Роман с ангелом Глава 03

Роман с ангелом Глава 03

Леночка давно не чаяла узнать хоть что-то о Румате. С той поры протекла уже целая жизнь с совершенно иными заботами и тревогами. Но одним прекрасным вечером 1996 года в ее квартире прогремел нежданный звонок.
— Кого это принесло? — ворчала Елена, пробираясь через завалы затеянной разборки.
На лестничной клетке стоял в доску пьяный Румата!
— О! Ленка! …А ты не меняешься! — бесцеремонно заявил он, вваливаясь в квартиру.
— …Румата… — вздрогнула та, вновь лишившись дара речи.
— Да что тут у тебя?! Ремонт, что ли?! — ворчал пьяный Румата, спотыкаясь о пакеты.
— Я только стенной шкаф разобрала, — растерянно залепетала Елена. — Летнее достать, зимнее убрать — жара-то какая…
— Да! Погода чудная! — подтвердил тот, добравшись до стула. — Я ведь здесь уже давно. Думал, похожу, огляжусь… Да так и брожу несколько дней!
Мысли о макияже, волосах, замызганном халате и рваных трениках быстро вывели Елену из ступора.
— Ты вообще откуда свалился?! Где ты был?! Посиди, я сейчас! — затараторила она, суетливо отбрасывая с прохода пакеты. — Говорили, ты в Америку сбежал?! — донеслось из ванной.
— Сбежал! — согласился Румата. — Только не в Америку!
— А куда?!
— Не поверишь! — буркнул Румата, недовольный таким диалогом через стену. — …Комнатка чудная! Везде порядок! Молодец!!! Одна живешь?!
— С дочкой! Алинка сегодня у мамы, я днем работала, а вечером думала квартиру разобрать…
— Ну, извини! Я без предупреждения. А папа у нас кто?
Елену заклинило. Ввалившаяся с пьяным отцом ее ребенка прежняя жизнь застала ее врасплох. «И что теперь? — фыркнула про себя Елена. — Что это меняет?»
— Папа у нас моряк! Помнишь, наши работали по проекту «Гермес», по морскому базированию? У нас еще курсанты были? …Ну вот. А потом ты сбежал, у этого распределение… Короче, чтобы папашу на Новую Землю не заслали, расписались. Алинка теперь у меня... А от папаши ни слуху ни духу, ни алиментов!
— Вот и я! — возвестила она наконец, нарисовавшись в дверном проеме. Мгновение постояв, вскрикнула: — Эсторский!!! — и бросилась к Румате, с чувством заключив его в объятия.
 — Господи, что ж ты напился-то так! — бормотала Елена, жадно разглядывая смущенного гостя. — Где же тебя столько лет носило?! А ты так в своих клетчатых рубашках и ходишь?! Что?! И куртка все та же?! Подожди-ка… — Елена отстранилась, внимательно изучая Румату с ног до головы.
— Вот женщина! — восхищенно ухмыльнулся тот. — Да, все то же! И я тот же! Все думал, как тебе буду объяснять, а тебе и объяснять ничего не надо! Я оттуда сюда сбежал в девяносто шестой!
Лена медленно отошла и села на диван.
— А что? Мне же все одно десятка светила. Так считай, честно отсидел!
— Как «десять»?! Почему «десять»?! — бормотала она обалдело.
— Так уж вышло, строже государства себя не наказывать, — рассуждал пьяный Румата, — мне и этого за глаза. Что ты так перепугалась?
— Ты здесь прямо из восемьдесят шестого года?! — медленно вправляла мозг Елена.
— Ну да! Не «прямо», конечно, я же говорю — я уже здесь несколько дней! Знаю, что Союза больше нет, коммунистов нет, институт закрыли…
— И как тебе сейчас? — все так же обалдело выдавила она.
— Как не здесь, — признался Румата — …И никто не читает. Ладно бы было нечего! Походил — обалдеть! Даже Баркова видел! Хотел купить…
— Ну и купил бы… у меня Баркова нет… — бормотала Леночка.
— А тебе оно надо? — прищурил глаз Румата.
— Эсторский! — постепенно отходила от стресса Елена, вглядываясь в незваного гостя. — Я ведь всегда от тебя чего-то подобного ожидала! Всегда об этом думала! Помнишь Лорда? Ну не бывает у собаки, чтобы ухо заживало неделю!
— Да! Лорд у нас молодец, первым путешествовал! Времени не было, а знаешь, радиологам и кровь нужна, и вообще…
— Как ты сбежал, уволили радиологов.
— Жаль! Хорошие были мужики. …А Рензер?
— А что Рензер?! Что с ним сделается? Уже академик, на пенсии, жив-здоров…
— А где наши? С кем-то связь поддерживаешь?
— Из группы? Свалили в большинстве. Степаныч — в Израиль, ваши — кто в Испанию, кто в Англию...
— И выпустили?! — удивился Румата. — А по специальности кто-то работает?
— Нет! В Испании — по недвижимости, в Англии — по морепродуктам… Как ты сбежал, мужики были уверены, что закроют группу лет на двадцать… Так нет! После развала института получили как все, обычные пять лет! А с лазерами, по-моему, сейчас никто и не работает. Как эти «звездные войны» накрылись… Разве по мелочи — наведение, измерения…
— Жаль, — вздохнул Румата. — А что с этой «конверсией»? Помнишь, программу по станкостроению обещали в НПО лет на тридцать?
— Нет больше станкостроения!
— Что значит «нет станкостроения»?!
— Да просто его вообще нет! И цехов этих давно нет, и всего, что по конверсии шло, ничего нет! На НПО, кажется, один цех, который под конверсию не попал и работает. Там что-то по наведению и приборам ночного видения… что можно на экспорт продать.
— Ну-ну… — промычал Румата. — То-то я чуть у родного метро не заблудился… И когда столько ларьков развелось?! Что там вообще продают?
— Зато купить все можно! Помнишь, как раньше все «доставали»?!
— Да, помнишь, тушенку со склада доставали?! А тут смотрю! Столько тушенки всякой разной! Я взял банку… такая гадость! К тебе шел, купил сразу три разных, даже открывать боюсь, подскажи, какую из них есть можно?
— Да никакую! — расхохоталась Елена. — Тушенку больше из мяса не делают, и колбасу тоже! Знаешь, как называется то, чем я тебя сейчас накормлю? «Ножки Буша»! Нам теперь продовольствие по гуманитарной программе из Соединенных Штатов поставляют!
— Ну-ну… — буркнул Румата. — Это в компенсацию за станкостроение и лазеры?!
— А на что ты тушенку покупал? Деньги уже другие!
— Обменял кое-что… — поморщился Румата. — Понимаешь, у меня деньги в сберкассе! Только снять не могу — паспорт действителен, но без вкладыша о гражданстве выплат не производят!
— Так Союз развалился! Столько государств, а паспорт у всех один! — растолковывала Елена, накрывая на стол. — У Семеныча отец в тысяча девятьсот сорок третьем ушел на фронт. Всю жизнь так и прослужил, и прожил, и на пенсию вышел в Прибалтике. А как после независимости они начали нас, «оккупантов», гнать, вернулся в Россию — а ему и пенсию по паспорту не получить! Так подняли его прописку аж за тысяча девятьсот сорок третий год! По старой прописке выдали справку беженца — все получает без проблем!
— Ну а я что скажу? Где я десять лет был?
— Ты же у нас вроде гуцул? Скажи, был в Молдавии… Оттуда много беженцев, там война! …И на Кавказе, и в Средней Азии… Подожди! А что ты в Сбербанке получать собрался? — Глаза Елены заискрились прежним знакомым блеском.
Румата уже и позабыл, что шел к лаборантке Леночке, — он общался с другой, незнакомой женщиной. И теперь, узнав ее, на мгновение пытался понять, чем эта новая Елена отличается от прежней.
— И сколько у тебя в Сбербанке? — веселилась Елена.
— Порядочно… больше десяти тысяч!
— Это по курсу тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, когда доллар шестьдесят копеек был? — уточнила она.
— Я по-нынешнему посчитал… — вздохнул Румата. — Ну хоть что-то!
— «Посчитал»… А теперь убери три нуля! — заливалась Елена. — Тебе этой суммы и на банку тушенки не хватит! У нас тут цены миллионами мерили, так что нынешний рубль — это один к тысяче старых!
— Во блин! — обалдел Румата. — А я, дурак, думал еще и на процентах заработать!
— Не переживай! — Елена утирала слезы от смеха. — Там какие-то компенсации по вкладам были, так что на банку тушенки наскребешь! Может, еще и на проезд в метро останется! Вот если бы ты в восемьдесят шестом свои сбережения в долларах сохранил!
Румата все явственней узнавал в заливающейся смехом женщине свою прежнюю Леночку, на самом деле такую дорогую и, в общем-то, единственную…
— Обалдела?! Меня за такую валютную операцию расстреляли бы нахрен!
— А у нас теперь свобода и демократия! Рассчитывайся чем хочешь! Хоть в долларах, хоть в фунтах, хоть в монгольских тугриках… по курсу.
— Ну-ну… — бурчал Румата. — И много желающих тугриками рассчитываться?
— Желающих-то много! — вздохнула она. — В рублях один черт нифига не платят, мне зарплату уже за восемь месяцев должны!
— А где ты работаешь? Ты же вроде технолог, в аспирантуру собиралась?
— Да ну, когда это было? Знаешь сейчас сколько в науке платят? Нищим больше подают! Я после декрета в гостиницу кастеляншей пошла. Правда, и там уже не платят, так что теперь вроде нигде и не работаю… Зато связи остались, прибираюсь у богатых семей, глажу… Дают немного, но сразу и в долларах! Жить можно.
— Ну-ну… — только и бурчал Румата. — То-то я хожу, нихрена в ваших ценах понять не могу — везде порядок цифр разный, и везде эти «уе»… Что за «уе»?
— «Условные единицы». У некоторых свои, но в основном все цены в долларах! Чтобы ценники постоянно не менять. А на рубли в наше время не очень-то и проживешь.
Со сложной смесью чувств умиления и удивления Елена смотрела на заканчивающего с «ножками Буша» Румату. Конечно! Это был тот самый Румата! Мозг отказывался принимать, что он стал на десять лет моложе!
— Ленка! Я сегодня просплюсь у тебя? Надо протрезветь. Я тут должен кое-кого навестить…
— Ты только больше не исчезай! — улыбнулась она.
— С меня, пожалуй, хватит! — согласился Румата.
Но уснул он не сразу. Слишком много всего накопилось у этих двоих, о чем не довелось рассказать друг с другу.

— …Теперь даже у меня ваш лазер есть! — хвасталась Елена. — Семеныч в Израиль уехал, мне компьютер оставил: «Будем, Ленка, переписываться! Так удобней!» Тут сидиром лазером диски читает! Говорят, можно даже фильмы смотреть! Только нужен четырехскоростной, мой не тянет. А главное! Помнишь, наши гоблины соединили вычислительный центр, базу данных и вашу лабораторную «Машку»?!
— А как же! Я без этого диссертацию лет бы двадцать писал!
— Так вот, интернет — это такая же сеть, только по всему миру! Идешь на почту, покупаешь конверт с часами, и вот у меня справочник «Весь интернет», с адресами, можешь связаться и переписываться хоть со всем миром! Вот тебе, пожалуйста, Бостонский университет, а хочешь — Британская академия наук…
— Здорово! А наша академия там есть?
— Нет, Российской академии в справочнике нет… В интернете она наверняка есть! Только надо как-то послать запрос, получить адрес… Ты разберешься, я в английском не специалист, а по-русски там вообще ничего нет!
— Ну-ну… — раздавалось с дивана, на котором развалился Румата.

Она хотела рассказать обо всем, что случилось с ней и страной за последние десять лет.
— Ну-ну… — долетало с дивана, пока Румата окончательно не стих, меряя ровным дыханием новое время новой эры.
Елена присела рядом и долго смотрела на него. …Бог знает, о чем она думала. Лицо ее оставалось спокойным и сосредоточенным, лишь в краешках глаз блестели слезы.