Требую право на любовь или Фантазерка. Глава 7

       Сознание возвращалось медленно. Вспышками. Сначала что-то холодное на моей левой скуле. Кто-то осторожно дотрагивался до моей кожи, причиняя при этом острую боль. Я застонала, попыталась рукой отогнать источник боли. Потом снова боль в скуле и голоса. Один женский, другой мужской. Снова холодное прикосновение к моей скуле. Когда я, наконец, попыталась открыть глаза, открылся только один – правый. Слева была темнота. Я лежала на своей кровати лицом вверх. Ужасно ныла левая часть лица. Я попыталась сесть. Боль усилилась. Смотреть одним глазом было трудно. Но я все же разглядела, что за окном еще светло, и в комнате никого не было, кроме меня. Я осторожно поднялась. Голова не кружилась, не болела. Это хорошо. Но тело ломило, словно по нему проехал тот самый трактор, который мы встретили в лесополосе. Подошла к зеркалу и отшатнулась. Вся левая сторона лица превратилась в сплошной красно-черно-синий кровоподтек. Кто это меня так? Провела языком по зубам. Все на месте. Значит, ударили по скуле. Вспомнила обжигающую боль при ударе. Никто и никогда еще меня не бил. Мамины шлепки тряпкой в момент непослушания – не в счет. А чтобы вот так, я снова глянула на свое отражение в зеркале, такого не было. И не должно было случиться. Я же – девушка, а не боксер. Я глубоко вздохнула, сняла грязное платье, вытащила из шкафа другое, чистое, побрела в душ. После него, уже в чистом платье, вернулась снова к своей кровати. В голове вопрос: где Таня? Что с ней? Почему ее нет сейчас со мной? Но спросить было не у кого.

       Вновь легла лицом вверх. Кажется, так меньше болит. Перед глазами встала утренняя картина неудачного побега. Сейчас я уже и не знаю, отважилась бы на такое или нет. Ведь и правда, могла убиться сама и Таньку угробить. Свалиться в ущелье, или врезаться на огромной скорости в каменную стену. Или перевернуться тогда, на повороте. Запоздалый страх черной змеей заполз в душу. Правда мама всегда говорила – отчаянная. Ругала папу, когда он учил меня водить машину. Ворчала на него: «Кого воспитываешь? Пацанку! А она - девочка. Ей надо учиться, готовить и шить, а не тормозные колодки менять». Да, мамочка, ты права. Но я так благодарна папе за те навыки, которые мне сегодня позволили не разбиться самой и не утянуть на тот свет с собой единственную подругу. Как же я скучаю по вам! По щеке, где глаз был открыт, потекла слеза. В коридоре послышались шаги. Тяжелые, уверенные. Танька так не ходит. И ни одна из местных женщин. Я отвернулась к стене, легла на больную скулу. Застонала от боли. Дверь открылась, и я по запаху поняла, кто явился. Анзор подошел к кровати, некоторое время стоял молча. Потом присел на свободное место, слегка коснувшись моих ног. Я сразу их отодвинула дальше к стене. К нему не поворачивалась. Слишком много чести. Это он во всем виноват! Ненавижу!
- Как ты до такого додумалась? – Голос не злой. Скорее заинтересованный. Я молчу.
- Ты понимаешь, чем это могло закончиться? – Я молчу.
- Дикая кошка! – Я не отвечаю. Пусть говорит, что хочет!
Он помолчал некоторое время. Потом провел по моей спине, наклонился очень близко к моему уху, зашептал:
- Но такая ты мне нравишься еще больше. Такой темперамент… - он не успел договорить, я подскочила на кровати, уставилась на него одним глазом и выпалила:
- Такая нравлюсь? – Анзор, глядя на мое лицо, медленно отодвинулся. Что-то проговорил по-своему. Я так поняла, выругался. Встал и вышел из комнаты. Я снова легла вверх лицом. Через некоторое время во дворе раздались громкие мужские голоса. О чем говорили, я не понимала. Но разговор шел на сильно повышенных тонах. Один голос я узнала – Анзор. Потом все стихло. Поверьте, так себе развлечение - слушать, как ругаются на чужом языке.

       Снова открылась дверь в комнату. Вошли Зуля и Анзор. Зульфия держала в руках полотняный мешочек. Присела ко мне, приложила мешочек к моему изуродованному лицу. Он был очень холодный. Боль немного отступила. Я поинтересовалась:
- Когда уезжаешь?
Он помолчал, потом резко ответил:
- Куда теперь ехать? Как я тебя родителям покажу? Что адэ скажет, увидев этот синяк на пол-лица? А анэ решит, что я себе бомжиху и алкашку в жены беру! Твое лицо теперь недели две заживать будет. – Он был зол и от этого его акцент усилился. Но я поняла одно – у меня появилось время. Через три дня никакой свадьбы не будет. А за две недели я что-нибудь обязательно придумаю! Облегченно вздохнула. Зульфия поняла мой вздох по-своему:
- Легче да?
Я не ответила на ее вопрос. Меня интересовало другое.
- Где Таня?
- На улице в беседке сидит. Ее Лейла успокоительными каплями отпаивает. Испугалась сильно. Плачет все время.
Плачет? В следующий раз оставлю ее здесь! Пусть ее потом Анзор сам домой возвращает. Или женится на ней. Почему мне эта мысль не пришла раньше? Но теперь я знаю, что с ней все в порядке. В голове всплыли слова Анзора про родителей. Я хмыкнула. Мужику столько лет…а кстати, сколько?
- Анзор, а сколько тебе лет?
Наступила гробовая тишина. Я приоткрыла здоровый глаз. Он смотрел на меня в упор, в глазах непонимание:
- Это единственное, что ты хочешь сейчас знать? Ты о чем думаешь, женщина?! Зуля, о чем она думает?
- Ну а почему не сейчас? – Я откровенно доводила его до бешенства.
- Ты мне ответь, ты на что рассчитывала, когда машину угоняла? А?
- С машиной что? В хлам? - Вместо Анзора ответила Зуля:
- Поцарапана сильно и стекло выбито.
- Поцарапала я, признаю. А вот стекло не я!
- Теперь тебе машина интересна. А мое мнение тебе не интересно? Ты обо мне подумала? Что бы было, если бы вы разбились? – Он замер надо мной в ожидании ответа.
- А знаешь? Думала! – Я отвела руку Зули с холодным мешочком. Тем более, что из него мне на волосы и на подушку уже начала капать вода. Приподнялась на кровати ему навстречу. – Я думала, как бы оказаться подальше отсюда! И никогда больше тебя не видеть! – Анзор что-то проговорил сквозь зубы. Зуля покраснела. Он развернулся и вышел из комнаты. Я снова легла на кровать.
- Что теперь будет? - Спросила я у Зульфии.
- Ничего, все поправимо. Главное вы живы. Хотя, когда вы сбежали, я думала, Анзор вас убьет по возвращении.
По возвращении? То есть они не сомневались, что нас вернут…
- Он так орал. Досталось всем. И мне и Айше с Лейлой, и тем, кто на воротах дежурил. Всем!
- Шерхану не попало? – Это я уже кривляюсь. Но девушка ответила серьезно:
- Ну, вот только Шерхану и не попало. А когда тебя Халил принес на руках, все лицо в крови, мы решили, что вы все же разбились. Но Халил показал рану на руке и сказал, что ты – бешеная кошка, которую надо пристрелить.
- Что же не пристрелили? – будничным голосом поинтересовалась я.
- Что ты глупости говоришь? И вообще, зачем ты сбежала? Чего тебе тут не хватает? Разве тебя обижают? Мы плохо к тебе относимся?
Я села на кровати, свесила ноги. Посмотрела на Зулю одним глазом. Она укоризненно покачала головой.
- Зуля. Я не хочу выходить замуж за твоего брата. Он привез меня сюда силой. И не хочет отпустить. Заладил: «свадьба-свадьба». Но я все равно сбегу. Поможешь?
Девушка отпрянула от меня, как от прокаженной.
- Ксюша, ты думаешь, о чем меня просишь? Нет, конечно! Анзор - мой брат. Как я могу помочь его невесте сбежать от него. Да и что за глупости! Конечно, выходить замуж страшно, но все выходят. И привыкают. Анзор – добрый, заботливый. Ты привыкнешь!
Чтобы больше не слушать эту ерунду, я встала и поплелась к входной двери.
- Ты куда? – Зуля все еще сидела на моей кровати.
- Таню найду, прощения попрошу. – И вышла из комнаты.

       Тело болело, лицо болело. Я с трудом спустилась по ступеням дома, прошла к беседке. Там, на диване сидели Таня и Лейла. При виде меня они отреагировали по-разному. Татьяна начала рыдать, Лейла распахнула глаза и рассматривала мое лицо, как инопланетный объект. Я подошла, присела рядом с подругой.
- Тань, прости, не буду больше тебя с собой брать. Не стану подвергать тебя опасности. Не плачь только!
Татьяна подняла на меня  глаза, спросила:
- Не будем больше убегать?
- Ты – нет. Обещаю! - Я огляделась и увидела под навесом машину. Встала и медленно пошла к ней. Рядом стояли трое мужчин. Скрестили руки на груди, смотрели на меня с неприязнью. Плевать! Я подошла к автомобилю. Через всю правую сторону по ее корпусу шли толстые, глубокие царапины. Словно кто-то огромный провел когтями по живому боку. Я, не обращая внимания на мужчин, провела ладонью по этим царапинам. Подняла глаза на крышу, там такие же. Я обошла машину вокруг, поглаживая ее прохладный корпус ладонью. Водительское стекло было выбито. Не осталось ни кусочка. Я прижалась к машине. Почему-то она мне сейчас казалась другом, спасшим меня в трудную минуту, пожертвовавшим собой ради меня. Подняла глаза. Увидела ненавидящий взгляд одного из мужчин. На его руке красовался яркий неправильный красный круг, явный след от укуса. Моих зубов работа. А то, что у меня на лице – его кулака. Так же медленно, как я подошла к машине, я двинулась к нему. Он не отступил, стоял и смотрел на меня жгучим ненавидящим взглядом. Я подошла близко, заглянула ему в глаза. Тихо спросила:
- Ну как это – бить женщину кулаком в лицо? Давно этим промышляешь? Нравится? – Я повернулась к нему синяком. Он наклонился к моему лицу, гаденько скривился:
- Еще хочешь?
- С женщиной ты смелый. Да? А это, - показала на оставленный мной след от зубов, - тебе на память. Носи на здоровье. – Может еще на второй глаз фонарь поставит, и Анзор от меня совсем откажется.
- Отойди, бешеная кошка! – Прошипел мужчина. И добавил несколько слов по-своему.
- Халил! – Звонкий такой голос, женский. Я обернулась. К нам спешила Лейла. – Ты же видишь, что она не в себе. Что ты ее слушаешь? - Схватила меня за руку, потащила в сторону.
- Зачем ты все время нарываешься? Тебе мало синяка на пол-лица? Что ты к нему лезешь?
Я уже шла за ней сама, без принуждения.
- Кто это? - Я кивнула на моего обидчика.
- Средний сын Айши. Халил. И твой будущий родственник. А ты в драку с ним лезешь. И где тебя Анзор взял на нашу голову? Всех рассоришь.
- Вот и скажи своему Анзору, чтобы вернул меня туда, где взял.
Лейла вновь враждебно глянула на меня, всплеснула руками, прошипела
-Ай! Шайтан! – И быстрым шагом направилась к дому.

       Я вернулась в беседку, снова присела около Тани. Та уже успокоилась и смотрела на меня, как на непослушного ребенка.
- Почему ты сказала, что я нет?
- Что ты нет? – Я даже не сразу поняла, о чем она говорит.
- Я у тебя спросила: «Больше не будем убегать»? Ты сказала: «Ты нет». Это что значит?
- Как хочешь, так и понимай. Тебя-то не били? – Глянула на ее лицо. Синяков вроде нет.
- А меня за что? Я же не отбивалась, как сумасшедшая макака, и не кусалась, как бешеная собака.
Я посмотрела на подругу, хмыкнула:
- Ну, спасибо. Наградила от души.
- Мало тебе. Ты же меня чуть не убила. Подруга называется.
- Тань, я извинилась уже. Больше не буду подвергать тебя опасностям. Обещаю.
- То есть сбегать больше не будешь? Пообещай. – Да, что же она пристала.
- А вот этого я обещать не могу.
- В следующий раз убьют же. Сейчас легко отделалась. Всего синяком.
Я не хотела больше ее слушать. Накатила страшная усталость.
- Я спать буду. Не будите меня до утра. – Встала, и устало поплелась обратно в комнату. На крыльце вновь оглянулась на машину. Было чувство, что она мне сейчас ближе всех людей. Жаль ее до слез.
Но дойти до комнаты без приключений не получилось. Проходя мимо гостиной, услышала:
- Ксения, зайди.

       Я зашла в комнату. На одном из диванов сидел Анзор. Кивнул мне на место рядом с ним. Я покачала головой и присела в кресло напротив. Он откровенно меня разглядывал и молчал. Интересно, он впервые видит женщину с синяком или в его окружении это в норме вещей. Его взгляд скользил по моим волосам, лицу, губам, шее, груди. Потом в обратном порядке.
- Что ты хочешь? – Я не выдержала первой.
- Это ты чего хочешь?- Спросил он заинтересованно.
- Домой хочу. Отпусти. – Я почти молила его. Он отрицательно покачал головой.
- Я же не успокоюсь. – Я пыталась донести до него истину. Он снова меня разглядывает. Кто-то сунулся в комнату, но быстро исчез.
- Ты не понимаешь? – Он, наконец, заговорил.
- Нет. Я не понимаю. Я вообще никак тебе не подхожу. А ты мне. Отпусти. Добром это не кончится.
- Ты не понимаешь… – Он уже не спрашивал, а утверждал. У меня начинала болеть голова. Я устало спросила:
- Что я должна понимать?
- Даже если бы я хотел, я не могу тебя отпустить.
- Анзор, я понимаю. Мужская честь. Ты уже всем все доказал. И особенно, мне. Я верю, что ты можешь держать данное слово и не отступаешь перед трудностями. Не принимаешь отказов. Все я уже поняла. Теперь докажи, что ты мудрый мужчина. Отпусти.  – Я бы еще хотела много чего сказать, но он меня перебил.
- Не понимаешь. - Встал, подошел ко мне, навис сверху. Мне стало не по себе. Я с трудом проглотила слюну. – Ты мне такая вот и нужна. Да, согласись ты поехать со мной в ресторан в первый же вечер, ты бы меня никогда больше не увидела. Чем больше ты чудишь, тем больше я тебя хочу. Ты спрашивала, чем мне Лейла не угодила, ну кроме того, что не родила мне детей. Своей покорностью и не угодила. Она готова на все. Скажу – прыгни в ущелье, прыгнет. В постели, как холодный камень…
- Стоп!  - Я даже руку подняла, чтобы он замолчал. - Про ваши постельные дела мне знать вообще не надо.
Он взял меня за запястье, потянул на себя. Я упираясь, вырвала руку. Хватит, на ней и так уже синяки от Халиловских клещей остались. Анзор хмыкнул, сел рядом в кресло.
- Мне тридцать четыре. И мне нужна женщина-огонь, как ты. Чтобы от одного взгляда кровь кипела в жилах. Я с самого начала понял, что ты такая. Поэтому не отпущу, и не проси. Ты мне нужна.
Я поняла, что разговор больше смысла не имеет. Встала, чтобы уйти. Но он меня перехватил, развернул к себе лицом, запустил руку в мои волосы на затылке, приблизил свое лицо и прошептал:
- С ума меня сводишь. Не могу дождаться.
- Анзор! Отпусти меня! – Я так громко это сказала, что он отпрянул, выпустил мои волосы. Я поправила их и сказала:
- Еще раз тронешь мои волосы, я возьму ножницы и обстригусь налысо. Ты меня уже знаешь. Я это сделаю. – Не дожидаясь его ответа, пошла к выходу. Но его голос догнал меня у двери:
- Халила не провоцируй. Он человек жесткий, терпеть не будет.
«А пусть не лезет», подумала я, но Анзору ничего не сказала.
Таня все еще дулась. Разговаривала со мной через губу. Имеет право.