Марковальдо - 6 Песок - Лето

Итало Кальвино
(перевод с итальянского)

– Ваш ревматизм, – заключил доктор из службы медицинского обеспечения, – неплохо бы за лето как следует прогреть песочными ваннами.

И вот ближайший субботний день Марковальдо посвятил прогулке по берегу реки, в поисках места с сухим, прогретым солнечными лучами песком. Но там, где имелся песок, река была полна скрежета и грохота - трудились драги и экскаваторы. Старые, как динозавры, машины выгребали песок со дна реки и сваливали огромными ковшами в  стоящие среди ив грузовые автомобили строительных фирм. Ряды чашек земснарядов без устали поднимались вверх и, опрокидываясь, опускались обратно за новыми порциями песка. Экскаваторы поднимали на длинной шее ковши, похожие на зоб пеликана, сочащиеся каплями чёрной жижи, поднятой со дна. Марковальдо наклонился пощупать песок. Он был холодным и мокрым. Даже на солнце, где уже образовалась на поверхности сухая и рассыпчатая корка, сантиметром ниже он был всё ещё влажным.

Дети Марковальдо, которых отец взял с собой в надежде на их помощь в закапывании себя в песок, изводились от желания купаться.

– Папа, папа, можно мы окунёмся? Можно покупаемся в реке?

– Вы с ума сошли?! Видите знак «Купаться запрещено!»?! Утонете! Уйдёте камнем на дно! – И объяснил, что на дне реки, в местах, где работали земснаряды, остаются ямы, или омуты, которые закручивают воду в водовороты.

– Водоворот, покажи водоворот! – детей развеселило это слово.

– Он невидим, хватает тебя за ногу, когда плывёшь, и утягивает вниз.

– А вон то, почему не тонет? Это что, рыба?

– Нет, это дохлая кошка, – объяснял Марковальдо. – Не тонет, потому что у неё полное брюхо воды.

–  А кошку водоворот за что хватает? За хвост? – спросил Микелино.

На поросшем травой берегу, в месте более широком и пологом, возвышалось большое сооружение для просеивания песка.

Двое рабочих орудовали лопатами, перегружая песок на привязанное к иве чёрное и низкое плоскодонное судёнышко типа баржи. Бородатые мужчины работали под палящим солнцем в шляпах и куртках. Вся одежда на них была изношенной и заплесневелой. Брюки оканчивались лохмотьями у колен, обнажая голени и ступни ног.

В этом месте песок лежал уже много дней и был сухим, просеянным от шлаков и чистым, как на морском берегу. Марковальдо нашёл именно то, что хотел. Но, похоже,  поздно: песок был почти весь загружен на баржу и готов к отправке...

Но тут рабочие сделали паузу, достали оплетённую флягу с вином и приложились к ней пару раз, осушив до дна, а затем улеглись в тени тополей, чтобы переждать самую жару.

«Пока они будут спать, я незаметно зароюсь в песок и хорошенько прогрею свой ревматизм!» - подумал Марковальдо и позвал детей:

– А ну-ка, помогите!

Взобравшись на баржу, он снял с себя рубашку, брюки и ботинки, и лёг в песок.
–  Возьмите лопату и засыпьте меня! – сказал своим детям.

– Нет-нет, голову не надо! Мне же нужно как-то дышать! А всё остальное зарывайте!

Детям было в радость сделать большую постройку из песка.

– Поиграем с формочками? Нет, лучше сделаем замок с зубцами!

– Хватит, достаточно. А теперь уходите! – выдавил Марковальдо из-под своего саркофага.

– Но сперва прикройте мне панамой лоб и глаза. И спускайтесь на берег. Идите играть подальше отсюда, не то разбудите рабочих и они прогонят меня!

– Мы можем покатать тебя по речке, потаскав за верёвку этот кораблик, – предложил Филиппетто, уже наполовину отвязавший баржу.

Обездвиженный Марковальдо, скривил рот и выпучил глаза:

– Если не уберётесь сейчас же, я вылезу и разгоню вас лопатой! – и ребят простыл и след.

Солнце палило и песок обжигал Марковальдо, обливающегося п;том под бумажной панамой. Он испытывал мучения от своей неподвижности и жары. Но одновременно с этим пребывал в предвкушении чувства удовлетворения, приходящего после трудного лечения и неприятных процедур.  Он думал: чем хуже мне сейчас, тем полнее будет выздоровление.

Он уснул от лёгкого покачивания на волнах. Баржа то чуть отпускала, то вновь натягивала канат. От этих покачиваний узел, который Филиппетто успел ослабить наполовину,  развязался. И гружёная песком баржа, повинуясь течению, ушла в свободное плавание.

Наступил самый жаркий час дня. Всё спало: человек, погребённый в песке, будки  на дебаркадерах, опустевшие мосты, дома с наглухо закрытыми ставнями. Река была мелкой, но плоскодонка, подхватываемая течением, избегала отмелей, которые попадались тут и там, порой лишь слегка цепляя их дном, чтобы тотчас вернуться в более глубокие воды.

В один из таких лёгких толчков Марковальдо очнулся. Он увидел залитое солнцем небо, по которому плыли летние невысокие облака. «Как быстро они бегут, – подумал он, -  при том, что нет ни ветерочка!» Потом увидел электрические провода, проплывшие над ним с той же скоростью. Перевёл взгляд в сторону, насколько это позволял центнер песка, давящий сверху. Правый берег был далеко, он был зелёный и двигался. Левый был серый, тоже далеко и также проплывал мимо.

Он понял, что очутился на середине реки. И никто не мог ему помочь: совершенно один, похороненный в барже с песком и дрейфующий без вёсел и руля. Он понимал, что нужно встать, попытаться как-то причалить и позвать на помощь. Но мысль, что лечебная процедура требует полной неподвижности, довлела над ним, заставляя находиться без движения как можно дольше, дабы не упустить ни одной секунды лечения.

Увидел мост. По статуям и фонарям, украшающим балюстрады, по высоте арок, уходивших в небо, узнал его: он и не думал, что находится уже так далеко. И тут, проходя под мостом, вспомнил о порогах. В сотне метров за мостом русло реки делало уступ, и кораблик должен был упасть и неминуемо перевернуться, накрыв его собой слоем песка и воды, без какой-либо надежды остаться живым. Но даже в этот момент его более всего огорчала возможная утеря благотворного воздействия процедуры!

Марковальдо ждал удара. И он случился. Но почему-то - снизу вверх. На самом краю порога, сильно обмелевшего в это время, были скопления грязи, там и сям зеленеющие тощими кустиками тростника и камыша. Баржа наскочила на одно из них всем своим плоским днищем, подбросив песок с закопанным в нём человеком. Марковальдо как из катапульты вылетел в воздух, и увидел под собой реку. То есть собственно реки он не видел, а только множество людей, которых было полным-полно в воде.

В субботу во второй половине дня огромная масса отдыхающих плескалась в этой части реки, где вода доходила только до пупка. Стайки детей, тучные дамы, неподвижные синьоры, девушки в бикини, задиристые парни, матрасы, мячи, спасательные круги, автомобильные покрышки, гребные лодки, байдарки, плоты, резиновые лодки, лодки с мотором, лодки спасателей, лодки гребного клуба, рыбаки с сетями, рыбаки с удочками, старики с зонтами, женщины в соломенных шляпках и собаки, собаки, собаки - от пуделей до сенбернаров, так, что не было видно ни сантиметра свободной воды.
 
Марковальдо, воспарив над всем этим пёстрым разнообразием, не был уверен - упадёт ли на надувной матрасик или же в руки дебелой матроны. Но в одном был уверен точно: ни одна капля воды его не коснётся...