время всякой вещи...

   Утро стыдливо скрывало своё неумытое лицо за сотканным из прозрачного папируса рассвета опахалом кроны зимнего леса. Расшалившись, ветер отогнул его уголок, да рассмеялся так, что посыпались излишки снежной пудры с нежных его щёк, а вместе с ними попадали и кусочки персиковых румян солнца. Пара лёгких воздушных движений пуховки облаков, - так, из жалости или намерения помочь, и день сразу невзрачен, бледен, даже как бы немного нездоров. Скрипят коленки стволов, мелкие веточки сотрясает кашель так, что даже осыпаются семена почек, лишая скорую весну части листьев и цветов.
   Смущённый собственным нерадением, день мрачнел всё больше, не замечая матримониальных приготовлений синиц, поползней, воронов и белок, коим последняя декада зимы казалась не стоящей внимания безделицей. В их судьбах уже во всю бушевали шторма весенних соков. Полные чаяний новой судьбы, они не принимали всерьёз неурядицы той, что проживали теперь, но были уже все в грядущем, которое сулило избавление от прежних ошибок случайностей, где всему определено своё место, где правильное подчинено правилам, а плохое - лишь объяснимое возмездие за неповиновение им...

   Угадав настроение дня, вечер довольно скоро перенял бразды правления в свои руки, и всё пошло, как нельзя лучше. Ибо, если серость дня приводила в исступление, то  бессодержательность сумерек, напротив, умиротворяла, невольно указуя на то, что - «Всему своё время», и не пристало дню ровняться с ночью, потому, как у каждого свой черёд.

- Но утро, - вспомянет, либо позабудет оно прошлый урок?..
- Да было бы оно, а там поглядим.

----------------------
«...время всякой вещи...» - Вс;;мъ вре;мя и вре;мя вся;ц;й ве;щи подъ небесе;мъ (Экклезиаст)