Скифы

                «…Да, скифы мы…»
                А.Блок
                Скиф (англ. skiff) спортивная гоночная
                лодка для соревнований по гребле академической
                Большая советская энциклопедия


     Длинные узкие тела лодок почти скрывались в волнах, которые поднимал ветер, дувший сегодня вдоль реки Великой против течения. Затянутые разноцветной непроницаемой тканью деки лодок почти постоянно заливались волнами. Над поверхностью воды были видны только фигуры гребцов, катающихся взад-вперед на сидениях-банках с колесиками, и лопасти весел, то поднимающиеся в воздух и разворачивающиеся в горизонтальное положение, то встающие вертикально и исчезающие в воде. Где-то между гребцами и лопастями находились длинные веретена весел, приводимые в движение сильными руками гребцов, но рассмотреть их с берега в такую погоду было почти невозможно.
     Лодки двигались по поверхности реки несколькими уступами. Верх выступа образовывали одна - две лодки, идущие впереди всех, а его низ формировали замыкающие. Каждая из лодок шла по своей дорожке, отмеченной на поверхности реки цветными буйками. Все вместе это напоминало координатную плоскость. Если посмотреть на эти выступы и уступы с высоты птичьего полета, то казалось, что узкие черточки лодок формируют на этой координатной плоскости график какой-то сложной функции, аргументами которой служат сила, характер, воля к победе, техника гребли, удача, наконец. Эта функция имеет единственный экстремум – победу. Победу только одного экипажа.
     На расстоянии примерно тридцати – сорока метров за последней лодкой шла судейская дюралевая «Казанка» с подвесным «Вихрем», в которой сидели два человека, одетые в разноцветные болоньевые анораки. Лобового стекла у лодки не было. Поэтому, время от времени, когда «Казанка» взлетала носом на очередную невысокую волну, на сидевших в кокпите людей летели брызги. Один человек у транца прижимал предплечьем руки румпель подвесного мотора, стараясь направить лодку между волн, а второй пристально следил за идущими впереди лодками, время от времени поглядывая на стрелку зажатого в руке секундомера. Этот секундомер был пущен в момент старта гонки.
     Где-то там впереди, на расстоянии чуть больше километра, на судейском плоту у берега, должны будут взмахнуть флагом, когда нос лидирующей лодки достигнет финишного створа. Тогда судья в «Казанке» остановит секундомер – это будет лучшее время в этой гонке, время победителя. Время остальных будет засекать второй секундомер, который находится в руках судьи на финишном плоту. Он включит свой секундомер после взмаха флага. И время, отсчитанное им, будет прибавляться к лучшему времени гонки.
     Судейский плот был длинным, рассчитанным на то, что к нему подходят для награждения академические лодки любой длины, вплоть до восьмерок. Финишный створ проходил почти по его торцу, обращенному вверх по течению. На противоположном конце плота стояла небольшая группа мужчин и женщин, тоже одетых в болоньевые анораки. Они всматривались в соревнующиеся лодки, которые чуть виднелись на фоне серо-свинцовой взволнованной воды. По напряженным внимательным взглядам, по редким репликам, которыми перебрасывались между собой люди на плоту, стало понятно, что это тренеры. Каждый из них ждет и надеется на победу своего экипажа, хотя не все верят в нее, хорошо представляя возможности своих воспитанников.
     Высокая стройная молодая женщина с короткой мальчишеской стрижкой отбеленных волос сделала несколько шагов к финишному концу плота и остановилась. Судя по всему, она что-то сумела рассмотреть среди волн. «Тамара, какими твои идут?» - спросил кто-то из мужчин за ее спиной. «Последними!» – горестно выдохнула она.
     …Лодка двигалась вперед, срезая кронштейнами верхушки волн, отчего вода из-под них струями била в гребцов. Четверо спортсменов, одетых в синие футболки с красным кантом  вокруг шеи и на коротких рукавах тянули на себя весла изо всех сил. Руки болели. Спины затекли. Ноги, мокрые от воды, на холодном ветру посинели. По днищу лодки гуляла вода, в которой плавали четыре пары кед.
     Академическая лодка или скиф, на которой они сегодня состязались, называлась распашной четверкой без рулевого. Роль рулевого в ее экипаже играл первый номер, на жаргоне гребцов «король баланса». Он управлял маленьким рулем, расположенным под корпусом лодки, недалеко от ее кормы, поворачивая вправо или влево деревянную подошву своеобразного «башмака», в котором скрывалась его правая нога. Перед каждым из гребцов было закреплено по паре таких «башмаков», называемых подножками. В них были вставлены их ноги. Сверху подножки шнуровались, как обычная обувь. Только вот подошвы у них были деревянными, намертво прикрепленными к набору лодки. И только у «короля баланса» правая подошва поворачивалась на шарнире, приводя в движение рулевые тяги, идущие в корму лодки к рулю.
     Каждый из гребцов работал одним веслом, выходящим на правый или левый борт лодки. Вначале, прорезая воздух лопастью весла, развернутой горизонтально, гребец, сгибая колени, подъезжал до упора на деревянном сидении-банке с колесиками по специальным рельсам. Вытянув перед собой руки, он разворачивал лопасть весла вертикально и захватывал ей воду. После этого он с силой тянул весло его на себя, не только руками, но и ногами, и спиной. Гребец выполнял гребок, одновременно откатываясь на колесиках до упора в нос, выпрямляя ноги и перегибая спину. Выполнив это движение, гребец извлекал лопасть весла из воды, нажав на его валек, и одновременно разворачивая лопасть в горизонтальное положение. Все его товарищи делали то же самое.  Их движения были плавными и слитными.
     Общее движение весел сообщало лодке могучий импульс, посылавший ее вперед. Синхронно сгибались и распрямлялись руки и ноги гребцов. В момент гребка лодка приподнималась из воды и летела вперед. Когда силовая часть гребка заканчивалась, а лопасти весел снова возвращались в воздух, лодка, как будто глубже погружалась в воду. Так оно и было. Ведь четыре почти четырехметровых весла, поднятые над вертлюгами кронштейнов в воздух, придавливают лодку своей тяжестью и заставляют ее глубже погрузиться в воду. Лодка двигалась вперед быстро и ровно.
     Наибольшую опасность для лодки в момент начала или  окончания гребка представляет техническая ошибка гребца, заключающаяся в том, что он, не успевая поднять лопасть весла в воздух, в воде разворачивает ее в горизонтальное положение. В этот момент лопасть работает, как подводное крыло. На ней образуется сила, направленная в глубину. Эта сила кренит лодку, отнимая у нее скорость, а вышедшее из повиновения на ходу лодки весло может сбросить гребца с банки или травмировать спину сидящего перед ним товарища. Эта ошибка называется на жаргоне гребцов - «поймать леща».
     Ритм гребле задавал гребец, сидящий в лодке самым последним – четвертым. Он назывался загребным. Его физическая сила и опыт определяли эффективность работы всей этой «живой машины» в любой момент времени гонки. Очень важно было подхватить ритм его движений и передать его следующим гребцам. Для этого служил третий номер. Главной его функцией было уловить начало движения загребного и, в то же мгновение, начать двигаться следом за ним, воспроизводя точно такие же усилия в тех же самых местах кинематической схемы этого живого человеческого механизма. Чем точнее третий номер подхватывал движения загребного, и передавал их сидящим за его спиной гребцам, тем быстрее и ровнее двигалась лодка.
     Они стали единым экипажем год назад. А до этого у них было время ученичества. Младшую группу спортивной школы академической гребли набирали из школьников, достигших к той осени возраста четырнадцати лет. Академическая гребля считается достаточно сложным циклическим видом спорта с высокими нагрузками и существенной технической составляющей. Поэтому до определенного возраста школьников в этот вид спорта не берут. Однако многие из них мечтали попасть в эту школу, с нетерпением ожидая достижения порогового возраста. И вот появилось объявление о наборе в детскую спортивную школу гребли.
     Даже для того чтобы просто приехать на тренировку, потребовалось достаточно много усилий. Сначала нужно попасть на пристань на берегу Волги под Ульяновским спуском. Для этого нужно долго ехать трамваем из разных частей города, а потом идти к берегу пешком. Сев на пристани на теплоход, нужно пересечь Волгу и выйти на пристани «Верхний пляж».
     Прямо от берега Волги берет начало дорога, вымощенная белым известняком, которая через пять километров приводит на берег протоки, называемой «воложка». Здесь, на берегу лежат два старых парохода. В одном пароходе сделан эллинг, в котором хранятся лодки-скифы, узкие, длинные, отливающие благородным цветом красного дерева. Другой пароход приспособлен в качестве общежития для спортсменов. В его каютах на сборах живут команды гребцов. Весной, когда Волга выходит из берегов, пароходы, ошвартованные за вековые тополя, всплывают и покачиваются на мелкой волне.
     От кормы парохода-эллинга к берегу протоки ведет цепочка понтонов с деревянными мостками сверху. На воде к концу этой цепочки прицеплен плот. Когда вода в протоке низкая, часть понтонов лежит на берегу. В половодье вся цепочка находится на плаву. С этого плота гребцы спускают свои лодки-скифы и уходят по системе проток на тренировки. Различных тренировочных маршрутов много на все случаи спортивной жизни.
     Приходя на базу по дороге, вымощенной белым известняком, гребцы, первым делом, переодеваются. После этого все убегают на разминку. Для разминки здесь размечено несколько троп. Можно пробежать три километра, можно пять. Сколько нужно.
     Те, кто тренируется не первый год, все делают экипажами. По двое, по четверо. Индивидуалисты – одиночники, чтобы не скучать, присоединяются к кому-нибудь из знакомых. Если знакомых сегодня нет, одиночники разминаются в одиночку. После разминки гребцы идут на воду.
     Новички тренируются группой. Эту группу ведет молодой специалист, выпускник факультета физкультуры местного педагогического института Тамара Васильевна. Многие гребцы еще помнят ее по совместным выступлениям на соревнованиях. А теперь она тренер.
     Спустя много лет, я могу сказать, что только благодаря самоотдаче и энтузиазму Тамары Васильевны, многие из нас добились определенных успехов в этом нелегком виде спорта. До этого мы искали себя в других спортивных секциях, которых с избытком хватало в нашем городе. Но только здесь мы прижились, втянулись в нелегкий тренировочный процесс, стали коллективом и, в конце – концов, спортсменами.
       Тамара Васильевна неумолима. На пробежке все три километра она бежит вместе с группой, влияя на мужское самолюбие будущих спортсменов.          После пробежки начинаются упражнения для введения в работу мышц рук, ног, брюшного пресса и спины. Новички ходят «гусиным шагом», прыгают, присев и заложив руки за голову, подпрыгивают вверх из положения «сидя  на корточках», а также отжимаются и качают брюшной пресс. Все эти упражнения, в той или иной степени, воспроизводят движения, которые гребцы совершают в лодке. Но новички этого еще не знают. После разминки руки и ноги у них буквально «отваливаются».
     Момент, когда новички во главе с Тамарой Васильевной входят первый раз в эллинг, они запомнят на всю жизнь. Лодки лежат на стеллажах, переливаясь цветами благородной древесины, поражая стремительностью форм. Вязью и курсивом белеют на бортах лодок их названия: «Таласса», «Сольвейг», «Регина». Первачки прямо сейчас готовы усесться в эту красоту.
     Но вместо этого Тамара Васильевна велит им достать из дальнего угла что-то зеленое, фанерное, широкое и толстое. Это учебно-тренировочная лодка, предназначенная для обучения азам техники гребли, а также балансу. Юные гребцы на руках выносят эту лодку из эллинга, по цепочке понтонов несут ее на плот и там спускают на воду. Потом приносят две пары облезлых весел.
     Сначала их долго учат садиться в лодку. Повторять одно и то же движение раз за разом. Встать вон туда левой ногой, захватив руками вальки весел. Перенести на эту ногу вес тела и присесть на «пистолет». Опуститься пятой точкой на банку, вставить последовательно ноги в подножки и зашнуровать их. Оттолкнуть лодку от плота и отойти.
     Только потом, сев впервые в настоящую гоночную лодку, новички поймут, что если точно и последовательно не воспроизвести все эти движения, заученные наизусть на первых тренировках, то в следующее мгновение они будут плавать в воде. Зато потом они станут изящно садиться в скиф одновременно всем экипажем и отходить на нем от плотика, оттолкнувшись одним синхронным толчком ног.
     Первый год ушел на обучение технике гребли, укрепление их физической формы, а также на выбор подходящей для них лодки. Они долго искали себя. Перепробовали практически все имеющиеся на базе типы лодок, начиная одиночками и кончая восьмерками. Постепенно начали формироваться сплоченные экипажи. Они стали показывать результаты.
     Кое-кто из новичков отсеялся. Многие не показали тех результатов, которые от них ожидали тренеры. Тамара Васильевна старалась поддержать всех, кто остался. В ней чудесным образом сочетались требовательность и забота, умение подбодрить в момент отчаяния и способность необидно пошутить, когда стало что-то получаться.
     В любом виде спорта существует здоровая конкуренция, и академическая гребля – не исключение. Поэтому уже к началу следующего лета все основные юношеские и девичьи экипажи для соревнований были сформированы. Четверки парные и распашные с рулевым, разные двойки, несколько одиночек – все они были обучены, подготовлены и «схожены».  Экипажи стали коллективами. Они попробовали себя на соревнованиях различного ранга. Многие узнали себе цену, подтвержденную грамотами и призами.
     У Тамары Васильевны оставалось еще несколько человек, которые, что называется, пока «не нашли себя». По инерции приезжая тренироваться на базу, они ходили на свободных гоночных лодках, которых всегда было немного. Порой гоночных лодок на всех не хватало, и им приходилось снова садиться в учебно-тренировочные лодки. Какими тяжелыми и неповоротливыми они казались им теперь, после легких, несущихся по поверхности воды скифов!
     Чаще всего, уходя на десятикилометровый «круг» на одиночках, эти, «не нашедшие себя», не очень внимательно следили за техникой гребли, больше внимания уделяя своей физической подготовке. Они понимали, что школа уже сформировала в их возрастной группе команду, способную достойно представлять город на соревнованиях любого ранга. А они остались, по сути, за бортом.
     Если бы их судьба зависела от главного тренера школы, то, скорее всего, их бы просто игнорировали, не пуская на воду. Приехал тренироваться – тренируйся: бегай, прыгай, разминайся. Занимайся общефизической подготовкой и после этого отправляйся домой.
     Тамара Васильевна продолжала тренировать их, именно, как гребцов. Когда они выходили на воду, она  сопровождала их на старенькой «Казанке» с латанным – перелетанным «Вихрем». Проводила с ними много времени, подсказывая и наставляя. В сотый раз ставила им технику. Только отдачи было мало. Они почти уже не верили в себя.
     Их бывшие однокашники, начинавшие вместе с ними, уже съездили на соревнования, заняли призовые места и, поэтому, смотрели на неудачников сверху вниз. Уходя на своих лодках на тренировки, они оставляли неудачникам на память обидные замечания. Все это не прибавляло уверенности в себе.
     И тут спортивная школа получила распашную четверку без рулевого. Немецкую лодку, выклеенную из красного дерева, изящную, как скрипка. Цена академической лодки в те времена была сопоставима с ценой автомобиля «Волга». Немецкие лодки, выклеенные из красного дерева, всегда были у спортсменов в цене. Кто в областном ДСО «Спартак» сумел добиться получения этой «непрофильной», «немодной» лодки с достаточно сложной техникой гребли, когда обязанности рулевого лежат на одном из гребцов, неизвестно. Но она пришла. Лодка не была новой, но от этого она была ничуть не хуже. Вот только экипажа для этой лодки в спортивной школе не было. И Тамара Васильевна сформировала экипаж распашной четверки без рулевого из остававшегося у нее «балласта».
     Они были единственными, кто доставал эту лодку со стеллажей эллинга, нес ее на плот, спускал на воду и уходил на ней на тренировку. Поэтому они получили право назвать лодку, дать ей имя. Они нашли имя, как им казалось, такое же изящное, как сама лодка. Они назвали ее «Иволга». После чего вырезали трафарет, и нанесли имя на борту лодки нитроэмалью из баллончика с распылителем. И стали тренироваться. Одержимо и упорно.
     Быстро пролетели последние месяцы открытой воды. В ноябре гребная база закрылась до следующей весны. Тренировки перенесли в Дом спорта, в бассейн СКА и на лыжные трассы. Теперь они были одним экипажем, и отвечали за себя друг перед другом. Очень трудно прогулять тренировку, если в следующий раз придется объяснять товарищам, почему тебя не было. Они научились работать над собственными результатами, стараться быть не хуже, чем другие экипажи.
     Как потом стало ясно, Тамара Васильевна сумела сформировать экипаж, в котором не было существенных противоречий между его членами, но зато все друг друга дополняли. Они признавали авторитет загребного, который занимался в секции на год больше всех остальных, был более умелым и опытным. «Король баланса» был цепким, внимательным и упорным. Третий номер умел поддержать всех не только в лодке, но и на берегу. Второй номер с широченными плечами, крепкими руками и ногами, своей могучей силой и добротой объединял экипаж, соединяя его в единое целое.
     Когда весной воложка освободилась ото льда, и начались первые тренировки, Тамара Васильевна сразу стала готовить экипажи к соревнованиям, которые должны были пройти в июне в одном из городов Северо - Запада России. В дополнение ко многим километрам, пройденным по протокам Заволжья, она стала обучать экипаж четверки распашной без рулевого различным соревновательным навыкам. Под ее руководством они осваивали технику стартового и финишного спуртов, выполняли ускорения, сдавали тестовые гонки и  делали многое другое.
     Главный тренер школы помог им «настроить» лодку под себя, регулируя высоту кронштейнов под вертлюги, чтобы проводка весел была максимально эффективной. Они еще раз отполировали корпус лодки и покрыли его несколькими слоями нитролака для снижения шероховатости обшивки. Экипаж привыкал к лодке, а она «привыкала» к нему. Результаты тоже стали повышаться. Сказывалось то, что экипаж становился единым целым. У всех них была единая цель – участие в соревнованиях. И, если получится, победа в них.
     В мае прошли спортивные сборы. Тамара Васильевна привозила своим подопечным парное молоко из соседнего села, где-то правдами-неправдами доставала банки со смородиной, протертой с сахаром, чтобы поддержать белками и витаминами молодые растущие организмы  юных спортсменов в условиях высоких нагрузок. Два месяца тренировок дали свои результаты, и тренерский штаб утвердил экипаж четверки распашной без рулевого в составе команды, отправляющейся на соревнования в Псков.
     В спортивном магазине на улице Ленинградской они купили четыре комплекта спортивной формы – синие футболки с красной окантовкой шеи и коротких рукавов, а также красные атласные трусы. В этой форме они должны выходить на дистанцию, чтобы их команду можно было отличить от других на расстоянии, пока еще не читаются номера на флюгарках.
     В то воскресенье была только одна утренняя тренировка. Стояла прекрасная солнечная погода. Волга еще не вошла в свои берега. По всем лугам Заволжья бежали шумные ручьи, кое-где разлились небольшие озера с теплой водой. Дорога, вымощенная белым известняком, была частично затоплена, поэтому тренеры отвозили гребцов после тренировки на «Казанках» к причалу переправы в Рождествено, прямо к теплоходу. Настроение у всех было приподнятым.
     Третьему номеру возвращаться в город не хотелось. Ему пришла фантазия прогуляться обычным маршрутом по дороге на Верхний пляж, погреться под жарким весенним солнцем, возможно искупаться. Его экипаж уже переправился в село на других лодках, а третий номер задержался на базе. Захватив свой черный портфель с тренировочной формой, он бодро зашагал к Волге знакомой дорогой.
     Поначалу дорога была вполне сухой. Ее украшал десяток луж по бокам. Третий номер бодро шагал, радуясь своей идее и наслаждаясь жарким, почти летним днем. В полукилометре от берега Волги дорогу ему преградил шумный ручей, пересекающий дорогу. Старый деревянный мост снесло вешней водой, а вокруг дороги разлились два приличных размеров озера, соединенные шумным ручьем.
     По-хорошему, нужно было возвращаться на базу. Однако все было не так просто. Скорее всего, тренеры с базы уже уехали, следовательно, сторожа перевозить его одного в Рождествено не станут. Поэтому третий номер решил поискать дорогу к берегу Волги около одного из озер, памятуя, что глубоких ям там вроде бы не было. Он направился сначала вокруг озера, а потом, когда путь ему преградил небольшой мелководный разлив, за которым уже виднелись прибрежные тополя, снял брюки, разулся и пошел вброд.
     До сухого места ему оставалось идти совсем чуть-чуть, когда его левую ногу прорезала жгучая боль. Вода вокруг ноги покраснела. В воде он сумел рассмотреть горлышко зеленой стеклянной бутылки, которым порезал ногу. Когда он поднял ее из воды, вся стопа была красной от крови. Не теряя времени, он выбрался на сухое место. Нога сильно болела и кровоточила. Кругом было безлюдно.
     Нужно было выбираться на берег Волги, и как-то попадать в город. Обходя озеро, он достаточно сильно отклонился от дороги, вымощенной белым известняком. Теперь пристань переправы была в паре километров ниже него по течению Волги. Обув здоровую ногу и сложив в портфель брюки и носки, а также ботинок с левой ноги, третий номер попрыгал к  берегу Волги. Он перемещался, целиком наступая на правую обутую ногу и, превозмогая боль, временами опирался на пальцы левой ноги. За ним тянулся красный след в виде цепочки капель крови.
     Вскоре  он выбрался на берег Волги. Здесь стояли лодки, и были люди. Один мужчина, увидев его окровавленную ногу, бросил: «Сейчас!» и побежал вдоль по берегу. Вернулся он буквально через пять минут, ведя за собой крепкого, обожженного солнцем парня с выгоревшими волосами. В руках парня была сумка с красным крестом. «Это – спасатель!» - сказал мужчина.
     Третьему номеру сильно повезло. Напротив них, на другом берегу Волги, в городе, под Ульяновским спуском расположена Центральная спасательная станция ОСВОД. Один из вахтенных спасателей, вместе с катером по каким-то делам находился в этот момент на правом берегу Волги. Его-то и привел мужчина.
     Оценив ситуацию, спасатель достал из своей сумки бутылочку со спиртовой настойкой йода и щедро полил ей пятку третьего номера. Ногу немедленно свело. Спасатель профессионально снял судорогу, сильно ущипнув икру, и стал бинтовать пятку марлевым бинтом. После чего сказал: «Держись!», взвалил инвалида на плечо, вместе с его портфелем, и понес на катер.
     Выгрузив травмированного в кокпит своего катера, спасатель стал отталкивать катер от берега. Как только корма катера оказалась на глубине, спасатель залез на его нос, перебрался в кокпит через лобовое стекло, завел мотор, включил реверс и встал за штурвал, добавляя обороты двигателю. Катер полетел по воде и меньше, чем через десять минут, подошел к пирсу спасательной станции.
     Пересекая Волгу, спасатель по рации связался со станцией. Поэтому в момент прибытия катера, его уже ждали на пирсе двое коллег с носилками. Инвалид был немедленно водворен на носилки и доставлен в здание станции, где его уже ждал дежурный фельдшер.
     Осмотрев повязку, наложенную спасателем на том берегу, фельдшер сказал: «Скорая будет минут через десять. Тебя отвезут в травмпункт. Там по-новому и перевяжут. Давай-ка я пока тебе укол сделаю». 
     Фельдшер вкатил в задницу спасенному укол противостолбнячной сыворотки. После этого он, довольный собой, прочитал инвалиду импровизированную лекцию об опасности хождения босиком в местах общественного отдыха, которыми являются берега Волги. Особенно, когда у гуляющих глаза на затылке.
     К концу лекции к станции подъехала машина скорой помощи. Загрузив с помощью спасателей пострадавшего в машину, экипаж скорой быстро доставил его в травмпункт больницы имени Пирогова на улице Полевой. Здесь выяснилось, что третий номер отрезал себе с помощью стекляшки небольшой кусок пятки. Словом, к четырем часам дня на трамвае он уже попал к себе домой, подпрыгивая на одной ноге.
     Родители травмированного спортсмена, выяснив, что сын жить будет и даже ногу не потеряет, поинтересовались, как он себе представляет с такой ногой участие в соревнованиях, до которых осталось чуть больше трех недель? «Ты подвел весь свой экипаж!» - в сердцах бросил отец, и вышел в соседнюю комнату. Спорить было не о чем.
     Весь следующий день третий номер лежал, не вставая с дивана. Сильно болела нога. Но еще большие страдания причиняли мысли. Он понимал, что в секции нет никого, кто бы мог заменить его и вписаться в команду за оставшиеся три недели. Это значит, на соревнования не поедет весь экипаж. Погибнут надежды, которые были у его товарищей. Пойдет прахом год подготовки. Они все сейчас находятся в прекрасной физической форме. И это тоже будет впустую.
     Им сейчас уже по шестнадцать лет. Через год они заканчивают школу. Если не выступить на соревнованиях в этом году, то в следующем году туда уже можно не пробиться, так как не будет столько времени на качественную подготовку. На спортивные сборы уже тоже не поедешь, так как в школе в это время будут экзамены. А там и армия недалеко…
     Их удачное выступление на этих соревнованиях могло принести спортивной школе места для участия в соревнованиях более высокого ранга в этом и в следующем годах. Тренерский штаб, принимая решение об их участии в соревнованиях, безусловно, имел все это в виду. Если они не поедут в Псков – то этих мест точно не будет.
     А Тамара Васильевна? Она поверила в них! Дала им эту замечательную лодку, такую чуткую, такую летящую. Она столько времени потратила на подготовку их экипажа к этим соревнованиям! А они ведь у нее не одни. Есть еще четверки, двойки, одиночки. Другие юноши, девушки… И всем она уделяет время, всех готовит. Подвести ее? Ни за что!
     Вечером, когда родители вернулись с работы, третий номер объявил им, что завтра с утра едет на тренировку. Мама сильно расстроилась. Это было видно по ее глазам. А отец объявил, что, по его мнению, это единственный выход для его сына, чтобы сохранить к себе уважение.
     С вечера они с мамой растолкли несколько таблеток стрептоцида в порошок с помощью двух столовых ложек, и засыпали этим порошком открытую рану на пятке. После этого хорошо забинтовали ногу.
     Третий номер твердо знал, каким рейсом теплохода через Волгу поедет его команда. Поэтому он постарался выбраться из дома заранее, с тем, чтобы с гарантией успеть на этот рейс. Перемещаться было трудно. Тяжелее всего было спускаться и подниматься по лестницам, а также забираться в трамвай и выходить из него. То, что обычно занимало тридцать - сорок минут, сегодня растянулось почти на два часа. Но он успел.
     Экипаж в первый момент впал в ступор, когда увидел свой ковыляющий третий номер. После того, как были выяснены обстоятельства дела и его последствия, пострадавшему было высказано в глаза все, что о нем думают. Но третий номер был непреклонен: он будет продолжать тренироваться и поедет на соревнования, если экипаж даст на это добро.
     Уединившись от других спортсменов в носовом салоне теплохода, они обсуждали сложившуюся ситуацию. Они подробно разбирали всю кинематику движений при гребле, оценивали, как может повести себя на тренировках и на гонке больная нога. Бегать третий номер не мог, прыгать он не мог. Даже толком ходить не мог. Следовательно, мышцы его ног начнут слабеть.
     В академической гребле на ноги ложится огромная нагрузка. Заменить ноги нечем. Следовательно, третьему номеру остается одно – терпеть. И тренироваться так, чтобы его ноги работали, как у всех. Экипаж его поддержит и поможет. Но все остальное он должен делать сам. 
     Тамара Васильевна в первый момент ничего не сказала. Потом они с загребным о чем-то долго – долго разговаривали, сидя на лавочке. Загребной что-то горячо ей доказывал, а она его внимательно слушала, периодически что-то отвечая ему в ответ. Минут через сорок она встала и пошла к эллингу, а вернувшийся к экипажу загребной объявил начало тренировки.
     Разминки в этот день у них не было. Они сразу же пошли на воду. Лодку из эллинга выносили втроем. Но третий номер, все же, подпрыгивая, сумел вынести все четыре весла из эллинга на плот. Для того чтобы снять нагрузку с больной ноги на берегу, он, вместо того, чтобы садиться на корточки, вставал на колени. Чтобы уместить забинтованную ногу в левой подножке, ему пришлось ее расшнуровать почти до конца. Опираться в лодке на левую ногу было больно, но терпимо.
     Зато, когда он оказался на своем месте в лодке и взял в руки весло, ему на мгновение показалось, что все произошедшее с ним позавчера – просто дурной сон. Первые несколько километров они гребли не напрягаясь, чтобы почувствовать друг друга и лодку. Загребной периодически спрашивал, как дела у третьего номера, и, получив ответ, что все нормально, понемногу повышал нагрузку. Через пять километров они вошли в свой обычный ритм.      Отработали ускорения. Несколько раз выполнили стартовый спурт.
     На горизонте появилась моторная лодка. Шла «Казанка» Тамары Васильевны. Она, как всегда, мягко, без волны подстроилась к скифу, и одними глазами спросила загребного: «Как дела?». Тот успокоительно покивал головой. Лодка ушла дальше, к другим экипажам.
     В этот день они тренировались по сокращенной программе. Но для них и этого было сегодня немало! Когда лодка подошла к плотику, и третий номер расшнуровал подножку, бинт был весь бурым от крови. Но нога, привыкшая к боли, уже работала. Нужно было только наступать на носок, не опираясь на пятку. Он даже подставил свое правое плечо под фальшборт лодки, когда ее заносили в эллинг.
     А вечером, в трамвае «король баланса», который жил с третьим номером в одном районе, сказал ему, что будет каждый вечер провожать его до дома, а утром встречать у подъезда, с тем, чтобы ехать вместе на тренировку, помогая ему на лестницах и в трамвае.
    Постепенно их экипаж втянулся в эту новую ситуацию. Загребной выстраивал тренировки, ежедневно советуясь с Тамарой Васильевной. Она, по-прежнему, много занималась с ними на воде, отрабатывая те или иные соревновательные приемы. Они сдали тестовые заезды не хуже, чем до травмы третьего номера. 
     Три недели пролетели быстро. Третий номер уже начал понемногу бегать, стараясь не наступать на пятку. Начал прыгать. Но каждый вечер отмачивал перекисью водорода бурый от крови бинт и засыпал медленно затягивающуюся рану порошком белого стрептоцида, растолченного в столовой ложке. К постоянной боли он уже почти привык. Правда дома он, практически, все время лежал, не вставая, временами перемещаясь на кухню, чтобы позавтракать или поужинать.    
     Псков встретил их дождями и холодом. После лета Средней Волги они ощущались особенно контрастно. Так как их экипаж первый раз попал на реку Великую, то первые дни они знакомились с акваторией, пробовали воду, тренировались вполсилы. Гребная база была расположена под могучими средневековыми стенами, сложенными из сероватого известняка. Недалеко от базы высилась огромная Покровская башня. Третий номер не утерпел и вместе со всем экипажем вдоволь полазил по Псковскому кремлю, пользуясь тем, что нога мало-помалу стала приходить в норму. Это было так интересно!
     И вот долгожданный день гонки! Погода совсем испортилась. Над рекой постоянно шли порывы ветра, время от времени начинался дождь. Из-за плохой погоды в разряде четверок распашных без рулевого были отменены полуфиналы, и оставлен один финал, благо гоночных дорожек на реке хватало для всех заявленных лодок.
     К месту старта на лодке они шли, не торопясь, спасаясь от дождя под болоньевыми анораками, которые были выданы на время соревнований. Ветер дул против течения реки, значит, на гонке они пойдут на ветер. Слышно загребного совсем не будет, его слова ветер будет уносить за корму. В этой ситуации очень многое будет зависеть от третьего номера, чье внимание и умение подстроиться под загребного становятся залогом успеха.
     Договорились, что за ситуацией на гонке будет следить «король баланса». Он должен после прохождения одной трети дистанции сообщить криком загребному и всему экипажу их позицию относительно других лодок. Тогда еще останется время, чтобы подкорректировать план гонки, предпринять какие-то дополнительные усилия, чтобы повысить скорость лодки. От Тамары Васильевны они знали, что остальные экипажи более опытные, чем они.
     На старте сняли с себя болоньевые анораки, в которых было тепло и относительно сухо, и, плотно скрутив, засунули их под набор подножек. Дождь сразу стеганул холодной знобкой очередью по спинам. «…Ничего, сейчас согреемся!» - сказал загребной, и, оборотившись к третьему номеру, спросил: «Ты как?» «Нормально!». Лодка встала кормой к стартеру, сидящему на корме плоскодонки, прицепленной к якорю в начале дорожки.
     Теперь оставалось только веслами корректировать положение лодки на дорожке и ждать стартового сигнала. Вот судья на старте поднял флаг. Все подъехали на банках по направляющим в положение захвата воды, опустили лопасти весел в воду и замерли, напрягшись.
     Флаг резко упал. Все дружно налегли на весла. Волна, прокатившаяся под лодкой, окатила их брызгами из-под кронштейнов. Первый гребок, второй, третий… Но что это? Флаг на старте закрутился по вертикальному кругу. Фальстарт! Одна из лодок пересекла носом стартовый створ, не дождавшись стартового сигнала. И стартер почему-то отпустил ее раньше времени.
     Лодки умчались от старта на добрую сотню метров. Сейчас им пришлось разворачиваться, возвращаться к месту старта и там снова становиться на дорожки. Прошло минут пятнадцать – двадцать, прежде чем все опять стало готово к старту. В экипаже «Иволги» все уже были абсолютно мокрыми, а от холода зуб на зуб не попадал. Конец июня, называется… Безобразие, а не климат!
     И вот новый старт. Первый гребок после старта делается предельно сильным,  чтобы лодка стронулась с места и набрала ход. Второй гребок выполняется одними руками, чтобы, не затормозив лодку поддержать ее движение. Следующий гребок длиной на четверть подъезда на банке, потом уже наполовину длины полозьев, потом на три четверти… С каждым гребком лодка все больше и больше ускоряется. Потом снова мощные, длинные, изо всей силы гребки десять раз подряд. Это называется стартовый спурт. В эти минуты гребцы синхронно повторяют выученные на бесконечных тренировках движения, разгоняя лодку до максимальной скорости.      Дальше эту скорость нужно поддерживать.
     Тяжело всем. На всех летят брызги. Всех мочит дождь. Все лодки сдувает с дорожки ветром. У всех сводит от холода руки и ноги. Скоро уже заканчивается первая треть дистанции. Какими идем? Последними!
     Неужели все было напрасным? Тренировки, сборы? Неужели нет единого экипажа, а есть бестолково и вразброд гребущие в лодке четыре человека? Неужели впустую возилась с ними Тамара Васильевна? Да, нет же!
     Потом они не могли вспомнить момент, когда лодка под ними перестала дергаться на волнах и полетела, рассекая их гребни. Замечательный скиф, сделанный подобно скрипке немецкими мастерами – краснодеревщиками, пронзал волны, оставляя за кормой узкую дорожку, которая быстро исчезала среди волн. Четыре пары рук и ног, четыре спины заработали как единый механизм. Все, чему их учили столько времени, слилось в едином порыве. Весла взмывая, улетали за спины, спины синхронно сгибались и разгибались. Посиневшие от холода ноги работали, как совершенные пружины.
     Предпоследняя лодка, гребцы которой еще минуту назад ехидно оглядывали их «Иволгу», уже осталась у нее за кормой. Их рулевой, оглянувшись и потеряв душевное спокойствие, направил свою лодку почти поперек дорожек. Еще одна лодка осталась сзади. Потом еще одна. И еще…
     Все ближе и ближе лидирующая лодка. Рядом с ней на соседней дорожке энергично работает веслами экипаж гребцов в красных футболках. «Иволга»  догоняет их! Терпеть! Терпеть! Не снижать темпа гребли! Правильно заноси весло. Вовремя разворачивай. Бери воду под правильным углом! Тяни изо всех сил! Терпи!
     Хотя до финиша еще не так близко, загребной уже начал финишный спурт. Он уверен в своем экипаже. Знает, что они выдержат. «Иволга» еще больше ускоряется и идет нос в нос с лидером. Вторая лодка отстает от нее, но меньше, чем на четверть корпуса. Вот это борьба! Где же финиш?
     Внезапно тормозящий удар проходит по корпусу «Иволги». Нервы подвели «короля баланса», и он «ловит леща» слева. Всего одного гребка не хватает на финише. Всего одного! Но как дорого он стоит! Лидер приходит к финишу первым. Второй приходит лодка с экипажем в красных футболках, наверставшая отставание в четверть корпуса и сумевшая опередить третью лодку всего на каких-нибудь полметра. Третья – «Иволга»!
     На финишном плоту страсти тренеров зашкаливают. Они хоть и тренеры, но все спортсмены, все болельщики своих команд. Никто не ждал от этой гонки сюрпризов. Тем более, в такую погоду. Один из тренеров, чья лодка осталась далеко за кормой «Иволги», говорит Тамаре Васильевне: «Повезло вашим подопечным, что сегодня полуфиналы отменили. Иначе не видать бы им финала!»
     Тамара Васильевна твердо смотрит в глаза говорившему, и отвечает только одним словом: «Нет!» Мужчине с седыми висками становится неуютно под взглядом молодой женщины, он прячет глаза, поворачивается и уходит на другой конец плота.
     Экипаж «Иволги» назавтра в солнечный погожий день в составе сводного экипажа восьмерки занял третье место. Таким образом, он завоевал, кроме дипломов и жетонов за третьи места, по две путевки для четверки распашной без рулевого и для восьмерки на первенство Центрального Совета добровольного спортивного общества «Спартак» на текущий год и на следующий год.