Верочка

 «Разве мы властны влюбляться или не влюбляться?
И разве, влюбившись, мы властны поступать так,
словно бы это не случилось?»
(Дидро Дени 1733-1784 г.)

«Нет преступления любить несколько раз в жизни,
 и нет заслуги любить только один раз: упрекать
себя за первое и хвастаться вторым – ровно нелепо.
(Белинский Виссарион Григорьевич (1811-1848 г.)


Он сидел в офисе, когда раздался этот звонок. Он снял трубку.
- Это звонит Вера Губина.
- Кто? Простите, не расслышал.
- Вера Кондратенко, помните такую?
- Верочка?! Ты откуда звонишь?
- Я в вашем городе.
- А где конкретно?
- Я у родственницы дома. Она живет в центре, около Универмага.
- Так это недалеко от нашего офиса. Ты не очень занята? Можно встретиться.
- Я могу быть готова через час.
- Ну, давай встретимся через час на стоянке возле Универмага.
- Хорошо, меня подвезет подруга на машине. Я, надеюсь, мы узнаем друг друга? Я, по-моему, не очень изменилась за эти годы, что мы с тобой не виделись, а ты?
- Я, кажется, тоже не очень изменился, обычно полнота сильно меняет внешность, а я в той же весовой категории.
- Ну, до встречи.
- Буду ждать.
*    *    *
   Она работала монтажницей на конвейере. Там на конвейере работало много молоденьких симпатичных девушек, но даже среди них Верочка выделялась своей привлекательностью.  Первый раз он ее рассмотрел на вечеринке у Сашки Платонова, молодого друга, который работал в том же цехе, что и Верочка. Сашка был давно и, кажется, безнадежно влюблен в Верочку и она, конечно же, была приглашена тогда к нему на день рождения.  Невысокого роста, хорошо сложена, блондинка, с немного вьющимися волосами и красивыми чертами лица, в свои 19 лет, она была чертовски привлекательна.  Она была похожа на красивую куколку, живое, озорное, выражение лица добавляло ей привлекательности. На дне рождения у Сашки он пригласил ее на танец, немного поговорил с ней. Она производила впечатление умной девушки, ее смешливость была обманчива. После той вечеринки он встречал ее еще несколько раз в компании у Сашки.
   Когда, после окончания института, к нему приехала его жена, Римма, они сняли уютненькую мансарду недалеко от завода, и у них часто собирались однокашники, парни из параллельной группы института, которые работали после распределения в том же городе, на другом заводе и жили в рабочем общежитии. Рима была домовита, и умелая хозяйка и уже в первую зиму у них была запасена картошка и заквашена капуста. Поэтому, особенно при финансовых трудностях, парни часто захаживали к ним в гости. Они с Риммой приобрели магнитофон и, в праздники, у них часто собиралась их компания из бывших студентов. В какой-то из праздников Сашка пришел к ним с Верочкой. Так Верочка познакомилась с Риммой. Верочка Римме очень понравилась и, между собой они с Риммой, стали называть ее просто, Верочкой и, им было понятно, о ком идет речь. Там же Верочка познакомилась с его однокашниками и один из них, Генка Капранов, влюбился в Верочку с первого взгляда и, даже недолго встречался с ней. Она нравилась многим парням, поклонников, вздыхателей и ухажеров у нее было всегда достаточно. Но она умела как-то держать расстояние и после непродолжительных встреч, расставаться с ними легко и весело и, главное, без эксцессов. После такого расставания с Верочкой, Генка Капранов как-то очень точно охарактеризовал ее женскую сущность: «Верочка конечно вертихвостка, но она не б….. и она точно знает, что ей нужно, а что нет.»
   Призвали в армию Сашку, вернулся он из Армии уже в другой город, куда за время службы переехала его мама. Отработав на заводе три обязательных года по окончании института, разъехались их однокашники.
  Они, с Риммой получили благоустроенную квартиру, у них родился сын. Поменялись интересы, старая компания разрушилась, и он на какое-то время потерял из виду Верочку. Однако, он знал, что Верочка удачно вышла замуж за молодого врача, умного, перспективного парня, уволилась с завода, у них родилась дочь.
*    *    *
   Встретились они с Верочкой случайно на Озере.
В тот год он сдружился с Костей на почве общих туристических интересов и, они даже планировали на следующий год сплавиться на плоту по Катуни. Костя, прошедшей зимой осуществил свою многолетнюю мечту и наконец-то закончил сборку катамарана. С наступлением первых, по-настоящему теплых дней, когда все отделочные и окрасочные работы были закончены, они выехали на Озеро, для испытания катамарана. Там, в небольшой компании, в эти дни, как раз и отдыхала Верочка с дочерью. Вечером у общего костра они пели туристические песни. Он играл на гитаре и, глядя на Верочку, пел, очень популярную тогда, новую песню:

«…. Милая моя,
Солнышко лесное,
Где, в каких краях
Встретимся с тобою...»

  С тех пор эта песня в его сознании всегда будет связана с тем летом, с тем очаровательным вечером, с неожиданной встречей с Верочкой.
Потом они сидели в палатке втроем: он, она и ее пятилетняя дочка. Они разговаривали, а когда дочке надоело их слушать и, она захотела спать, он стал ей рассказывать бесконечную сказку, которую тут же, на ходу сам и сочинял, про путешествие маленького лесного муравья.
   Спустя много лет, он прочитал «День муравья» Бернарда Вербера и поразился, как его тогдашняя сказка по идее совпадала с  недавним творением этого молодого популярного писателя из далекой страны.
    Полог палатки был приоткрыт, они сидели и смотрели на догорающий костер. Они сидели с Верочкой рядом и держались за руки, он слегка обнял ее за плечи, рядом засыпала ее дочь. Большего они не могли себе позволить. Но и этой близости для них было тогда достаточно. Они были очарованы бликами костра, романтикой этого вечера, неожиданной близостью и чистотой своих отношений. Чистота и благородство его поведения, безусловно, возвышали его в ее глазах и, это льстило его самолюбию.
   В тот вечер они с Верочкой расстались после недолгого поцелуя возле палатки, а рано утром он с Костей покинул Озеро. Он уезжал с сожалением, с какой-то смутой в душе, а в голове неотвязно звучало:

«…Милая моя,
Солнышко лесное,
Где, в каких краях
Встретимся с тобою…».
*    *    *
  Вскоре его пригласили на новую работу и они, с Риммой переехали в N-ск. Но старые друзья, охотничьи угодья богатые дичью, хорошо знакомые, полюбившиеся, оставались притягательными для него. И он частенько наведывался к старым друзьям, на утиную охоту.
  Однажды, уже распрощавшись с друзьями после охоты, направляясь в N-ск, он ехал в машине по улице и увидел Верочку. Он ее сразу узнал, она тогда уже работала в школе и шла с работы домой. Он остановился:
- Сударыня, а не подвезти ли Вас?
Она засмеялась своим, так знакомым ему, заразительным смехом.
- Ты? Откуда? Каким ветром?  Ты же в N-ске.
- Да вот с охоты возвращаюсь домой. Тянут знакомые места, не отпускают.
Она села в машину.
- Ну, рассказывай. Где ты, что ты?  Я ушла с завода, поэтому редко вижу старых товарищей по работе и о тебе так, только кое-что слышала.
- Я тоже о тебе кое-что слышал. Ты, молодец, умница, что закончила институт.  Как тебе работа в школе, нравится, дети тебя любят?
- Очень нравится, и с детьми нахожу общий язык и с руководством. Все у меня хорошо.
- Как дома? Как дочка?
- Спасибо, все в порядке. Ты помнишь, как ты на Озере, в палатке, рассказывал ей про муравья? Так она меня потом еще долго просила рассказать «Про муравья», так ей понравилась твоя сказка. А потом, когда научилась читать, как-то сказала Володе: «Папа, купи мне книжку «Про муравья». Пришлось рассказать мужу о нашей встрече, так он теперь иногда подсмеивается надо мной, и называет тебя моей любовью. А я, действительно, долго никак не могла забыть тот вечер на Озере.
  Они еще долго сидели в машине, вспоминали работу на заводе, общих друзей, Сашку…. Потом он подвез ее до дома, дал свои координаты в N-ске, они попрощались.
 Он ехал домой и грустно напевал:

 «…Милая моя,
Солнышко лесное,
Где, в каких краях
Встретимся с тобою….»
*    *    *
   Это было осенью, а следующим летом, как-то в конце рабочего дня раздался телефонный звонок. Он снял трубку.
- Здравствуй, это я, Верочка. Я в N-ске, в командировке. Поздно вечером уезжаю домой, вот решилась тебе позвонить.
- Ты где? В каком районе, я сейчас приеду.
Они встретились.
 - Как ты меня нашла?
- Ты, что забыл, как подвозил меня домой, когда ехал с охоты в прошлом году?
- Нет, я прекрасно помню ту встречу, хочешь, я скажу, на какой улице это произошло? Я вообще помню прекрасно все наши встречи.
- Я верю. А помнишь, как мы познакомились, у Сашки Платонова на дне рождения? Мы с тобой танцевали, и ты поцеловал меня в щечку, это при первом-то нашем знакомстве.
- Что танцевали, помню, а вот, что целовал в щечку, не помню.
- А я даже помню, как первый раз увидела тебя у проходной завода. А потом, когда уже приехала Римма, я однажды вас увидела вместе в центре города. Вы с ней куда-то шли. Ты держал ее за руку, постоянно поворачивался к ней, что-то говорил и вы вместе с ней смеялись. Ты представить себе не можешь, как я тогда завидовала Риме, как я хотела быть на ее месте! Я уже знала, что это твоя жена. И мне так захотелось, тоже так вот идти, однажды, со своим мужем, и чтобы он был похож на тебя. Вова  внешне не похож на тебя, он немного выше и он брюнет, но чем-то вы все равно очень похожи. Может быть, поэтому я его и выбрала. И он знает, что ты - моя давнишняя, несостоявшаяся любовь и иногда подшучивает надо мной, но по-доброму, он знает, что между нами ничего не было…. А ты знаешь, я ушла из школы, работаю теперь в горисполкоме, так сказать, делаю карьеру. Очень не хотела уходить, у меня все хорошо получалось в школе, но ты же знаешь, как у нас переводят на работу в органы власти. Вот поэтому я и в командировке в вашем городе.
  Они переехали через мост, полюбовались на уток с утятами в «Птичьей гавани», побродили в центре, посидели в парке на скамейке, ужинать они поехали к его приятелю. Как это бывает, приятелю срочно нужно было отлучиться, и они остались одни….
   Но и на этот раз Верочка оказалась на высоте, а он, он просто не посмел переступить через ее желание остаться чистой перед своим мужем и верной ему. Странно, но он тогда не думал о Римме и был готов подчиниться свой страсти к Верочке, страсти, которая захватила его в тот вечер целиком.
Она его успокаивала: «Ну, милый, ну, успокойся! Своим звонком, этой встречей, этими поцелуями, разве я не показала, что принадлежу тебе? Ты не представляешь, что для меня значит решиться на звонок тебе, на эту встречу, как я боролась с собой!  Ты пойми, для меня это все, я твоя, я уже отдалась тебе всей душой! Разве имеет значения после этого физическая близость, как у всех?  Я люблю своего Вовочку, может быть потому, что он похож на тебя. А ты…, мое отношение к тебе, я не могу себе объяснить…, это выше моих сил! Это продолжается столько лет! И я так счастлива, что я все же решилась на эту встречу! Давай оставим все по-старому, так будет лучше и тебе, и мне, я умоляю тебя, милый мой!...»
И он успокоился, он внял ее мольбам.
   На вокзале он посадил ее в поезд, до отправления поезда они сидели в полутемном купе, обнявшись, улыбаясь и вглядываясь друг другу в лицо, как будто видели друг друга в последний раз и каждый хотел запомнить это лицо на всю оставшуюся жизнь….
*    *    *
  Прошло еще несколько лет. Он уже работал в другом городе. Зазвонил телефон, он поднял трубку.
- Это звонит Вера Губина.
- Верочка?! Ты где?
- Я в вашем городе. Приезжала к родственнице, она тоже здесь живет. Совершенно случайно нашла твой телефон уже перед самым отъездом. Я сегодня уезжаю в Одессу, мы теперь там живем, я бы очень хотела, чтобы ты меня проводил, поезд через два часа.
 Он вызвал машину, приехал по указанному адресу. Водитель вынес вещи, они присели на дорожку, родственница осталась дома, так захотела Верочка. Билет у Верочки оказался в плацкартный вагон, на вокзале он подсуетился, поменял билет на купе. Они так и не успели в этот раз толком поговорить…. На прощанье она сказала: «Ты знаешь, я не смогла уехать из твоего города, не повидавшись с тобой. Прости меня, если можешь, за такой взбалмошный поступок»….
   *    *    *
   И вот снова звонок и снова спустя годы. Он ждал ее на стоянке возле универмага и ругал себя за то, что не спросил у нее ее номер мобильного телефона, а она не появлялась. Он ходил рядом с въездом на стоянку возле универмага, как мальчишка, с букетом цветов и ждал. Наконец подъехала машина. Верочку он сразу узнал, она почти не изменилась с последней встречи, только глаза с сеточкой морщин вокруг были какие-то очень грустные, несмотря на то, что она улыбалась.
- Ну, здравствуй, а ты в своем амплуа: «мужчина должен ждать?»
- Ха-ха-ха. Нет, просто долго собиралась, давно никто не назначал свидания, утрачен опыт, наверное, сильно волновалась.
 Они сели в машину и говорили, говорили….
- Ты помнишь нашу последнюю встречу, когда ты меня провожал в Одессу?
- Да, конечно, а что, опять поезд через два часа?
- Нет, на этот раз я уезжаю через 3 дня. Но я не поэтому вспомнила нашу последнюю встречу, ты знаешь, я, тогда, как дура, проплакала половину пути до Одессы. Не знаю, что со мной случилось, какой-то эмоциональный срыв, было так грустно, так жалко себя. Мне тогда казалось, что мы расстались навсегда, и я больше никогда тебя не увижу.
Они продолжали разговор, и он заметил, что она несколько раз упомянула о своем Вовочке в прошедшем времени. Он осторожно спросил, что с Володей.
 Она горько заплакала:
 - Вовочки уже нет с нами, инфаркт. Ты знаешь, я не хотела тебе ничего говорить об этом. Зачем на тебя весить свой негатив, я хотела, чтобы наша встреча была радостной. Но видишь, проговорилась, ты сам заметил…. Четыре года я живу, как в тумане, никого и ничего не вижу, ничему не радуюсь, ты не поверишь, я уже неделю у родственников и первый раз за это время покрасила губы, подвела глаза. Племянница, говорит: «Тетя Вера, Вы сегодня такая красивая!» Вот впервые за эти годы выехала из N-cка, родственники вытащили к себе.
   Он успокаивал ее, как мог. Она немного успокоилась и спросила:
«А как Римма?» Он ждал этого вопроса и боялся его…. Он немного помолчал и ответил: «Нет уже Риммы, год, как нет». Она снова заплакала. «Какая беда, какое горе, как я тебя понимаю!» – сквозь слезы проговорила она. – «А я все думала, как я встречусь с ней, следует или нет встречаться, ведь я перед нею чувствую себя виноватой, я у нее тебя немножко воровала. Правда?» - всхлипывая, говорила она. Он молчал, он не мог сказать ничего в ответ, в горле стоял ком, а глаза застилали слезы. Он обнял ее, и они так сидели в машине, какое-то время, обнявшись – два одиночества. Как в песне Кикабидзе.
 Он немного пришел в себя: «Ну, что поедем в какое-нибудь кафе, посидим, поговорим?»
    Они поехали в центр, немного погуляли, зашли в одно кафе, второе, ему не нравилась обстановка, не было уюта. Наконец они забрели в одно кафе, где он заметил в углу уютный диванчик, который, как раз, был свободен.
- Верочка, ты такая красивая, ты совсем не постарела, ну что ты на себе ставишь крест?
- Правда? Как приятно это слышать от тебя! Да, я замечаю, что мужики еще обращают на меня внимание, но мне это неинтересно. Знаешь, один друг Володи, его сокурсник, даже делал мне предложение, но я не могу воспринимать это всерьез.  Я же его не люблю. А, потом, знаешь, люди подумают: «Пора скоро думать о «вечном», а она туда же, замуж».
- А ты выбрось эти мысли из головы. Кто, что подумает - это их дело, это их проблемы, ты делай, как тебе хочется, как твоей душе комфортно. Вот мы тут сидим, и мне плевать, кто и что подумает о нас с тобой. Нам хочется вот так сидеть и говорить и это самое главное. 
Так они проговорили еще около часа…. Он отвез ее к родственникам, они договорились встретиться на следующий день, после работы.
  Во второй вечер он предложил ей поужинать у него дома, он даже приготовил, на этот случай, рыбу, купил бутылочку своей любимой крымской мадеры. Но она отказалась наотрез идти к нему домой.
- Верочка, ты, может быть, боишься, что я буду опять к тебе приставать, как когда-то в N-ске?
- А ты все помнишь, прошло столько времени? Ты знаешь, какой ты молодец, как правильно ты тогда поступил, что сдержался? Я была просто счастлива, что так все произошло. Ты избавил меня от стольких душевных мук, мне было бы очень стыдно перед Вовой, если бы что-то между нами тогда было. Он меня так любил! А сейчас чего мне бояться, но я не хочу заходить к тебе, пойми меня, пожалуйста.
- Хорошо, поехали тогда на выходные в горы, там есть уютненькие кемпинги….
- О чем ты говоришь, послезавтра я уезжаю, мне нужно ехать, меня ждет дочь, она готовится стать матерью… . Ну, и давай уже оставим в наших отношениях все по-старому, раз уж это не случилось, когда могло случиться. Помнишь, как в старой песне:
«Видно осенью сбыться не может, что сбывается ранней весной…»?
Как ее пела Анна Герман!!! Наверное, это о нас с тобой…. Ну не расстраивайся, ты же знаешь, я всегда была девушкой нерешительной, мне трудно решиться на какой-то отчаянный шаг, а для меня сейчас в моем состоянии это был бы именно такой шаг. А потом, я сильно изменилась с того времени, когда мы виделись в последний раз, я стала сильной женщиной, кажется, Франсуа Лорошфуко когда-то сказал: «Большинство женщин сдаются не потому, что сильна их страсть, а потому, что велика их слабость.»
Он рассмеялся: «Ты, кажется, стала не только сильной, но и мудрой женщиной. Я и не расстроился. Я где-то недавно прочел такую шуточку, что у каждого мужчины наступает такая пора в жизни, когда отказ женщины вызывает вздох облегчения, а не разочарования. Ну, решай, если решишься, скажешь, а сейчас опять в кафе на диванчик?»
- Да, на наш диванчик!
 В следующий вечер они опять бродили по городу, он показывал ей город и опять они заканчивали вечер в том, полюбившемся им, кафе, на диванчике. На удивление, диванчик был свободен, а официант, при виде их, улыбался им, как старым знакомым.
   В тот вечер она его попросила: «Пообещай мне, что ты сюда в это кафе, на этот диванчик никого больше не приведешь. Пусть это будет наш диванчик!  Это такой пустяк, для тебя. Ведь, я больше тебя ни о чем не прошу. А я буду знать, что у нас в твоем городе есть свое место, наш диванчик и это будет меня согревать в моем далеком N-ске.»
    А утром он провожал Верочку на вокзале. Как когда-то давно, они сидели в полутемном купе, он держал ее руку в своей, а она говорила: «Я так тебе благодарна за нашу встречу, ты совсем для меня не изменился и между нами все как прежде, и я опять счастлива, что решилась еще на одну встречу с тобой, я ее буду помнить всегда!»
Проходя мимо их купе, проводница мимоходом кинула: «Влюбленные, прощайтесь! До отхода поезда осталось пять минут!»…. 
   Прошло два дня. Позвонила Верочка, сообщила, что доехала благополучно, а в конце разговора сказала: «Я долго думала о нашей встрече и поняла две вещи: во-первых, я дура и, во-вторых, наверное, я любила тебя всю жизнь. До свидания, милый, я просто хочу, чтобы ты это знал!» И положила трубку.
*    *    *
Он тоже положил трубку и задумался. Ему было, почему-то очень грустно. В голове вертелась прочитанная где-то и запомнившаяся ему классическая фраза: «Нет ничего страшнее умирающей любви, - ни кем, из любящих,  незаслуженной, необъяснимой...»
   Может быть, расставаться с любовью было так грустно? Но ему было невыносимо грустно. Он брел домой, пересекая сквер, по сухо и громко шуршащим, позолоченным, осенним листьям и думал: «Какая, все-таки, жесткая и жестокая жизнь, и всегда-то кому-то в ней должно быть плохо, и обязательно нужно что-то потерять, чтобы что-то приобрести»…
  Он думал о себе, о своей Риммочке, о Верочке…. Он вспоминал, как Верочка, в разговорах с ним, часто, много и тепло говорили о своем Вовочке. И он понял, в конце концов, почему ему так невыносимо грустно. Он ясно понял, что самая большая потеря в жизни у них уже произошла, они потеряли свои половинки. Верочка потеряла своего Вовочку, а он безвозвратно потерял любимую Риммочку. И никто и ничто их не может заменить ни ему, ни ей. От этой ясности ему не стало веселее. Но надо было жить дальше….
    Заменить утерянные половинки никто не может и, наверное, не нужно никого заменять, нужно просто жить дальше, продолжать порой печальное, порой грустное, но увлекательное путешествие, которое называется жизнь и находить в этом радость.

Вместо послесловия.
(Из энциклопедии  афоризмов).
1. Нет человека более одинокого, чем тот, кто пережил любимую.
(Хемингуэй Эрнст Миллер, 1899-1961 г.)