Соседи сверху

   ...Что касается соседей сверху, то оные "перцы" менялись с регулярной частотой. Сложилось многолетнее впечатление, что вот нету у граждан никаких иных дел, забот, хлопот и жизненных вариантов, как въехать на этаж повыше, расставить мебель, вымыть полы, пропылесосить ковры и паласы, устроить детей в новую школу, переночевать в отремонтированном лифте, полаяться с бабкой Серафимой, пожить таким макаром пару-тройку лет и-и-и... в один прекрасный день "чао, бамбино, сорри". Как говорится, всего наилучшего, всего Вам самого доброго, желаем счастливо оставаться, покедова, товарищи дорогие, короче говоря, излагая, ну и само собою, деликатно выражаясь.
   Естественным образом разумеется, что все эти ребята и девчата не были близнецами-братьями или, положим, сёстрами-погодками. Оные люди проживали разными судьбами, обладали несхожими анкетными данными, являли, зачастую, диаметральную противоположность в отношении тверёзого образа жизни и, наконец, что примечательно, держались порою откровенно антагонистических взглядов на государственные вопросы и политические ответы.
   Всё это складывалось как-то лишь так. Вот только так, а не иначе. Не могло статься по-другому, потому что по-иному невозможно, невероятно, недопустимо и, вообще, ни у кого не получится, а только... Только... Только... Только таковских экземпляров, которые осчастливили последним заездом, белый свет ещё, поди, и не видывал. Вроде же семья как семейка, семейка типичная семья. Он, она, доча и бабушка. Что с них оголтелого взять-то? Что здесь искромётного надыбать? Какой такой оглушительный фортель сподобится квартет сей отчебучить? Ну что? Ну как? Ну отчего? Не-е-т... Нет. Нетушки. Найн-нихт. Дорожный знак. Не на тех нарвались.
   Присутствие новоиспечённой бабушки ощутилось уже часов в девять следующего утра в виде неиссякаемой радости, бьющей фонтаном из телевизионной лабуды. Разумеется, именно сам вид - ну, то есть, чем конкретно любознательная бабуля наслаждалась - для нас оставалось непостижимой тайной. Но вот звук, звучание, позывные, децибелы, вот вся эта прелесть в могучем единстве воспринималась весьма и весьма ощутимо. А поскольку хрен редьки не слаще, сами понимаете - на наших лицах заиграло сладостное предвкушение чего-то нового, чистого, светлого, доселе невиданного и уж точнёхоньки неслышимого.