Спаси нас от искушения и избавь нас от лукавого

Знойный июньский день был в самом разгаре, когда из здания вокзала небольшого городка Благоевска вышел высокий поджарый мужчина лет шестидесяти. Оглянувшись по сторонам, он поставил на скамейку дорожную сумку, промокнул платочком вспотевшую плешь, протёр очки, пригладил ладонью чеховскую бородку. Его джинсы, кожаные туфли и сумка были не броскими, но, по всему видно, добротными, дорогими, и паренёк-таксист, приметив денежного клиента, вмиг метнулся к нему, предлагая подвезти.
  -Мне нужен дом, где до революции проживал граф Шакуров, - сказал мужчина приятным баритоном.
  -Садитесь, это в центре, а у нас весь центр – одна улица. В этом доме у нас теперь и музей, и картинная галерея, и библиотека,  в общем, культурный центр.
Спустя несколько минут приезжий уже входил в ворота чугунной изгороди с вычурными завитками, за которой в глубине двора виднелось двухэтажное здание восемнадцатого века с колонами. Он шёл вдоль аллеи по потрескавшимся от времени плитам, когда заметил боковым зрением за ветками чей-то силуэт. Ощущая на себе пристальный взгляд, мужчина раздвинул ветки. Мраморная статуя девушки в длинном платье с распущенными волосами смотрела на него с немым укором. Мужчина поёжился, передёрнув плечами, будто в тёплом воздухе вдруг повеяло холодком.
 Необъяснимое волнение охватило его, когда, поднявшись по мраморным ступенькам, он ощутил в ладони шершавую ручку тяжёлой дубовой резной двери и вошёл в прохладный полумрак зала, увешанного старинными портретами в  позолоченных рамках. Спросив у парнишки-охранника, увлечённого игрой в мобильном телефоне, как найти директора, приезжий подошёл к двери в глубине коридора, и, предварительно постучав, приоткрыл дверь.
Краснощёкий толстячёк  вопросительно посмотрел на него поверх очков.
  -Здравствуйте, меня зовут Генрих Карлович Ясинский, - представился мужчина, слегка поклонившись, -  Мои предки когда-то дружили с семейством графа Шакурова, владельцем этого дома.
  -Ах, как интересно, -  лучезарно улыбнувшись, директор указал пухлой ладошкой на стул, - прошу, прошу, садитесь. Так что вас к нам привело?
  -Мне шестьдесят лет. Я не бедный человек и не мало потрудился, чтобы наладить свой бизнес в Киеве, и сейчас, как говорится, на склоне лет, у меня появилась возможность исполнить мечту всей своей жизни – составить генеалогическое древо моего рода. Я много времени провёл в архивах и недавно мне в руки попал уникальный документ – дневники моего прадеда графа Ясинского, того самого,  который, будучи кадетом, служил в одном полку и подружился со своим сверстником, графом Шакуровым. После службы парни разъехались по домам. Шакуров – сюда, а Ясинский в своё родовое поместье под Киевом. Шли годы, парни обзавелись семьями. И вот незадолго до революции Ясинские были приглашены в этот дом на празднование Дня Рождения  дочери Шакуровых Анны, которой исполнилось шестнадцать лет. Сыну Ясинских в ту пору было восемнадцать. Ясинские привезли в подарок Анне золотой медальон, инкрустированный бриллиантами с буквами А и Ш посередине. Молодые много времени проводили вместе, ну и случилось то, что случилось. Когда Ясинские уехали восвояси, оказалось, что Анна в интересном положении. Отец, узнав о позоре, умер от сердечного приступа, а мать отправилась к Ясинским в надежде, что Владимир, узнав о беременности Анны, попросит её руки. Но предложения не последовало. Как оказалось, Владимир любил другую. Тогда обиженная мать Анны сказала в гневе: «Пусть весь род ваш страдает от несчастной любви так, как страдает сейчас моя доченька. Не захотели с нами породниться -  так породнитесь с самим дьяволом!». С тех пор все Ясинские, в том числе и я, не счастливы в личной жизни. Но не обо мне речь. Я уже не жду от жизни плотских утех. Единственное, что я прошу у Бога – так это продолжения нашего рода. Моему единственному сыну от первого брака Максиму уже тридцать пять лет, но после его болезни в детстве, вероятность иметь от него ребёнка один шанс из тысячи. Я, как и всё наше поколение, воспитан в духе атеизма, но слова того материнского проклятия не дают мне покоя. Я хочу встретиться с потомками Шакуровых, узнать, как сложилась их дальнейшая судьба, и попросить прощения за грехи свих предков, но никаких сведений о них я нигде не нашёл, поэтому и приехал к вам.
Директор удручённо развёл руки.
  -Увы и ах, дорогой Генрих Карлович, увы и ах, ничего, кроме скульптуры Анны на одной из аллей, да десятка картин в зале, чудом уцелевших после пожара, не осталось. Лишь легенды да слухи. Одни говорят, что Анна с матерью бежали за границу, другие – что их убили и ограбили цыгане, а третьи уверяют, что они скрылись в монастыре, рядом с городом, но выяснить ничего не удалось – сейчас там лишь руины, оставшиеся после бомбёжки  во время войны.

Три недели спустя...
               
Серебристый «Ниссан» въехал во двор загородной виллы Одесского Совиньёна, лихо обогнул безукоризненно подстриженный газон и остановился у входа двухэтажного особняка. Стройная блондинка выпорхнула их машины и, достав с заднего сидения пакеты с покупками, грациозно взбежала по мраморным ступенькам.
  -Макс, ты где?! – её звонкий голосок и торопливый стук каблучков гулко отдавались в просторном зале.
Стремительно распахнув двери, она влетела в гостиную, швырнула в кресло пакеты с покупками и, сияя улыбкой, подбежала к стоявшему у окна  мужчине лет 40.
  -Макс! – она вскинула для объятий руки и, приподнявшись на цыпочки, уже прикрыла глаза для поцелуя, но тот, резко схватив её за запястья, грубо оттолкнул в кресло. 
  -Макс, ты что!? – её огромные  глаза, мгновенно наполнившиеся слезами, изумлённо смотрели на мужчину.
Опершись на подлокотники, Макс навис над её головой и зашипел с еле сдерживаемым гневом
  -Это я что!?
Подскочив к столу, он повернул к ней экран монитора и, клацая  клавиатурой, заорал
  -А вот это что!? Это!! Вот это!!
Глядя на мелькающие на экране фотографии, девушка пожала плечами
  -Это Герка, повар из того ресторана, где мы ели ризотто.
  -Ах, Герка!!! – взревел Макс в бешенстве схватившись за голову, - Как ты могла, Лера, снюхаться с этим молокососом! Кем ты была? Нищая учительница музыки?  Я давал тебе всё, всё – тряпки, деньги, машину! Ты хотела участвовать в музыкальном конкурсе – пожалуйста! Я нанял для тебя лучшего преподавателя консерватории! Я с утра до ночи тащу на себе этот чёртов бизнес, а ты… ты…
  -Макс! – взмолилась Лера, - Клянусь тебе, у меня с ним ничего не было, и на этих фотографиях  нет ничего такого. Помнишь, ты тогда в ресторане сказал: «Научишься так готовить – женюсь». Ну вот, я и пошла на следующий день в тот ресторан. Официант, который нас обслуживал, познакомил меня с Геркой, мы договорились созвониться, когда в ресторане будет выходной. Он позвонил, я пришла, научилась готовить, вот и всё!
  -Значит, здесь, - ехидно прошипел Макс, тыча пальцем в монитор, - ты учишься готовить?
Лера смущённо отвела взгляд.
  -Я…я не хотела тебе говорить, потому, что это так глупо и …и ничего не значит для меня. И я просто не хотела тебя волновать по таким пустякам. Этот Гера стал донимать меня звонками, умолял встретиться, я не соглашалась. Несколько дней назад он подкараулил меня возле консерватории с букетом. Все эти фотографии сделаны в тот день. На этом фото он мне протягивает букет, на этом – мы сидим за столиком кафе за углом консерватории. Он говорил, что влюбился в меня с первого взгляда, что я девушка его мечты, но я сказала, что люблю тебя, тебя и что у нас с ним ничего не может быть и что если он ещё раз попытается встретиться со мной, я расскажу тебе об этом. Мы посидели минут 10, выпили по чашке кофе,  затем я встала и пошла к машине. Он догнал меня, попросил подвезти его к ресторану, если мне по пути. Вот это фото, где мы в машине. А на этом он мне целует на прощание руку в знак вежливости и уважения. А здесь он целуется с какой-то девушкой моей комплекции и в моей одежде, но это не я, не я! Ведь здесь не видно её лица! Максим, откуда у тебя эти фотографии? 
Максим подошёл к бару, достал бутылку коньяка, плеснул на донышко бокала, залпом выпил.
  -Сегодня утром их прислала мне в офис бывшая подружка твоего Геры. Она назвала адрес его квартиры, бедняжка плакала в телефонную трубку – жаловалась, что ты отбила его у неё. А он, оказывается, пользуется популярностью у женского пола, этот твой Ромэо, и я догадываюсь почему, - искоса глянув на Леру, Макс гаденько подмигнул, - Что, настолько виртуозно трахается?
Лера, уткнувшись носом в ладони, зарыдала.
Сев в кресло, Максим закурил, и, сквозь дым сигареты, прищурившись, испепелял Леру взглядом.
  -А, может освежить в твоей памяти SMSки, которые ты ему высылала? – Макс вытащил из ящика стола телефон, потыкал пальцем в трубку. – «Мой козёл уже спит, а я думаю о тебе. Сегодня было супер». Или вот: «Как дожить до завтра. Хочу тебя».
Вскочив с кресла, Макс с яростью швырнул телефон на пол и растоптал его каблуком туфли. Подскочив к столу, достал из ящика зажигалку, бросил её на стол.
  -Эту зажигалку, что я тебе подарил, я нашёл  в квартире у Геры, под той самой кроватью, где вы кувыркались!
  -Я поняла, Максим! – вскричала Лера, внезапно перестав плакать, - нас хотят развести!
  -Это меня, меня хотят развести! Как последнего лоха! Ты со своим любовничком! Так, пора заканчивать этот балаган.
Достав из кармана пиджака мобильный, он рявкнул в трубку: «Заводи!».
За дверью послышалась возня, затем широкоплечий мужчина втолкнул в гостиную упирающегося смазливого парня лет двадцати пяти.
  -Лера, я им всё сказал! – с порога заорал парень.
  -Что сказал? – изумилась Лера.
  -Что мы любим друг друга и хотим быть вместе! И что нам не нужны его деньги, пусть просто отпустит тебя и всё!
  -Гера, ты псих или придурок? А-а, так это ты всё подстроил?! Я ненавижу, ненавижу тебя! – вскочив с кресла, Лера накинулась на Геру, изо всех сил колотя его кулачками в грудь.
Максим стоял, повернувшись лицом к окну, сложив руки за спину. От всей его фигуры веяло неприступным холодом.
  -Так, значит, любите друг друга, – произнёс он с ледяным спокойствием, повернулся лицом к присутствующим. Все в молчаливом ожидании на него смотрели. Выдержав паузу, он продолжил, - Что ж, идите. Что смотришь, - обратился он к Гере, - забирай её и пошли вон отсюда! А ты, - обратился он к Лере, - уйдёшь отсюда, в чём пришла.
  -И что же со мной будет? – прошептала растерянно Лера.
  -Ничего, вернёшься к маме с папой, будешь учить детей музыке, - и, с издёвкой, продолжил, - а впрочем, у тебя теперь есть надёжный защитник и покровитель.
  -Пойдём, Лера, - Гера хотел было взять её за руку, но она, отскочив, закричала
  -Не прикасайся ко мне, ублюдок!
Кинулась к Максиму
  -Я люблю тебя, Макс! Я ни в чём не виновата! Это он всё подстроил!
Максим кивнул мужчине и тот выпроводил молодых людей из гостиной.
 
                ---------------

Посмотрев через окно, как скрылась за воротами машина, Максим выпил ещё коньяку. Откинув голову на спинку кресла, он прикрыл глаза и сидел так, углубившись в свои мысли, пока не зазвонил телефон.
  -Ты их высадил в центре? Нет, не приезжай, хочу побыть один. Не переживай, вешаться от несчастной любви я не буду. Накачу сейчас пару рюмок и пойду спать. Спасибо, Славка. До завтра.
Славка был начальником службы безопасности фирмы Максима и его другом. От мысли, что сейчас придётся объяснять матери причину расставания с Лерой, Максим поморщился. Его мать, Зоя Львовна, была властной женщиной. Она держала  Максима и его отца, Генриха Карловича, в ежовых рукавицах. Когда Максиму исполнилось двенадцать лет, Генрих Карлович вырвался из этих рукавиц, ушёл из семьи и уехал в Киев. И тогда Зоя Львовна всю деятельность своей активной натуры посвятила сыну. Максим любил маму и делал всё, чтобы она им гордилась. Он отлично учился в школе и в университете, он занимался спортом и мог дать отпор в справедливой драке и за это его уважали друзья. Он умело вёл бизнес и за это его уважали партнёры и конкуренты. Что касается личной жизни, его, по натуре робкого и нерешительного в отношениях с противоположным полом, вполне устраивало, что с девушками его знакомила мама. Она мечтала о продолжении рода, о наследнике, но девушки менялись, а наследника всё не получалось. Зоя Львовна всегда обвиняла в бесплодии очередную претендентку в жёны. Не выдерживая её властного характера, очередная невеста уходила, и тогда мать находила новую. Зоя Львовна владела сетью салонов красоты, и недостатка в невестах не было. Лера была последней.
Опустошив бутылку, Максим, пошатываясь, поднялся на второй этаж. Он шёл по коридору, когда в дверях одной из комнат появилась девушка.
  -Вы кто? – изумлённо спросил Максим.
  -Максим Генрихович, это же я, Ольга, сиделка при вашей маме.
С тех пор, как пол года назад Зоя Львовна поломала шейку бедра, в их доме сменилось множество сиделок. Одни уходили сами, не выдерживая её тяжёлого характера, который во время болезни стал совсем невыносимым, других увольняла Зоя Львовна. И только в этой Ольге, которая появилась в их доме неделю назад, мать души не чаяла. Ольга обладала какими-то уникальными методами нетрадиционной медицины и с её появлением здоровье матери и правда пошло на поправку. Тихая и покорная Ольга безропотно выполняла все прихоти Зои Львовны. Она все дни проводила у постели больной или в гостевой комнате, где её временно поселили, изредка мелькая в коридоре бесшумной тенью, скромно опуская глаза при встрече. И до того безликой серой мышкой она казалась в своём бесформенном длинном платье, с волосами, собранными на затылке в старушечий клубок,  что Максим с трудом мог бы описать её внешность, если бы его спросили.
 И вот теперь она стоит перед ним в облегающем длинном платье цвета спелого граната, демонстрируя великолепно сложенную фигуру, с искусно нанесенным макияжем, с распущенными по оголённым плечам локонами чёрных волос, благоухая ароматом сандала. Сердце Максима тревожно забилось.
  Такой аромат исходил только от одной женщины в его жизни – испанки Роситы, танцовщицы фламенко в ресторане «Белая лошадь». Прошло пять лет с тех пор, как он был по делам фирмы в Андалузской Севилье и однажды вечером зашёл в тот ресторан. Дела уже были улажены, и можно было возвращаться домой, но он всё откладывал отъезд и приходил туда каждый вечер и, сидя в уголке за столиком, потягивая малагу, смотрел, как танцует Росита. Он знал – мать бы не одобрила его поведения. Больше всего на свете Зоя Львовна боялась, что её мальчика окрутит какая-нибудь алчная интриганка. Девушки, с которыми она знакомила сына, были, как говорила Зоя Львовна, «их круга», из приличных семей и близости с ними предшествовал длительный конфетно-букетный период.
 Росита из Севильи была девушкой явно не «их круга». Не имея опыта подобных знакомств, Максим, наверное, так бы и не отважился к ней подойти, и очень растерялся и засмущался, когда однажды вечером Росита сама подсела за его столик. Он весь зарделся от стыда, догадавшись, что всё это время она видела, как он на неё смотрит. Эта женщина отравила его ядом той греховной страсти, о которой он иногда тайно мечтал. Она угадывала все его самые смелые затаённые фантазии, она шептала, жарко дыша ему в самое ухо: «Ты мой мачо». Пять дней прошли в любовном угаре. Пора было срочно возвращаться домой – дела не терпели отлагательств. И тогда Максим впервые решился пойти наперекор матери. Он знал – мать не воспримет Роситу, но он не мог жить без этой женщины. Как с головой в омут, он постучался в дверь её комнаты. В кармане пиджака лежало обручальное колечко для его Роситы. Когда она вышла, прикрываясь пеньюаром, он увидел в проёме приоткрытой двери  - в её комнате, заставленной подаренными им цветами, на той самой кровати, где ещё вчера ночью он признавался ей в любви, сидел мужчина.
 Тем же вечером Максим вернулся домой в полном смятении чувств, и только внутренняя чистота и порядочность, влившаяся в его кровь, в подкорки головного мозга с молоком и воспитанием матери, не позволили ему пуститься во все тяжкие. Он дал себе слово никогда не встречаться с такими. Он запрещал себе думать о Росте. Он её ненавидел и желал. Со временем боль притупилась, Зоя Львовна продолжала его знакомить с девушками, и Максим уже привык к этой меняющейся череде претенденток в жёны. Он знал – такой, как Росита, уже никогда не будет, что до других – ему было всё равно. Но даже теперь, спустя годы, он сглатывал ком, подступающий к горлу, когда слышал бередящие душу звуки испанской гитары. Вот и сейчас, когда он стоял возле Ольги – сердце узнало тот аромат сандала и забилось быстрее. «Как странно, - подумал Максим, - а ведь именно в таком платье, вот так же распустив смолянистую гриву волос появлялась на сцене Росита.               
Он хотел уже было пройти мимо, но, то ли он неловко пошатнулся, то ли Максим и Ольга одновременно шагнули навстречу друг другу, но они столкнулись и сумочка выпала из её рук. Подняв её с пола, Ольга разжала кулачёк. На ладони лежали… кастаньеты.
  -Что это? – с мистическим ужасом спросил Макс.
  -Кастаньеты. Это всё, что осталось мне от моей матери. Я их всегда ношу с собой как талисман.
«Чертовщина какая-то» - думал Макс. Его опьянение, казалось, вмиг улетучилось.
  -Вы же говорили, что воспитывались в детдоме.
  -Вы так взволнованы. Разрешите вам предложить холодного чаю с мелиссой, он успокаивает. Проходите, здесь вам будет удобно.
Расположившись в кресле, Максим, вытерев тыльной стороной ладони выступившую на лбу испарину, залпом выпил чай.               
  -Да, я воспитывалась в детском доме в Благоевске, и о моём происхождении  ничего не было известно, пока в почтовом ящике нашего детдома не обнаружили письмо без обратного адреса и Ольга, достав из сумочки конверт, протянула его Максу.
  - Девочка, которую подбросили в ваш детдом 6 мая 1994года – дочка Нины Волковой из села Орехово, - быстро, бормоча себе под нос, читал Максим, - мы с её матерью Ниной вместе попали в сексуальное рабство. Нину убили  при попытке к бегству, а мне только недавно удалось сбежать. Я проездом в вашем городе. Больше ничего не могу сообщить, так как боюсь, что меня могут найти.
  - Орехово – это небольшая деревенька недалеко от Благоевска, - пояснила Ольга, - Прочитав это письмо, заведующая сразу же позвонила в милицию, к нам  приехал  полковник, начальник уголовного розыска города, который двадцать два года назад жил в Орехово, работал там участковым, и занимался в то время делом об  исчезновении моей мамы. Оказывается, моя мама после окончания  школы, поступила в институт в Ростове, после первого курса приезжала в Орехово на летние каникулы, в конце августа вернулась в Ростов к началу занятий, а через три месяца вдруг исчезла, от неё перестали приходить письма. Была поставлена на ноги вся милиция, но выяснить ничего не удалось. В то время в Ростове орудовала банда по продаже девушек в сексуальное рабство, и исчезновение моей мамы связали с этим делом. Как теперь оказалось, они были правы. Как ни старался полковник, но найти автора письма не удалось. К сожалению, в живых из семьи Волковых, осталась только моя прабабушка Софья. Благодаря  связям полковника, была сделана экспертиза ДНК, которая подтвердила моё родство с Софьей. Мы с бабушкой были счастливы, что нашли друг друга. К сожалению, в последнее время у неё стал развиваться рассеянный склероз, она никого не узнаёт, и я стала подумывать о помещении её в клинику.
Вздохнув, Ольга налила чай, и, пододвинув Максиму чашку, продолжила
  - Я поступила в Благоевский педагогический институт. В Орехово я познакомилась с местной знахаркой. Все пять лет учёбы, я, навещая Софью, училась у знахарки лечить людей. Я помогла многим людям в нашем городе и окончательно убедилась, что это моё призвание. В мае я защитила диплом, и мне предложили работу в библиотеке. Проработав там два месяца, я уволилась и поехала в Одессу поступать в медицинский институт. По дороге, в поезде, я случайно познакомилась на форуме  нетрадиционных методов медицины с Зоей Львовной и, когда пришла к вам в дом, и после моего массажа, растираний и микстур у вашей мамы прошёл приступ мигрени и боль в суставах, она предложила мне остаться здесь в качестве сиделки.
  -Так откуда у вас кастаньеты?
  - Как оказалось, мама, будучи на каникулах в Орехово после первого курса, рассказала Софье по секрету, что  влюблена в студента –  испанца. Мама мечтала, что они поженятся, уедут в Испанию и у них родится дочь. Мама хотела назвать свою дочь Роситой.
  -Как?! – вскричал Максим.
  -Роситой. Почему вы так удивлены? Обычное испанское имя.
«Разве так бывает?» – думал Максим, глядя на себя как будто со стороны. «Или это афёра? Да, да, конечно, афёра. Но как, когда, от кого она могла узнать о Росите?». Максим никогда никому о ней не рассказывал. Странное ощущение нереальности происходящего охватило его. Он почему-то не мог собраться с мыслями, они путались в его сознании, ему стало казаться, что перед ним не Ольга, а Росита. Ольга села рядом с ним, на диван, закинув одну на другую свои длинные ноги в туфлях на высоких каблуках. Губы, щедро накрашенные  помадой под цвет платья, раздвинулись в улыбке, обнажив влажный жемчуг зубов. Её грудь в глубоком вырезе платья была совсем рядом, источая волнующее тепло роскошного тела. Испытывая прилив непреодолимого желания, Максим хотел было прикоснуться к ней, но, находясь в каком-то странном оцепенении, не смог пошевелиться. Душа его будто отделилась от тела и парила в сладкой истоме. Такого дивного неземного блаженства он не испытывал никогда. Голос Ольги звучал то далеко, то так близко, что он слышал её дыхание и в жизни своей он ничего больше не желал, только бы смотреть на неё, ощущать близость её тела и слышать её голос. Её нежные пальцы, поглаживая, перебирали кастаньеты.
  -Теперь, когда я знаю своё происхождение, мне стало понятно, почему меня всегда интересовали традиции и культура испанского народа. Испанская музыка и танцы такие страстные и зажигательные, что никого не могут оставить равнодушным.
С этими словами она включила музыку в айфоне. В комнату ворвались звуки  испанской гитары. Словно завороженный, Максим смотрел как Ольга, вытянув в струнку гибкий стан, плавно повела бёдрами и, переступая  каблучками с пятки на носок, начала выстукивать ритм  зажигательного фламенко. Руки её, словно крылья диковинной птицы, то взлетали над головой и, изгибаясь в узких запястьях, рисовали в пространстве тонкими длинными пальцами вычурный, магически приковывающий взгляд рисунок, то поднимали подол её платья, пенной волной изгибающийся вокруг стройных бёдер. Взгляд её - то гневный, то молящий, то страстный, проникал на самое донышко души Максима. Последний аккорд гитары резко оборвался и Ольга, топнув каблучком, как копытцем, замерла, надменно приподняв подбородок. Взгляд её источал торжество победы, и Максим был побеждён! «Афёра? Пусть! И будь что будет!», - думал Максим.  Он хотел быть с этой женщиной, здесь и сейчас и до конца дней своих, пока смерть не разлучит их. Когда она, сев рядом с ним, зашептала, жарко дыша ему в самое ухо: «Ты мой мачо», Максим стёк перед ней на колени и, уткнувшись лицом в её ладони, заплакал, как когда-то в детстве, когда разбивая колени, плакал, уткнувшись в мамины руки. И тот нарыв, болевший все эти долгие годы, в душе его и мешал жить, и дышать, и любить, вылился наконец-то слезами в её хрупкие ладони. Она гладила его широкие накаченные плечи и большие сильные руки, сжимающие в здоровенных кулаках подол её платья, и ему было совсем не стыдно вот так плакать перед ней, а на душе стало радостно, легко и свободно и счастливо.
  -Это ты, Росита? Ты не бросишь меня? Ты теперь всегда будешь со мной?
Опустившись рядом с ним на колени, она целовала его мокрое от слёз лицо.
  -Да, да, это я, твоя Росита. Я всегда будет с тобой.
Потом, когда они чуть живые мостились на узком диване, Максим всё прижимал её к сердцу. Ему нестерпимо хотелось спать.
  -Спи, спи, мой мачо, - шептала Ольга.
  -Я боюсь. Я боюсь, а вдруг я проснусь, а тебя не будет, я… я тогда умру, - шептал Максим.
                --------

Когда Максим проснулся, в залитой солнцем комнате Ольги не было. Обычно тяжело переносящий похмелье, он чувствовал себя на удивление бодро. Ощущение полного счастья омрачал лишь настойчиво точивший душу червячок сомнения. Череда вчерашних событий калейдоскопом проносилась в его сознании. Что это было – хорошо продуманная афёра или подарок судьбы? Что он скажет матери? Вчера он сделал Ольге предложение. Мать не потерпит в их семье невестку из детдома. Он поднёс к лицу свисающее со спинки кресла платье и, вдохнув терпкий аромат, почувствовал прилив желания. От мысли о том, что такая ночь может не повториться, у него сжалось сердце. « Надо будет, чтобы Славка ещё раз хорошенько проверил её документы», - подумал Максим и, успокоившись на этой мысли, стал торопливо одеваться. 
Застёгивая на ходу рубашку, он подошёл к комнате матери и, постучав, приоткрыл дверь. Мать, сидя в инвалидном кресле за столиком с утренним кофе, приветственно помахала ему рукой, продолжая командным голосом давать указания по телефону. Несмотря на болезнь,
 Зоя Львовна успешно руководила  работой сети своих салонов красоты. Ольга, нарезающая пышущие сдобой булки, в своём длинном бесформенном платье, тот час же выскользнула в коридор. Максим потянулся было обнять её, но Ольга, мягко отстранившись ладошкой, торопливо зашептала
  -Послушай, Максим. Ты – богатый и успешный жених, а я – воспитанница детдома. Между нами – социальная пропасть. Зоя Львовна никогда не даст благословения на наш брак, а без её согласия ты не будешь счастлив. Так вот, я не хочу быть причиной раздора в вашей семье, я не претендую на роль твоей законной супруги. Я считаю, что настоящая любовь не нуждается в штампах. Я прошу тебя ничего не говорить твоей маме о нас, чтобы поберечь её здоровье и не волновать. Моё вчерашнее поведение так не свойственно для меня, я совсем потеряла голову и не знаю, как так получилось, что я… что мы…
Её голос сорвался, тонкие пальчики затеребили пуговицы её наглухо застёгнутого платья, глаза наполнились слезами. Она была так прекрасна в своём трогательном смущении, что Максим уже и сам не знал, кто ему нравится больше – страстная Росита или Ольга – воплощение скромности и непорочности. Ему стало стыдно за свои подозрения. Исполненный благодарностью за проявленные ею чувство такта и понимания по отношению к матери, поражённый её мудростью и благородством, Максим с трепетом и нежностью прижал её к сердцу.
  -Мы ей скажем потом.
  -Да, да потом, - вторила Ольга. Её волосы пахли корицей.
Снизу, с гостиной надрывался забытый накануне вечером Максимом телефон.
  -Иди, тебе пора на работу, - выскользнула Ольга из его объятий.
  -До вечера?
  -До вечера. Твоя Росита будет ждать тебя.

День пролетел в делах и заботах и только к вечеру, когда офис опустел, червячок сомнения вновь зашевелился где-то под сердцем. Максим вызвал в свой кабинет Славу и рассказал ему всё – про Роситу, фламенко и вчерашний вечер.
  - Ольга – стопудово аферистка -  изрёк Слава, выслушав рассказ Максима, - и её цель – выйти за тебя замуж и стать богатой вдовой. Думаю, это она Лерку и подставила. А мы повелись. Ведь прямых доказательств Леркиной измены нет. Ну, клеил её Герка, ручку целовал, к ресторану она его подкинула, и что? А на той фотке, где они целуются, может быть Ольга в Леркином платье и парике, лица-то не видно, мог любой прохожий сфотографировать. А зажигалку Ольга у Леры спёрла, а Герка в своей комнате под кровать положил. И SVSки Ольга могла с Лериного мобильника высылать. Пойду-ка я сейчас в ресторан к Герке, прижму его к стенке как следует, пока не расколется. Я уверен, что они сообщники.
Когда Максим оказался дома и заглянул к матери в комнату, все подозрения его рассеялись. Зоя Львовна, опираясь на Ольгино плечо, делала первые после перелома шаги. В гостиной Максима приятно удивил накрытый на двоих стол. Только сейчас он ощутил, как проголодался. Не в силах дождаться Ольги, он сел за стол, предвкушая приятный ужин, когда зазвонил мобильный.
  -Герка убит, - встревожено выпалил Славка. – В ресторане сейчас опера персонал опрашивают. Герка сегодня на работу не вышел, на звонки не отвечал, дружок его, охранник ресторана вечером к нему на квартиру пошёл, там и обнаружил тело два часа назад. Причина смерти – внезапная остановка сердца.
  -Когда убит?
  -Предположительно с десяти до двенадцати ночи.
У Максима отлегло от сердца.
  -Так вот, Ольга в это время была со мной.
  -Ладно, разберёмся, у Лерки, кстати, тоже мотив для убийства был, поеду завтра с утра к ней. Пока.
  -Пока.
Максим в задумчивости ковырял вилкой салат, когда вошла Ольга, зажгла свечи, налила вино в бокалы. Отблески свечей отражались в её глазах и серьгах. Оборки её платья взлетали под звуки гитары, как языки пламени. В очередной раз Максим удивился, как в этом прекрасном теле уживаются две женщины – такие разные, такие желанные. Это была его женщина  и никто не помешает ему быть с ней. Это была его ночь, которую он ждал всю свою жизнь.
Совершенно счастливый он заснул, обнимая  свою  Роситу, однако утром червячок сомнения проснулся вместе с ним. В тревожном ожидании  он находился на работе, пока ближе к полудню в кабинет в кабинет ввалился Славка. Осунувшийся, усталый, он рухнул на стул,  залпом хлебанул из горла минералки.
   -В общем, так. Лерка  вчера заливала горе по поводу утраты  жениха сухим «Мартини» в ночном клубе в обществе своей подруги до трёх ночи. Узнав от меня, что Герка  убит, сказала, что так, ему, козлу и надо. Она подтвердила – Лера ей говорила, что Герка её доставал своими звонками и предлагал встретиться. Я всё время думаю о том письме в детдом, его мог написать кто угодно.
  -Но зачем, кому это надо?
  - Этого я пока не знаю. Разберёмся. Может, у этой Софьи есть какие-то ценности или дом - хоромы и теперь Ольга является её единственной наследницей. Надо выяснить, не выезжала ли Субботина из страны. Она же откуда-то узнала о Росите? Вот что, поеду-ка я  завтра в славный город Благоевск, на её историческую родину, поговорю с очевидцами тех событий. Скинь мне её фотку в мобилу. Удостоверение у меня есть, никто не разберёт, что липовое.  Буду представлять себя следователем, а Ольгу свидетелем по делу.

                ------------

На следующий день Слава уже был в кабинете заведующей детским домом.
  -Да, это Оля Субботина, - закивала заведующая, посмотрев на фото. – Девочке было не больше месяца, когда наша медсестра Ольга, в субботу утром 6 мая 1994года нашла её возле дверей ясельного отделения нашего детдома. Вот мы и назвали её Ольга Субботина. За 16 лет никто из родственников не интересовался её судьбой, и уже перед самым выпускным в почтовом ящике нашего детдома обнаружили письмо.
Выслушав уже известный ему рассказ о письме и удивительной встрече бабушки с внучкой спустя 16 лет, Слава спросил
  -Какой она была, с кем дружила, как училась?
  - Ольга была скрытной девочкой, близких подруг не имела. Дети сторонились её, называли между собой ведьмой. Со всеми её обидчиками впоследствии происходили несчастные случаи, причём невозможно было доказать – подпилена ли была или прогнила перекладина на лестнице, с которой упал и поломал ногу мальчик, поссорившийся с Ольгой накануне. Специально или случайно был разлит жир, на котором подскользнулась, упала и обожглась девочка, когда несла кастрюлю с кипятком. Подобных случаев было не мало, но, как говорится – не пойман – не вор. Ольга много читала, причём всё подряд – классику, фантастику, детективы. Училась по всем предметам средне, разве что преподаватель танцев выделял её из всех за природное чувство ритма и пластику. После окончания школы Ольга поступила в педагогический институт.
Немного помолчав, заведующая продолжила
  -Вот уже 20 лет я заведую этим детским домом и когда прощаюсь с некоторыми детьми, которые выросли на моих глазах, сжимается сердце, как при расставании с близкими родственниками. Так вот, когда Оля Субботина покидала наше заведение, у меня такого чувства не возникло.
Узнав, как доехать до пед. института, Слава распрощался с заведующей, и уже через двадцать минут был в кабинете декана.
Глянув на фото, декан заулыбался
  -Это Ольга Субботина, наша знахарка. Да, да не удивляйтесь, мы её стали так называть с тех пор, как она помогла парню – электрику строительной бригады в общежитии. Что-то пошептала над порезанным пальцем – и всё, кровь перестала литься. Со временем оказалось, что она вот таким же образом снимает головную и зубную боль, массажирует воспалённые суставы и готовит целебные настойки  и мази от различных болезней. Она помогла многим нашим преподавателям и их родным и знакомым. Этим знаниям научила её знахарка из деревни Орехово.
  -А что вы можете сказать о её подругах, личной жизни?
  -Жила Ольга в студенческом общежитии. Подруг, насколько я знаю, у неё не было, а что касается личной жизни… Одно время она встречалась с тем самым парнем – электриком, которому она кровь остановила, но потом он предпочёл ей другую и вскоре погиб от несчастного случая – его ударило током во время ремонта. Когда Ольга защитила диплом, ей предложили работу в библиотеке. Это здесь неподалёку, в доме-музее графа Шакурова, в  нашем  местном культурном центре.
Директор библиотеки, где Ольга проработала в течение двух месяцев, не скупился на похвалы, превознося Ольгину скромность и трудолюбие, и сказал, что жалеет лишь о том, что она так мало у них проработала.
 Солнце уже склонялось к горизонту, когда Слава, уставший и голодный, доехал до столба с табличкой «Орехово» и свернул с оживлённой трассы на пыльную ухабистую дорогу вдоль лесополосы. Вдали, на склонах, виднелись разрушенные здания ферм и молокозавода. За покосившимися заборами деревенской улицы утопали в бурьянах дома с заколоченными окнами. Словно по деревне-призраку,  не встретив ни одной живой души, доехал он до конца улицы. Вдали, на пригорке, перед лесом, высился двухэтажный особняк громоздкой архитектуры с остроконечными башенками с флюгерами и узкими окнами - бойницами, окружённый высоким забором. Что-то зловещее чудилось в его очертаниях на фоне лучей заходящего солнца. «Замок Дракулы», - подумал Слава, выходя из машины. За домом, под пригорком, в заросшем камышом пруду, квакали лягушки. На мгновение Славе показалось, что в одном из окон мелькнула чья-то тень. Постучав в ворота, он постоял некоторое время, вдыхая пахнущий степными травами воздух. От пруда веяло холодом и тиной. Где-то в глубине дворов надрывалась несушка. Вернувшись на деревенскую улицу, Слава медленно ехал, в надежде кого-нибудь встретить, когда калитка одного из домов скрипнула и появилась старушка. 
  -Здравствуйте, бабушка! – обрадовался Слава, - а где же все жители?
  -Так старі померли, осталася я, та ще три таких, як я – прошмакала старушка, - а молоді в город уїхали. А ти шукаєш когось?
  -Вы знаете эту девушку?
  -Так це ж, Ольга, - закивала старушка, прищурившись, вглядываясь в фотографию, - Софьїна правнучка.
Выслушав в очередной раз  рассказ о чудесном воссоединении Ольги с Софьей, Слава спросил
  -А где её дом?
Указав на дом - развалюшку, старушка махнула рукой
  -Та, щось Софья стала трохі не в собі, нікого не признає, врачи говорять, що в неї склероз.
  -Кто же за ней присматривает?
  -Лаурка стала до неї ходити.
  -Это целительница, у которой Ольга училась?
  -Та яка вона целітельниця? Вєдьма вона циганська! Он, бачиш, –  показала бабка корявым пальцем на «замок Дракулы», - усе горе в нашому селі від тих циган. Ще до революції ці земли були графів Шакурових, в них тут конєзавод був, так ще Лауркін дід в них конюхом робив. Люди говорять, що саме він з синами під час революції їх дом  в Благоївську підпалив, а графів повбивав та обікрав, але ж це не доказано. При Совєтах вони тут  робили конюхами та на кузні, під час війни десь ховалися, а потім знову з’явилися та відстроїлися. Лаурці вже під дев’яносто років, за цей час з усіма встигла пересваритися, дом її люди десятою дорогою обходили. З кім не посвариться – в того чи кури не несуться, чи корови не дояться, чи зовсім людина боліе та вмирає.  Коли Союз розпався, збудували вони цей дом, зі всієї округи з’їзжалися до них багаті на джипах на охоту. На лошадях, з мисливськими собаками у лісі тварин та птахів стріляли. Їздили по селу на тройці з бубенцями, ряжені в собольї шуби з п’яними дівками. Потім, під час бандицькіх  розборок, між собою перестрілялися. Скількі трупів тоді унесли з того дому – хай Бог милує, - перекрестилась старушка. - Осталось в Лаури два онуки, хотіли у фермера молокозавод за безцінок купити, але ж і фермер, і люди були проти, а онуки сказали на собранії: «Тоді це нікому не буде» і наступного дня корови поболіли и усе поголов’я за два дні полегло, а люди роботу втратили, уїхали в город і село зовсім опустєло. Один онук усе п’яний на «Мерседесах» їздив, поки зовсім не розбився, а другого в тюрму посаділи, там він і помер. От і осталася Лаура одна в своєму замку. Коли Лаура ще не з усіма пересварилася, многії до неї зверталися – когось вона лічила, комусь на картах гадала, когось приворажувала, на когось порчу наводила - вона все вміє, коли захоче.
  -Скажите, а жила ли здесь Ольга в конце июня в течении двух недель?
  -Була, була тут Ольга, приходила до мене, та казала, що  вже дві неділі тут.
  -А вы сами видели?
  -Та я вже нічого не бачу, я й тебе ледве бачу.
  -А кто может это подтвердить?
  -Та ніхто. Одна бабця вже пів року з хати не виходить, друга за углом живе, їй звідти не видно, а третю дочка на літо в город забрала. Тільки Лаурка тобі це може підтвердити.
Вместе со старушкой Слава подошёл к дому Софьи. На застиранном вылинявшем покрывале в кресле у окна сидела худенькая тщедушная старушка. Безучастно посмотрев ясными васильковыми глазами на фото Ольги, Софья, указав пальчиком на сморщенной, как куриная лапка, ручке, куда-то за спину Славы, тоненьким детским голоском произнесла: «У тебя смерть за спиной стоит». Почувствовав холодок за спиной, Слава обернулся. Комната была пуста, однако душа его сжалась от тревожного предчувствия неминуемой беды.

                ----------
 
На следующий день, выслушав рассказ Славы, Максим обрадовано воскликнул
  -Ну вот, я знал, я был уверен – всё, что рассказывала Ольга, подтвердилось!
  -Не знаю, чем опоила тебя эта ведьма, неужели ты не видишь, что она опасна и я докажу тебе это!
  -У тебя есть основания для подозрений?!
  -Эта ведьма умеет заметать следы!
  -Не смей называть её ведьмой! 
  -Хорошо, тогда скажи, откуда она узнала про Роситу?!
  -Ну, знаешь, обвинять человека в смертных грехах только потому, что его в детстве хотели назвать Роситой – право, смешно, если не глупо!
Максим размашистыми шагами ходил по кабинету, подошёл к Славе, опустив голову, тихим голосом произнёс
  - Послушай, Славка, большое тебе спасибо, конечно, за всё, но, знаешь – оставь, пожалуйста, эти расследования и подозрения и пусть всё будет так, как будет… Я люблю эту женщину и я буду с ней, даже если… даже если она ведьма.
  -Мне жаль тебя, Макс. Разреши мне сделать последнее, как ты говоришь расследование – я хочу поехать в Испанию и найти Роситу. Нигде не зафиксировано, что Субботина выезжала из страны, но она могла воспользоваться поддельными документами.
  -Чёрт с тобой, езжай. Лишний раз убедишься в её невиновности.
Через два дня Слава вернулся. Небритый, с кругами под глазами, в мятой рубашке, он приехал в офис к Максу сразу с аэропорта, тяжело опустился в кресло.
  -Росита три года назад вышла замуж за заезжего португальца, уехала с ним и с тех пор никто о ней ничего не знает.
  -В Португалию, я надеюсь, ты не поедешь? - язвительно произнёс Макс, - Эй, дружище, ты чего такой хмурый? Жалеешь, что не удалось нарыть на Ольгу компромат? Иди-ка домой и хорошенько отдохни, а то твой внешний вид с нездоровым блуждающим взглядом наводит на мысль, что у тебя началось психическое помешательство под названием навязчивая идея  поиска улик!
Прошло десять дней. Следствие по убийству Геры пришло в тупик. Макс чувствовал себя абсолютно счастливым – мать шла на поправку, у него была любимая женщина и никаких обязательств перед ней. Славу же не покидала мысль о виновности Ольги, он был словно одержим этой идеей, и днём, и ночью он думал об этом, не находя покоя. Однажды утром Максим вызвал его в свой кабинет и, взяв за плечи, с сияющим видом произнёс
  -Ольга беременна! Славка, ты представляешь, я скоро буду отцом!
  -Я надеюсь, у тебя хватит ума сделать тест на отцовство?
  -Ольга сама настояла на этом! Ты понимаешь, Славка, что это чудо, сам Бог послал мне эту женщину и благословил на брак! Я женюсь, дружище, и ты будешь моим свидетелем на свадьбе!
Прошло два месяца. Максим, находясь в состоянии эйфории от счастья, готовился к свадьбе. Тест подтвердил его отцовство. В отношениях со Славой  Максим стал каким-то чужим, подчёркнуто-вежливым и будто избегал его присутствия. Поначалу Макс пытался подружить Славу с Ольгой, и однажды они пришли к нему вместе на новоселье в его новую квартиру, но при общении Славы и Ольги чувствовалась взаимная неприязнь и напряжённость, и Слава под разными предлогами перестал бывать у Макса в доме, а Макс его не особо и приглашал. Между друзьями словно пробежала чёрная кошка. Как ни старался, как ни изводил себя Слава, доказать причастность Ольги к преступлению он так и не смог. Множество раз он прокручивал в памяти день за днём события её жизни. И все эти события были засвидетельствованы очевидцами. Остался не подтверждённым лишь тот факт, что Ольга после увольнения из библиотеки провела две недели в Орехово. Это могла подтвердить только Лаура, которая не открыла ему дверь. Интуитивно он чувствовал, что Ольга и Лаура  как-то связаны, что они заодно. Казалось, разгадка где-то рядом и надо ещё немного, ещё чуть- чуть поднапрячься – и тайна откроется. Что же могло произойти за эти две недели до приезда Ольги в Одессу? Что могло так круто изменить её жизнь, что она, всё бросив, приехала сюда. Причиной своего приезда Ольга объясняла желание поступить в мед. институт, но Слава не верил в её благие намерения. В последнее время у него уже почти получилось заставить себя не думать об этом.

                ------------

Однажды, в выходной, он лежал на диване в своей холостяцкой квартире. На полу, рядом с пустыми бутылками из под пива, валялись смятые обёртки от чипсов и орешков. Трансляция футбольного матча уже закончилась и начался сериал. Слава терпеть не мог мыльные оперы, но вставать за пультом было лень. Фраза одной из героинь сериала, услышанная им сквозь сон, заставила его вскочить с дивана
  -Конечно, он сделает тест на отцовство, но ведь ребёнок от тебя, а так как вы родные братья, никаких проблем не будет.
«Какой же я был дурак, как же я раньше не догадался, а ведь всё так просто» - прошептал Слава. Наспех одевшись, он примчался к дому Максима. Ольга, открыв дверь, изобразила искреннюю улыбку.
  -Где Максим?
  -На фитнесе.
  -Ну что ж, так даже лучше. Я всё знаю, ведь это от отца Макса Генриха Карловича  ты забеременела? Это с ним ты провела две недели после увольнения из библиотеки.
  -Я была в Орехово, можешь спросить у Лауры.
  -Не сомневаюсь, что эта ведьма подтвердит любое твоё алиби. Не удивлюсь, если обнаружится, что у вас есть родственная связь, а это можно будет доказать с помощью экспертизы. Это ты со своим сообщником Геркой подставила Леру в глазах Макса изменницей, а потом, когда Герка стал для тебя не нужным опасным свидетелем, ты убила его.
  -И у тебя есть доказательства этого бреда? Я сейчас же позвоню Максу и он тебя вышвырнет  из этого дома. Пошёл вон отсюда, – прошипела Ольга.
  - Сегодня же я поеду в Благоевск и узнаю, не приезжал ли в то время Генрих в ваш город. Я поеду в Киев и узнаю, как и с кем Генрих проводил время перед смертью. Я расскажу обо всём Максу, когда у меня будут доказательства, а они у меня будут, можешь не сомневаться, слышишь ты, чёртова ведьма!
С этими словами Слава, хлопнув дверью, выскочил во двор, сел в машину и выехал за ворота. Ольга, спустившись в подвал, достала спрятанный в нише за камнем  пистолет,  поднялась в свою комнату, собрав в узел волосы, натянула бейсболку и очки, бросила в сумку пистолет и выскочила из дома. Движения её были точны, стремительны и бесшумны, как у пантеры. Спустя пять минут она дошла до трассы и остановила машину.
  -Жил. массив «Приморский», пожалуйста.
Трасса была пуста и через семь минут Ольга уже подходила к одной из высоток нового элитного массива. Однажды они с Максом были здесь у Славы в гостях на новоселье. А вот и его синий «Пежо» - значит, он дома.
Слава уже собрал дорожную сумку, когда раздался звонок в дверь.
  -Ты? – изумился он, распахнув дверь, - ну что ж, заходи. Признаться, не ожидал.
Он шёл впереди и вдруг почувствовал холодок за спиной – как тогда, в комнате у Софьи и вмиг догадался, зачем она пришла. Он обернулся, но было уже поздно, Ольга выстрелила три раза в упор. Последнее, что он увидел в этом мире в угасающем сознании, был зловещий оскал той потусторонней сущности, которая вселилась и жила в этом прекрасном теле.

              -------------

Когда Ольга вернулась, котлеты, которые она жарила накануне, ещё не успели остыть. Она знала – её никто не заподозрит. Непонятно откуда, но она всегда знала, что будет дальше. Очень рано Ольга стала понимать, что она не такая, как все. Иногда ей казалось, что ею управляет какая – то неведомая сила и тогда она  смотрела на свои поступки как бы со стороны, подчиняясь этой силе, и полагаясь на неё, и всегда оставалась в выигрыше. Её обидчики всегда были наказаны, а люди, препятствующие достижению намеченной ею цели, уничтожены, причём решение как это сделать приходило внезапно, само собой, как по наитию и всегда безнаказанно для неё самой. Отсутствие подруг не огорчало её, даже напротив, ей было лестно осознавать, что окружающие её боятся. Она и сама удивилась, что не почувствовала особой радости, когда в её жизни появилась Софья. Только досадное разочарование от того, что её родные оказались такими простыми бедными людьми, которое ещё больше  усилилось, когда она увидела убогость Софьиного дома. Однажды, гуляя в лесу, Ольга почувствовала на себе чей-то взгляд. Нагнув ветку, она увидела сидящую на камне старуху в чёрном платке.
  -Подойди, Ольга, - сказала старуха низким грудным голосом.
 Ольга сразу почувствовала, что сейчас в её жизни произойдёт что-то очень важное, судьбоносное и что этой старухе надо беспрекословно подчиняться.
  -Садись рядом, не бойся меня, дай руку, -  крепко обхватив смуглыми морщинистыми пальцами запястье Ольгиной руки, старуха внимательно заглянула чёрными глазами в самое донышко Ольгиных глаз и удовлетворённо произнесла
  -Чую, моя кровь. Я, Ольга, твоя прабабушка. Уже знаешь, что в деревне про меня говорят? Ну, слушай.
 И Лаура долго, тяжело вздыхая, рассказывала Ольге про их цыганский род, про то, как теряла она одного за другим своих родных и близких.
  -И вот остался у меня один только внук, Штефан, да и тот пропал неизвестно куда. Пять месяцев его не было. А потом ночью пришёл он вместе с Нинкой – Софьиной дочкой и ребёночком совсем крохотным, в одеяльце замотанном, с тобой, значит. Оказалось, ещё летом, когда Нинка в Орехово на каникулы приезжала, они любовь крутили. Ну, докрутились. Уехала она в Ростов уже беременной, сообщила Штефану, он к ней и поехал. Связался с местными цыганами с цыганского посёлка под Ростовом, туда и Нинку увёл, там она и родила. А цыгане те нехорошими делами занимались – девушек вербовали и за границу продавали. Когда милиция с облавой окружила поселение, Штефан с Нинкой сбежали и сюда  приехали. Нинка с тобой тут осталась, а Штефан утром ушёл – знал, что милиция за ним придёт с арестом. У  мамы твоей кровотечение не останавливалось. Как я ни старалась, а спасти не смогла, она через три дня умерла, я её во дворе у себя и похоронила, а     тебя в детдом отнесла. Никто в селе про то не узнал.  Не добрая слава про наш род по селу шла, не хотела я, чтобы правнучку мою по деревне злым словом склоняли, дочкой бандита называли. Штефана потом поймали и в тюрьму посадили, там он и умер от туберкулёза. Так и жила я одна и всё про тебя думала, подходила к забору детдома, на детей смотрела и гадала – какая из них ты? Но не хотела я ни у кого про тебя спрашивать, чтобы ни у кого вопросов не возникло, почему тобой интересуется старая цыганка. Пришла пора мне на тот свет отправляться, да не берут, пока я знания свои не передам. И решила я письмо в детдом подбросить, чтоб вернулась ты в село с чистой биографией, моим именем не замаранной. Племянница моя, что в городе живёт, письмо то под мою диктовку писала.  Ты должна возродить  род наш из пепла и ты – я знаю – далеко пойдёшь, с людьми богатыми и знатными породнишься, если меня слушаться будешь. Ну вот, теперь ты всё знаешь. Как решишь, так и будет. Ничего, кроме своих знаний, я тебе дать не смогу, но это, поверь мне, много, очень много. Ну что, пойдёшь со мной?
Ольга согласно кивнула. С тех пор Ольга, приезжая в Орехово, почти всё время проводила с Лаурой. День они проводили в лесу, собирая травы и растения, а по вечерам Лаура учила Ольгу готовить различные снадобья и Ольга запоминала всё налету.
  -Ты их в ступе хорошенько растолки, потом бросай в банку всех трав по щепотке, и ореховой настойкой доверху залей, а как настоится три недели, при полной луне лицом на север стань, и заговор над банкой три раза прочти. У кого живот колет, пусть пьёт три раза в день по столовой ложке – через неделю про боль забудет.
Достав с полки пузырёк с мутной жидкостью, Лаура внимательно посмотрела на Ольгу
  -А если приворожить кого хочешь, то вот – приворотное зелье, на грибах, на травах, на жабьих лапах да собачьей крови настоянное – ни один мужик не устоит, если ему в питьё подольёшь, и заговор вот этот прочтёшь, - Лаура, полистав, открыла потемневшую от времени книгу на нужной странице. - Когда выпьет, внимательно в глаза ему смотри: если зрачки расширились – то всё, готов, делай с ним, что хочешь, всё за любовь твою отдаст, за тобой везде пойдёт и слушать во всём тебя будет.
  -А если извести кого-то захочешь, то вот, - и она протянула крохотный флакон, - никакая милиция не узнает, от чего у человека сердце остановилось.
    Когда Ольге предложили работу в библиотеке, Лаура, раскинув карты таро, согласно кивнула.
  -Иди, оттуда начнётся твоё восхождение. Вижу - идёшь ты по золочённой лестнице на самый верх пирамиды.  Крестовый король тебе падает в вечерней дороге, не молодой, уже в летах, богатый и успешный. Любить тебя будет, подарки дарить будет, жениться на тебе захочет.
 Порывшись в глубине комода, Лаура достала из кожаного, потёртого от времени футляра, старинный золотой кулон на цепочке, инкрустированный бриллиантами, с выгравированными буквами А и Ш посередине.               
  -Кулон этот заговоренный, будет тебе в жизни амулетом, будет верную дорогу тебе показывать и от дурного глаза спасать.  Это кулон графини Анны, что в том доме жила, где теперь музей и библиотека. Дед мой с сыновьями во время революции их убили и ограбили, а дом подожгли. Ты в доме том его не носи, мало ли, кто о нём знает.

                ------------


   Прошло почти два месяца с тех пор, как Ольга работала в библиотеке, а крестовый король всё не появлялся. И вот однажды, в жаркий июньский день,  скучая в пустом библиотечном зале у окна, Ольга увидела, как в ворота  усадьбы вошёл человек. Она сразу почему-то поняла, что это тот, кого она ждёт. Приоткрыв дверь, она увидела, что мужчина вошёл в кабинет директора  и, выскочив на улицу, стала под открытым окном. Она слышала каждое их слово, и, когда Генрих закончил свой рассказ, Ольга поняла, что пора действовать. Стремительно влетев в зал, она подбежала к кабинету и, постучав, вошла.
  -Как хорошо, что ты зашла, Оленька!  - обрадовался директор. – Покажи нашему гостю усадьбу.
   Они ходили из зала в зал, пока Ольга не остановилась у портрета женщины в длинном платье и, вздохнув, задумчиво сказала
  -Мои предки были не простыми людьми. Моя прабабушка Софья рассказывала мне, что её мама родилась в монастыре, где пряталась во время революции от большевиков. Она скрывала своё дворянское происхождение во избежание репрессий и, к сожалению, я  даже не знаю, в каком городе она жила и где находится этот монастырь. В память о моих предках остался только кулон, на котором изображены буквы А и Ш.
  -Кулон на цепочке, инкрустированный бриллиантами?! – воскликнул Генрих.
  -Да, а откуда вы знаете? – изобразила Ольга искреннее удивление.
  -Где этот кулон?! Я могу на него посмотреть?!
  -Конечно, я сняла квартиру тут недалеко.
    Спустя несколько минут они уже подходили к пятиэтажной  хрущовке. В крохотной квартирке было бедненько, но чисто. Когда Ольга достала из сумочки кулон, Генрих прошептал в необычайном волнении: «Несомненно, это он», и стал внимательно рассматривать его, то на расстоянии вытянутой руки, то поднося к самому носу. 
   -Вы так взволнованы, выпейте чаю с мелиссой, он успокаивает. Присаживайтесь, здесь вам будет удобно.
Залпом выпив чай, Генрих, расположившись в кресле, внимательно посмотрел на Ольгу.
   -Пожалуйста, расскажите о себе.
    Ольга рассказала  про детдом, про встречу с Софьей,  про дом в Орехово и учёбу в институте.
   -И вот уже почти два месяца я работаю здесь, - закончила она свой рассказ. -  А почему вас так заинтересовал этот кулон?
    Когда Генрих рассказал уже известную Ольге подслушанную под окном историю она, изобразив восторженное удивление, вскричала
   -Значит, это кулон графини Анны?!
   -Да, да! Именно такой кулон, как написано в дневнике моего прадеда, и был преподнесен в подарок графине Анне!– вскочил с дивана Генрих, - Вы -  потомственная Шакурова! И с гордостью можете носить его.
    Осторожно отодвинув распущенные по плечам волосы, он торжественно надел ей на шею кулон. Внезапно Ольга, уткнувшись в ладоши, всхлипнула.
   -Вы плачете? Что с вами?
   -Мне было так одиноко в детдоме, так тоскливо…
    Уткнувшись ему в грудь, Ольга разрыдалась. Обняв сотрясающиеся плечи, Генрих прижал её к груди. Прилив нежности и сочувствия к одинокому созданию охватил его.
   -Не плачьте, вы молоды, вы прекрасны, у вас всё ещё будет. Если бы я был моложе, я… я мог бы надеяться всегда быть рядом с вами, - неожиданно для себя самого сказал Генрих.
   -Что вы, вы вовсе не старый, - вскинула Ольга мокрые от слёз глаза.
    А Генрих и правда вдруг почувствовал себя молодым. Ему стало казаться, что это не Ольга  стоит перед ним, а та однокурсница, в которую он был влюблён в далёкие студенческие годы. То забытое чувство восторга и радости бытия, которое бывает только в молодости, когда хочется веселиться без причины и обнять и любить весь мир, охватило его. И стало так легко и свободно, будто душа его отделилась от тела и парила в неземной, упоительной эйфории счастья.
    Часы на стенке пробили восемь вечера, и на мгновение Генрих подумал, что сейчас отходит Киевский поезд, но от мысли, что он расстанется с Ольгой, сжалось сердце.
   - Мне с детства снилось, что я в длинном роскошном кружевном платье хожу по просторному светлому залу большого дома. И когда нас, как и всех школьников в этом городе, привезли всем классом сюда на экскурсию, я вдруг узнала – это был тот дом, и тот зал из моих снов.
  -Это зов предков привёл вас туда.
    Что-то непонятное творилось в сознании Генриха. Ему стало казаться, что это не Ольга, а графиня Анна стоит перед ним.
   -Позвольте я… позвольте мне, - порывисто склонившись, он поцеловал её руку. –      Поверьте, наша встреча не случайна, она была предопределена Богом и судьбой.
Как будто со стороны Генрих слушал свой голос, удивляясь своей смелости и решительности. Фразы, такие нужные и убедительные, рождались в глубине души его сами собой и рвались наружу.
   -Вы не должны жить здесь, вы достойны самого лучшего! Поедемте со мной в Киев, доверьтесь мне.
   Он прикоснулся губами к её волосам и радостно – изумлённое осознание того, что она не отталкивает его, придало ему силы и мужества и он легко, как пушинку, поднял её на руки и понёс на диван.
   Утром Генрих проснулся другим человеком. Воспоминание о том, что было ночью, переполняло его чувством гордости. Поразительно, ещё несколько часов назад он бы и подумать не мог, что способен на такое. И – о, чудо - рядом с ним была женщина, которая подарила ему то, что нельзя купить ни за какие деньги – она подарила ему молодость.
В тот же день Ольга уволилась, и они уехали в Киев.

                ------------

   Генрих снял для них апартаменты и сразу начал бракоразводный процесс. Он просил не афишировать их отношения, жена наняла хорошего юриста, им предстоял раздел имущества, и у Генриха должна была быть безупречная репутация, поэтому большую часть времени они проводили в номере.
  -Потом, когда я разведусь, мы поедем в Орехово и  в Благоевск, и я докажу всему миру, что ты – потомственная Шакурова, - говорил Генрих.
    Это от Генриха Ольга узнала про Роситу. Максим не помнил, как после приезда из Испании, когда они с отцом были на рыбалке, он, напившись вечером, у костра, услышал из айфона звуки испанской гитары, заплакал и рассказал отцу про Роситу. Будучи в Испании, Генрих ради любопытства посетил тот ресторан «Белая лошадь» и был с Роситой.
  - Это Зойка виновата, это она воспитала Макса маменькиным сынком, в конце концов его таки окрутит какая-нибудь аферистка. Только такому неискушённому в амурных делах, как Максим могла вскружить голову эта грязная шлюшка. Она на русском знает одну только фразу:  «Ты мой мачо», а от запаха её дешёвых духов с ароматом сандала меня чуть не стошнило,- рассказывал Генрих Ольге. 
    Прошло две недели. Тем утром Генрих, на удивление, не приставал, как обычно, к Ольге с нежностями, а за завтраком, скривившись, схватился за сердце. Наглотавшись таблеток, он отправился в офис на  собрание совета директоров. Об отношениях Ольги с Генрихом знал только один человек – его друг и доверенное лицо, который спустя два часа позвонил Ольге и сообщил, что Генрих скоропостижно скончался от сердечного приступа в кабинете во время собрания. Ольга не хотела его смерти. И без того нездоровое сердце Генриха не вынесло накала страстей последних событий, и перестало биться.
    Несолоно хлебавши, Ольга вернулась в Орехово. Лаура разложила таро.
  -Вижу, не одна ты – ребёночка под сердцем носишь.
   Сделав тест, Ольга с удивлением обнаружила, что Лаура права. «Ай да Генрих, ай да молодец»- подумала она и стала собираться в Одессу. Лаура, порывшись в сундуке, вытащила завёрнутый в тряпку пистолет.
   -Много оружия милиция вынесла из этого дома во время обыска, а этот пистолет каким-то чудом остался. Неспроста остался, долго своего часа ждал, да, вижу, пришло время, пригодится. Пойдём в лес, покажу, как стрелять.
   От Генриха Ольга знала – по вечерам прикованная к постели Зоя развлекалась единственно доступными в её положении способами – болтала по телефону со знакомыми и общалась на форумах. Особенно долго она зависала на форуме по нетрадиционным методам медицины. В поезде Ольга открыла подаренный ей Генрихом ноутбук, терпеливо дождалась, когда на форуме появилась Зоя Львовна, предложила ей свои услуги, в личных сообщениях узнала её  адрес и уже утром следующего дня Ольга была в доме Максима.
    В своих способностях Ольга не сомневалась. Устранив с помощью массажа, мазей и растираний головную боль и воспаление в области суставов, Ольга закрепила успех микстурой, настоянной Лаурой на грибах и травах, приняв которую Зоя Львовна пришла в состояние, близкое к эйфории и предложила Ольге остаться у неё в качестве сиделки.
    Ольга торопилась, сроки поджимали, ей нужно было как можно быстрее уложить с собой в постель Максима, чтобы не возникло сомнений, что это его ребёнок. Главным препятствием в достижении намеченной ею цели стала Лера, и Ольга целыми днями ломала голову над тем, как бы её скомпрометировать в глазах Максима. Но, прошла уже неделя  пребывания её в этом доме, а зацепиться было не за что. Девчонка целыми днями играла на подаренном ей Максимом рояле, готовясь к музыкальному конкурсу, ездила на машине на уроки в консерваторию и верно ждала Максима по вечерам с работы. И вот, однажды вечером, Ольга услышала, как Лерка хвастается, угощая подругу приготовленным ею ризотто.
   -Сюрприз для Макса, его любимое блюдо. В ресторане научилась готовить.
   -Что за ресторан?
   -«Этюд», в двух кварталах отсюда. Максу нравится их кухня, там повар классный, Герка, если бы не приставал, я бы много чему у него научилась.
   -А что, пристаёт?
   -Задолбал, козёл, своими звонками.
   -А ты?
   -А я что, дура? Где Макс, а где повар?
   В тот же вечер Ольга познакомилась с Герой. За деньги этот парень готов был на всё. Через день утром Ольга скинула  фотографии на электронный адрес Максима, изменив голос, позвонила ему в офис,  нанесла макияж, переоделась, подмешала в микстуру Зое Львовне снотворное, чтобы она не мешала и стала ждать. Наконец-то  настал долгожданный час её выхода. И чем скромнее и незаметнее был её образ все эти дни в этом доме, тем эффектнее было её появление перед Максимом в тот вечер. У неё всё получилось, Лаурино приворотное зелье в чае с мелиссой сработало. Подсунув Максиму чай со снотворным, она убедилась, что он заснул, оделась в спортивный костюм, пониже натянув капюшон куртки, бросила в сумку заранее приготовленную бутылку коньяка и пакет с деньгами и выскочила из дома. В ту ночь она обещала принести Герке деньги, оставшиеся у неё после смерти Генриха. Дом, где Герка снимал квартиру, был в двух шагах от ресторана, и через десять минут Ольга уже была у него.
  -Принесла? – жадными глазами Герка впился в сумку.
      Ольга бросила пакет на стол
   -Считай.
    Пересчитав деньги, Герка заметно повеселел. Ольга достала бутылку.
   -Отметим?
   Как только Герка, налив коньяк в бокалы, вышел в кухню за закуской, Ольга достала из сумочки флакончик.               
   -Как я тебе в  роли Ромэо? – крикнул он кухни.
   -Брэд Питт отдыхает! – ответила Ольга, выливая содержимое флакона в бокал.
    Герка принёс нарезку и они, чёкнувшись, выпили.
   -Я ей: «Я люблю тебя, Лера!», а она мне: «Пошёл вон, ублю…» - смеялся Герка и  вдруг, прервавшись на полуслове, удивлённо посмотрел на Ольгу, захрипел и рухнул на пол.
    Ольга вылила коньяк, положила в сумку пустую бутылку и пакет с деньгами, тщательно вымыла стаканы, вытерла платком отпечатки, выскочила на улицу, выбросила по дороге в один из мусорных контейнеров бутылку, и через десять минут была уже в доме у Макса.

                ----------

    Убийство Славы так и не было раскрыто. Максим не долго горевал по поводу утраты друга - предсвадебные хлопоты захватили его. Зоя Львовна благословила их на брак и в декабре Ольга и Макс поженились. Ольга торжествовала – она теперь своя среди этих ухоженных  дам в роскошных нарядах. Вот они сидят перед ней, похожие, как куклы, улыбаясь накаченными гелем губами, выставляя напоказ фарфоровые зубы, сверкая бриллиантами на силиконовых бюстах, моргая нарощенными  ресницами на лоснящихся от ботекса лицах. Она поймал на себе маслянистый взгляд губернатора. Кажется, Максим играет с ним в теннис, надо будет познакомиться с ним поближе. А что, Максим вполне достоин стать депутатом, и она поможет ему. Она поднимет свой род по ступенькам золочённой лестнице, туда, на самый верх пирамиды.

     В палате психиатрической больницы, устремив взгляд в темноту за окном, лежала Софья.  Её мысли  витали в лабиринтах времени, в том далёком солнечном июньском полдне, когда бежала она по васильковому полю за маленькой Нинкой и никак не могла догнать.
  -Та куди ж ти, зачекай, скажене дитя! – кричала Софья, беззвучно шевеля сухими губами.
   Но Нинка, хохоча и оглядываясь, всё бежала, подпрыгивал и развевался на бегу хвостик её льняных волос на макушке. И когда Софья уже задыхалась от бега, и сердце её, выпрыгивая из груди, колотилось где-то в горле, Нинка, наконец, остановилась, повернулась, раскрыла для объятий руки и Софья с блаженной улыбкой  соединилась с ней в вечности.

    В своём замке, в кресле у камина, сидела Лаура. Она была довольна – сегодня у Ольги с Максимом свадьба. Выпив вина, и закурив трубку, Лаура стала читать  дневник графа Ясинского, привезенный Ольгой после смерти Генриха.
   - «А не захотели с нами породниться - так породнитесь с самим дьяволом», - повторила она вслух и, осознав смысл прочитанного, захохотала, оскалив остатки кривых прокуренных зубов.  Гулким эхом отозвался её зловещий смех в пустых стенах. Лаура бросила дневник в камин, языки пламени обхватили его, вспыхнули и превратили в кучку пепла.