Турнир

Накануне рыцарского турнира отмечали день рождения одного из участников. Напилась вся его команда, вплоть до того, что даже лошадь поутру не могла стоять на ногах, икая и с трудом перебирая копытами, лежа на полу в конюшне. Сам же доблестный рыцарь был пьян до такой степени, что едва ли смог бы отличить лошадь от обеденного стола. Кое как облачили его в доспехи, в руки дли копье и усадили задом наперед на старую хромую кобылу, спешно найденную в деревенской конюшне. Публика встретила героя со смехом и стала, нетерпеливо улюлюкая, ожидать развязки поединка. Судья дал отмашку, соперник, выстави вперед копье, понесся вперед, хромая необученная лошадь не сдвинулась с места, пока ее не хлестнули по заду плеткой. Издав удивленное ржание, она медленно заковыляла вперед под смех толпы, припадая на одну ногу и подкидывая пьяного седока, который уцепился в ее хвост вверх. Соперник приближался, его копье нацелено в спину сидящего… Встреча, стук, звон, и пьяный всадник с лязгом, издавая проклятия, вылетел из седла, как пробка из-под шампанского. Ускорение ему придала обиженная кобыла, взбрыкнув и наподдав герою под зад обоими копытами. Шлем слетел с головы и приземлился летчик лицом в образовавшуюся от вчерашнего дождя лужу. Уносили героя с поля поединка под смех и аплодисменты. Стрельбу из лука все ожидали с замиранием сердца. Благо, что наш герой никак не мог протрезветь и сообразить, что в луках держит лук, а не бумеранг. С трудом сфокусировавшись на мишени, он сначала метнул в нее луком. Промазав, стал метать в мишень рукой стрелы одну за другой, вообразив себя метателем копья. В танцевальном конкурсе он оттоптал ноги всем барышням и кавалерам, расталкивая всех танцующих в разные стороны, и в итоге уронил свою партнершу во время наклона и, переступив через нее, пустился в пляс, совершенно не соответствующий играющей мелодии. В состязании на мечах, он раздухарился так, что стал размахивать мечом над головой, будто ему противостояла целая армия. Завидев зрителей на трибунах, бросился к ним, распознав в них заклятых врагов королевства, пытаясь расправиться со всеми и сразу. Пьяного смутьяна кое-как усмирили, сняли доспехи, связали, бросили в тюрьму, а утром на площади публично под овации и крики публики отрубили голову. Правда, тоже не сразу, потому что палач еще не совсем вышел из недельного запоя и пришел на казнь без топора.