно равны, пожали руки и стали друзьями до конца обучения. Учились оба местных, видимо, благословенные своими высокими родителями, через пень- колоду, и были отчислены после окончания семестра. Дело в том, и это правильно конечно, что изначально сверх нормы было принято на курс на четыре человека больше, как раз для будущего отсеивания слабейших. Не помогли родители, хоть шуму было много, конечно. Наша директриса, Лариса Харитоновна, осетинка и математичка, женщина неимоверно строгая, при ее появлении в конце коридора тот пустел моментально, на ее уроках математики мухи переставали летать. Но, как оказалось, добрейший и честнейший человек. Она посоветовала высоким родителям начать воспитание детей заново, от пеленок, чтобы они выросли, уже приученными трудиться. Кто - то сейчас скажет:"
Да ну! Заливает и не кривится! Чтобы дети партработников и... " Не заливаю. Справедливость в советском обществе была. Как и несправедливость тоже. Пропорции между ними отличаются, сейчас второго больше.
.       Парк встретил нас контролером. Как только мы спустились по ступеням с возвышенности в чашу парка и перешли мост через искусственный канал , отделяющий черту города от парка и по которому шустро, рассекая носом мутноватую воду, бегали прогулочные катера, полные, не смотря на будний день, отдыхающими, дорогу приступил медведь. Он был привязан цепью, благодаря которой на тротуар мог ступить только одной лапой. На шесте висело колесо, через которое он  кувыркался. Проходящие в парк, в будущем так делали, и мы угощали его конфетой и  он милостиво отступал в сторону. Но конфета должна быть обязательно шоколадной, иначе подвешенное колесо начинало получать оплеухи, тычки и недовольное бурчание лохмача. Смешно неимоверно. Многие специально бросали карамельку и хватались за животы, выслушивая гневные речи непрошенного контролера. Но то была. конечно. игра, поддержанная умным Мишкой и гостями парка. Кроме, правда, того, что сладкоежка он был, не играя. Дальше начиналось царство Диснея, только в советском, нашего города исполнении.  По парку бродил верблюд, совершенно свободно , без цепей и веревок. Когда его привезли и поместили на территории этого зеленого островка, Гоша представлял из себя у;грюмое, облезлое, с висящими лохмотьями шерсти животное. Он лежал на лужайке, жевал, презрительно выпятив губу, жвачку, терпеливо терпел ползающих по нему сорванцов, иногда даже катал более взрослых, которые не падали с него, когда он сначала поднимал зад, долго так, как мы говорили раком, топтался, а уже затем, когда с визгом с него сыпались примостившиея горе - катальщики, поднимался и на передние. Вез седоков он куда ему вздумается. А вздуматься далеко он физически не мог. Дальше парка не уйдешь, вода, вода, кругом вода. Со временем на сочных парковых травках он раздобрел, округлился и обнаглел. Он специально перестал валяться, чем пресек возможность на себя забраться, наплевал на всех( в прямом смысле наплевал) и теперь мог порадовать детишек только своим цветущим видом. Здесь же бегали лиса, кролики, в огромнючем вольер, закрытым металлической сеткой, на искусственных насестах  восседали, гордо оглядывая окрестности, орлы. Со временем к этому привыкаешь и перестаешь замечать. Наверное, поэтому позднее, когда эта живность исчезла из парка почему - то, мы и не заметили. А жаль. По всему огромному парку там и тут танцевальные площадки, крытые и открытые, спортивные сооружения, два стадиона; легкоатлетический и мотодром. А главное - аттракционы. Чего здесь только нет. Карусели и качели на любой вкус и возраст. Здесь развлечение для себя мог выбрать каждый. Колесо обозрения давало возможность свысока увидеть весь парк. До уровня самого города оно не дотягивалось, так, как я уже сказал , парк находился в природной чаше, границей которого была горная река и рукотворный канал. Все эти удовольствия доступны практически каждому, даже студенту, со стипендией в 30 рублей. Танцплощадки, стадионы, спортплощадки, лодочная станция, площадки для ныряльщиков выполняют функции, именно им предназначенные. Шум бьющей ключем жизни начинается здесь с раннего утра. Уже в шесть часов по тротуарам города бегут трусцой и рысью толпы разнородных мужчин , женщин , юношей, девушек, мальчиков, девочек и старичков со своими или чужими старушками. Играют в бадминтон и теннис, минифутбол, волейбол и баскетбол. Просто бегут, привыкшие начинать рабочий день с пробежки . Днем парк заполняется приезжими отдыхающими и местными любителями рыбалки, пенсионерами. Много здесь не поймаешь, но важен сам процесс. С мотодромма слышен рев моторов , там тренируются мотоболисты местного клуба, и кроссмены, мальчишки, заражённые скоростью и риском. Футбольный стадион подает о себе весточку свистками тренеров , готовящих может и не олимпийцев, но здоровых, увлечённых людей. Все это
стало доступно и мне, студенту первого курса, желающему не отстать, а по возможности бежать в ногу со временем. Позже стадион стал мне родным, где я забыл о пришитых в раннем детстве ногах , до изнеможения бегал по беговой дорожке, стараясь не упасть мордой в грязь перед полюбившейся  тренером Валентиной Ивановной, в команде которой было всего двое мальчишек.
.     Отвлекусь, не могу о ней не рассказать. Я с первых дней в училище связался со спортом, где - то даже поневоле. Классным руководителем у нас была Надежда Петровна, физрук училища. А в моей характеристике было сказано, что я легкоатлет. Случайно получилось. На уроке физкультуры я пробежал быстрее всех кросс в две тысячи метров. Попался. Отправили на районные соревнования . Опять же случайно занял третье место. Все! Клеймо на всю студенческую жизнь. Пришлось бегать. На соревнованиях среди вузов, в честь дня рождения Ильича, пришел первым. В оценивающей комиссии была и Валентина Ивановне, лет тридцати, длинноногая брюнетка. Подошла ко мне. Конечно я пожелал согласиться на предложение заниматься в ДЮСШ( детско- юношеская спортивная школа) Она предложила прийти в понедельник к тренеру ( имени не помню) и он будет меня тренировать. Пришел в понедельник, нашел тренера, представился. Он пощупал меня взглядом и руками, дал указание:" Десять кругов по дорожке , а там посмотрим. Десять кругов - тьфу, даже не заметил. Указаний нет, как и самого тренера. Бегу потихоньку, по сторонам глазею. Вот прыгуны с шестом , разбегаются, палкой в дырку, ноги кверху, сбивают, или перелетают через перекладину, падают на маты, Интересно, но не мое. Прыгуны в высоту, но без шеста ,тоже туточки рядом шмякаются на маты. Чуть дальше прыгуны в длину заступают черту и , чертыхаясь, возвращаются на исходную. Борцы тут же топчутся, кувыркаются, потом обливаются. Только я один, забыв о том, что на тренировке, глазею на всех по очереди. Вспохватываюсь от вопроса :" Ну что, пробежал? " Я смотрю на него, говорю ему спасибо, пробежал. Он заявляет, что на сегодня все, приходите еще. Главное, строго так наказывает не допускать опозданий, иначе выгонит. Да я сам себя уже выгнал. Не пошел я больше. Бегаю за родное училище, радуюсь жизни. Но  в городе соревнования легкоатлетов часты, поэтому скоро я снова попался на глаза Валентины Ивановны. На ее вопрос о моем отказе тренироваться, я искренне ответил:" Тренироваться согласен, смотреть на тренировки других нет. В итоге я оказался в одной команде с девчатами, сначала настороженно относящихся ко мне, а через время в процессе игровых тренировок рвавших на мне майки и трусы без зазрения совести. Взялась Валентина Ивановна за меня конкретно, без скидок и жалости, за что я ей и благодарен. Она сама еще бегала за "Спартак", а на тренировках бежала рядом, постоянно давая советы то опустить плечи, то расслабить кисти рук. С ней было тяжело, но интересно. А островок отдыха для других стал островком исполнения моих желаний и амбиций. Валентина Ивановна, тренер девичьей команды, ввела меня в мир спорта, пыталась сделать из меня великого бегуна , но конечно поняла, что это невозможно. Мои травмированные ноги исключали такую возможность. И все же своего немного она добилась. В пределах края я все - таки всегда ходил в призёрах. Расхвасталсяяяя! Потешил себя, возвращаюсь в начало повествования.
.         Нагулялись по парку от души. Все мои попутчики - однокурсники, конечно же, желали выглядеть в глазах новых знакомых, то - есть нас же, взрослыми и самостоятельными. А для этого нужна, как оказалось, сигарета в зубах. В ларьке все купили сигареты " Лайка", с симпатичной мордашкой этой самой гребанной лайки. Она заслужила, чтоб стать мне ненавистной. Не спешите спрашивать, почему. Сам расскажу. Купил и я пачку, с виду симпатичную. Раз купили, надо курить. Все закурили, а я что, лысый? Очень даже волосатый, мода - грива по плечи. Гуляем, катаемся на опасных аттракционах, как например самолет, делающий петлю Нестерова и такое прочее, карусели для сопливых, а мы уже с сигаретой
в зубах. В училище, в свою музыкалку идем уставшие, но довольные, а кое - кто даже немного позеленевший. Спать положились. Я не знаю, как все, а я не спал. Я продолжал исполнять долбанные петли и другие трюки, лежа на жестком матрасе. Это я , оказывается, шел из парка позеленевший. Обкурился в усмерть, до колик в животе и тумана в голове. Я же, конечно , баловался иногда сигаретой или папироской, стыренной у бати, но чтоб вот так, страстно желая покончить жизнь , летая на несуществующем самолете!!! Нет уж, что - то расхотелось. Утром, разбитый вдребезги, все еще зеленоватого оттенка, я достал из кармана мятую пачку, наполовину радостно опустошенную мной вчера, сунул кому - то из ребят со словами : " На, возьми себе, я курить бросаю". Не курил долго, а когда закурил , то делал это с одной мыслью - " только не лайку". Время быстро пролетело, студенты старших курсов вернулись с ежегодных сельхозработ на уборке сахарной свеклы и дружненько продолжили свое обучения, а мы, первокурсники, дружненько начали. Через короткое время подошел день принятия нами присяги на вёрность выбранного нами пути. Мы готовились дать клятву великого Гиппократа. Этот день запомнился и отпечатался на всю жизнь. Я не белый и пушистый, много бывало ошибок, где - то я не выполнил своего обещания. Грешен, каюсь. Но клятву , данную в тот день , я всегда считал святой клятвой, хотя и не посвятил медицине всю жизнь без остатка. Остаток был. А в тот день, с самого утра, торжественность и ожидание чего - то такого! Такого! Ух ты, даже сейчас пробивает. Театрализованное представление было организовано и подготовлено старшекурсниками, куда там Большому театру. Серость .
.     Мы, брачующиеся на служение шприцу и клизме, в белых, крахмальных , отглаженных, как стекло, халатах, жмемся к друг - другу. Нас торжественно усаживают напротив огромной сцены в актовом зале. Все училище здесь; студенты, преподаватели, лаборанты, библиотекари и , конечно же, гости. Зал замирает. Свет медленно меркнет . Тишина наступает, как отсутствие света, кромешная. И вдруг, в открывшуюся дверь, входят факельщики. Свет факелов освещает вереницей входящих в зал легендарных светил и прошлых веков, в туниках, ризах, накидках, ну и конечно, в более цивильных одеяниях. Кураж! Да  - да, именно кураж. Не кураж сильного перед слабым, не кураж, с помощью которого желают унизить, а кураж радостный, призывающий стать таким же, как и тот, кто куражится, кураж веселый, призывающий стать и тебя сильным, превзойти куражора. Актеры, ставшие актерами только на короткое время, предстали перед нами, вызывая одновременно и смешки и желание замереть в восхищении действом, развивающимся рядом, и ты сам уже участник этого события, оно тебя вобрало в себя, ты растворился в нем, стал его молекулой. Медленно прошел, зацепив краем туники Гален, Лукреций, Аристотель, Аретеус Каппадокийский. Асклепий с посохом, обвитым змеей, ставшей одной из частиц символа медицины. Прошли целители древнего Востока, с органами человека в вытянутых руках. Вся эта братия выстраивалась перед нами, теми, кто только еще краешком прикоснулся к волшебству радости излечения от недуга, еще не совсем осознал ответственности за взятые на себя, вернее только еще хотел взять, обязательства, обязательства серьезнейшие, без возможности неисполнения их. Ведь тебе доверяется самое дорогое, жизнь человека. Действие проходило как во сне, и в то же время явно. Гиппократ потребовал грозно прежде подумать хорошенько, прежде чем отдать вместе с клятвой и свое сердце, как того просит Ян Райнис с плаката при входе в это заведение. Не знаю, кто как, а я клялся искренне. И слезы прятали, но они были. Они и сейчас есть. Хорошо что рядом никого.

.                08.04.2021г.