Разве можно

Виктор Матюк

Разве можно

Разве можно жить безбожно? В этом мире всё возможно,
Определить вину не сложно, если игру называть «двадцать одно»,
Чтобы не подставлять своё очко! Что было, то было,
 В очко кое-кто пытался пролезть без мыла,
Пока была мощь, и не истощились силы!
Когда мы молоды были, пламенно любили,
И жили по законам исчезнувшей страны,
Тем дням на смену другие часы пришли!
Сейчас каждый поп и инок превращает в рынок
Дом Божий, и никого уже давно совесть не гложет!
Разве можно не оплачивать долг картёжный?
Он, как налог подорожный, не заплатишь, не пройдёшь,
Что посеешь, то пожнёшь, так что душу напрасно не тревожь,
Из-за пары фраз можешь потерять последний шанс
Получить реванш за поражение то, что накануне произошло!
Ты поступил, как последнее трепло, сделал шаг, спел романс,
Попытался сказать несколько заученных фраз, но искры посыпались из глаз!
Сложно ответить на все вопросы односложно, поступать ложно не хочется,
Потом будешь от боли корчиться, когда же всё уйдёт, грешная плоть глубоко вздохнёт,
Себя в руки возьмёт, получит под зад пинок, но не свалится с ног, всему – своё время,
Всему – свой срок! Я же подойду к кривому зеркалу, прижмусь к зеркальному стеклу,
Тёплому и нежному, дам свободу уму, скажу ему: «Да!», и повторю слова Христа,
Что толпа церковников жадна, она грабит людей издавна, даже в старые времена
Она с помощью набожных фраз обманывала не раз всех нас, её не пугал резной иконостас,
Все попы лгут мирянам, рассуждая нагло и пространно, хлеб насущный добывают обманом,
Безо лжи все попы легко собьются с проторённого пути, их не сплотить в крепкий союз,
Каждый из них по большому счёту лжец и трус, выучив наизусть несколько псалмов и молитв,
Они выносят свой вердикт, пытаясь борца за справедливость на смерть осудить!
Жизнь на месте не стоит, каждый из себя праведника мнит, никто посредством брачных уз
Не может укрепить в грешном теле божий дух! Пронёсся слух по околотку,
Что наш поп – шантажист, нет оснований иных, чтобы ударить его под дых
Без последствий для людей простых! Он в холод и в стужу добро и ласку обнаружа,
Предаст и жену, и мужа, удовлетворяя собственную страсть, велик размах его греха,
Мал размер казённого сапога, есть в нём дыра, туда попадает дождевая вода, но не всегда!
Трудись, весь смысл земного бытия ты и твой Бог – он же всевышний судья,
Ему не смею противоречить я, как здесь святость уберечь?
Когда над головой при свете тлеющих свеч тяжкий грех,
Будто картечь, он может заживо тело сжечь, поможет умереть,
И в новую дребедень вовлечь,  его присутствие обнаружа,
Ты богу послужишь, не посмеешь выпить злое зелье,
Она на вид, как дорогое ожерелье, то есть предмет на загляденье,
Тут же исчезнет смиренье, и чёрное вороньё поставят грешников в ружьё!
Ё – моё! Почто нам суждено жить грешно?  Кто может обвинить моё естество,
 Что оно и вправду грешно? Никто, только Бог, Он – опытен и строг, как не трудись,
Жизнь катится вниз, берегись, судьба может преподнести тебя очередной сюрприз!
Здесь этот мир никогда ни для кого не станет раем, для тружеников и лентяев 
Есть мера другая, отличающая каждого шалопая от конченого негодяя!
Доля злая  ситуацию нагнетает, на нервах рока играет, но и о себе не забывает! 
Поп – глух, вера – слепа, у каждого попа есть мера своя по отношению греха,
Всё зависит от толщины кошелька у ветхого старика, чья доля не легка,
Её семена перетрёт судьба и будет мелкая мука, женская рука пересеет муку,
Развеет горсть и тоску, и тут же приставит пистолет к виску, чтобы разделить поровну
Общую вину за тлен и суету, я же чуть ниже опущусь, нет, что вы, я – не трус и этим горжусь,
Приготовлюсь к марш-броску по грязи и песку, хочу осуществить свою сокровенную мечту!
Какой бы не избрал я путь, тут же попытаюсь слезу со щеки ладонью смахнуть,
Совесть мне судьёй будет, и никто её за глаза не осудит! То ли ещё будет!
Обжёгшись, никто не лезет в пламя, так повелось веками, советуясь со стариками,
Мы ходим в православные храмы, стоим у алтаря, свою душу теребя,
Как оказалось не зря, сердцем скрипя, ждём женщину ту,
Чьи годы жития смыли с её лица всю красоту, она ещё не стара,
Но не первой свежести, на её совести много греха, коль нет стыда,
Его уже не будет никогда, хотя женщина та одета в меха, с виду – тиха,
Как вода мелкого ручья, едва стрекоча, пытается строить замок из песка!
Она от религии была всегда далека, едва дыша, опустив долу глаза,
Бабёнка та проходит мимо амвона, будто персона нон града,
Дама из уездного града никакому общению уже не рада!
Она живёт сегодняшним днём, из своего окна смотрит на тихий речной затон,
Опустел он, его внешний вид женщину раздражает и гневит, она скорбит
По былым временам, когда она прогуливалась там, тогда там мыслям было тесно,
Вся округа выглядела прелестно! Все извинилось вокруг не сразу и не вдруг,
Каждый прошёл через свой адский круг, трудно понять, кто твой враг
И кто твой друг? Она всё стерпеть готова, только не безбожное враньё и ложь 
Или брошенное невзначай слово, сказанное бестолково, у неё нет выхода иного,
 Как взглянуть сурово на собственный уклад, и к сведению принять новый уклад!
Пусть ему никто из родни не будет рад, пусть соседи всё что угодно говорят,
Их слова, как пули хрупкую женщину не сразят, она прошла уже сквозь ад,
И потому готова употребить женское красноречие при новой встрече с Фортуной,
В ночи безлунной она будет вновь отягощена тяжкой думой, под звуки гитары семиструнной
Прозвучит старинный романс: «Я встретил вас, и всё былое ….»
Вернуло память в эпоху застоя, нет ни покоя, ни запоя,
Есть осуждение ночного застолья, когда, себя не помня,
Девица в платья вольного покроя, отдалась незнакомцу на коленях стоя,
Она не помнит ни стужи, ни зноя, всё, что было – пустое,
Ей вспомнилось только бельё кружевное и осуждение людское,
Она не стала изгоем тропы, как не крути и как головой по сторонам не крути,
Пришлось пройти через круги ада из-за мимолётного блаженства и  услады!
Теперь она ничему не рада, на губах всё та же помада, запах шоколада и сладкого портвейна,
 И высокая ограда и глаза мужчины, будто среди ночи блеснули очи удава,
Она от воспоминаний устала, нет прежнего стеснения в груди,
Безвестность впереди, а с той тропы уже не удастся сойти!
Неисповедимы Господние пути! Как не суди, как не ряди,
Нельзя ни дня прожить без страсти и любви, её обличали попы
За своенравный нрав, лишали гражданских прав за нарушенный устав
Патриаршего жития, бог – ей учитель и судья, но не ты и не я!
Только песня соловья, лишённая светского красноречия,
Быть может, поможет заживить тяжкие увечья в области души и предплечья!
Пройдут столетия, судьба по своим углам расставит весь словесный хлам,
 А ахи, охи и вздохи, как и все прочие междометия, пусть цветочные соцветия
Себе на память оставит многогрешная судьба, только бы проблески сознания,
Осветив многоточия ярким светом всепоглощающей любви,
Не прятались в хилой женской груди, оставляя в тихой заводи
Огромные круги на воде, в каждой доле, в каждой судьбе
Остаются недосказанные восклицания и слащавые слова,
Их все до основания перемололи каменные жернова людской молвы,
От неё никуда не уйти, как не суди, как не ряди – одна безысходность впереди!
Слышна до утра песня состарившегося соловья всю жизнь прожившего у степного ручья,
Вот только судьба человеческая не сравнится с пеньем соловья, в ней мало веселья,
Больше безделья, чем отрады, мысль, как утопия, вторгается в будничную жизнь,
Потерявшую всякий смысл, чтобы, наконец, спастись от мытарств своих,
Схватившись руками за скользкий карниз, чтобы не упасть вниз,
Не скатиться на самое дно, там и грязно и темно, и все живут грешно!
Ей многое не дано, ей многое не суждено, всё уже на небе решено вместо неё,
Небо и зло уже давно действуют заодно, и только сладкое красное вино
Тем и ценно, что оно способно оживить белое тело, как полотно, не во сне, а наяву,
Предав его нравственному суду, и хотя бы до утра оно развеет на ветру грусть и тоску,
Её слёзы трудно понять чужаку! Женщина вытерла крупную слезу носовым платком,
Встала босиком на огромный разлом судьбы, щёлкнула языком, будто кнутом,
И в сумраке ночном раздался громкий колокольный перезвон, чуден был он,
Обжигая грешную плоть огнём, тот дивный напомнил о времени былом,
Крик, переходящий в стон, ушёл в тихий речной затон, чтобы среди тьмы
И мирской суеты слезами из чистой воды смыть пороки свои с узкой и скользкой тропы!

г. Ржищев
8 апреля 2021 г.
5:24