Страсти вокруг Романа продолжение 13

     Комната была абсолютно белой. Регина обессиленно смотрела в потолок , у нее не осталось сил после последней истерики, хотелось пить. Дверь открылась, вошел отец, врач и два санитара похожих на Валуева и друг на друга. Регина задергалась из последних сил, хотя понимала, что это бесполезно - ремни держали ее крепко, слеза покатилась по впалой , бледной щеке девушки, злобный хрип вырвался из горла. Врач с отцом подошли к кровати, на которой лежала Регина, совершенно спокойно осмотрели руки, убрали капельницы, нажали на кнопку - кровать медленно поднялась в положение “сидя”.

- Ну что, дочь, будем лечиться или как? - ледяным голосом спросил отец.
- Ненавижу! - прорычала в ответ Регина, - садист, сволочь продажная, чтоб ты сдох!
- Понятно, - голос отца не изменился, выражение лица тоже, - тогда, доктор, применяйте кардинальные меры и ни в коем случае не отвязывайте ее.
Мужчина повернулся и вышел из палаты.

- Отпустите меня немедленно, вы не имеете права!- заверещала Регина, - я вас посажу!
- Успокойтесь и выслушайте меня, - нахмурился доктор, - у вас ВИЧ, наркотическая зависимость и, как вишенка на тортик - вы беременны. Но и это еще не все. Вы организатор и соучастница похищения человека - это серьезная уголовная статья, вы организатор покушения на убийство - это еще одна статья. Итого, что мы имеем? Вы выходите из клиники и сразу попадаете под следствие, получаете свои двенадцать лет и умираете через полгода в тюрьме. Второй вариант - мы вас лечим, отправляем по чужому паспорту в другую страну и вы стараетесь не попасться на глаза тамошней полиции, живете тихо - мирно до старости. Выбор за вами.

   Врач вышел , вместо него в палату вошла медсестра, внесла очередную капельницу, с помощью санитаров установила ее в руку Регине. Следом санитарка завезла столик с едой и начала кормить и поить девушку, которая с жадностью выпила стакан сока, потом еще один, есть отказалась и потребовала опустить кровать. Она лежала и думала о том, как так получилось, что родители вышли у нее из-под контроля, ведь раньше было достаточно поднять бровку и все падали к ее ногам. А теперь издеваются над ней, связали, насильно колют, держат взаперти. Со злобой вспомнила несчастного Эдика - все-таки выжил, гад такой, а жаль! Начало действовать лекарство, Регина заснула.

  Генерал сидел в кабинете врача, угрюмо опустив голову, рядом рыдала жена. Она не могла зайти в палату дочери - муж и врач запретили ей, только через стекло, которое было замаскировано под зеркало у раковины, женщина смогла посмотреть на дочь. Рассказ о художествах Регины на островах, ее связь с преступником, организация избиения Эдика и похищения Маши , а потом и куча диагнозов, отягощенных беременностью добили несчастную мать. Она понимала, что в лучшем случае Регина вылечится и уедет навсегда из страны, а в худшем - тюрьма и смерть, то есть, при любом развитии событий дочь они потеряли. Материнскому горю не было предела.

   Врач перебрал истории болезни на своем столе, достал одну из них, открыл.
- Вот девушка возраста вашей дочери, генерал, она умерла сегодня ночью, у нее была патология почек, сердце не выдержало. Мы хороним ее по документам вашей дочери, ее документы будут у Регины, как раз замена паспорта в двадцать пять лет, вот хорошая возможность поменять его без проблем. Теперь вашу дочь будут звать Карташева Елена Николаевна, запомните, пожалуйста, завтра у нас больной с именем Регина в клинике не будет. Документы можно поменять через месяц - у нее как раз должен быть день рождения, все равно еще месяц, как минимум, Регина будет у нас. Постарайтесь ей объяснить замену имени и фамилии.

   Генерал согласно кивнул, встал, взял жену под руку и они пошли к выходу, сами больше похожи на ходячих мертвецов. На улице их ждала машина с водителем - тем же, который привозил и отвозил Романа. Оглушенные горем , они скукожились на заднем сидении, крепко держась за руки. Генерал чувствовал ледяной холод в груди, стальная игла сидела с левой стороны, дышать было тяжело. Они приехали домой, медленно поднялись по ступенькам в дом, встречающий их темными окнами и тягучей тишиной, присели в холле на диван. Двигаться не хотелось. Наконец женщина с усилием встала, пошла на кухню, включила чайник, поставила в микроволновку мясо, достала и порезала овощи.

   Из холла послышался шум, она быстро прошла по темному коридору, в холле никого не было, женщина прошла дальше в сторону ванной - у двери лежал ее муж с закрытыми глазами. Она схватила телефон, набрала номер “скорой” и закричала :
- Скорее, мужчине плохо!!!!
Запинаясь, назвала адрес, упала возле мужа, теребя его, хлопая по щекам, целуя и рыдая одновременно. Скорая приехала быстро. Серьезный молодой врач быстро осмотрел мужчину, констатировал смерть, женщина тупо смотрела на происходящее, не понимая что ей говорят. Генерала накрыли простыней, вынесли на улицу, погрузили в машину. Женщина осталась одна в доме.

  Наутро приходящая горничная обнаружила её сидящей в холле на полу у стены. Женщина не реагировала на вопросы, тихонько что-то бормоча под нос и перебирала содержимое сумочки, вываленное рядом. Горничная вызвала скорую помощь, постаралась напоить хозяйку водой, подняла и положила её на диван. Приехавшая бригада скорой забрала женщину, констатировав глубокое расстройство нервной системы. Горничная закрыла дом, ворота и пошла на остановку.

  Сообщение о смерти генерала врач клиники, где лежала Регина, получил на следующий день, когда девушку, чьими документами воспользовались для прикрытия Регины, уже похоронили. Теперь в палате лежала Карташева Елена Николаевна, а в могиле Радецкая Регина Анатольевна. О том, что жена генерала попала в психиатрическую лечебницу, врачу сообщили к вечеру этого же дня и судьба Регины - Елены еще раз совершила крутой поворот. Платить за нее никто не собирался, бесплатно лечить тоже, поэтому никому ненужную девицу срочно перевезли в районную инфекционную больницу, тщательно заполнив заново историю болезни.

   Очутившись в обшарпанной, убогой, холодной палате, Регина- Елена попыталась бунтовать и качать права, но быстро утихла - огромная, жирная, страшная санитарка в грязном халате хлестнула её по лицу мокрой тряпкой, которой мыла пол и рявкнула :
- Пасть закрыла! Еще раз вякнешь - вылетишь на улицу и сдохнешь под забором! Много вас таких шалав тут было, быстро рот закрывали или вон - рядом морг, туда тоже дорога короткая!
Девушка поскользнулась на мокром полу, упала, попыталась встать, но опять растянулась от пинка под зад, полученного от той же санитарки. Проходящая мимо медсестра никак не отреагировала на безобразную сцену, только отвернулась , достала из кармана телефон, отвечая на звонок.

  Через неделю Регина - Елена шарахалась от одного взгляда санитарок, медсестер, врачей и соседок по палате. Её руки были исколоты небрежно поставленными капельницами, старый халат на три размера больше нее сваливался с исхудавших плеч, она была постоянно голодная. Тошнота, особенно противная по утрам, не давала позавтракать, в обед ей доставался только водянистый суп, второе отбирала соседка - проститутка со стажем, отсидевшая три года за кражу кошелька у клиента, на ужин она съедала остатки каши, если она совсем уж была несъедобная и зечка брезговала есть.

  Регина-Елена потеряла счет дням, проведенным в страшной больничке, она лежала на железной кровати под тонким одеялом, голодная, стараясь не привлекать к себе внимание, чтобы не получить очередной пинок от санитарки или оскорбления и насмешки от соседок по палате. Врача она видела пару раз за все время, только медсестры приходили с очередными капельницами или гнали всех на анализы и уколы. В кабинет гинеколога Регину вызвали , когда её стошнило прямо на пол  в столовой.

  Врач осматривала ее с такой жестокостью, как будто хотела сразу на кресле сделать аборт, как только девушка вздрагивала от боли, она ворочала железякой внутри с еще большим остервенением. Регина сползла с кресла, сцепив зубы от боли. Садистка в белом халате презрительно кинула ей бумажку, на которой написала направление на повторный анализ на ВИЧ с последующим проведением прерывания беременности. На следующий день рано утром Регина сдала кровь и пошла в кабинет на аборт. Она чувствовала себя узницей концлагеря, не имеющей никаких прав, девушка была раздавлена морально и физически.

   После проведения аборта без всякого обезболивания, Регина еле доползла до своей кровати, жить ей не хотелось. Сутки она пролежала лицом к стене, но никто не подошел к ней, не предложил поесть, не осмотрел, наверное, если бы девушка умерла, то заметили бы это не скоро. К обеду принесли суп и гречневую кашу, Регина услышала запах и впервые за много дней сильно захотела есть. Она с трудом поднялась, поела. К ее удивлению, зечка не отобрала еду, только насмешливо поглядывала из своего угла на жадно глотающую бурду Регину. После еды у девушки появились силы и она пошла в санузел, чтобы помыться и попросить чистый халат - старый был весь в крови и отвратительно пах.

   Из душа Регина по стеночке брела обратно в палату, когда в конце коридора появилась санитарка и громко рявкнула:
- Ленка, там тебя какой-то мужик ищет, а ты шляешься где-то!
Регина непонимающе посмотрела на тетку - никакой мужчина ее не мог искать, Димка мертв, папа тоже, девушка решила, что над ней опять смеются, зашла в палату, упала без сил на кровать. На тумбочке лежала бумажка с ее направлением на анализ по ВИЧ, поперек текста стояла красная печать - отрицательный. Регина, не веря своим глазам, еще раз прочитала: да, на справке стояла её теперешняя фамилия и результат действительно отрицательный. Девушка уткнулась в подушку и зарыдала.

   В коридоре послышался какой-то шум - медсестра громко отчитывала кого-то, возмущаясь и требуя, чтобы посетитель вышел - в инфекцию вход запрещен. В проеме двери появился мужчина , он осматривал лежащих женщин, никого не узнавая. Регина повернула голову и увидела водителя отца - Пашу. Он тоже остановил взгляд на ней, но, видимо, девушка настолько изменилась за это время, что узнать ее было очень трудно.

- Паша, это ты? - Регина начала вставать с кровати, голова у нее закружилась , она упала обратно.
Мужчина быстро подошел к ней, подхватил на руки и , не обращая внимание на крики медсестры, вынес из палаты. Попытки остановить его успеха не принесли, а охранник, подкрепленный ста долларами, делал вид, что ничего страшного не происходит. Паша донес девушку до машины, положил на заднее сидение и рванул с места. До дома долетели мигом. Ворота разъехались, на пороге стояла мама Регины - Екатерина Васильевна, горничная, не стесняясь, плакала. Паша занес девушку в дом, опустил на диван в холле, вопросительно глянул на хозяйку:

- Что-то еще надо, Екатерина Васильевна?
- Нет, Паша, спасибо. Но ты не уходи, сейчас будем обедать, ты с нами, отказы не принимаются.

Горничная с Екатериной Васильевной подняли Регину, отвели ее в ванную, помогли помыться, переодеться, затем прошли в столовую - огромную солнечную комнату, выходящую окнами в сад. Мать смотрела на дочь и не узнавала её : это был другой человек. Выражение недовольства, презрения, наглого превосходства исчезло с ее лица напрочь, вместо этого за столом сидела истощенная, измученная девочка с потухшими глазами и скорбной складкой у рта. Она медленно ела, аккуратно откусывая крошечные кусочки от канапе с икрой, бледные, тонкие руки, казалось, с трудом удерживают стакан с соком. Вскоре Регина попросила помочь  подняться по ступенькам в свою спальню, Паша вскочил, взял её на руки и нежно понес, с жалостью глядя на страдальческое лицо девушки.

   Екатерина Васильевна взяла паспорт на имя Карташевой Елены Николаевны, рассмотрела его и приняла решение. Медлить было некогда. Она вызвала семейного адвоката, в тот же день они составили завещание на имя Карташевой Елены Николаевны, заказали загранпаспорт на мать и дочь и выбрали страну, в которую хотела улететь Екатерина Васильевна. Завещание было немедленно заверено у нотариуса, билеты куплены, вещи сложены, через три дня дамы покинули страну.