Диалог об идущей крови и потере сознания

 ***

- У Вас опять идет кровь?
- Разве кровь ходит?
- А, что же, летает?
- Течет.
- Течет время.
- Идет кровь опять, да.
- И куда она идет?
- На пол, я полагаю?
- И Вы теряете сознание?
- Иногда.
- И сейчас его потеряли?
- Да.
- Как же тогда Вы говорите со мной?
- Из потерянного сознания.
- Получается, Ваша кровь идет к потере сознания?
- Не знаю. Возможно, потеря сознания идет навстречу крови.
- И как Вы себя чувствуете в потерянном сознании?
- Выход заколочен досками.
- То есть, выйти из него нельзя?
- В него и войти нельзя. В него просто попадаешь.
- Вместе с кровью, которая идет? Идя с нею по одному пути?
- Да нет у нее никакого пути, она просто идет, когда я ей вздумается, и куда..
- Но если выйти из потерянного сознания, и выход действительно заколочен досками, то, стало быть, Вы никогда не придете в себя?
- Почему же, я в себе.
- Нет, я имел в виду себя настоящего.
- Так сейчас я и есть настоящий! Или Вы думаете, тот безжизненный манекен, который был тут до того, как начала идти кровь – это настоящий я?
- Значит, бегство крови и потеря сознания для Вас – это как бегство в себя настоящего?
- Выходит, что так. Но я не стремлюсь к этому. Оно само возникает, это бегство. Нет субъекта, который решал бы бежать, или не бежать. Вместо него есть манекен, о котором я говорил, но он ничего не решает..
- Так  вернетесь Вы обратно, или нет?
- Не знаю. Пока оказывается, что да. Хотя я не в восторге.
- А кровь-то больше не идет.
- Это еще ничего не значит.
- А что значит всё?
- Я бы узнал это, если бы выход не был заколочен досками.
- А кто его заколотил?
- Может, тот манекен, которого Вы принимаете за меня настоящего?
- Разве он может проникнуть в потерянное сознание?
- Он – нет. Но те, кто им руководит..
- А кто они такие?
- Я даже не уверен, что они «кто».. Во всяком случае, они не такое «кто», как Вы или я..
- Что еще о них Вы знаете?
- Ничего. Надо спросить манекена, но он не скажет. Они скрыты от него так, что он и не подозревает об их существовании, но мне в потерянном сознании о них стало кое-что известно.
- Расскажете?
- Для этого не существует слов.
- Каких слов?
- Ваших, наших, любых.
- И как же быть?
- Никак. Видите, снег пошел?
- Нет тут никакого снега!
- А в моем потерянном сознании он идет. Вот Вы – что можете сказать о нем?
- Ничего.
- Видите. Вы хотя бы видите, что Вы не видите, и способны рассуждать о том, о чем не можете ничего сказать. Но, простите, ощущение такое, что я снова буду там, где Вы. Прощайте.