Отдых в деревенской бане под дождём

   Падает. Третий день без остановки льёт и льёт редкий лёгкий дождь.

   Я слышу, как капли воды падают на пожелтевшие листья старой распиленной груши.
Три дня назад срубили грушу и уже кололи дрова для бани.

   Дождь не приносит мне ни тоски, ни печали, а спокойствие больше похоже на безразличие.

   Третий день лежу на топчане в бане, потом сижу. Я в ней сплю и хожу только на кухню заварить чай.

   Я ни с кем не разговариваю и ни о чём не говорю. Я знаю всё, что они скажут. Об этом говорят уже несколько лет.

   Проём в двери бани закрывается белой простынёй. А когда налетает лёгкий ветерок, он приподнимает край простыни, и я вижу заросшую мелкой травкой дорожку, которая ведёт к дому тёти Кати.

   Слева от тропы - грядки с помидорами, между которыми можно увидеть большую плетёную корзину, наполовину заполненную помидорами.

   Справа от тропы грядки с огурцами. Среди них также большая плетёная корзина, тоже наполовину заполненная огурцами, которую, как и корзину с помидорами, не трогали уже третий день.

   По дорожке выбросили скрученный шланг от насоса, которым тетя Катя поливала огород.

   Возле колонны стоит большая цинковая чаша, до краёв наполненная пустыми бутылками из-под водки и вина.

   Я не смотрю дальше. Я знаю, что сыновья тёти Кати сидят на крыльце после того, как срубили грушу.

   Я ничего не слышу из разговора и не хочу слушать. Спорят о том, как разделить дом.

   Я смотрю на старую грушу. Они быстро срубили и вскоре нарубили на дрова для баньки.

   И дождь всё льёт и льёт ...

Я чувствую тепло. Я в нирване. А снаружи идёт дождь.