Коварные бациллы любви

  От оглушительного ора мартовских котов за окном Фёдор Антонович никак не мог уснуть. Он даже заткнул уши ватой и положил на голову подушку, но, покрутившись ещё некоторое время под одеялом, сел на край кровати, нащупывая босыми ногами тапочки, наткнулся на влажный нос Тошки. Потревоженный пёс заворочался, потянулся, зевнул и с выжиданием посмотрел на хозяина. Фёдор Антонович потрепал Тошку по лохматой спинке, посновал бестолково по комнатам. После смерти жены и отъезда в Америку сына с невесткой, Фёдор Антонович никак не мог привыкнуть к тишине этой ещё недавно наполненной родными голосами квартиры.
    Фёдор Антонович с Тошкой вышли в промозглое мартовское утро. Во дворе, вдоль ряда хрущевских пятиэтажек спального района Одессы, уже гуляли знакомые «собачники» со своими питомцами. Под ногами ещё хрустел лёд и порывистый ветер разгонял по небу тучи, но носилось уже в воздухе что-то такое…  такое… волнующе-весеннее, что защекотало ноздри и Фёдор Антонович чихнул. Он даже не догадывался, что уже подхватил коварные бациллы любви, которые проникали в самое сердце, таились там и при подходящих условиях неимоверно быстро размножались, поражая мозг. «Мерзкое, мерзкое утро»,-  тоскливо думал он. «Мерзкие, омерзительные коты и ты туда же, старый кобель»,- заворчал он на Тощку, потрусившего за игривой сучкой.
   Насилу загнав Тошку домой, Фёдор Антонович стал собираться на работу. Книжное издательство, в котором он работал редактором, в кризис обанкротилось и Фёдор Антонович, выйдя 5 лет назад на пенсию, стал предпринимателем. Рядом, за углом дома, вдоль тротуара,  расположился ряд ларьков со всякой всячиной, в одном из которых  Фёдор Антонович продавал книги и СМИ. Он хотел было приготовить и взять с собой термос с чаем, но раздумал. «Куплю у Катерины», - подумал он и впервые за это утро у него потеплело на душе. В первый раз  он увидел её во дворе незадолго до Нового Года. Он, как обычно выгуливал Тошку, когда поравнялся с невысокой  женщиной с девчушкой лет трёх.
   - Спроси у дедушки, как зовут собачку? Тошка? Тошка хороший,- она погладила собаку и улыбнулась, показав ямочки на щеках. В уголках моложавых   глаз собрались морщинки-лучики.
  Потом они часто встречались во дворе, познакомились. Катерина рассказала, что поселилась в их доме после внутрисемейного обмена . Дочь с зятем теперь живут отдельно, а ей привозят на выходные внучку. Кафе, где она работала кондитером, перекупил другой хозяин.
    - Всех новых набрал,- вздохнула она, молодых.
    - А вы что ж, старая?
    - А мне ещё пять лет до пенсии. И где работу искать?
    - А муж ?
    - А, - махнула рукой Катя,- он себе другую нашёл.
Фёдор Антонович подумал тогда, что будь у него такая жена, он бы ни за что не стал бы искать другую.
 
   А потом Катерина вдруг появилась на их мини-рынке. «Чай, кофе, вертута с яблоком!», - выкрикивала она, толкая перед собой тачку. Ох, и вкусная у неё вертута! И Катя всегда аккуратная и опрятная, и пахло от неё  ванилью, кофе и … и ещё чем-то таким вкусным и свежим, что Фёдор Антонович, представив этот аромат, опять чихнул. Нет, он даже и не мечтал завести с ней роман. Он и в молодости всегда был робок в отношениях с женским полом, а уж теперь… «Нужен я ей, старый козёл», - думал он, разглядывая в зеркале своё отражение. Глубокие борозды морщин на впалых щеках терялись в чеховской бородке, мешки под глазами после бессонной ночи свисали крохотными пустыми наволочками. Фёдор Антонович причесал остатки коротко стриженых волос на висках и затылке, погладил ладонью обширную плешь. «Какая, однако, отвратительная рожа», - подумал он и отправился на работу.
   Он пришёл, как всегда, одним из первых, открыл ларёк. Подтаявшая вода закапала с крыши на кепку. «Мерзкая капель, - он с досадой стряхнул кепку, разложил книги и СМИ, нацепил очки и принялся читать газету. К соседнему ларьку подошёл Димон – студент-заочник, торгующий электротоварами.
   - Привет, дядь Федь.
   -   Привет, привет, - проворчал Фёдор Антонович, - Чего это ты так рано заявился?
    - А я ещё и не ложился, мы до утра в клубе отрывались.
    - Отрывались они. Вот начнётся сессия, так ты …доотрываешься, - Фёдор Антонович сердито уткнулся в газету. Мимо ларька прошла стайка девушек в коротких юбочках. Фёдор Антонович проводил их укоризненным взглядом из под очков. Влюблённая парочка остановилась напротив, поцеловались и пошли дальше.  Фёдор Антонович отложил газету. Не читалось. Включил радио. «Будем теперь вместе смотреть телик в кресле», - пела Алла.
   Ветер таки разогнал тучи, засиявшее солнце разукрасило мир. К ларьку подошёл Димон.
    - Так жрать охота, щас сдохну.
    - На, жри, - Фёдор Антонович протянул кулёк с бутербродами.
    - Вот спасибочки, - обрадовался Димон, впился зубами в бутерброд, - А вы чего сегодня такой смурной?
    - А чё мне особо веселиться? – Фёдор Антонович вылез из за прилавка, стал на солнышке рядом с Димоном.
    - Так весна ж ведь! А вы сидите тут, как книжный червь. Вам влюбиться надо.
     - Хе, хе, хе, - Фёдор Антонович даже засмеялся от нелепости этой мысли.
  «Чай, кофе», – послышался Катин голосок. Сегодня она была не в китайском дутом пальто и серой вязаной шапке. Курточка ладненько облегала её, как оказалось,  совсем худенькую фигурку, а короткая стрижка делала её похожей на подростка. У Фёдора Антоновича аж сердце сжалось от прилива нежности.
    - Здрасьте, Фёдор Антонович, привет, Димон, - поздоровалась Катя и прошла уже было дальше со своей тачкой, как вдруг Димон с набитым ртом возьми да и брякни
    - Тёть Кать, а дядь Федь вас в гости приглашает на рюмочку чая, гы, гы.
  Катерина остановилась, как вкопанная. «Убью сейчас гада, убью». – пронеслось в голове у Фёдора Антоновича.
   Катя повернулась. Личико её сияло, на раскрасневшихся щеках играли ямочки.
    - А чё, – лыбился Димон, - будете вместе смотреть телик в кресле.
 Оставив тачку, Катя подошла к Фёдору Антоновичу, посмотрела на него снизу вверх.
    - Правда?
 Фёдор Антонович почувствовал глухой удар в области сердца и  порывисто прижал руку к груди. Это те самые бациллы любви начали стремительно размножаться и молниеносно поразили его мозг. Тело  стало невесомым, солнечные лучи засияли так ослепительно, что Фёдор Антонович даже зажмурился и сорвал с носа запотевшие очки.
   - Да, я вас приглашаю, - услышал он будто со стороны свой голос, - Придёте? Я буду ждать вас вечером в нашем дворе.
    - Приду.
 Прохожие обходили их, удивлённо оглядываясь, а они всё стояли, смотрели друг на друга и улыбались.
    - Я приду, - повторила Катя и повезла дальше свою тачку.
«Чай! Кофе!», - радостно звенел её голосок. Фёдор Антонович, смотревший ей в след, снял кепку со вспотевшей лысины. Капля угодила прямо в темечко. Он поднял голову, подставив ладонь, засмеялся изумлённо: «Капель,блин!». «М-М-ау», - пожаловался облезлый, побывавший в передрягах рыжий котяра. «Киса, киса, досталось тебе, дружище? На, жри». Фёдор Антонович скормил коту остатки колбасы, покрутил головой по сторонам – что бы ещё сделать хорошего? Сидеть на месте не было никаких сил. Он подощёл было к Димону, но тот, утомившись ночными похождениями, спал, уронив буйную головушку на прилавок рядом с учебником. Фёдор Антонович подошёл к соседнему ларьку, где два реализатора играли в шахматы.
    - Что вы тут сидите, как черви?
    - Чего? - удивились реализаторы
    - Весна на дворе, а вы тут сидите! – сказал Фёдор Антонович, чихнул и ушёл, махнув рукой, мол, что с вами говорить.
   Реализаторы переглянулись.
    - Что это с ним?
    - Выпил, наверное.
Они понимающе покачали головами и опять уткнулись в шахматы, даже и не догадываясь, что уже подхватили эти коварные заразные бациллы любви.