Командировочка

      


Основано на реальных событиях. Ужасы. Ожидает редактирования.


Когда шеф нас вызвал, мы сразу поняли, что пошлёт нас. Сыктывкар, - как приговор. Но он приготовил ещё сюрприз,- кроме Ритки и меня, он решил усилить командировочный отряд двумя нашими научными мужами. Мы все были молодыми, но только мы с Риткой могли похвастаться боевой жизненной закалкой. За нами дети и разводы. А мужи... Ну и в конструкторском не нашлось для нас героев.

Один из них, что постарше, уже предчувствовал перестройку и вместо работы, прикрывшись научным отчётом, старательно читал детективы на английском. Готовился. Не сказать, что он жгучий брюнет, но достаточно темноволосый, чтобы периодически рассказывать нам о кавказских корнях его древнего рода гордых воинов или о последних новинках киноиндустрии: под видом неотложных дел в местном министерстве регулярно посещал кинозалы, игнорируя совершенно возможность попасть под облаву андроповского периода. Смелый и гордый.Джигит.

А второй был вообще очень далёк от реальной действительности, - маменькин сынок и "бабенькин" внучок, с детским наивным выражением лица, совершенный блондин, аккуратно прилизанный, с почти прозрачными, белоснежными тонкими пальчиками рук, для которых переложить с места на место научный отчёт уже каторжный труд. Хороший мальчик, воспитанный. Добрый, милый, он частенько приносил маленькие баночки с собственноручно приготовленным каким-нибудь уникальным вареньем и угощал нас . Варенье из фейхоа, например, - обалденный вкус клубники, ананаса и киви. Фейхоа ему привозили родственники из Финляндии, когда мы о таком фрукте знать не знали, но благодаря ему уже попробовали.

Шеф,- хмурый вид, прищуренный от дыма сигареты глаз и сжатые в тонкую полосочку губы говорили о том, что он посылает нас, но уверен, что даже с таким подкреплением, с заданием не справимся. Командировочка в марте, в девяностые, на комбинат стройматериалов, для проверки на месте, в цехе, работы новой линии резательного оборудования для производства газобетона, которую наши конструкторы разработали.

Билеты мы покупали порознь, мы с Риткой сами, мужи - сами. А работать надо было по сменам: один день 12 часов в цехе- мы с Риткой, другой день, 12 часов - мужи. И ни шагу из цеха, так как мы должны были вести поминутную регистрацию процесса, занося данные в огромную таблицу . Вооружение - секундомер и шариковая ручка.

Приехали, разместились в гостинице, где нас сразу предупредили, что лучше никуда не выходить, - из жителей города много «бывших», которые сначала отбывали здесь сроки в многочисленных зонах, да так потом и остались, нарастающим итогом, на постоянное поселение. Поехали на производство, оформились. Договорились, что в первый день работаем мы с Риткой, - первопроходцы, мужей надо беречь.
Нас трудностями не удивишь, поэтому добросовестно приняли первый бой, аккуратненько и скрупулёзно отмечали все нюансы процесса, отказы оборудования, технические недостатки, - всё для доработки линии. Скрюченными, негнущимися от холода пальцами, группировавшись как только возможно, в сыром , пронизывающем до костей воздухе, фиксировали минуты и секунды в таблице-простыне. А после- в гостиницу,- отогреваться и спать.

На следующий день отдыхали, систематизировали, немного прогулялись, промёрзли и вернулись. Успели увидеть красоту окружающих город сосновых лесов,- они простирались до самого горизонта огромной, тёмно-зелёной шкурой, ещё не проснувшегося от зимнего сна, сказочного медведя. Казалось, он распластался на этих просторах, раскинул лапы, обняв неоглядные дали, да так и уснул до самой весны. Надышались холодным смолистым чистым воздухом .

Наутро нашей смены мы явились в цех, как заступить на боевое дежурство. А там сюрприз, - радостный, при виде нашей решительности начальник цеха, в красках расписал, как явились наши учёные мужи в цех, к началу смены запоздали, естественно, но как только пронёсся над их головами мостовой кран, вскочили, пригнулись пониже и на полусогнутых , как испарились, больше их нигде не видели, даже в заводской столовой.

Ну, мы свою смену опять отработали, вернулись в гостиницу,
постучали к мужам в номер, - мёртвая тишина, только показалось, что что-то звякнуло, мелодично так, как когда играют мелодию на стеклянных бутылках. И тишина.

Отработали мы и третий день, что называется, не за себя, а за того парня, вернее за джигита и его Санчо Панса.  И опять нас порадовали - нет, мужи не появились! Командировочка и боевое задание на пять дней. Четвёртый - за себя, пятый - за тех парней, точнее, за учёных наших мужей. В гостиничном номере у них - мёртвая тишина. А расспрашивать о них к концу нашей 12-ти часовой смены сил уже не было: промерзали мы там буквально до костей, попробуй, попиши в марте роман о работе линии, - мы и на обед не ходили - процесс-то непрерывный,- только термоса с собой с кипяточком. Голым. В гостиницу вползали и падали в номере замертво на казённые крватки.

Купили обратные билеты до Москвы, - в вагон СВ. Решили, что после такой каторжной работёнки имеем право отоспаться в комфортных условиях. И никаких денег не жалко. Перед отъездом заглянули к мужам в их гостиничный номер,-самих не обнаружили,  а там - уборка! Нет их - съехали! И знакомый мелодичный звон слышится,- это горничная бутылки из-под вина из их номера выставляет, радостная такая, можно стеклотару сдать. И когда они успели опорожнить - столько тары? Беленький наш , конечно не помощник в таких утехах, а джигит-то силён оказался.

Только мы с Риткой, радостные, погрузились в свой СВ вагон, только восхитились необычной его компоновкой, - три спальных полки, умывальник угловой, столик, сиденья мягкие и, кроме нас, никого третьего, как за минуту до отправления послышались голоса на посадке, грохот тяжёлого багажа и речь пассажиров, вроде и на русском, вроде и понятная, но впервые нами услышанная в такой заковыристой интерпретации, щедро, со знанием дела приправленная матерком, таким, что даже Ритка , - брат у неё милиционер, - сразу диагноз поставила , - хорошо отсидевшие пассажиры, не простые.

Погружались в вагон здоровенные парни-качки, лица суровые, сосредоточенные, один к нам, двое - в соседнее с нами купе. И багаж с ними очень даже необычный: длинные, узкие и высокие деревянные ящики, очень крепенькие, из толстых струганых досок, совершенно неподъёмные: трое еле -еле, краснея, надувая жилы и вены на шеях от напряжения, втащили их в вагон. Часть ящика в купе, часть в проходе - длинные. Дверь не закрыть. Из купе нам уже не выйти, настоящая баррикада. Да и нас с Риткой сразу строго загнали
на вторую и третью полку,- взглянули холодно, цикнули, - мы и забились безропотно. С тем самым комфортом, о котором мечтали, когда на билеты в СВ расщедрились.

Проводница резво шмыгнула в своё купе и закрылась изнутри. Так до самой Москвы и не выходила. А парни быстренько организовали для себя стол на торчащих из купе ящиках: пироги, курица, яйца, огурцы, - всё простенько и со вкусом. Ритке, на вторую её комфортную полку, передали трёхлитровую, закатанную металлической крышкой банку с прозрачной жидкостью: закрутка-самогон. Коротко велели : "Открой",- и даже открывашку дали.

Я не выдержала комфорта третьей полки и с предельной вежливостью и деликатностью ( научные сотрудники!), судорожно припоминая все уроки величайших ораторов Греции, начала свою речь :" Разрешите обратиться к вам, уважаемые молодые люди, не позволите как-то нам спуститься, чтобы умыться или хотя бы  руки помыть ?".
- Цыц, соска ! - коротко "выключил" меня наш попутчик, а Ритка сделала мне страшные глаза, чтобы я и не пикнула. У неё брат милиционер, - она все слова знает, и даже те, что мне известны, но не понятны в их современном значении. Темнота! После чего все пожелания у нас мгновенно исчезли и осталось одно - жить, хотелось просто выжить после командировочки.

Бессонная ночь в трясущемся от рельсовых стыков нашем вагончике СВ прошла в табачном дыму, парах ядрёного самогона, влажном тепле горячего перегара от выпитой нашими попутчиками на троих трехлитровой закрутки самогона, под уникальный задушевнейший фольклор расслабленно-братского трёпа , грозившего перерасти в серьёзные разборки по каким-то старым делам и взаимным счетам.
Что и говорить, вагон наш вымер и опустел, все купе позакрывались изнутри: пассажиры СВ сохраняли свои жизни, как в сейфах, и только мы с Риткой как заложницы. Проводница в своём купе так и не вышла до самой Москвы.

Забились мы на свои дорогостоящие СВ полки и как благодать вспоминали 12-ти часовые смены в ледяном цеху, и мостовой кран представлялся живой и сказочной белой лебёдушкой, так безопасно пролетающей над нашими головами.

Наш попутчик иногда заваливался верхней частью крепко сбитого туловища на свою нижнюю полку, оставляя ноги на выступающей части ящика в проходе вагона, сопел распухшим красным лицом, выпускал полуоткрытым ртом пары выпитой самогонки и смачно, угрожающе  храпел. Периодически вздрагивал и вскакивал, выползал по ящику из купе, передвигал ящик, и тогда хорошо слышалось громыхание какого-то железа. Ой, что везут, что везут,- страшно представить, уж точно не для спорткомплекса железяки.

Подъехали к Москве, вышла наша проводница из своего служебного с испуганным, полубезумным от пережитой в заточении ночи, лицом. Зашевелились и парни-попутчики: с хмурыми, злыми, то ли от недосыпа, то ли от недопития, то ли перепития лицами и поволокли свои ящики к выходу, неловко развернули один из них, крышка съехала чуть-чуть, и мы с Риткой увидели ,- оружие! Их встречала группа своих, таких же злых, суровых, молчаливых и очень деловых.

Пересели мы на свой поезд, уже от Москвы до дома, уснули мертвецким сном, потом чуть пришли в себя: бледные, круги синие под глазами, но живые-невредимые, молчали, не в силах обсуждать пережитое, - скорее домой!

А потом, когда предстали перед шефом со своим отчётом и "простынями", заполненными результатами наблюдений, шеф брезгливо отложил их в сторону, не глядя, и, щуря глаз от дыма сигареты  заявил, что всё это "липа"! Оказывается, наши "учёные мужи" приехали на два дня раньше нас, рассказали шефу, что это меня с Риткой в цехе вообще ни разу не видели и они знать не знают, чем мы там вообще занимались и подобострастно представили ему чистенько заполненные свои таблицы с истинно достоверными данными, не чета нашим, липовым.

Это уже потом разобрались, кто где был и что делал, да и при всём их старании работа линии в их таблицах - ненаучная фантастика. Конструкторов чуть инфаркт не хватил, как увидели их минутки и секунды. Ясное дело, без демонов не обошлось! Командировочка наша, таким образом, удалась на славу. Мало мы с Риткой намёрзлись, табачным дымом надышались и самогонным перегаром, и ужаса натерпелись в своём СВ, так не меньше потом надышались табачным от шефа и стресс пережили не меньший: это опорочить легко, а попробуй докажи правоту и отмойся - не шутки.

А потом мы с Риткой по-научному проанализировали и пришли к заключению:

- командировка по-настоящему боевая, с оружием;
- вагон СВ- не гарантия комфорта и приватности;
- всё тайное становится явным;
- Сыктывкар - чем заковыристей название, тем невероятней события;
- негативный опыт преобразуется в жизненный;
- жизненный опыт не влияет на судьбу человека вообще.
О последнем заключении по итогам - в другом рассказе. О судьбе.