Отрывок из романа Обитель

         Сказ пятый.       
    Слава тебе Боже! Позади семь классов. В этом классе мама уже после седьмого работала дояркой. Гоподи, как они мне надоели своими пьянками. Отец, не  могу его назвать папа, когда трезвый такой ласковый, такой любимый так и хочется назвать его папуля! Но, как напьется, теряет человеческое лицо.. На меня смотрит своими похотливыми буркалами. Тогда я б его убила б. А я ведь даже не целовалась. Не обнимал меня кроме мамы никто. А так хочется прильнуть к кому нибудь, прижаться как к маме прижимаюсь в моменты ужаса, от того чего творит отец. А маму как бьет? Меня еще не ни разу не ударил. Попробовал бы! С такими мыслями шла домой Юля, после последнего звонка со школы. Уже подходя к дому услышала вопли, крик отчаяние мамы. Опять паскуда бьет маму. Не приберет же Господь, прости Господи. Его к рукам.
 Ну, их к черту. Зашла в сарай, взяла яблоко из ящика, еще пару, и, что это? Бутылка! Что в ней? Самогон, опять заначку спрятал. А а все мама, выпьем да выпьем. Вот и допилась. А теперь пьет и сам покупает. А раньше его в магазин никакими деньгами не затащишь! А сейчас тайком от нас покупает и прячет бутылки. Захватив бутылку, яблоки, Юля полезла по лестнице на крышу дома. Вот и солома прошлолетняя. Устроилась в ней с комфортом. Открыла бутылку и зажмурившись от отвращения, приложила к рту и отхлебнула прилично. От ужаса, от запаха, схватила яблоко и скорее закусывать. Жуя, откусаное яблоко, Юля почувствовала в своем юном и еще не сформировавшем тельце, вот только грудки выпирали своими ярко-красными сосками. Стало приятно. Она усмехнулась. А ну их к черту. И она храбро приложилась к бутылки. Ого! Она прилично прихлебнула. Схватила яблоко, укусила, фу ты гадость! Не с той стороны откусила. Голова закружилась, и она прильнула к соломе, которая ей почудилась маминой подушкой и, повалилась на бок, уснула. Сладко посапывая, Юля спала. Ножки оголились, юбка задралась, как только она упала на бок.
Снилось ей: она красивая и счастливая. Студенка! Да не мало, а университета. Сидит на траве, рядом с ней Лешка из восьмого класса, спортсмен, отличник. Он ее обнимает, целует. О Боже! Как приятно! Трогает ее за грудки!  Истома одолела Юлю, она закрыла  свои синеокие очи, и от жара в груди раздвинула ноги. И  почувствовала как в нее вошел он. О Боже! Она проснулась от этого очущения и увидела над собой склоненное лицо – отца! Это ее насилует родной отец?! Она шарахнула его, подвернувшей под рукой бутылкой, и он откинулся в сторону, обливаясь кровью, отец лежал бездыханный. Юля схватилась, резко поднялась, поправляя на себе сдвинутую юбку, и потянув трусы, бросилась к лестнице. Но, оглянувшись, увидела залитое кровью лицо отца и его широко открытые глаза, ничего не видившие. Она  убила! Ее посадят? Она схватила его за рубашку и потянула к краю крыши, спихнув на лестницу, провела его  падающего на землю от ужаса лазами. Быстро спустилась за ним. Посмотрела на лестницу, и ее шарахнуло в мозги: надо сломать пару перекладин, пусть думают что он упал со сломанной лестницы. Сломав две верхние, бросилась сначала в сарай,  прихватила бутылку с самогоном полторашку, и полив на тело отца, с ней побежала за огород в лес. Прикладываясь к горлышку и засыпая, не помнит, сколько провела времени в лесу. Вышла на дорогу и пошла пешком в Город. Там примкнула к таким как  сама. Постарше юнец, строгаясь над Юлей, заставляя ее воровать, кормить его, говоря: «У нас цыган, муж не работает. На него работает вся его семья». Заставлял ее делать ему всякие непотребности. Пока не познакомилась с одиноким дядькой, который пожалев ее, когда били, как поймали за украдиную дыню с базара у чучкмека. В начале, дядька жалел ее, кормил, поил, одевал, пока пьяную не взял ее. Потом его грубость удовлетворяла.  После такого «удовольствия» она месяц его не подпускала. Пока естество не брало свое. И она к нему начинала ласкаться, и он снова брал ее грубостью. Так продолжалось года два. В одиночку справила двадцать лет. Потом в Городе встретила армянина Ромика, который как увидит ее, дарил цветы а ресторан пригласивши один раз ее, как городскую кралю. Дядька стал допытываться, откуда эта обнова. Пришлось врать. Скоро эта жизнь ей надоела. Тона заработав от Ромика денег. Помогая ему торговать вещами, сняла комнату у старушки и ей помогала по хозяйству. Баба Клава обещала ее прописать и после смерти отдать ей квартиру двухкомнатную. Так прошло три года. Дядька сгорел от спирта или его убили не знает. Но, на похоронах была. Поплакала над своей жизнью на похоронах. Перешла в его квартиру однокомнатную, пока не пришел с тюрьмы его племянник и сказал: «Или живи со мной гражданским браком, корми меня, покупай сигареты, пойло и давай когда хочу. Или выметайся» Пришлось уйти. Слава Богу и в этом случае помог Ромик. Но скоро его арестовали. Пока я продавала его шмутки, он торговал как узнала наркотиками, за это его посадили. Торгуя его шмотками, перешла к его другу Ластику. Толи это его имя толи кликуха. Не знала, да и не узнавала. Зачем ей это? Но, наступили черные дни. Деньги окончились как рассчиталась с Ластиком. Гад, подставил ее, еще и должна осталась. Учет не вела, давал под реализацию и она проторговалась. Хотя по ее подсчетам Ластик ей остался должен. Пришлось натурой расчитываться. С квартиры выгнали за долги. Ночевала то в лесочку, то в колодцах отопительных, то в подворотнях пока не убили товарку с которой вместе ютились в одном из колодцев в парке. Ее убили, надругавшись, какие-то отморозки, а она успела сбежать. Паспорт товарки достался ей, Юли, а с сегоднешнего дня она  Мария Спиридоновна Радищева. Блин, какая у нее стала знаменитая фамилие! Она решила над собой позаниматься и стала косить под барыню, потомку того Радищева. Пришло же такое в голову, а ей же за спиной было тридцать. Еще три года и как Христу. Обратилась сначала играя к Богу, а потом и увлеклась. Потом пришла  ей вера в Бога. И как прильнула к Богу, так и ее судьба изменилась. То одного благодетеля похоронила, то другого. То шестого. Потом за ней пошла молва среди женщин: хочешь извести хахаля, познакомь с Маруськой  и ему хана. Потом познакомилась с Ксюшей из бомжей. Она, и с агитировала в какую то обитель. И вот она Мария Спиридоновна как она значилась до этого, живет в обители. Решила раскаяться. Рассказать о своей судьбе Санычу и попробовать возвернуть свое имя от рождения и жить как все люди, не оборачиваясь, каждый раз на нечаянный   стук, вздрагивая каждый раз. С этими мыслями, проснулась. Надо же. От этой спокойной жизни сон жизни ее приснился. Расскажи, кому нибудь и не поверят.