На пути к вечной гармонии. по роману Ф. Достоевско

На пути к вечной гармонии по роману Ф. Достоевского
Братья Карамазовы - Шульгин М. - Иркутск - Сочи, 2019, 9с.

Данная работа составлена по наиболее значимым выдержкам из текста романа и представлена как набор высказываний и крылатых выражений в трех форматах.
1. В неизменном виде (высказывания взяты в кавычки); 2. В форме поэтических слоганов (род значком* и 3. В частично измененном близком к тексту виде.
Проведена систематизация текста романа по принадлежности к психологическим, философским или социальным проявлениям, которые представлены в Содержании.



Важные философские аспекты

                «Чтобы из низости душою, мог подняться человек,
с древней матерью земною, он вступил в союз навек» (Ф.М. Достоевский)

1. Ф.М. Достоевский определяет причинность отношения страдания и вины.    
- Все течет и соприкасается. В одном месте тронь – в другом конце мира отдается. Все как океан. – «Я знаю то, что страдания есть, что невиноватых – нет. Что одно из другого выходит прямо и просто, что все течет и уравновешивается». Формулирует правило социальной ответственности людей: Каждый единый из нас виновен за другого и за всех и за вся на Земле и то, что «Сие сознание есть венец пути иноческого, да и всякого на земле человека». (в экономике, в то историческое время, рассматривали причинность страданий от удовольствий).

2. Автор предостерегает об неотвратимости возмездия рода человеческого от поругания природы и преступлений, равно как и от оскорбления чувств.  «Поруганная природа и преступное сердце – мстят сами за себя полнее всякого земного правосудия, а оскорбленное нравственное и более того, эстетическое чувство – бывают неумолимым».

3. Писатель поднимает философский вопрос о необходимости подвергать критики и сомнениям вечные истины, и предостерегает о том, что веру не создать насилием.

4. Проявляет себя как романтик, предполагая наличие сокровенной связи людей с другими мирами: - «Многое от нас скрыто, но даровано тайное сокровенное ощущение живой связи с миром иным». Полагает, что Бог взял семена из миров иных и посеял их на земле, и возродил сад свой, и породил чувство соприкосновения с иными мирами. По его мнению, если это чувство снижается, то человек становится равнодушнее.

5. Ставит волнующий для всех людей вопрос, чего ожидать от Бога? - И отвечает - «Господь не в силе, а в правде» (с.346). Т.е. устанавливает приоритет правды и ставит ее в ряд категории необходимого (вечного), а силу (чудо) наделяет свойством случайного, подчиненного.

6. Ф.М. Достоевский взывает не к силе, а к милосердию потомков и к правде господней, но сомневается, что люди справятся со своей свободой, поскольку в большинстве своем считает их слабосильными бунтовщиками. – «Я прозрел и увидел, что не велико нравственное совершенства воли…, что миллионы людей созданы лишь в насмешку…, ибо никогда не в силах будут справится со своей свободой и из жалких бунтовщиков не выйдет великанов».

7. В качестве рецепта от бунтов и революций, выделяет три силы на Земле, могущие победить и пленить совесть слабосильных бунтовщиков для создания ощущения счастья. – Это: чудо, тайна и авторитет.

8. Видит вред от неподготовленных реформ: «Какой толк от реформ на неподготовленную почву, да еще списанных с чужих учреждений - один только вред», что в полной мере проявилось для периода 1990 годов в новой России.

9. Отмечает, что на этапе утверждения либеральных взглядов в России, от смягчения нравов выиграли одни бессовестные, а порядочные пострадали («У нас в загробном мире те же сплетни и доносы и душевные муки все более распространяются и выражаются в усилении угрызений совести. Это все от вас завелось»).

10. Ф. Достоевский делает вывод, что выбор для человека и познание добра и зла для верующего в чудо и бессмертие - непосильная ноша. Спокойствие и даже смерть человеку дороже свободного выбора в познании добра и зла. «Людям незачем будет выбирать. Они будут покоряться с весельем и радостью, ибо мы приучим их к играм после работы. Они понесут все свои тайны нам, и мы избавим их от великой заботы жить с женой или любовницей и мук решения личного и свободного» (выбора).


2. Психологические изыскания

Оперируя к психологии, мыслитель предопределяет, что психология – палка о двух концах. - «В том и тонкость психологии, что при одних обстоятельствах я кровожаден, а в другом подобном случае – слеп и робок». С ее помощью обвиняют или защищают в зависимости от того, в чьих руках она находится.
По словам В.Г. Белинского, Ф.М. Достоевский как настоящий психолог проникает в самую бездну человеческого сознания. Он описывает уникальную возможность человека глубоко заглянуть в две противоположные бездны сознания (пределы добра и зла) и умудряться жить при этом, опасно балансируя между верой и неверием.
   Две бездны во едино мы поставим
   и между ними жить тебя заставим* -
 поэтическая форма.
 – «Я тебя намеренно между верой и безверием вожу (слова черта). Я только зернышко веры в тебя забросил, из которого может вырасти дуб и отец пустынник. Однако иные из них такие бездны веры и неверия могут созерцать рядом, что упади еще один волосок – и полетят вниз…». 

Как исследователь, Достоевский выделяет понятие «глубокая совесть». Считает, что глубокая совесть проявляется в двух психологических состояниях - отчаянии и раскаянии.

                Тогда лишь совесть просыпаясь угрызает*,
                когда душа над пропастью летает,
                безудержно кричит и сердце отравляет.
                Но искренность при том всегда прекрасна
                - к раскаянию она обычно побуждает,
                а жалостливость слов смягчает в горе сердце*.

Забегая в область познания, отмечает, что «глупость коротка и не хитра, а ум виляет и прячется. Ум подлец, а глупость пряма и честна.
«- Я сатана и ничто человеческое мне не чуждо. Я определен отрицать. Без критики будет одна осанна, надо чтобы она проходила через горнило сомнений».

Призывает к великодушию мужчин. «Всякий порядочный человек должен бы под каблуком ходить. Если мужчина будет великодушным и станет уступать женским прихотям, - то это его не замарает».

3. Нравственные скрепы общества, исповедуемые старчеством

Ф.М. Достоевский, словами старца Зосимы как собирательного образа святых старцев в России, прописал свод нравственных норм поведения.

        В любви к другим преуспевай, и малодушьем не страдай.
        Работы грязной не чурайся, коварства лжи остерегайся.
        И гнева своего страшись, но к благолепию стремись.
        Вину за всех и за все ощущай, но благодарности людской не ожидай.
        Люби других не жди награды - и будут люди тебе рады;
        не бойтесь огня материального, а бойтесь паденья морального.
        И жизнь – есть великая радость, а не смиренная слабость*.

Автору удается найти взаимосвязь сил живительной любви с верой в бессмертие. - Уничтожите в человеке веру в свое бессмертие и в нем иссякнет любовь. – «Если есть и была до сих пор любовь на Земле, то не от закона собственно, а единственно потому, что люди веровали в свое бессмертие. Уничтожите в человеке веру в свое бессмертие и в нем иссякнет как любовь, так и живая сила, чтобы продолжать мирскую жизнь. Мало того, тогда уже ничто не будет безнравственно, все будет позволено».

4. О русском характере

Представим размышления Ф. Достоевского описанные в романе «Братья Карамазовы» применительно к русскому характеру в поэтической форме*. Достоевские нередко сам прибегал к данному приему в своих произведениях, считая его крайне сложным.
       Не раболепен наш народ, не мстителен*,
       свободен в обращении и Бога признает.
       Не вышел видом он, не представительный,
       но слезно плачет и с душой поет.
И чем беднее человек, и меньше его слышишь,
тем больше благолепия в нем увидишь.
И широка народная душа, и простота видна, –
и в этом вся его вина.

Не даром я поэт и прожигаю жизнь-свечу с концов обоих.
Я пир задам любимой и средь диких криков, бокал надежды обнажу
и чтоб запомнила навеки, «свой череп пулей размозжу» (слова брата Дмитрия)
               
   
5. Вера и сомнения
     «А что, если идея с богом искусственная и человек шеф земли и мироздания»    
             

Я откажусь от веры лишь для того, чтоб добрые дела творить*,
к свободе воспарить и «кубок жизни» жадно осушить. 
Лишь потому, что воля так слаба, и потешаемся людским падениям,
и сердце не приемлет всепрощения.
        Но для того чтоб выжить в темноте,
        хвалебный гимн запеть придется богу
        – в спасении души искать себе дорогу (по словам брата Ивана)

Автор сомневается в достижении всеобъемлющей вселенской любви.
Чем меньше близких я люблю, тем больше человечество я славлю*.
«Я, говорит, люблю человечество, но чем больше я его люблю, вообще, тем меньше я люблю людей, как и отдельных лиц. Я и двух дней ни с кем не смогу прожить в одной комнате. Его личность тогда будет стеснять мою свободу».

6. Либеральное лакейство
                «К чему же может привести безудержный бег Русской тройки?»

Если русская тройка так быстро мчится,
с Россией что-то должно приключиться.
А покорили бы французы нас иль немцы -
открыли бы им тихо двери в сенцы*.

«Мчится русская тройка – почтительно сторонятся все народы – но куда и кто ей управляет? Если в тройке такие как Собакевичи и Чичиковы – то ни до чего путного не доедешь, кого не посади в ямщики. Возникает мысль, а может уже надо остановить бешенную скачку нашей разнузданности для спасения себя и России.

 Подражательство Западу.
  Все аксиомы русских мальчиков сплошь выверены из европейских гипотез».

И Западу мы любим подражать,
хулить Россию, бег ее сдержать.
И что у них гипотезы - у нас все аксиомы,
хотя они давно для праведных не новы*.

Что у них гипотеза, то у нас аксиома. Хорошо, если б нас покорили французы (или немцы): Гляжу на запад, восторгаюсь. Хорошо, если б нас покорили французы: умная нация покорила бы весьма глупую и присоединила к себе. Я желаю уничтожения всех солдат. Совсем даже были бы другие порядки (размышления, которые проявились на Украине, описанные К. Паустовским).

       Он никого не любит, себя ж при этом уважает высоко,
       а просвещение видит в модном платье и блеске чищенных сапог.
       Мечтал во Францию отбыть и переделаться французом* (Смердяков).

Ненависть к неуклюжей России. Мужиков мы перестали драть с большего ума, а те сами себя пороть продолжают. Как я ненавижу Россию, т.е. ее пороки, а люблю остроумие (сегодня это креативность). Иррационализм против прагматизма. «Нет, господа присяжные, у тех Гамлеты, а у нас все пока сплошь одни Карамазовы».
       

7. Страдание и злодеяния на пути к вечной гармонии

«Вечная гармония не стоит слезинки одного замученного ребенка»

По словам Достоевского, «Гармония не стоит слезинки одного замученного ребенка». Не для того же я страдал, чтобы собой, злодейством и «страданиями моими унавозить кому-то будущую гармонию», говорит Иван. Поскольку слишком дорого стоит гармония, не по карману нашему столько платить за вход. Но есть такое существо, которое может все простить, всех и за все, потому что само отдало неповинную кровь свою за всех и за все.

А я страданий перестал бояться бесконечных,
их я своим терпеньем поборю, поскольку на земле живу и солнце зрю.
А если нет, то знаю, что оно кому-то светит.    
Виню себя, безропотно страдаю,
к гармонии стремлюсь – но злодеяний не прощаю.

                И в поиске вечной гармонии, что из греховных обломков сложена
                жену и сына маленького брошу,
                страданием своим им почву унавожу*.

8. Неверие, гордость, страсти и признанье

«Неверие в любовь и бессмертие души изменит Нравственный закон природы.
 И выразится это в росте эгоизма до злодейства, и вседозволенности» 
(Ф. Достоевский).
Разрушьте веру в Бога и нравственность падет,
и будет все дозволенным, и наглость возрастет.
И человеко-боги вылезут из мрака пестрых теней,
и выпустят из клеток желтый мистицизм,
а душу светлую народов, сожрет зловещий шовинизм.

И побеждая чистую природу,
беря от жизни все дары сполна,
зальют мир кровью жадные народы,
И радость унесет бездушная волна.

                Сила жизни страстью прирастает – но от этого бардак бывает.
                И совесть взбунтовалась гордая – что верил не тому,
                и мщу себе за это.
                Из уязвленной гордости любила и это все равно что мстила*.

Ф. Достоевский находит алгоритм нравственного разложения в обществе: Разрушьте веру в Бога и нравственность падет. Если Бога и бессмертия все-таки нет, то тогда все позволено и человек становится человеко-богом и может творить революции. Это положение позднее трансформировалось в лозунг – «Бери от жизни все и побеждай природу» (новые молодые полагают разрушить все и начать с антропофагии. Глупцы – разрушать ничего не надо, а надо всего только разрушить в человечестве веру в бога).
После разрушения нравственности безверием и вседозволенностью, можно ожидать и разрушение нации. На почве безверия, часть людей выпадают из деятельной жизни уходя в мистицизм, а другая, - в шовинизм. «Умные мыслят устроится справедливо, но отвергнув Христа, кончат тем, что зальют мир кровью, ибо кровь зовет кровь, а извлекший меч погибнет мечем».
Автор описывает влияние глубоких переживания, страсти, гордой совести и уязвленной гордости на переживания и поступки людей: из уязвленной гордости привязалась она к нему любовью истерическою и надорванною. И эта любовь походила не на любовь, а на мщение.

Гибельность признаний женщине.
 «Стоит признаться женщине, что виноват дескать, прости – тут-то и пойдет град попреков. Ни за что не простит тебя прямо и просто, а унизит тебя до тряпки, вычитает, чего даже не было, и тогда только простит. И это еще лучшая. Другие все выскребут и тебе на голову сложат – такая вот живодерность в них сидит, в этих ангелах».

9. Инквизитор обвиняет Христа

 Христос появляется в Испании, где трещали костры инквизиции. Он молчаливо проходит с тихой улыбкой бесконечно сострадания. Его все узнают, идут следом. - Исцеляет слепого, воскрешает умершую. Но кардинал-инквизитор, одетый в рубище, повелевает заключить его в тюрьму. - Зачем же ты пришел к нам мешать. От твоего имени мы правим столетия и «Папа» – вместо тебя на Земле. - Мы 15 веков мучимся твоей свободой, но теперь это кончено. Люди сами ее принесли к нашим ногам.

Зачем отверг у Духа меч земного царства,
и не сошел с позорного креста, когда тебя распяли.
Ничтожно мало преподнес даров и чудом не сразил своих врагов.
- Того ли от тебя другие долго ждали.
           Зачем ты пришел к нам с пустыми руками, неся в них раздоры свободы.
           А если бы наполнил те руки хлебами – тебя б полюбили народы.
           Учил врагов прощать, юродивых любить и к небу вопрошать,
           но тяжко им свободой управлять?
           Другим путем мы поведем народы.
И если совесть человека сможем обольстить,
и слабых вечной жизнью поманить,
то с помощью чуда, авторитета и тайны,
Смиренья достигнем на всех окраинах.
          И возгордятся люди своею слабостью
          и покоряться нам с веселой радостью,
          не будет им проблемы выбирать,
          за их секреты станем отвечать.

Тебе ж оставим сильных, волевых ¬– а нам не надо на миру таких*.
 
1. Зачем отверг у Духа меч земного царства?
– «Приняв этот совет могучего духа, ты восполнил бы все, что ищет человек на земле. - Перед кем народу приклоняться, кому вручать свою совесть и каким образом соединиться в общий и согласный муравейник? - Ибо потребность всемирного соединения есть Третье и последнее мучение людей».
2. Не доказал, что сможешь чудо сотворить и сброситься с вершины? – «Человек ищет не сколько бога, сколько чудес. Чуть лишь человек отвергнет чудо, то тотчас отвергнет и бога. Поскольку человек не в силах оставаться без чудес, то сотворит себе новых кумиров и будет поклоняться знахарству и колдовству».
3. Не смог сойти с креста, когда глумились над тобой? – «Не захотел опять поработить человека чудом и жаждал свободной веры, а не чудесной»
И толк какой тогда нам от твоей свободы?
- «Ты не стал царем земным, чтобы вершить права. Передал нам право связывать и развязывать. Ты отверг три предложения духов в пустыне, а в них то заключена вся история человеческой природы. Ты шел к людям с голыми руками, неся в них свободу. Ты не поменял свободу на хлеба, которые нужнее людям. - Накорми человека и тогда спрашивай с него добродетели».
    «Люди убедились, что не смогут быть свободными, потому что малосильны, порочны, ничтожны и бунтовщики. Народ повсеместно бунтует против нашей власти, и гордится что бунтует. - Это гордость ребенка и школьника. Это маленькие дети выгнавшие учителя из класса. Но придет конец восторгу ребятишек. Дальше они ниспровергнут храмы и зальют кровью землю».
      «Люди не смогут пренебречь хлебом земным ради хлеба небесного. За тобой пойдут лишь тысячи, а оставшиеся миллионы – что с ними станется? - Они должны послужить материалом для великих и сильных духом людей?  - Первые, что воскреснут, вытерпели крест. А чем виноваты остальные, слабые, что не могли вытерпеть того, что могли сильные духом, которых было тысячи, а слабых миллионы. Да уж то и впрямь, приходил ты только к избранным».
     «Миллионы будут счастливыми, и лишь те, кто знает тайны и как управлять ими будут страдать. Мы приняли ложь и обман как необходимость, чтобы люди не заметили, куда их ведут и почувствовали себя счастливыми. Ибо тайна бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить.

10. Насыщение и приумножение потребностей

1. «Говорят, имеешь потребности, а потому насыщай их, ибо имеешь права такие же, как и у богатых. Не бойся насыщать их, но даже преумножай. - В этом и видят свободу. И что же выходит из сего права на преумножение потребностей?  У богатых - уединение и духовное самоубийство, а у бедных - зависть и убийство, ибо права то дали, а средств насытить потребности не указали».
2. «Приумножение потребностей
зарождает много бессмысленных и глупых желаний, нелепейших выдумок. И живут все больше для зависти, плотоугодий и чванства. У бедных – неудовлетворение потребностей и зависть заглушается пьянством, а затем упивается кровью».
3. «В мире все более угасает мысль о служении человечеству, о братстве и целостности людей, и воспринимается это больше как насмешка».
4. «Вещей накопили больше, а радости стало меньше».

11. Балансирование между верой и безверием

1. «Не принимает род людской пророков своих и избивают их, но любят люди мучеников, и чтят тех, кого замучили».
2. «Видишь Алеша, был один старый грешник в ХVIII столетии, который изрек, что если бы не было бога, то следовало бы его выдумать».
3. Отказаться от веры для добрых дел. «Отказаться от христовой веры, чтобы спасти свою жизнь для добрых дел, коим в течении лет и искупить малодушие (брат Иван) - То и не было бы греха. Другие же копят впечатления, созерцая, не сознавая зачем. Созерцателей в народе предостаточно».
4. «Знай дурак, что мы все здесь лишь от легкомыслия своего не веруем, потому что нам некогда» (отец Федор Павлович).
5. «И без того уж знаю, что царствия небесного в полноте не достигну (ибо гора не двинется), тогда же для чего без всякой пользы кожу с себя буду срывать и надеяться на прощение?».
6. «Я против бога моего не бунтуюсь, я только мира его не принимаю».

«Я принимаю бога, его цели, слово. Но в окончательном результате я мира этого - не принимаю. И я как младенец убежден, что страдания людей заживут и сгладятся, что весь обидный комизм противоречий исчезнет, что в мировом финале, в момент вечной гармонии, случится и явится нечто до того драгоценное, что можно все простить, но и оправдать все злодеяния, что случаются с людьми (негодования, исступление, крови) – вот этого-то я не принимаю» (брат Иван).
«Когда я скажу мучителям, что я не христианин и истинного бога своего проклинаю, так я немедленно становлюсь проклят и от церкви отлучен, даже если я помыслю об этом – то я также буду отлучен – или нет? – Тогда после проклятия и крещение с меня снимается. И если я уже не христианин, то значит, что я не солгал мучителям. И тогда по какой справедливости станут спрашивать с меня на том свете как с христианина» (лакей Смердяков).
Алгоритм: Угроза жизни – Отречение от веры и Христа – Нет спроса как с христианина – Отрекся и не от кого теперь отрекаться. 
«Алеша, ты три месяца смотрел на меня, чтобы узнать, верую ли я. Говорят в трактире: есть ли бог, есть ли бессмертие.  Кто не верует в бога – те мыслят о социализме и анархизме, о переделке всего человечества» (брат Иван).
«Веришь все же в меня в одну тысячную долю. Геомеапатические-то доли они самые сильные оказываются. Но колебания, беспокойства, борьба веры и неверия – это мука для совестливого. Я тебя намеренно между верой и безверием вожу. Я только зернышко веры в тебя забросил, из которого может вырасти дуб и отец пустынник. Однако иные из них такие бездны веры и неверия могут созерцать рядом, что упади еще один волосок – и полетят вниз в верх тормашкой» (черт).
«Кликну «осанну» и начнется во всем мире благоразумие, и придет конец всему, даже газетам, потому что кто же на них при спокойной жизни подпишется».
«Алеше становилось понятна болезнь Ивана – муки гордого решения – глубокая совесть. Бог, которому он не верил, и правда его - одолевали сердце, все еще не хотевшее подчиниться. Бог победит, встав за правду, или погибнет в ненависти, мстя себе и всем, за то, что послужил тому, чему не верил».
«Судья о карьере не заботился. Главная цель его жизни заключается в том, чтобы быть передовым человеком».
«Важнее всего то, что множество наших русских, национальных уголовных дел, свидетельствуют о чем-то всеобщем, о какой-то общей беде, с которой уже трудно бороться».