Жизнь с избытком 18

№18 «то грешный где явиться?»

На этот раз Мариам решила не спать, а, сидя в кровати и закутавшись в одеяло, почитать Божие слово. И, хоть её страшно клонило в сон, и все кости нещадно болели, она всё-таки начала читать то, что открылось:

«Возлюбленные! огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного, но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете. Если злословят вас за имя Христово, то вы блаженны, ибо Дух Славы, Дух Божий почивает на вас. Теми Он хулится, а вами прославляется. Только бы не пострадал кто из вас, как убийца, или вор, или злодей, или как посягающий на чужое; а если как Христианин, то не стыдись, но прославляй Бога за такую участь… …И если праведник едва спасается, то нечестивый и грешный где явится?»

Последние слова запали ей глубоко в сердце, и она вспомнила, что сказала Джеку у огня. Она уже толком не помнила, но ей глубоко врезалась в память горькая усмешка Джека, перед тем, как он отошёл от неё.

«Спасай взятых на смерть!» - вспомнила Мариам слова из писания.

«Господи! Сделай через меня, немощный сосуд, Твою работу!» - сказала Мариам, отходя ко сну.

Да, она опять хотела спать, не зная, что в её костях формировалась новая, свежая кровь взамен утерянной старой…
 
***

Спала Мариам, однако, довольно долго, несмотря на то, что и так выспалась. После пробуждения ей очень захотелось кушать.  Она встала с кровати, потянулась, и, уже было пошла на кухню, если бы не заметила тень, сидящую на стуле в пределах досягаемости света. Мариам слабо вскрикнула от испуга и неожиданности. Фигура же, увидев, что обнаружилась, начала говорить:

«Ну что, продрала глазки? Вставай – тебя уже дела заждались!»

Фигура вышла из тени, и Мариам обнаружила русого парня среднего возраста с собранными в хвост волосами.

«Кто вы?» - спросила Мариам «Кто дал вам право?»

«Я – Райан, любимчик кукловода. Правда он не разрешил тебя будить… Сказал, что нашёл тебя в ужасном состоянии. Тебя избили до полусмерти. Вот скажи – чем ты такое заслужила?»

«Тем, что проповедую Христа Распятого, и вновь Воскресшего к жизни!» - улыбнулась Мариам. Райан не совсем понял, но и не подал вид, что не понял.

***
Когда Мариам снова спустилась вниз, на этот раз идя на кухню, её встретила Дженни, выходящая из кухни.

«Ой!» - вскрикнула она - «Опять я дверь закрыла! Опять кровью открывать придётся!»

Мариам недоумённо взглянула на спутницу, а та объяснила, что кукловод берёт пару капель крови за каждое прохождение комнаты. И тут Мариам поняла, что означает его «игра». Она разозлилась, но старалась справится с чувствами, бушевавшими в ней. Она мысленно призвала Иисуса, чтобы Он помог ей потому что «гнев человеческий не творит правды Божией», и Он ей помог.

«Мариам!» - раздался голос из колонок - «Я не хочу, чтобы ты теряла кровь при такой большой потери крови. Мало того, ты ещё теряешь немного крови каждый месяц…» - в колонках послышался смешок. «Поэтому считай это моим подарком – я буду целых три дня открывать тебе двери бесплатно. Идёт?»
 
Мариам кивнула и поблагодарила. Но всё-таки ей было неприятно от того, что на дверях были шипы, выпившие столько крови невинным людям.

***
Мариам вошла в кухню, но так и не осмелилась заглянуть в холодильник. На счастье, вскоре вернулась Дженни, и Мариам спросила её:

«Нету ли чего съестного?», на что Дженни ответила:

«Ах, да! Ты же обед пропустила!» - вынув из холодильника кастрюлю с густым супом на дне. «Вот, это чечевица! Кушай на здоровье!»

«Но учти – своё первородство я тебе не продам! Да и нет его у меня!» - пошутила Мариам, на что Дженни недоумённо вскинула брови. Она предложила подогреть суп, и затем налила его в тарелку и пододвинула к Мариам.

«Так ты не знаешь историю про первородство? Хочешь я расскажу?»

И Мариам принялась рассказывать увлекательную историю про двух братьев, Иакова и Исава. Исав, старший брат, был охотником, а Иаков оставался дома и готовил. И вот однажды Исав пришёл голодный с охоты и, увидев, как Иаков готовил чечевичную похлёбку, и потребовал её у Иакова. Иаков согласился дать её брату, но только если тот продаст ему первородство. И старший согласился.

Рассказывала Мариам и про то, как обманом Иаков получил благословение отца. Как его старший брат разозлился и бежал, как на пути ему приснилась лестница с неба, по которой ходили вверх-вниз ангелы, и как Бог пообещал, что будет с ним во все дни его жизни. Рассказала и как Лаван, дядя Иакова, обманул его и выдал не ту свою дочь за Иакова, после того, как тот ради выкупа любимой Рахили отработал целых семь лет. Таким образом Иаков пожал то, что посеял.

Суп был уже давно съеден, а Мариам всё рассказывала и рассказывала… Дженни слушала её со вниманием, и, когда рассказ дошёл уже до Иосифа, которого собственные братья из-за зависти продали в рабство, Дженни вздохнула, и вдруг опомнилась:

«Мариам, запомни на этом месте: «Иосифа уводят» хорошо? А нам самим уходить нужно – я как раз хотела тебя попросить найти мне кое-что в комнатах на этом этаже. Справишься?»

«Конечно! Всё, что угодно! Только чур я фортепиано не смогу унести!»

Дженни хихикнула, и пообещала, что этот груз будет очень лёгким и маленьким.

«Это статуэтки. Одна из них должна быть где-то на кухне. Не можешь ли поискать мне её, а то я так устала за этот день…»

Мариам пообещала справиться с заданием и принялась искать фигурки. А Дженни отправилась в свою комнату чтобы хоть немного отдохнуть.

***
Мариам «начала игру», как называл это кукловод. На самом же деле это был простой поиск предметов чем-то подобным лазеру, вот только стрелялось оно чем-то липким, что немного тянуло прикреплённые предметы с полок, что в свою очередь активировало механизм, давая понять, что предмет нашёлся. Иногда же липкая нить проскакивала мимо, или же была немного слабой чтобы активировать рычаг, и тогда Мариам приходилось дважды, а то и трижды стрелять липучкой. В конце испытания кукловод раздражённо прокомментировал:

«Нажимай на кнопку крепче, чтобы липучка смогла зацепиться! Иногда она заедает. И, чтобы всегда попадать в цель, подходи к предметам поближе. Это не тир, чтобы тебе издалека целиться! А то так ты все мои ресурсы попереводишь! А сейчас собери липучки и выбрось их в специальный контейнер возле дверей. Я ничего не выбрасываю – это пойдёт на переработку!»

Мариам повиновалась, но попросила кукловода оставить ей одну липучку, сказав при этом, что она химик, и может попробовать соорудить что-то лучшего качества. Кукловод разрешил, сказав, чтоб она отрезала себе кусок. Но у Мариам не было ножниц.

«Раз так, когда найдёшь ножницы, тогда и отрежешь!» - был ответ.

Мариам вздохнула, но повиновалась. Она взяла ком слипшихся липучек, и опустила их в контейнер возле двери, который тут же всосал это «добро» внутрь в себя.

«Учти, этот контейнер – только для липучек. Для другого мусора есть камин и мусорка в туалете и на кухне. Надеюсь, что ты уже осмотрела свою ванную комнату…»

«Нет, я даже не знаю где она!»

«А как ты без хождения в туалет прожила два с половиной дня?» - спросил ошеломлённый кукловод.

«Ну, в большинстве я была без сознания, потом спала… Да я много крови тоже потеряла… Но сейчас, когда ты мне напомнил, я как раз захотела… Так где же он находиться?»

«В твоей комнате!»

***
Возвратившись в комнату, Мариам сразу заметила шесть марионеток, прицепленных к стенам и потолку. Пока она недоумевала, что же это значит, кукловод произнёс:

«Это – дополните награда за каждый трудовой день, проведённый здесь! Разломай марионетку, и ты увидишь внутри свой приз!»

Мариам повиновалась, но не разломала их, а попыталась их надломить, чтобы оставить себе впоследствии марионетку на память. Но хрупкое дерево не выдержало и треснуло. Мариам психанула и разломила марионетку, немало не церемонясь.

В колонках послышался смешок.

«Тебе понравились мои марионетки? Хотела оставить себе на память? В следующий раз потяни голову вверх, и резинка натянется, и дыра откроется, и монетки сами выпадут. Так ты себе коллекцию и насобираешь!»

«Спасибо за совет, так и сделаю!»

«Ты не в туалет собиралась?»

«Да, я хочу, вот только где он?»

«Видишь дверь, замаскированную под камень? Не бойся – это обои! Справа от кровати, видишь контур двери?»

Мариам присмотрелась, и кажется заметила.

«Спасибо!» - сказала она, и опаской добавила:

«Надеюсь, что там нету камер!»

«А как же! Конечно есть! Но если так стесняешься, то там есть одеяло – постели себе на гениталии, когда будешь сидеть!»

Мариам вспыхнула от возмущения.

«Там есть и прокладки разных размеров, и тампоны, и анкета, каких размеров ты их предпочитаешь. А пока я дал тебе стандартный размер. Ещё есть анкета, какое бельё ты предпочитаешь, а пока я тебе положил семейные трусы маленького размера.»

Мариам ещё больше вспыхнула, но уже от стыда.

«Не стесняйся, поверь – мне ложить бельё для парней гораздо неприятнее, чем для девушек. И говорить им про семейные трусы и боксёры тоже. Но зато мне нравится смотреть, как они краснеют от моих слов. Ах, как краснел Джек, когда я ему об этом говорил!» - в колонках послышался глухой смех.

Мариам тоже хихикнула. Она представила краснеющего Джека, которому кукловод упомянул о боксёрах, и уже вслух рассмеялась.

«Вот так-то лучше. Когда сменяешь прокладку можешь заслонять камеру. Я думаю, что в туалете ты бомбу готовить не станешь. Я там на всякий случай поставил очень чуткий детектор дыма, так что даже и не вздумай там химическими реакциями заниматься!»

«Спасибо, что предупредил! Буду в курсе!»

***
Не буду описывать, как Мариам сходила в ванную комнату, но там она заметила, что занавеска у душа полностью прозрачная, но зато там лежал красивый купальник, даже несколько.

«Это – чтобы никто не смел непристойные вещи в душе делать!» - заметил кукловод. «Иногда парни в душах девушек насиловали. Я же, во избежание этого сделал в душе второе отверстие – для усыпительного газа, чтобы вовремя освободить жертву. Правда после этого жертвы немного были не в себе, боялись ходить в душ, думая, что я, словно Гитлер, их хочу травить газом, но я же не такой тиран, как он! Кстати, ты – еврейка? Хотя, у тебя нос слишком прямой…»

Мариам вспылила и не сдержалась:

«Нос прямой – говоришь! А ты в курсе, что евреи – самый красивый и умный народ, который Сам Бог избрал для Себя? Так что сиди молча у мониторов и завидуй!»

Кукловод молча покачал головой, и подумал:

«Ох уж эти евреи! Вспыльчивые, как порох!»