Золотые слова

  Собирался Борька совсем уезжать, да никак не мог уехать.
Уже стояли в прихожей чемоданы, лежал на полке билет, остатки проданной мебели ждали, когда за ними придут, а он все откладывал свой отъезд и не мог на него решиться.
А ведь знал, что ехать надо. Разговоры вокруг и чьи-то чужие проводы настраивали - в путь, но что-то все равно держало, и он продолжал, как прежде, копаться в своих вещах, одновременно поглядывая в окно и вспоминая надоевший уже анекдот: “...что бы вы здесь ни говорили, а ехать - надо”.
    В принципе, к отъезду он был готов: с работы - ушел, с друзьями - распрощался, развелся, как ни щемило, с женой и, наконец, покрутившись без дела и оставшись совсем один, уже всерьез думал: вот, теперь - уеду…
Да тут потеплело, пришла весна, а за ней и лето, и как же было уезжать, не пережив еще хоть раз такую радость. На время остался...
Но потом, с осени, начались опять холода, и стало Борьке грустно, и решил он окончательно : всё …
И вот освободил он, наконец-то, квартиру, вызвал такси...и тут, глядя на безутешную  бедняжку-мать... остался.
   Так прошли осень и зима, а за ними - весна и лето, и потом еще и еще - пролетели  годы, а Борька все проживал свою жизнь на том же месте и никак не мог оставить его навсегда...
   ...Состарился Борька и увидел вдруг, что нет рядом матери, не просится назад жена, нет старых друзей и вокруг - уже другие люди, и мир вокруг - другой.
И подумал тогда: зачем же я здесь живу ? Что теперь-то меня здесь держит и не пора ли мне в те места, куда я давно уже хотел перебраться ?
   Глянул Борька в окно, а там - лето… глянул ещё, а там - лето опять… Вышел в прихожую - нет его чемоданов, и дом его, вообще, уже не тот, и вещи в доме - другие.
И сообразил он тогда, что в жизни его все же что-то изменилось, и то, что ему будто бы только хотелось, на самом деле, возможно, - произошло.
    - Как, - не верил Борька, - это могло случиться ? Не во сне же это все сейчас со мной ? - спрашивал он себя еще и еще, не в силах даже подумать, что через все главное, что когда-то в жизни имел, мог он, вообще, когда-либо перешагнуть и, тем более, - от него отказаться.
Но чем дольше об этом он думал, тем больше понимал, что совсем даже не во сне это с ним происходит.
И не во сне случились его переезд, новое обустройство, его другая жизнь, радости его и страдания. Не во сне были его надежды, очарования и сожаления - все было не во сне.
Это - случилось, а не приснилось ему. И не так уж расстраивали его слезы матери и не манили без конца любимые места, чтобы отказался он хоть на миг от своей, навязчивой тогда, затеи :  бросить все разом и навсегда. И без сомнения - а как же иначе - так он и поступил, но только потом, живя в новых местах, не мог забыть еще и о той, своей прежней жизни, представляя и переживая ее всякий раз по-разному, пока, наконец, не разрушила эту бессмысленную изнурительную спираль переживаний пришедшая к нему с годами - старость.
   И он вернулся тогда еще раз к окну, соображая, отчего он всегда считал, что не был здесь, когда на самом деле - другого-то места и не имеет. А то место, в котором он, казалось, до сих пор жил, которое любил и берег в себе - сейчас уже где-то далеко и сохранилось только в его воспоминаниях, которыми он переболел и от которых только теперь, может быть, освободился.
   И подумал Борька : отчего я здесь живу и будто - не живу ? Отчего я живу только прошлым, а не нынешним - словно его я не знаю ? Отчего я ценю только то, что было, а то, что происходит сегодня, вроде не чувствую и не ценю совсем ?  Вспомнил он, как часто хотел от чего-то бежать и чего-то вокруг опасался. Вспомнил, как часто куда-то переезжал и что-то новое искал, и как чего-то всегда ждал, но так никогда и не дождался.
   И, углубившись в это, он, среди прочего, нашел себя где-то далеко, в ещё той, прошлой, жизни, сидящим в кресле парикмахера и не знавшим, на какую стрижку ему решиться. Парикмахер стоит рядом, язвит - мол, клиент сам не знает, чего хочет, а он, ухмыляясь, ему же в тон острит: “... вот-вот, золотые слова… Уж чего, казалось бы, проще...”