XI Темнеет

— Он  пригласил меня на танцы, а я еще думаю. Надо к эстетике готовиться.
— Сходи! Он же тебе нравится.
— Ему ещё одна девушка нравится. Тоже блондинка, но глаза тёмные, — Катя закусила губу.
Он тебе об этом сам сказал? — Луна была удивлена, парни, словно инопланетяне — дико необъяснимы.
— Да нет, — Катя сильно нахмурилась. Сама вижу, что  она ему нравится.
Они сидели  на оранжевом диване и  ждали, пока  заварится  чай. Новый компьютер — модное приобретение, работал, как часы. Интересное крепление его к столу выглядело по-европейски.
Луна часто гостила у Кати. Они могли разговаривать часами, а между делом  готовиться к  зачётам и экзаменам. Сейчас Кате нравился Вовка. Он учился в авиационном институте. Их связывал немецкий язык. О нём  и на нём, они могли говорить  бесконечно. Последней новостью было то, что она отдала Вовке своего Гёте на немецком.
— Он был мне так благодарен, словно я  подарила ему книжный шкаф, набитый книгами.
— Может,  он был рад больше тому, что именно ты преподнесла ему  любимую книгу?
— Думаешь?
— Уверена в этом. Он искренне восхищается тобой.
— Думаешь? — Катя смотрела на Луну и не верила. Хмурой всегда казалось, что ее белые волосы — редкие, глаза — бледные, а очки совсем не идут. Она даже не знает, как умеет эффектно выглядеть.
— Катя, разве тобой нельзя НЕ восхищаться?! Отличный человек, замечательная подруга и  умопомрачительная ЛИЧНОСТЬ!
Луна любила слово «Личность». Она считала, что это слово заслуживают немногие. Катя считала также. После слов Луны, она вспомнила улыбку Вовки и окончательно убедилась, что нравится ему, но поспешила поменять тему.
— А у тебя, что на личном? —
Катя замечала,  что  Луна часто задумывалась, и на её лбу, проступали несколько морщинок, но потом подруга вновь улыбалась, и свет озарял её лицо. Вот и сейчас Фрескова не сразу ответила. Ее молчание привлекало чем-то таинственным, но Хмурой эти паузы не нравились. Катя немного испугалась, что у Фресковой жизнь сложится лучше и ярче.
— Моё личное это, как  сундук со звёздами. Диковинный, смешной сундук, ключи от которого  передо мной появятся не скоро. И я люблю этот сундук. Люблю, потому что знаю, ; в нём  лежат мои звёзды.
Они пили чай, Луна начала говорить  о  физкультуре и  девочки рассмеялись над тем, как  собака возникла ниоткуда, унесла футбольный мяч в парк и сорвала  урок.

Когда Луна позже вечером приехала  к Машке, она на миг почувствовала  себя одинокой, но позвонив маме, ощутила невиданный прилив бодрости. Давление бабушки в норме и у мамы отличное настроение. И, хотя письма от Ко не было, Луна чувствовала, что он рядом. Наверняка он сейчас думает о ней. «Какое счастье, знать, что он рядом. Рядом даже через несколько тысяч километров!» — подумала девушка, разбирая на столе книги и тетради. Мягкие игрушки, которые Машка перетащила, как «ненужный хлам» в ее комнату, отражались в  большом зеркале. Луне нравятся  любые  игрушки. Она часто ощущает себя маленькой девочкой, которая играет в «учебу», «дружбу», «музыку» и в «любовь». В сотый раз пыталась представить Лепетова в мороз рядом и не могла.    А за окном уже начинается зима. Она  медленно, но с достоинством вступала в свои права, и утренний снег уже заявил о ней столице…

— Куда ты пропал? — спрашивала в сообщении у Понедельника Надя. Она сидела за столом в фисташковой пижаме и, нервничая, то и дело, перекидывала золотую косу с плеча за спину. — У тебя проблемы? Чем я могу помочь тебе? Когда ты вот так молчишь, я переживаю.
Илья не отвечал уже месяц. За этот месяц Знакова передумала обо всем. Сначала она решила, что больше не нравится ему. Потом ей вдруг пришло в голову, что она никогда  не нравилась ему. Однажды Надя даже подумала, что Кольцов влюблен в Машку и специально подобрался к Наде, чтобы узнать про Лианову. Но Знакова помнила каждое слово, которое говорила Понедельнику и Машки, среди этих слов не было.
Темнота лезла в окно, точно вор. Горящими глазами этого вора были фонари, что стояли вдоль дороги. Дом затаился во сне, а она сидит, как Лисий хвост и внушает себе, что она — Олвен, придумывая бесконечных красавиц, в которых якобы влюблен Кольцов.
Но три вещи не должны плесневеть: меч, лопата и мысль человека. Надо бороться за свое счастье. Тем более,  она внушила себе, что влюблена в того мальчишку с яблоками.
Итак, он не отвечает, потому что:
1. Не может ответить
2. Не хочет отвечать.
Не может, так как  уехал, занят, решает, ждет, обижен, передумал и тому подобное. Не хочет отвечать, так как злится, обижен, не хочет рассказывать что-то, прячется.
Стоп! Надя встала и закрыла шторы, затем села за стол вновь. Во время общения с ним ей порой казалось, что он что-то скрывает от нее. Да и действительно, почему это вдруг он свалился в ее жизнь так неожиданно? Ему что-то понадобилось — деньги, помощь… Денег у нее нет, а помощи он не просил. Вдруг он стал преступником? Нет, он появляется в сети, просто игнорирует ее письма. Сидеть и ждать в неведении немыслимо, следует разобраться, в чем дело. Прямо сейчас.
В тысячный раз зашла она на страницу Понедельника и внимательно разглядывала чужие картинки и слова. Фото не изменилось. Никакой новой информации не появилось.
Лепрекон!  Среди друзей Понедельника появился Кольцов! Еще одна страничка. Здесь уж она раскопает причину его поведения.
Кольцов Илья Владимирович
Аспирант
Статус: влюблен
Не любит: мелодрамы, блондинок, книги и яблоки.
Что?! Надя чуть не столкнула компьютер. Она придвинулась ближе и впилась кошачьими глазами в информацию на его странице. Понедельник сам говорил ей о том, что обожает грустные фильмы. Насчет блондинок, понятно… Она ему не нравится, и никогда не нравилась. Но, книги! И яблоки! Как он может, не любит книги, если как Понедельник… Врун! Тогда на даче он поглощал яблоки со скоростью Пака! Она вернулась на страницу Понедельника:
Понедельник
Аспирант
Статус: однолюб
Любит: работу, учебу, помидоры, книги и весну.
Про яблоки не написано, но книги… Однолюб… Хотелось бы верить, что он написал о ней!
Знакова вернулась на страницу Кольцова и, просматривая фотографии, наткнулась на то, что искала — Илья и девушка. Не просто девушка, а красивая, черноволосая девушка, которую он нежно придерживает рукой. Это точно не сестра! Надя вздохнула и откинулась на спинку стула.  Лепрекон!
Она не успела выключить компьютер, а медленно, словно во сне сохранила себе фото Ильи и его девушки и отправила на печать. И пусть эта фотография хоть  съест ее! Теперь она ни за что не вляпается в обманщика даже если знала его задолго до этой красотки! Надя рассматривала лицо Ильи. Ни одной мысли о ней, даже самой слабохарактерной. Дура! Дура! Дура! Возомнила, что может понравиться ему после стольких лет. Как она может понравится ему? Нет, она бросит все силы на учебу и никогда в жизни больше не влюбится. Никогда! Правильно говорит Луна «Настоящая любовь не тает, а живет глубже всех видимых глубин». Глупый Пак! Наверно, она, Надя просто позволила себе влюбиться. Да, точно! Больше такого не повторится.

Рафинад молча смотрел на фотографию Знаковой. Сегодня он вдруг испугался того, что обман  всплывет, как старый башмак, и она его не простит. С одной стороны ему так приятно обманывать ее, что с лица его не сходит глупая улыбка. Он взрослый человек, а с ней чувствует себя маленьким. Она напоминает ему мать. Он так и не простил свою маму, что она погибла так рано и оставила их с Полей вдвоем. Из-за той аварии он почти не помнит лица родителей. Вчера Полинка заявила, что никогда не позволит ему жениться. А сегодня рыдала в телефон, что не может влюбиться. Она пробовала, но у нее не получается. Всем кто-то нравится, а ей нет. Ненависть глушит в ней тепло. Она словно боится радости и заботы. Но эти слезы… Откуда они в ней взялись? Она же словно каменная…
Кольцов избегает его. Он не отвечает Наде. Надя завалила Понедельника  вопросами, на которых у него ответа нет. Сразу видно, что с Кольцовым она не общается. Почему бы ей просто не написать, что она любит его, Рафа? Ему так не хватает того, что его любят. Он бы признался ей во многом. Да, наверно бы вдруг все рассказал. Знакова конечно не простит его и будет дурой, но в этом вся прелесть. Ему не хватает кого-то похожего на его мать. Хотя, мать бы простила.
Он запутался. Сидит и чувствует себя связанным детством и отсутствием силы воли. Иногда ощущает себя больным и одиноким. Это одиночество разъедает его, как озоновая дыра. Дурак, он совсем не похож на счастливца, в которого играл всегда. Ему надоело изображать счастье, которого в нем никогда не было.
Комната залита тьмой. Совсем не хочется включать свет. Он запретил Полинке приходить к нему. Она стала похожа на маму, и он не может видеть ее. Полинка страдает из-за какой-то ерунды — как можно не уметь любить? Он вот любит. Любит Знакову. Наверно все так любят.

Этой ночью Машка не могла уснуть. Коврова неожиданно  превратила ее учебу в ад. Лиановой захотелось раствориться в бассейне, мороженом, телевизоре и новой косметике. Машка пнула дорогой комод и зажала пальцы ног рукой от боли. Как она слушала о жизни Россини! Словно Россини писал музыку для нее! Как она могла прийти учиться в ее группу?! Как она могла сделать такую подлость?! Ведь Машка — звезда. А теперь все внимание на Коврову!
Луна заглянула  в комнату Машки.
— Чего бушуешь?
— Ударилась об комод! Стоит тут, только мешает! — разъяренная Машка сверкнула глазами на комод.
— Ты, как отец Россини. Когда Джоаккино торопился появиться на свет, отец перебил все статуэтки святых. Когда ребенок родился, на коленях вымаливал у осколков прощение.
— Откуда знаешь? — встрепенулась Машка.
— Читала о его жизни в книге Фраккароли. Знаешь, он так здорово пишет, как будто…
— Слушай, и ты туда же! Отстаньте от меня, а? Коврова тоже всякого начиталась. Отрыла откуда-то Стендаля.
— «Жизнь Россини» Стендаля? Молодец она! Я Стендаля так и не нашла. Но говорят, что …
— Тебе зачем? — Машка забралась на кровать и втащила за собой ноутбук. Ее ноги запутались в покрывале, но она быстро разобралась с этим.
— Ты знаешь мое отношение к классической музыке, — улыбнулась Луна. А Славка? — поинтересовалась она у Лиановой.
— Славка умер.
— В смысле? — застыла Луна.
— Он для меня умер, понимаешь? 
— Нет, не понимаю.
— Слишком правильная ты, Фрескова, и многого не понимаешь! После появления этой Ковровой моя жизнь превратилась в груду старого хлама. Все меня забросили — девчонки болтают с ней, парни тоже, папа не звонит, маме на меня всегда было наплевать, А эта Коврова сердится, терпеть не может. За что?
— Может тебе кажется? — Луна посмотрела в окно.
— Нет! Мне никогда ничего не кажется! Это ты…
— Поняла, поняла, исчезаю. Завтра рано вставать, — Луна повернулась к двери.
— Нет! Стой! — Машка соскочила с кровати. Луна обернулась.
— Либретто «Севильского цирюльника» знаешь? — Машка спросила и закусила губу. Она решила отомстить Ковровой и начать учиться лучше, чем она.
— Да, — кивнула Луна. — Только знаю я его не так, как все, а чересчур правильно…— улыбнулась девушка.
— Покупаю любой устный пересказ — сто баксов, идет? — Машка искала подход к знаниям Фресковой, а заодно кошелек.
— Лианова, ты с ума сошла? Какие баксы? Не все в этой жизни купишь! — Луна побледенела. — Или ты слушаешь, или я иду спать! У тебе книга на полке. Чем бегать за Славкой, лучше бы монографию прочитала! Это же та самая книга.
— Книга подождет. Пересказывай! — Машка сделала милое выражение лица и улыбнулась в ожидании пересказа либретто подруги. Она даже не отреагировала на имя Славки. Луна поставила стул напротив Машки и молча села.
— Ну, радионяня Фрескова, гони либретто! — захохотала Машка и Луна, взглянув на подругу, покачала головой.

После ужина Света рассказывала Олегу про их соперничество с Машкой. Олег не торопился домой, так как «ситуация Ковровой и Лиановой» его тревожила и вдохновляла одновременно. Света восседала за своим столом, как шпионка и выглядела потрясающе. Света всегда выглядит потрясающе потому, что у нее есть вкус, стиль и цель. Для Олега каждый человек выглядит отлично, если у него есть цель.
Водолазка из белого хлопка удивительно идет ей. Пушистые светлые штаны для дома и коричневая жилетка удивительно подчеркивают в Светке яркую личность и румяные щеки. Два хвоста волос прыгают пружинками по плечам. Карие глаза всегда смотрят в лицо собеседника и от них невозможно убежать — невозможно отвернуться.  А щеки… У Светы отличная кожа.
— А как ты победила Лианову вчера?  — Олег всегда смотрит на Светку с восхищением. Однажды в детстве он рискнул чмокнуть ее в щеку и сразу же получил пощечину. После этого парень страдал несколько лет от неразделенной любви. Теперь переживает из-за Лиановой, а Коврова лишь насмехается над ним.
— Что, по-твоему, является самым слабым местом Машки? — мягко спросила Света и  улыбнулась Олегу. Олег промолчал, не сводя с нее глаз. Он сидел и думал, что Света не умеет разочаровывать и быть слабой. Коврова из тех, кто рождается со стержнем и умеет однажды собрать себя в железный кулак, чтобы выстоять и преодолеть все дороги.  Вот сейчас, похоже, и наступило это самое «однажды». Лианов будет гордиться ей. Общаясь с ним, время от времени и, как будто прощая его, она стремится быть дочерью, которой можно гордиться. Начнись у Машки дома пожар, Светка  вынесла бы ее из огня, но заговорила бы с ней только дней через триста — такой у  Ковровых характер.
— Все знают, что самое слабое место Марии Лиановой — внешность. Так вот, вчера она пришла при параде. Парад Лиановой  —  ногти, прическа, платье, колготки, туфли, сумочка и макияж.
— И что ты сделала? — спросил Олег, прекрасно представляя очаровательную Лианову во всем внешнем обмундировании. Он даже прикусил губу.
— Я обкорнала ногти и стерла лак, волосы собрала в кукиш, влезла в джинсы и блеклую рубашку.
— Уау! Представляю себе!
— Ага, тогда представь себе еще стрелки на колготках, мокасины вместо шпилек, пакет вместо сумки и полное отсутствие макияжа.
— Ты — супер! И что потом? — глаза Олега округлились от удивления. Он даже не заметил, что из компа тихо слышится его любимая песня.
—  Этим я повергла Лианову в полный шок и не только ее. Обсмотрела меня с ног до головы, шептала обо мне всякий вздор девчонкам. Но после того как она ответить не смогла  и к доске вышла я — Лианова сдулась. Сдулась после того, как я раскрыла рот. Видел бы ты ее! Меня потом совесть мучила — ведь я изучила кипу дополнительного материала, чтобы выставить себя в выгодном свете.
— Что за тема была?
— Джоаккино Россини.
— И как?
— Ты же знаешь, как я люблю читать!
— Победил Россини.
— Не только. Еще его родители, которые любили друг друга и остроумие, благодаря которому, он вылезал из всех негативных ситуаций.
Олег закрутил волосы за ухо и улыбнулся.
— Ты ее уже победила, — сказал он, и вдруг его лицо стало серьезным. — Не будь к ней   так жестока, она никому не нужна. У Оксаны свое, у Лианова — куча проблем, она сама по себе.
— Она нужна тебе! — сказала Света и сощурила глаза.
— Но я  ей не нужен, — грустно улыбнулся Олег.
Когда Олег ушел, Света вспомнила про Знакову и, раскрыв маленький компьютер, открыла ее личную страничку. Наконец она решилась на встречу с Надей — необходимо скорее открыть ей глаза на этих двух жуликов, пока Надя не влюбилась в одного из них. Плюсом к их знакомству является Лианова с которой Надя общается. Наверняка девушка знает ее с другой стороны; Свете будет приятно узнать о новых недостатках Лиановой.
Знакова убрала свою фотографию со странички и выложила красивую розовую розу на темном фоне. Свете понравился этот образ. Ей нравится все колючее, способное дать отпор, защитить себя. Может быть, Знакова и не проиграет. Хочется, чтобы эту красивую золотоволосую девушку никто не обидел. И встречаются же среди парней такие предатели!
Света допила кофе из маленькой чашечки и сразу написала Знаковой сообщение. Вышло немного сумбурно, но интригующе.

Лепетов сидел на лоджии. Внизу сновали машины с горящими фарами. Вчера они покупали новую мебель и этот старый стул-качалку вынесли сюда. Все было бы лучше, если бы родители не так часто напоминали ему о Луне. Ему вообще можно о ней не напоминать —  сам о ней думает постоянно.
Перестал ходить на лекции уже месяц — неинтересно, скучно, дико и нелепо. Хочется праздника. Поэтому они так часто болтают с Костиком о всякой ерунде. Но это мешает ему думать о Фресковой. Не хватает тишины. А с другой стороны он и боится этой самой тишины. Костик считает, что Лепетову нужна девчонка. Лепетов тоже так думает. Тогда он забудет Луну, и мир станет прежним. А пока — темно, глупо, холодно.
Здесь уже давно выпал снег. Приходится ходить с синими ушами и выдыхать  пар. Все кажется тупым, нелепым, грубым. Она не берет трубку и не отвечает в сети. Почему она стала так редко появляться в сети? Наверно, встречается с кем-нибудь.
Счастливое было лето. Счастливое и плохое. Нельзя разом съесть столько счастья. Лизка замучила его своими письмами. Она печатает их на компьютере и шлет по три в месяц. Самое ужасное — ни одно не потерялось среди городов и дорог.
Родители ничего не понимают. Они попросту не знают Луну. Ну, как доказать, что она не такая, как остальные?!
«Закрутила тебе мозги!»
«Бестолочь ты и бестолочью останешься!»
«Сколько девчонок вокруг! Выбирай любую. Выбрал не ту!»
«Подумаешь, детство! Оно у всех было. И у нас»
«С чего ты решил, что это любовь? Вон у Наташи Ростовой — любовь. Толстого бы лучше  читал. Ничего не читаешь, вот тебе и результат»
«Ни за что не отпустим тебя туда. Больше разговоров на эту тему не заводи. Не будешь с ней! И точка. Ты нам нужен здесь. А все это влюбленное — мишура, пустое, как перья в подушке. Ты сможешь. Не все же, как, в этих глупых фильмах».

Лепетов качался на стуле и смотрел в далекое почти черное небо. Почему они не понимают, что она — единственная. Остальные — другие, не такие. Сколько можно им объяснять истины?! Она  — лучшая на земле. И его сознательно лишают этого лучшего.
Сразу по приезду в родной город они спрятали его паспорт. Чтобы не уехал, не сбежал, не вернулся. К ней. Как будто враги. 
У нее характер. Говорила по телефону так мягко, словно окутанная нежностью, а сама — железная пуля. Просвистела мимо него. Только свист и остался. Боже, как он мог так полюбить! За что ему это? А она… Ну, что она прячется от него? Как ему не хватает ее глаз, голоса, копны волос и строгости, чтобы все в словах и по правилам. Один поцелуй. Всего один несчастный выстраданный поцелуй среди ракеток и летнего счастья.
Лучше бы родиться ему в век питекантропов. Ходил бы, выдвигая челюсть, и мастерил что-нибудь в темной претемной пещере на радость родственникам. Не может он вернуться к бабушке.  Родители его никогда не простят. Он такой мягкий, точно воск — лепи, не хочу…
Мать находит для него девочек,  у которых по физике «неуды». Красивые фигуристые спортсменки, правда, глупые. А зачем, красоте — ум? Начать встречаться с одной из них? Может, тогда она поймет, что потеряла из-за своего железобетонного нрава?
Одно её лицо постоянно кружит перед ним призраком. Лепетов пнул ящик и тот сдвинулся на дюйм. Дотянулся до него мысом ноги и вновь сдвинул. Сил как будто прибавилось.
— Ха! — ухмыльнулся Колян и скривил рот. В небе летел самолет. Летел так ровно, словно выполнял графический диктант. Такие диктанты он коряво делал в рабочих тетрадях сестренке, когда она только пошла в школу.
Наверно, стоит действительно сгонять с Костиком в трактир. Разноцветная музыка, чужие люди, гамбургеры, всякие девочки — весело. Он развернул стул-качалку в другую сторону и вспомнил, как разговаривал с Луной через дверь. Эта ветрянка перемешала ему все карты. А ведь он специально заговорил о Кире. Хотел проверить, как относится к нему Фрескова. Но так и не понял. Небось, прогуливается с Андреем. Разглядывают луну. Ха! Чудно — Луна смотрит на луну. Хотя нет, какой Андрей, она же учится в другом городе.
Серость эта зима! Вокруг тускнеет полночь, и смотрят с неба чужие звезды. Говорят, у каждого человека есть в небе своя звезда. У него нет на небе своей звезды. Его звезда ступает босыми ступнями по земле. Её кроссовки маленькие, потому что стопы маленькие. А ладони — упрямые и красивые. Лепетов закрыл глаза, и перед его взором возникла Луна. Она играла в бадминтон, когда он увидел ее после долгой разлуки. Когда он вдруг обнял ее, сам растерялся от собственного порыва. Она же обернулась на него, точно птица и в глазах ее затанцевала дикая нежность. Тогда он решил, что ни за что не расстанется с ней. Не надо было рассказывать ей о родителях и все этой чепухе со словами. Чепуха… теперь и он говорит, как они. Это же просто слова.

Луна зашла, и комната напомнила ей каюту. Никогда, ни разу в жизни она не была на корабле. А в книгах они такие свободные, целеустремленные, почти праздничные.  Иногда ей кажется, что она понимает свободолюбие Джека Лондона, когда он, жизнелюбивый и уязвимый, твердой рукой вел корабль через шторм. Сейчас она так ярко представила себе это, что почти представила многословные потоки воды и ветра, что обрушились на крепкое судно. Он стоит, такой крупный, сильный, что волны, как будто сдаются, отступая перед силой природы человека.
Фрескова думала о своем отношении к Лепетову и разглядывала темноту комнаты. Если вернуть лето, то оно станет беспомощным и слепым. Ей нравилось представлять некоторые романтичные ситуации, придумывать смешные диалоги, но поцелуя в этих грезах не было. Она воспринимает Лепетова, словно родного, но как брата, а вовсе не парня. Поток невысказанных эмоций выдала она за любовь и сейчас обвиняет себя в некотором эгоизме. Ей нравится нравиться, разговаривать, думать о нем; но не он тот герой, о котором она размышляла минуты назад. Она не подходит ему. Он слишком слаб.
Всему виной тот порывистый поцелуй, что перемешался с его словами после. Его семья боится потерять его. Это нормально. Но не говорить же такие слова о той, которая всего лишь нравится их сыну. Они наверняка до сих пор воспринимают его, как ребенка. Но она желает им от всего сердца, найти девушку, которая совпадет с их ожиданиями. Тогда они все сразу будут счастливы.
Какие тяжелые выдались месяцы. Ему так и не отдали ее письмо.  За это время он в стольких разговорах разочаровал ее вздохами и воспоминаниями, что теперь она избегает общения с ним. Ему не нравится, что он для нее словно брат. Друг — тоже не подходящее слово. Он все время придумывает, что выходит замуж за другого (который выше, умнее, солиднее, лучше ...).
Лепетов считает километровые столбы, а она думает о книгах. Во время чтения книг она забывает его разные горькие слова и живет иллюзиями, что любовь не такая и все-таки  существует. К чему обманывать себя — в ее абстрактном сундуке много того, что она любит, но его там нет.
И ей кажется, что детство тихонько уходит. Ей не нравится мысль, что когда-то ей придется выйти замуж. И после этого странного лета она почти перестала верить в чудеса. Боится, что разучится мечтать и станет угрюмой, но независимой. Лепетов остался в детстве и ничего поделать с этим нельзя, разве что признать  —  детство было счастливым и золотым.
Теперь она думает о «Бегущей по волнам». Грин — мастер слова. Дези… Хрупкая, необыкновенная Дези сидит на чемоданах, а главный герой смотрит на нее, точно на свой выстраданный идеал. Смотрит и ему невдомёк, что когда-то через сотни дней, они все-таки будут вместе. И как у них сложится жизнь, зависит от них.
Нет, Лепетов не смог бы провести корабль в шторм  и отчаянно по-мужски потерять голову от Дези. Лепетов — не главный герой. А кто главный герой в ее понимании? Лианова Машка или Знакова Надя? Аспирант Челяев Раф, который достал Надю с зарубежной литературой? Или тот парень, что так быстро собрал книги по психопатологии в коридоре кафедры биологии? Нет, она почему-то уверена, что ей не повезет. Поэтому этот испанец не ее герой. Не бывает в жизни  таких красивых историй.  Да и не нужно ждать какого-то принца. Это неразумно, даже нелепо. Принцев не существует. Все принцы давно встретили своих принцесс в сказках. Почему ей не нравится, когда в мультиках поют? Интересно, справится завтра Машка с «Севильским цирюльником»? Коврова вызвала интерес к своей персоне. Может, Машке с ней подружиться?  Фрескова бы стала  общаться с этой Светланой. Вокруг, к сожалению, так мало харизматичных людей.