Фрозо Романтика, Э. Хоуп, 3-5 гл

ГЛАВА III

ЛИХОРАДКА НЕОПАЛИИ


На мгновение я взглянул на бледного, чисто выбритого, аристократичного старика.
лицо; затем я энергично потряс его слугу за руку. Она проснулась с
начало.

- Что это значит? - Потребовал я ответа. - Кто он такой?

- Да поможет нам Бог! Кто вы? - вскричала она, вскакивая в тревоге. Действительно
мы четверо, с нашими нетерпеливыми свирепыми лицами, должно быть, выглядели тревожно.
достаточно.

-Я Лорд Уитли, а это мои друзья,- резко ответил я
.

- Так это вы? .. - удивленный взгляд положил конец ее вопросу.

- Да, да, это я. Я купил остров. Мы вышли прогуляться
и ...

- Но он убьет тебя, если застанет здесь.

-Он? - Кто?

-Ах, простите, милорд! Они убьют тебя, они ... люди ... люди
острова.

Я сурово посмотрел на нее. Она в замешательстве отпрянула. И я заговорил на
рискованный, но вполне обоснованный риск:

- Вы хотите сказать,что Константин Стефанопулос убьет меня?

-Ах, тише! - воскликнула она. - Он может быть здесь, он может быть где угодно.

- Пусть благодарит свою звезду, что его здесь нет, - мрачно сказал я, потому что кровь
во мне кипела. - Внимай, женщина. Кто это?

-Это Лорд острова, милорд, - ответила она. - Увы, так оно и есть
ранен, боюсь, до смерти. И все же я заснул. Но я так устала.

-Ранен? Кем?

Ее лицо вдруг стало пустым и невыразительным.

- Не знаю, милорд. Это случилось в толпе. Это была ошибка.
Мой дорогой лорд дал то, о чем они просили. И все же кто-то-Нет, клянусь небом,
милорд, я не знаю, кто-ударил его ножом. И он не может жить.

-Расскажи мне все,- приказал я.

- Они поднялись сюда, мой господин, все, Влахо и все остальные, и с ними все было в порядке.
их милорд Константин. Госпожа Ефросинья была в отъезде; она часто
бывает в отъезде, сидит на скалах у моря и смотрит на волны. Они пришли и
сказал, что высадился человек, который объявил наш остров своим.
ваше имя, милорд. И когда мой дорогой лорд сказал, что продал остров
, чтобы спасти честь своего дома и рода, они пришли в ярость.
Влахо запел предсмертную песнь, которую одноглазый Александр Бард написал
на смерть Стефана Стефанопулоса давным-давно. Затем они приблизились.
с ножами, требуя, чтобы мой дорогой лорд отослал
чужестранец, ибо люди Неопалии не должны были быть куплены и проданы, как
быки или как свиньи. Поначалу милорд не хотел сдаваться, и они пошли.
поклялись, что убьют незнакомца и моего господина тоже. Затем они нажали
ближе; Влахо тяжело было на него с обнаженным ножом, и Господь
Константин стоял рядом с ним, умоляя его сдаться, и Константин потянул.
его собственный нож, говоря Влахо, что он должен сразиться с ним также, прежде чем он
убил старого лорда. Но тут Влахо улыбнулся. А потом ...
потом ... Ах, мой дорогой лорд!

На мгновение ее голос дрогнул, и рыдания вытеснили слова. Но она рисовала
она встала и, бросив взгляд на старика, произнесла свою неистовую речь:
не успела проснуться, продолжала она.

- А потом те, кто стоял сзади, закричали, что хватит болтать. Стал бы он
сдаться или умереть? И они бросились вперед, давя на ближайшего.
против него. А он, старик, дряхлый и немощный (а ведь когда-то он был таким же
храбрый человек, как всякий), воскликнул своим слабым голосом: "довольно, друзья, я
сдавайтесь, я...- и они отступили. Но милорд на мгновение замер, а потом сказал:
он прижал руку к боку, покачнулся, пошатнулся и упал.
из его бока текла кровь. Владыка Константин упал на колени.
колени рядом с ним, крик: "кто его ударил?" Влахо мрачно улыбнулся и сказал:
остальные переглянулись. Но я, выбежавший из
в дверном проеме, откуда я все это видел, преклонил колени перед моим господином и остановил огонь.
кровь. Тогда Влахо сказал, устремив свой прямой и пристальный взгляд на Лорда
Константин: "это был не я, милорд." -И я, клянусь небом, тоже! - воскликнул король.
Лорд Константин вскочил на ноги и требовательно спросил:
удар?" Но никто не ответил, и он продолжал: "Нет, если это было по ошибке,
если это было потому, что он не хотел уступать, говори. Будет прощение".
Но Влахо, услышав это, повернулся лицом ко всем,
говоря: "Разве он не продал нас, как Быков и свиней?" и он сломался
в предсмертную песнь, и все они подняли ее, не заботясь
больше о том, кто нанес удар. А владыка Константин ...
стремительный поток рассказа старухи застыл во внезапной тишине.

-Ну, а лорд Константин? - спросил я тихим суровым тоном, что
я задрожал от возбуждения и почувствовал, как рука Денни, лежавшая на моей
руке, подпрыгнула. -А Константин, женщина?

[Иллюстрация: "кто ударил его ножом?"]

-Нет, он ничего не сделал, - сказала она. - Он немного поговорил с Влахо, и
потом они ушли, и он велел мне позаботиться о моем господине, а сам пошел к нему.
ищите госпожу Ефросинью. Вскоре он вернулся вместе с ней; ее глаза
они покраснели, и она снова заплакала, увидев моего бедного господина, потому что любила
его. Она сидела рядом с ним, пока не пришел Константин и не сказал ей, что ты придешь.
тогда
, плача, чтобы оставить моего господина, она пошла, моля небеса, чтобы
найти его живым, когда она вернется. -Я должна идти, - сказала она мне.
хотя это позор, что остров должен был быть продан,
и все же этих людей нужно убедить уйти и не встретить смерть. Поцелуй
он для меня, если проснется." Так она ушла и оставила меня с моим господином, и
Я боюсь, что он умрет, - закончила она, разразившись рыданиями.

На мгновение воцарилась тишина. Тогда я снова сказал:

- Кто нанес удар, женщина? Кто нанес удар?

Она отпрянула от меня, как от удара.

-Не знаю, не знаю, - простонала она.

Но на вопрос, на который она не осмеливалась ответить, нужно было найти ответ.

Пораженный открыл глаза, шевельнул губами и застонал:
- Константин! Ты, Константин! Глаза старухи на мгновение встретились с моими.
мгновение-и снова упал на землю.

- Почему, почему, Константин? - простонал раненый. - Я уступил, я уступил
уступил, Константин. Я бы послал их ...

Его слова прекратились, глаза закрылись, губы снова встретились, но встретились только для того, чтобы
разойтись. Мгновение спустя у него отвисла челюсть. Старый лорд Неопалии был
мертв.

Тогда я, охваченный гневом и ненавистью к человеку, который в течение
разум, которого я еще не понимал, нанес столь гнусный удар своему
родственнику и старику, совершил поступок столь опрометчивый, что теперь мне кажется,
когда я рассматриваю это в холодном свете памяти, это безумный поступок. И все же тогда я
и лицо Денни, да и глаза
остальных тоже говорили мне, что они со мной.

-Соберите тело этого старика,- сказал я, - и мы будем наблюдать за ним. Но сделай
пойди и скажи этому Константину Стефанопулосу,что я знаю о его преступлении.
что я знаю, кто нанес этот удар, что то, что я знаю, узнают все люди,
и что я не успокоюсь ни днем, ни ночью, пока он не заплатит за
это убийство. Скажи ему что я поклялся в этом честью англичанина
джентльмен.

- И скажи, что я тоже поклялся! - воскликнул Денни, и Хогварт с Уоткинсом, не
осмеливаясь заговорить, подошли ко мне вплотную; я знал, что они тоже поклялись.
имел в виду то, что имел.

Старуха испытующе посмотрела на меня.

-Вы смелый человек, милорд, - сказала она.

-До сих пор я не вижу причин для страха, - сказал Я. - такая храбрость, как сейчас.
мне нужно было высказать негодяю все, что я о нем думаю.

- Но теперь он никогда тебя не отпустит. Ты поедешь на Родос и расскажешь
ему ... расскажешь все, что о нем скажешь.

- Да, и дальше Родоса, если понадобится. Он наверняка умрет за это
пока я живу.

Тысячи людей напрасно пытались бы убедить меня; предательство
Константина воспламенило мое сердце и вытеснило все противоположные мотивы.

- Делай, что я тебе говорю, - строго сказал я, - и не теряй времени. Мы будем
понаблюдай здесь за стариком, пока не вернешься.

-Милорд, - ответила она, - вы бежите от собственной смерти. А ты
молодой; а юноша у вас еще моложе".

-Мы еще не умерли, - сказал Денни; я никогда не видел, чтобы он выглядел так, как сейчас.
затем, ибо веселость исчезла с его лица, а губы стали твердыми
и сжатыми.

Она подняла руки к небу, то ли в молитве, то ли в молитве.
плача я не знаю. Мы отвернулись и оставили ее печальной.
работа; возвращаясь на свои места, мы ждали там до рассвета.
разбиваются и из узких окон мы видим серые гребни волн
, танцующих и резвящихся в раннем рассвете. Пока я наблюдал за ними, старый
женщина стояла у моего локтя.

-Все сделано, милорд, - сказала она. - Вы по-прежнему так думаете?

-Все то же самое, - сказал Я.

-Это смерть, смерть для всех вас, - сказала она и без лишних слов направилась
к большой двери. Хогвардт открыл ей дверь, и она пошла
вниз по дороге, между высокими скалами, которые окружали тропинку с обеих
сторон. Потом мы пошли и отнесли старика в комнату, которая выходила на улицу.
мы вошли в холл и, вернувшись, остановились в дверях, охлаждая лбы
свежим утренним воздухом. Пока мы стояли, Хогварт вдруг сказал:

-Уже пять часов.

- Тогда нам остается жить всего час, - сказал я, улыбаясь, - если мы не
поспеем к яхте.

- Вы не собираетесь возвращаться на яхту, милорд?

-Я озадачен,- признался я. - Если мы уйдем, этот негодяй сбежит. А если
мы не ходим ...

-Ну, мы, - закончил за меня Хогварт, - может, и не сбежим.

Я видел, что у Хогвардта было очень тяжелое чувство ответственности, он всегда так поступал.
он считал себя пастухом, а своих хозяев - овцами.
поверьте, эта его позиция подтвердила мое упрямство,потому что я сказал:
без дальнейших колебаний:

-О, Будем надеяться. Когда они узнают,какой он негодяй,
они повернутся против него. Кроме того, мы обещали подождать здесь.

Денни с готовностью ухватился за мои последние слова. Когда вы полны решимости
совершить необдуманный поступок, есть большое утешение в ощущении, что вы
уже обязанный ему каким-то предыдущим действием или обещанием.

-Так мы и сделали! - воскликнул он. - Тогда все решено, Хогварт.

-Его светлость определенно выразил такое намерение, - заметил Уоткинс,
в этот момент он появился с большой буханкой хлеба и большим кувшином
молока. Я посмотрел на эти яства.

- Я купил дом и все его содержимое, - сказал я.

Дальнейшие исследования Уоткинса дали большой кусок местного сыра;
поставив ее на стол, он сказал:

- В загоне за домом, возле окон кухни, сидят
две козы, а справа от входной двери ваша светлость видит
двух привязанных коров.

Я рассмеялся-Уоткинс был такой мудрый и серьезный.

-Вы хотите сказать, что мы выдержим осаду? Я спросил. - Надеюсь, до этого не дойдет
.

Хогвардт встал и начал ходить по залу, осматривая оружие.
это украшало стены. Время от времени он неодобрительно хмыкал;
ружья были бесполезны, ржавые, устаревшие; и не было никакого
боеприпасы для них. Но когда он почти закончил свой круг, он
издал удовлетворенный возглас и подошел ко мне, держа в руках
отличная современная винтовка и большая гильза.

-Смотри!- хмыкнул он в полном восторге. - "С. С." На складе. Полагаю, вы
догадываетесь, чей он, милорд.

-Это очень заботливо со стороны Константина,- заметил Денни, который был
занимаясь нарезкой воображаемых лимонов пополам с штрафом
Дамасский ятаган, который он снял со стены.

-А что касается коров, - сказал я, - может быть, они их унесут.

- Думаю, нет, - сказал Хогвардт, прицеливаясь из винтовки в
окно.

Я взглянул на часы. Было пять минут седьмого.

-Ну, теперь мы не можем идти, - сказал Я. Какое утешение! " -
удивляюсь, собиралась ли я когда-нибудь в душе уйти!

Следующий час прошел очень тихо. Мы сидели, курили трубки или сигары и
разговаривали вполголоса. Воспоминание о покойнике в
соседняя комната отрезвила возбуждение, которое
иначе могло бы вызвать наше положение. В самом деле, я полагаю, что, по крайней мере, я, который
по своей прихоти привел остальных в это затруднительное положение, должен был быть
совершенно ошеломлен тяжестью, лежащей на мне. Но это было не так. Возможно
То, что хогвардт взял на себя ответственность, облегчило меня; возможно, я тоже
полный гнева против Константина думать о риске мы сами
бежал; и я был более чем наполовину убежден, что откровение о том, что он
это лишило бы его силы причинить нам вред. Более того, если бы я мог
судя по словам, которые я слышал по дороге, на нашей стороне был союзник
неопределенной, но, вероятно, значительной силы-сладкоголосый
девушка, которую старуха называла госпожой Ефросиньей, не хотела, чтобы ее называли госпожой Ефросиньей.
поддержать убийцу ее дяди, хотя он и был ее двоюродным братом.

Вскоре Уоткинс повел меня осматривать свой загон для коз, и
, пройдя через высокую, вымощенную плитами кухню, я очутился в каком-то странном помещении.
соединение, образованное скалами. Земля была выровнена на несколько
ярдов, и скалы поднимались прямо на высоту десяти или двенадцати
ноги; с вершины этого искусственного берега они снова побежали по лесистому склону.
склоны к вершине горы. Я следовал их курсу с
мой глаз, и в трехстах или более футах над нами, как раз под
наверху я увидел маленький деревянный шалет или бунгало. Из труб повалил голубой дым
, и, пока мы смотрели,
из двери вышла фигура и остановилась перед ней, по-видимому, глядя вниз
, на дом.

-Это женщина, - произнес я.

- Да, милорд. Наверное, жена крестьянина.

-Пожалуй, - сказал Я. Но вскоре я усомнился в мнении Уоткинса; во-первых, я не был уверен, что это так.
место, потому что платье женщины не было похоже на крестьянское
а во-вторых, потому, что она вошла в дом, снова появилась
и направила на нас то, что, если я не ошибаюсь, было большим
биноклем. Теперь такие вещи вряд ли могли оказаться во
владении крестьян Неопалии. Потом она вдруг удалилась,
и в тишине этих тихих склонов мы услышали, как хлопнула дверь дома.
коттедж захлопнулся с яростью.

-Похоже, ей не нравится, как мы выглядим, - сказал Я.

-Возможно, - почтительно предположил Уоткинс, - она этого и не ожидала
увидимся здесь с вашей светлостью.

-Я думаю, это очень вероятно, Уоткинс, - сказал Я.

Меня оторвал от осмотра моих новых владений-мое удовлетворение от
мысли, что они мои, пережило все тревожные черты
ситуации, - звонок от Денни. В ответ на это я поспешил
вернулся в холл и застал его у окна с винтовкой Константина.
отдыхал на подоконнике.

-Я мог бы снять его с Пэта, - со смехом сказал Денни и указал на
фигуру, приближавшуюся к дому. Это был мужчина верхом на толстяке.
когда он приблизился к дому ярдов на двести, то увидел, что он стоит на пороге.
остановился, неторопливо огляделся, а потом помахал белым носовым платком.

-Законы войны должны соблюдаться, - сказал я, улыбаясь. - Это флаг
перемирия.- Я открыл дверь, вышел и помахал носовым платком.
взамен. Человек, успокоившись, принялся вытирать лоб
белым флагом и пустил пони рысью. Теперь я понял, что это
трактирщик Влахо, и через мгновение он остановился рядом со мной,
сердито дернув поводья своего пони.

-Я искал тебя на острове, - воскликнул он. - Я устал и мне жарко!
Как вы сюда попали?

Я вкратце объяснил ему, как мне удалось завладеть моим домом.
хаус, и многозначительно добавил:

-Но разве от меня к вам ничего не приходило?

Он так же многозначительно улыбнулся и ответил:

- Нет, одна старуха пришла поговорить с господином, который находится в доме.
деревня ...

-Да, Константину Стефанопулосу, - кивнул я.

- Ну, тогда, если хотите, к лорду Константину, - признался он
, небрежно пожав плечами, - но ее послание предназначалось только для его ушей; он отвел ее
в сторону, и они поговорили наедине.

-Знаешь, что она сказала?

-Это касается только меня и моего Лорда Константина.

- И молодая леди, я надеюсь, знает об этом ... Леди Евфросиния?

Влахо широко улыбнулся.

- Мы не можем огорчать ее такой глупой историей, - ответил он.
он наклонился ко мне. - Никто не слышал этого послания, кроме Господа
Константин и еще один человек, которому он все рассказал. И никто не узнает. Если что старое
женщина говорила, она ... ну, она знает и не хочет говорить.

- И вы поддерживаете этого убийцу? - Воскликнул я.

-Убийца? - вопросительно повторил он. - В самом деле, сэр, это был
несчастный случай, совершенный сгоряча. Во всем виноват старик, потому что он
пытался продать остров.

-Он продал остров, - поправил я, - и многих других.
узнаю, что с ним случилось.

Он снова посмотрел на меня, улыбаясь.

-Если бы ты прокричал это в присутствии всех жителей Неопалии, что бы
они сделали? - презрительно спросил он.

-Ну, я надеюсь, - ответил я, - что они повесят Константина на
самом высоком дереве, которое у вас здесь есть.

-Они сделают это, - сказал он, кивнув, и начал тихо петь
песнь, которую я слышал прошлой ночью.

Мне была противна его дикость, но я холодно сказал:

-А Леди?

- Леди верит тому, что ей говорят, и сделает так, как велит ее кузина.
ее. Разве она не его невеста?

-Черт бы ее побрал! - воскликнул я в изумлении, пристально глядя на нее.
Лицо Влахо. Лицо ничего мне не говорило.

-Конечно, - мягко сказал он. - И они будут править островом вместе.

-А они будут? - спросил я. Я начинал раздражаться. -
На этом пути есть одно или два препятствия. Во-первых, это мой остров.

Он снова пожал плечами. "Это, - казалось, говорил он, - не так".
стоит ответить. Но у меня был второй выстрел в шкафчике для него, и я
пусть он получит ее, чего бы это ни стоило. Я знал что оно того стоит
ничего, но я попробовал.

-А во-вторых, - продолжал я, - сколько жен предлагает Константин?
есть?

Хит! Хит! Ощутимый удар! Я могла бы петь от радости. Парень
был ошеломлен. Он покраснел, закусил губу и свирепо нахмурился.

- Что вы имеете в виду? - выпалил он, пытаясь изобразить неистовый
вызов.

- Не важно, что я имею в виду. Возможно, что-то такое, что Леди Евфросинии
было бы интересно узнать. А теперь, мой друг, что вам от меня нужно?

К нему вернулось самообладание, и он изложил свое поручение с прежней холодной
уверенностью, но облако досады все еще тяжело висело у него на лбу.

-От имени Владычицы острова ... - начал он.

- Или, скажем, ее кузина? - Перебил я.

-Что ты и сделаешь, - ответил он, как будто это не стоило того, чтобы говорить.
больше не надевай маску. - Итак, от имени Милорда Константина я
предлагаю вам благополучно добраться до вашей лодки и вернуть деньги.
вы заплатили ...

- А как он собирается платить?

- Он заплатит через год, а тем временем даст вам гарантию.

- И при условии, что я откажусь от острова? - Спросил я; я начал
думать, что, возможно, обязан своим товарищам согласиться на это
предложение, каким бы неприятным оно мне ни казалось.

-Да,- сказал Влахо, - и есть еще одно маленькое условие:
не буду вас беспокоить.

- Что это? Вы богаты условиями.

- Тебе повезло, что тебе предложили. Это то, что вы заботитесь о своем собственном
дела.

-Я пришел сюда с определенной целью,- заметил я.

- И что вы возьмете на себя, ради себя и своих спутников, ответственность за свое будущее.
Честное слово, никому не говорить ни о том, что произошло на острове, ни
о делах Владыки Константина.

-А если я не дам этого обещания?

- Яхта в наших руках; Димитрий и Спиро-наши люди; там будет
два месяца здесь не будет ни одного корабля. Парень помолчал, улыбаясь мне. Я
взяла на себя смелость закончить за него месячные.

-А еще, - сказал я, улыбнувшись ему в ответ, - как мы уже знаем,
на острове обнаружена особенно внезапная и смертельная форма лихорадки.

-Конечно, вы можете это выяснить, - сказал он.

-Но разве нет противоядия? - Спросил я и показал ему окурок своего пистолета.
револьвер в кармане пальто.

- Это может задержать его на день или два, не дольше. Бутылка у тебя
но большая часть наркотика осталась в вашем багаже в гостинице.

Его притча была вполне правдива: у нас было всего по две-три дюжины патронов
на каждого.

- Зато еды хватит для ружья Константина, - сказал я, указывая
на дуло, торчавшее из окна.

Он вдруг потерял терпение.

-Ваш ответ, сэр? - требовательно спросил он.

-Вот он, - сказал Я. - я оставлю себе остров и увижу Константина.
повесят.

-Да будет так, да будет так! - Вы предупреждены, так тому и быть! - не
говоря больше ни слова, он повернул своего пони и быстро побежал по дороге.
И я вернулся в дом, чувствуя себя, Должен признаться, не лучшим образом.
духов. Но когда мои друзья услышали обо всем, что произошло, они
аплодировали мне, и мы решили "довести дело до конца", как
сказал Денни.

День прошел спокойно. В полдень мы вынесли старого лорда из его комнаты.
завернув его в простыню, мы вырыли для него
как можно более хорошую могилу на маленьком клочке земли, который лежал за окнами
его собственной часовни, небольшого сооружения в западной части дома.
Там он должен лежать до поры до времени. Сделав эту печальную работу, мы вернулись
и-так быстро происходят перемены в жизни-зарезали козу на обед.
смотрел, как Уоткинс одевается. Так прошел день, и когда
наступил вечер, мы поели козлятины, и Хогвардт подоил наших коров.
мы сели, чтобы обдумать положение гарнизона.

Но вечер был жаркий, и мы вышли на улицу, сгрудившись
на широкой мраморной мостовой перед дверью. Хогвардт
я только что начал излагать очень сложный план побега,
в зависимости от того, насколько я мог понять, от того, как мы доберемся до другой стороны
острова и найдем там лодку, на которую у нас не было причин.
предположим, он был бы там, когда Денни поднял руку и сказал: "Слушай!"

Со стороны деревни и гавани донесся звук
рога, протяжный и пронзительный, отдававшийся странным протяжным эхом.
крики и стоны с холма позади нас. И следуя по
мы услышали взрыв, низкий и неясный, но поднимающийся,
падающий и снова поднимающийся в диком вызове и ликовании.
предсмертная песнь, которую одноглазый Александр Бард произнес на смерть
Стефан Стефанопулос двести лет назад. Несколько минут мы сидели молча.
я не думаю, что кто-то из нас чувствовал себя очень комфортно. Тогда Я
поднялся на ноги и сказал::

- Хогвардт, старина, я думаю, что твой план подождет.
маленький. Если я не очень ошибаюсь, у нас будет оживленная беседа.
вечер.

Тогда мы пожали друг другу руки, вошли, заперли дверь
на засов и сели ждать. Теперь мы слышали сквозь стены предсмертное пение;
он приближался.




ГЛАВА IV

РЕЙД И РЕЙДЕР


Это было между восемью и девятью часами, когда первый из врагов
появились на дороге в облике двух умников в сверкающем
килты и плетеные куртки. Это были не более чем сумерки, и я увидел
что они мне незнакомы. Один был высокий и широкоплечий, другой-высокий.
ниже ростом и очень хрупкого телосложения. Они уверенно приближались к нам
достаточно. Я смотрел через плечо Денни; он держал
ружье Константина, и я знал, что ему не терпится попробовать. Но поскольку
сила была явно не на нашей стороне, я решил, что прав
он должен был остаться с нами и был полон решимости не начинать военных действий.
У Константина был, по крайней мере, один сильный мотив для того, чтобы желать нашей
гибели; я не стал бы давать ему никакого благовидного оправдания.
потакая его желанию, мы стояли, Денни и я, у одного окна, Хогварт
а Уоткинс, напротив, спокойно наблюдал за приближающимися фигурами.
Больше не появлялось; основная масса не показывалась, и звуки
свирепого пения внезапно стихли. Но в следующее мгновение показался третий
человек, быстро бегущий за первыми двумя. Он поймал
короче его за руку и, казалось, спорил с ним или упрекал. Для
пока все трое стояли и разговаривали, я увидел, как последний из них сделал
протестующий жест, словно неохотно уступая, и
они все вместе двинулись вперед.

- Отодвинь ствол этой винтовки чуть подальше,- сказал я Денни.
- Им может быть полезно знать, что он там.

Денни повиновался; в результате наступление наших друзей внезапно приостановилось;
но теперь они были достаточно близко, чтобы я мог различить последнего посетителя,
и я различил в нем, хотя он сбросил свой твидовый костюм и
переоделся в национальную одежду, самого Константина Стефанопулоса.

-Вот тебе и упражнение в самоконтроле!-простонала я, положив
руку Денни на плечо.

Пока я говорил, Константин поднес к губам свисток и громко дунул. В
за взрывом последовало появление еще пяти парней; в трех из них
в них я узнал старых знакомых-Влахо, Димитрия и Спиро. Все
трое были вооружены. Вся восьмерка снова двинулась вперед, пока не остановилась.
они были в сотне ярдов от нас. Там они остановились, и
внезапным быстрым движением три ствола были направлены прямо в
окно, где стояли мы с Денни. Что ж, мы пригнулись; нет
смысла отрицать это, ибо мы думали, что бомбардировка действительно имела место.
начатый. Однако выстрела не последовало, и через мгновение, удерживая Дэнни,
Я и сам осторожно выглянул наружу. Все трое стояли неподвижно, прицелившись.
прямо на нас. Остальные пятеро осторожно продвигались вперед.
укрытие в скале, два с левой стороны дороги и три с
правой. Худощавый мальчишка был с Константином слева;
мгновение спустя остальные трое бросились через дорогу и присоединились к ним.
В одно мгновение передо мной промелькнуло то, что военные называют "целью", целью этих
маневров. Это было просто почти до нелепости;
и все же это было очень серьезно, так как показывало обоснованный план кампании.
с которым мы были очень плохо подготовлены. Пока трое держали нас
кроме того, эти пятеро собирались угнать наших коров. Без наших коров
скоро нам будет трудно добывать себе пищу. Ибо коровы составляли в
наших планах важнейшую часть сопротивления.

- Не годится, - сказал Я. - Они охотятся на коров.' Я снял винтовку
из рук Денни, предупреждая, чтобы он не показывался в окно.
Затем я встал под прикрытием стены, чтобы меня не могли подстрелить
трое, и направил ружье не на моих врагов-людей, а на
безобидных коров.

-Мертвую корову, - заметил я, - передвигать гораздо труднее, чем живую
.

Пятеро теперь подошли совсем близко к загону грубых препятствий, в котором
коровы были. Пока я говорил, Константин, казалось, отдал какой-то приказ.
пока они с мальчиком стояли и смотрели, Константин,опершись на ружье,
рука мальчика с лихой элегантностью покоилась на рукояти ножа.
остальные в его поясе перепрыгнули через барьеры. Треск! пошла
винтовка, а корова упала. Я торопливо перезарядил ружье. Треск! и вторая корова
упала. Стрелять при таком плохом освещении было очень честно, потому что я попал в обоих
смертельно; мое мастерство было вознаграждено гневным криком разбойников.
(Это были разбойники; я купил живое стадо.)

- Унесите их сейчас же! - крикнул я, небрежно показываясь в
окне. Но я не задержался там надолго, потому что раздались три выстрела, и
пули застучали по каменной кладке надо мной. К счастью покрытие
пати прицелился немного выше.

-Молока больше нет, милорд, - с сожалением заметил Уоткинс. Так оно и было
видел катастрофу из другого окна.

Осаждающие были остановлены. Они с готовностью выскочили из загона. Я
предположим, они поняли, что при этом подверглись воздействию моего огня
особым углом я был защищен от нападения своих друзей.
Они отошли на середину дороги, выбрав место, где я мог бы остановиться.
я не мог прицелиться, не показавшись в окне. Я не посмел
выгляни и посмотри, что они делают. Но вскоре Хогвардт рискнул
взглянув на них, он крикнул, что они отступают и присоединились к
троим, и что все они собрались вместе, совещаясь, и что все они отступают.
я больше не закрываю окно. Я выглянул наружу и увидел мальчика
стоя в легкой грациозной позе, в то время как Константин и Влахо
разговаривали немного в стороне. Стало заметно темнеть, и
фигуры стали смутными и неясными.

-Думаю, на сегодня веселье окончено, - сказал я, радуясь, что все так закончилось.
дешево.

Действительно, то, что я сказал, казалось правдой, потому что в следующее мгновение группа
развернулась и начала отступать по дороге, быстро удаляясь из нашего
поля зрения. Мы остались в густом мраке безлунного вечера, и
мирная тишина неподвижного воздуха.

-Они вернутся и приведут коров, - сказал Хогварт. - А мы не могли бы
притащите одного, милорд, и поставьте его там, где козел, за домом?

Я одобрил это предложение; Уоткинс нашел веревку, и я вооружился.
Денни с винтовкой взял со стены большой острый охотничий нож,
открыл дверь и выскользнул в сопровождении Хогвардта и Уоткинса.
у которых были револьверы. Мы без помех добрались до загона,
крепко обвязали веревкой рога одного из мертвых животных и принялись
тащить его за собой. Это не было детской забавой, и наш прогресс был очевиден.
очень медленно, но туша двигалась, и я ободряюще закричал
, когда мы опустили ее на ровную землю дороги и потащили.
вместе с завещанием. Увы, этот крик был величайшей неосторожностью! У меня было
мы слишком поспешили предположить, что наш враг исчез.
Вдруг мы услышали топот ног; над нашими головами просвистели выстрелы. У нас было но
только я успел бросить веревку и обернуться, как раздался выстрел Дэнни
, а потом ... кто-то бросился на нас! Я действительно не знаю точно
, сколько их было. У меня их было двое, но по счастливой случайности я вонзил свой
большой нож в руку одного из них при первой же опасности, и, думаю, ему этого
было достаточно. В другом нападавшем я узнал Влахо. Жир
трактирщик избавился от ружья, и у него был нож, очень похожий на тот, что я
носил сам. Я узнал его больше по голосу,когда он яростно закричал:
-Пошли! - судя по его виду, тьма уже сгустилась.
Парируя его яростный выпад-он был очень активен для такого крепкого человека, - я
крикнул нашим людям, чтобы они отступали как можно быстрее, потому что я
боялся, что нас могут захватить и с тыла.

Но дисциплину трудно поддерживать в такой силе, как моя.

-Чушь!- раздался голос Денни.

-Mein Gott, нет!- воскликнул Хогвардт. Уоткинс ничего не сказал, но
впервые в жизни он тоже ослушался меня.

Что ж, если они не захотят сделать то, что я сказал, я должен сделать то, что они сделали. Линия
наступала-вся линия, как при Ватерлоо. Мы крепко прижали их. Я
послышался револьверный выстрел и крик. Толстый Влахо ослабил
натиск, дрогнул, остановился, повернулся и побежал. Триумфальный крик из
Денни сказал мне, что битва там идет хорошо. Воспламененный
победой, я бросился в погоню. Но, увы, моя гордость была подавлена.
Не успел я пройти и двух ярдов, как рухнул головой вниз на тело, за которым меня ждали.
мы сражались (как греки и троянцы сражались за тело Христа).
Гектор) и резко остановился, самым позорным образом распластавшись на
широкой спине коровы.

- Стой! Стой! - закричал я. - Подожди немного, Денни! Я из-за этой проклятой
коровы свалился", - таков был бесславный конец вечерних подвигов.

Благоразумие или мой крик остановили их. Противник был в полном отступлении; их войска отступали.
по каменистой дороге быстро зашлепали шаги, и Денни заметил с
огромным удовлетворением:

- Думаю, в этом и заключается наш фокус, Чарли.

- Кто-нибудь ранен? - Спросил я, вскакивая на ноги.

Уоткинс прислушался к треску от приклада пистолета справа
плечом, Хогвардт задел ножом по левой руке. Денни
не пострадал. У нас были основания полагать, что мы оставили свой след по крайней мере
на двух врагах. За такую великую победу его дешево купили.

-Мы просто потащим корову, - сказал я.
- а потом посмотрим, нет ли чего в подвале.

Мы втащили корову, протащили через весь дом и, наконец
, отдали ее в загон позади. Хогвардт предложил нам
позовите и другого, но я не собирался делать еще один сюрприз, который меня ожидал.
возможно, все кончится не так счастливо, и я решил рискнуть и оставить
второго зверя до утра. Уоткинс побежал за
вином, к которому мы все были готовы, а я подошел к двери,
намереваясь запереть ее. Но прежде чем закрыть ее, я немного постоял.
мгновение на ступеньке, глядя в ночь и нюхая сладкое,
чистый, чистый воздух. Это было в такие тихие моменты, как сейчас, а не в такой
смятение, как только что прошло, что я представлял себе мой прекрасный остров;
и любовь к нему пришла ко мне теперь и заставила меня поклясться, что эти ребята
и их закоренелый негодяй Константин не должен изгонять меня из него.
без еще более серьезных ударов, чем в ту
ночь. Если бы я мог благополучно уйти и вернуться с достаточной силой, чтобы сохранить
если бы они молчали, я бы пошел этим путем. Если нет ... что ж, думаю, что так оно и было.
очень кровожадные мысли у меня в голове, как может быть даже у самого миролюбивого человека
, когда с ним обошлись так, как со мной, и его друзья грубо обошлись
из-за него.

Сделав эти выводы, я уже собирался приступить к своей
задаче запереть дверь, как вдруг услышал звук, который испугал меня.
В нем не было ничего враждебного или тревожного; скорее, он был жалок
и привлекателен, и, несмотря на мое прежнее свирепое настроение, он
заставил меня воскликнуть: "Эй, это один из тех бедных нищих, которых мы
растерзали?" Потому что это был слабый страдальческий вздох, как будто кто-то
страдал; казалось, он доносился из темноты примерно в дюжине
ярдов впереди меня. Первым моим побуждением было отправиться прямо на место.
но я уже начал сомневаться в том, что Неопалийцы не
были простодушны в столь же своеобразном смысле, как и они.
были добры, и я окликнул Денни и Хогвардта, приказав
последний взял с собой фонарь. Защищенный таким образом, я вышел
за дверь в том направлении, откуда донесся вздох. Видимо
мы должны были увенчать нашу победу пленением раненого врага.

Восклицание Хогвардта сказало мне, что он,с помощью фонаря,
он шел на добычу, но Хогвардт говорил скорее с отвращением, чем
с торжеством.

-О, это всего лишь малыш! - сказал он. - Интересно, что с ним
? - он наклонился и осмотрел распростертое тело. - Клянусь небом,
По-моему, его не тронули ... да, у него шишка на лбу, но ...
не настолько большой, чтобы кто-то из нас мог его отдать.

К этому времени мы с Денни уже были с ним и смотрели вниз на море.
бледное лицо мальчика, казавшееся почти мертвенным в ярком свете луны.
фонарь. Шишка была не такая уж и маленькая, но вряд ли могла быть.
они были сделаны любым из наших орудий, потому что плоть не была разрезана. А
дальнейший осмотр момента показал, что это, должно быть, результат
падение на твердую каменистую дорогу.

- Может быть, он споткнулся о веревку, как ты о корову, - предположил я.
Денни с ухмылкой:

Это казалось достаточно вероятным, но я очень мало думал об этом.
вопрос, потому что я был занят изучением лица мальчика.

-Без сомнения, - сказал Хогвардт, - он упал, убегая, и был оглушен;
и они не заметили этого в темноте или боялись остановиться. Но
они вернутся, милорд, и скоро.

-Отнесите его внутрь, - сказал Я. - нам не повредит, если у нас будет заложник.

Дэнни поднял юношу на длинные руки-Дэнни был высоким и сильным.
парень ... и зашагал с ним. Я последовал за ним, гадая, кто же это был.
мы ухватились за него: мальчик был поразительно красив. Я был последним
и запер дверь на засов. Денни усадил нашего пленника в кресло.
там, где он сидел сейчас, снова в сознании, но все еще с ошеломленным взглядом в глазах.
большие темные глаза, когда он переводил взгляд с меня на остальных и обратно на
меня, наконец, остановились на моем лице.

-Ну что ж, молодой человек, - сказал я, - вы рано взялись за это дело.
Подъем скота и принятие убийства в дневной работе довольно хорошо для
такой юнец, как ты. А ты кто?

- Где я? - крикнул он тем нечетким, невнятным голосом, который, казалось, не был слышен.
приходит с умственным недоумением.

-Ты в моем доме, - сказал я, - и остальные члены твоей адской банды тоже.
снаружи и собираюсь там остаться. Так что вы должны извлечь из этого максимум пользы.

Мальчик отвернулся и закрыл глаза. Внезапно я выхватил
фонарь у Хогвардта. Но я помедлил, прежде чем поднести его поближе.
лицо мальчика, как я и собирался, и я сказал:

- А вы, ребята, идите перекусите и вздремните, если хотите.
Я присмотрю за этим юнцом. Я позвоню тебе, если что-нибудь случится
снаружи.

После нескольких бескорыстных протестов они сделали, как я велел. Меня оставили
один в зале с пленником; скоро веселые голоса из зала
Китчен сказал мне, что битва снова разгорелась из-за вина.
Я поднес фонарь поближе к лицу мальчика.

-ГМ,- сказал я после долгого разглядывания. Потом я сел на
стол и стал тихонько напевать эту жалкую песенку одноглазого.
Александра, который имел ужасный трюк вставлять в голову человека.

Несколько минут я напевал. Юноша вздрогнул, беспокойно зашевелился и сказал:
открыл глаза. Я никогда не видел таких глаз; я не мог
честно признаться даже Беатрис Хипгрейв, которые были в их глазах.
очень хорошо. Я замурлыкал себе под нос, а мальчик все еще мечтательно произнес:
голос, но с умоляющим жестом руки:

-Ах, нет, только не это! Только не это, Константин!

-У него доброе сердце, - сказал я и улыбнулся. В
весь этот эпизод был необыкновенно необычен и интересен.

Глаза мальчика снова встретились с моими; я встретила его взгляд, полный и прямой.
Потом налил немного воды и дал ему. Он взял ее с улыбкой.
дрожащей рукой-рука не ускользнула от моего внимания-и
жадно выпил, со вздохом поставив стакан.

-Я лорд Уитли,- сказал я, кивнув ему. - Ты пришел, чтобы украсть мою
скот, и убить меня, если это окажется удобным.

Через минуту мальчишка бросился на меня.

- А я и не знал. Я думал, ты сдашься, если мы угоним скот.

- Вы подумали! - сказал я презрительно. - Полагаю, вы сделали так, как вам было велено.

- Нет, я сказал Константину, что они не должны ... - мальчик осекся.
он огляделся и удивленно спросил:
остальные мои люди?

-Остальные твои люди, - сказал я, - разбежались, и ты в моей власти.
руки. И я могу делать с тобой все, что захочу.

Его губы упрямо изогнулись, но он ничего не ответил. Я продолжал
так строго, как только мог.

- И когда я думаю о том, что видел здесь вчера, о том бедном старике, я думаю о нем.
заколотый вашей кровожадной командой ...

-Это был несчастный случай, - резко крикнул он; голос его утратил свою силу.
мечтательность и звучала теперь ясно.

- Об этом мы узнаем, когда доставим Константина и Влахо до суда.
судите сами, - мрачно возразил я. - Во всяком случае, он был подло заколот в свою собственную.
за то, что сделал то, на что имел полное право.

-Он не имел права продавать остров! - воскликнул мальчик и встал.
мгновение он с гордым видом поднялся на ноги, но тут же снова опустился в кресло.
снова и снова протягиваю руку за водой.

Сейчас в этот момент Дэнни, освеженный мясом и питьем и в
пребывая в самом приподнятом настроении, он ворвался в зал.

- Как пленник? - крикнул он.

- О, с ним все в порядке. - С ним все в порядке, - сказал я и тут же встал.
говоря это, я передвинул фонарь так, чтобы лицо и фигура мальчика были видны.
снова в тени.

-Все в порядке, - весело заметил Денни. - Потому что я подумал:
Чарли, мы могли бы получить от него кое-какую информацию.

- Может быть, он не заговорит, - предположил я, бросив взгляд на пленника.
который теперь неподвижно сидел в кресле.

-О, я думаю, он так и сделает, - уверенно сказал Денни, и я заметил, что
в первый раз он держал в руке очень солидный на вид хлыст;
должно быть, он нашел его на кухне. - Мы дадим этому молодому негодяю
попробовать, если он будет упрямиться, - сказал Денни, и я не могу этого сказать.
его тон свидетельствовал о большом желании, которое мальчик должен был немедленно доказать
уступчивый.

Я передвинул фонарь так, чтобы видеть гордое молодое лицо, а сам тем временем смотрел на него.
Дэнни не мог. Глаза мальчика дерзко встретились с моими.

-Видишь этот хлыст? - спросил я. - Ты расскажешь нам все, что мы хотим?
знаешь?

Мальчик ничего не ответил, но я увидел тревогу на его лице, и теперь его глаза
не смотрели на меня так смело.

- Мы скоро найдем для него язык, - сказал Денни с веселым варварством.
- честное слово, он вполне заслуживает порки. Скажи только слово, Чарли!

-Мы его еще ни о чем не спрашивали, - сказал Я.

- О, я у него кое-что спрошу. Слушай, а кто был с тобой
и Влахо?

Денни заговорил по-английски; я перевел его вопрос на греческий. Но ...
по глазам пленника я понял, что он понял еще до того, как я заговорил. Я
снова улыбнулся.

Мальчик молчал, в его темных глазах боролись вызов и страх.

- Видите ли, он упрямый попрошайка, - сказал Денни, как будто это был он.
соблюдал все необходимые формы и мог теперь приступить к делу; и он
провел хлыстом по пальцам. Боюсь, что Дэнни был
скорее предвкушая свершение правосудия собственными руками.

Мальчик снова поднялся и встал лицом к лицу с этим бессердечным молодым негодяем.
Дэнни-именно так я думал о Дэнни в тот момент; потом однажды
он снова опустился в кресло и закрыл лицо руками.

- Ну, я бы не пошел убивать, если бы у меня не было больше отваги, -
презрительно сказал Денни. - Ты не годишься для этой профессии, мой мальчик.

На этот раз я не стал переводить; в этом не было нужды; мальчик, конечно
, понял. Но возразить ему было нечего. Он зарылся лицом в эти тонкие губы.
его руки. Мгновение он был совершенно неподвижен, потом слегка пошевелился.
это движение говорило о беспомощной боли, и я что-то услышал
очень похоже на сдавленный всхлип.

-Оставь нас ненадолго наедине, Денни, - сказал Я. - может быть, он расскажет мне, что думает.
не скажу тебе.

- Ты собираешься его отпустить? - подозрительно спросил Денни. - Ты
спина никогда не бывает жесткой, Чарли.

-Я должна сначала узнать, не хочет ли он поговорить со мной, - кротко попросила я.

-А если он не захочет? - настаивал Денни.

- Если он не хочет, - сказал я, - а ты все еще этого хочешь, можешь делать что хочешь.
например.

Денни побрел на кухню с таким видом, словно и не пытался
скрыть своего мнения о моей глупой мягкосердечности. И снова я был прав
наедине с мальчиком.

-Мой друг прав, - сказал Я серьезно. - Ты не годишься для этой профессии.
Как вы оказались в нем?

Мой вопрос вызвал новый взгляд, когда руки мальчика упали с его
лица.

- Как же так вышло, - сказал я, - что ты, который должен был сдерживать этих негодяев, стал во
главе их? Как же так вышло, что вы должны избегать общества таких людей, как вы?
Константин Стефанопулос и его инструмент Влахо, с которым он будет работать
они?

Я не получил ответа; только испуганный взгляд обратился ко мне в Белом.
яркий свет фонаря Хогвардта. Я подошел на шаг ближе и наклонился вперед, чтобы
задать следующий вопрос.

- Кто вы? Как тебя зовут?

-Мое имя ... мое имя? - пробормотал пленник. - Я не назову своего имени.

- Ты мне ничего не скажешь? Ты слышал, что я обещал моему другу?

- Да, я слышал, - сказал юноша, совершенно бледный, но с глазами.
они снова были полны яростной решимости.

Я тихо рассмеялся.

- Я полагаю, что вы все-таки годитесь для этой профессии, - сказал я и посмотрел на нее.
на него смотрели со смешанным отвращением и восхищением. Но у меня было мое последнее оружие.
и все же мой последний вопрос. Я направила фонарь прямо ему в лицо, я
снова наклонился вперед, и я сказал отчетливым медленным тоном:
вопрос звучал абсурдно, чтобы быть сказанным в таком впечатляющем
способ:

- Вы обычно носите ... такую одежду?

С этим вопросом я вернулся домой. Бледность исчезла, надменность исчезла.
глаза опустились. Я увидела длинные опущенные ресницы и пылающий румянец, а
лицо мальчика снова искало его руки.

В этот момент я услышал, как на кухне отодвинули стулья. Пришел
Хогвардт с веселой улыбкой на широком лице; вошел Уоткинс с
его бесстрастное согласие со всем, что может приказать его светлость;
вошел мастер Денни, весело размахивая хлыстом.

- Ну, он тебе что-нибудь сказал? - воскликнул Денни. Было ясно, что он
надеялся на ответ "Нет".

-Я задал ему с полдюжины вопросов,-сказал я, - и он не
ответил ни на один.

-Хорошо,- сказал Денни с удивительным ударением.

Я был неправ, вымогая столько наказания для моего самого
негостеприимный прием? Иногда мне кажется, что я был жесток. В
в ту ночь произошло много такого, что породило злобу в человеке самого высокого ума.
уравновешенный нрав. Но теперь дело дошло до крайнего предела.
так оно и могло быть, и я сказал Денни:

- Это, конечно, вопиющий случай упрямства, Денни, но я не понимаю
очень хорошо, как мы можем выпороть леди.

Внезапный изумленный возглас: "госпожа!" - сорвался с трех пар губ.
в то время как сама Леди уронила голову на стол и закрыла
лицо руками, защищая его.

- Видите ли, - сказал Я, - эта дама-госпожа Евфросинья.

Ибо кто еще мог отдавать приказы Константину
Стефанопулос, и спросить, где были "мои люди"? Кто еще, я тоже спросил
я сам, за исключением дочери благородного дома, хвастался бы воздухом,
руки, лицо, что украшало нашего юного пленника? А кто еще
поймет английский? Несомненно, это была госпожа Ефросинья.




ГЛАВА V

КОТТЕДЖ НА ХОЛМЕ


Эффект моего замечания был любопытен. Дэнни покраснел и бросил
его хлыст опустился на стол; остальные мгновение стояли неподвижно,
потом повернулись и прокрались обратно на кухню. Лицо Ефросиньи
оставалась невидимой. С другой стороны, я чувствовал себя вполне непринужденно. У меня было
торжествующая уверенность в важности моей поимки и
твердая решимость, что никакая неуместная галантность не отнимет у меня ее.
Вежливость, без сомнения, есть долг, но только относительный.
проще говоря, на кону стояли человеческие жизни. Поэтому я не
стал раскланиваться, распахивать дверь и говорить госпоже, что она
вольна идти, куда хочет, а сказал ей сухим строгим голосом:

- Вам лучше пойти, мадам, в комнату, которую вы здесь обычно занимаете.
подумаем, что с вами делать. Вы знаете, где находится комната; я
не надо.

Она подняла голову и сказала тоном, в котором звучало почти нетерпение:

- В моей собственной комнате? Можно мне пойти туда?

-Конечно, - сказал Я. - я провожу вас до самой двери.
когда вы войдете, я запру дверь.

Эта программа была должным образом выполнена, Ефросинья не благосклонна ко мне.
слово во время его продвижения. Затем я вернулся в зал и сказал:
Дэнни:

-Довольно козырная карта, не так ли?

-Да, но они скоро вернутся, чтобы найти ее.

Денни сопроводил это замечание таким зевком, что я предположил:
надо идти спать.

- Ты не собираешься спать? - спросил он.

- Я буду дежурить первым, - сказал Я. - уже почти двенадцать. Я проснусь
ты в два, а Хогвардта можешь разбудить в пять; тогда Уоткинс будет на месте.
здоровый и свежий к завтраку, и может дать нам жареную корову.

Таким образом, я снова остался один и сидел, обдумывая положение. Будут
ли островитяне сражаться за свою госпожу? Или они нас отпустят? Они
я был уверен, что он отпустит нас только в том случае, если Константин будет избран.
он не мог позволить себе видеть, как я покидаю Неопалию с головой на плече.
плечи и язык во рту. Тогда, вероятно, они будут драться.
Ну, я рассчитал, что пока наши запасы продержатся, мы сможем
не штурмовать; наша каменная крепость была слишком сильна. Но мы могли бы быть
блокада и голод, и это должно произойти очень скоро, если
только влияние леди не поможет нам. Я только что пришел к выводу, что я
говорил с ней очень серьезно утром, когда слышал
замечательный звук.

-Никогда не было такого места для странных звуков, - сказал я, напрягаясь.
мои уши.

Этот шум, казалось, шел прямо над моей головой; он звучал как
хотя легкие крадущиеся шаги проходили по крыше зала.
в котором я сидел. Единственным человеком в доме, кроме нас самих, был
пленница: она была надежно заперта в своей комнате; как же тогда она могла
быть наверху зала? Ибо ее комната находилась в башенке над
дверной проем. И все же шаги ползли над моей головой, направляясь к кухне.
Я схватил револьвер и зашагал с хитростью, не уступающей той, что была у меня в руках.
крадучись ступеньки над головой, через холл и на кухню
за. Трое моих спутников спали сном усталых людей, но я проснулся.
Дэнни безжалостно.

-Посторожите в холле, - сказал Я. - Я хочу осмотреться.

Денни был сонным, но послушным. Я видел, как он направился в холл, и шел
дальше, пока не добрался до двора позади дома.

Здесь я стоял глубоко в тени стены; ступеньки уже кончились.
опять моя голова. Я осторожно поднял голову и увидел над собой, на крыше,
в трех ярдах слева, развевающийся белый килт.

"Выходов из этого дома больше, чем я знаю", - подумал я про себя.
я сам.

Затем я услышал шум как будто кто то осторожно толкнул что то
вдоль плоской крыши. Затем из промежутка между двумя
зубчатые стены-конец лестницы. Я присел поближе к стене. То
легкий лестничный пролет был спущен, он достиг земли,
фигура в килте ступила на него и начала спускаться. А вот и Леди
Опять Ефросинья. Ее желание пойти в свою комнату было полностью удовлетворено.
объяснил: из него был выход через весь дом и на улицу.
крыша кухни; лестница показывала, что путь был в пользовании. Я
стоял неподвижно. Она добралась до земли и, коснувшись ее, отдалась.
самый мягкий из возможных смех ликующего триумфа; довольно маленький
это был смех. Затем она быстро зашагала по компаунду, пока не остановилась.
добрались до скал на другой стороне. Я пополз за ней, потому что
боялся потерять ее из виду в темноте, и все же не
хотел останавливать ее, пока не увижу, куда она идет. Она
пошла дальше, огибая отвесный выступ скалы. Теперь я был позади нее.
Наконец она подошла к углу, образованному скалой, уходящей на север.
то, что, поворачивая на восток, окружало территорию замка.

- Как она собирается вставать? - Спросил я себя.

Но она начала подниматься, правой ногой упираясь в Северную скалу, левой-в
Восточную. Она поднималась с такой уверенностью, что было очевидно:
шаги были готовы для ее ног. Она взобралась на вершину; я начал взбираться на нее.
точно так же, найдя ступеньки, вырезанные в скале. Я
добравшись до вершины, я увидел, что она стоит неподвижно в десяти ярдах передо мной. Она
она остановилась, посмотрела, увидела меня, закричала. Я бросился
на нее. Ее рука нанесла мне удар; я поймал ее руку, и в ее руке
там был маленький кинжал. Схватив ее за другую руку, я крепко держал ее.

-Куда ты собираешься? -Спросил я деловым тоном, не
обращая внимания на ее поспешное обращение к кинжалу. Без сомнения, это была просто
национальная черта.

Видя, что ее поймали, она не пыталась сопротивляться.

- Я пыталась сбежать, - сказала она. - Ты меня слышал?

- Да, я слышал. Куда вы собирались?

- С какой стати я должен тебе рассказывать? Ты снова будешь угрожать мне плетью?

Я отпустил ее руки. Она бросила внезапный взгляд на холм. Она, казалось
, измеряла расстояние.

- Почему ты хочешь подняться на вершину холма? Я спросил. - А у тебя?
друзья там?

Она отвергла это предложение, как я и предполагал.

-Нет, не видел. Но где угодно лучше, чем с тобой.

- И все же в коттедже кто-то есть, - заметил я.
она ведь принадлежит Константину, не так ли?

-Да, это так, - с вызовом ответила она. - Осмелишься ли ты пойти и найти его
там? Или ты смеешь прятаться только за стенами дома?

-Пока нас четверо против сотни, я могу только прятаться, -
ответил я. Она нисколько не раздражала меня своими насмешками. -Но как вы думаете
он там?

- Вот! Нет, он в городе и завтра придет из города, чтобы убить тебя
.

- Значит, там никого нет? Я бросился вдогонку.

-Никто,- ответила она.

-Вы ошибаетесь, - сказал Я. - Я сегодня там кого-то видел.

-О, возможно, крестьянин.

- Ну, на платье это не похоже. Ты действительно хочешь туда пойти?
сейчас?

- Разве ты не достаточно насмехался надо мной? - Отвези меня обратно в мою комнату.
тюрьма.

Ее трагический вид был восхитителен. Но я вел ее
к тому, что, по моему мнению, ей следовало бы знать.

-Там в избе женщина, - сказал Я. - не крестьянка, а женщина в доме.
какое-то темное платье, в котором он носит бинокль.

Я увидел, как она отшатнулась, вздрогнув от неожиданности.

-Это ложь,- воскликнула она. - Там никого нет. Константин сказал мне
, что туда никто не ходил, кроме Влахо и иногда Димитрия.

-Ты веришь всему, что говорит Константин? Я спросил.

- А почему бы и нет? Он мой кузен и ...

-А ваш поклонник?

Она гордо откинула голову назад.

-Я не стыжусь этого,- ответила она.

- Ты примешь его предложение?

- Раз уж ты спрашиваешь, я отвечу. ДА. Я обещала дяде, что буду
будет.

- Боже мой! - воскликнул я, потому что мне было очень жаль ее.

Ударение на моем восклицании, казалось, снова поразило ее. Я чувствовал
ее взгляд остановился на мне в недоуменном вопросе.

- Константин позволил тебе повидаться со старухой, которую я к нему послал?
требуемый.

-Нет,- пробормотала она. - Он передал мне ее слова.

- Что я сказала ему, что он убийца своего дяди?

- Это вы ей сказали? - спросила она, внезапно наклонившись
ко мне.

- Я так и сделал. Он передал вам сообщение?

Она ничего не ответила. Я воспользовался своим преимуществом.

-Клянусь честью, я видел то, что рассказал вам в коттедже, - сказал я. - Я
я знаю, что это значит, не больше, чем ты. Но прежде чем прийти сюда я видел
Константин в Лондоне. И там я услышал, как одна дама сказала, что придет.
с ним. С ним приехала какая-нибудь дама?

- Вы с ума сошли? - спросила она, но я слышал ее учащенное дыхание.
Я знал, что ее презрение было напускным. Я вдруг отстранился от нее и сказал:
- убери руки за спину.

-Идите в коттедж, если хотите, - сказал Я.
там вы найдете.

-Вы освободили меня?- с жаром воскликнула она.

- Можешь идти в коттедж, обещай, что вернешься. Или я пойду
в коттедж, если ты пообещаешь вернуться в свою комнату и подождать
, пока я вернусь.

Она заколебалась, глядя в ту сторону, где стоял коттедж, но я все-таки успел посмотреть.
возбудила в ней подозрение и беспокойство. Она не осмеливалась взглянуть в лицо тому, что
могла найти в коттедже.

-Я вернусь и подожду тебя, - сказала она. - Если я поеду в коттедж
и ... и все будет хорошо, боюсь, я не вернусь.

- Тон его голоса стал мягче. Я готов был поклясться, что улыбка или
полуулыбка сопровождала эти слова, но было слишком темно, чтобы быть уверенным.
когда я наклонился, чтобы посмотреть, Евфросиния отпрянула.

-Тогда вы не должны уезжать, - решительно сказал я. - я не могу позволить себе потерять
вас.

- Но если ты отпустишь меня, я смогу отпустить тебя!

- А вы могли бы? Не спросив Константина? Кроме того, это ведь мой остров
.

- Это не так! - воскликнула она, топнув ногой. И без большего она
он прошел прямо мимо меня и исчез за выступом скалы. Через две
минуты я увидел ее силуэт на фоне неба, черную тень
на серой земле; затем она исчезла. Я повернулся лицом прямо
к коттеджу под вершиной холма. Я знал, что мне нужно только
идти прямо, и я должен прийти к маленькому плато, вырытому из земли.
склон холма, на котором стоял коттедж. Я нашел не тропинку, а
что-то вроде неровной тропинки, которая вела в нужном направлении, и по этой тропинке я пошел.
Я пробирался очень осторожно. В какой то момент она соединилась справа
углы по другой тропе, со стороны холма, где проходит главная дорога.
на другом берегу лежал остров. Это, конечно, давало возможность приблизиться к
коттедж, не проходя мимо моего дома. Через двадцать минут коттедж
передо мной маячила размытая масса. Я упал на колени и уставился на
нее.

В одном из окон горел свет. Я подполз ближе. Теперь я был
на плато, а мгновение спустя-под деревянной верандой.
под окном, где горел свет. Моя рука лежала на револьвере.
если Константин или Влахо поймают меня здесь, ни одна из сторон не сможет этого сделать.
стоять на пустяках; даже мое стремление к легальности потерпело бы неудачу при
напряжение. Но на минуту все стихло, и мне стало страшно.
что мне придется возвращаться с пустыми руками, потому что он будет расти.
свет через час или около того, и я должен уйти до наступления дня
. Ах, был звук, звук, который привлек меня после моего
клаим, звук вина, наливаемого в бокал; затем раздался голос, который я
знал.

-Наверное, ее поймали, - сказал хозяин гостиницы Влахо. - А как насчет
- это? Они не причинят ей вреда, и она будет в безопасности.

- Ты хочешь сказать, что она не может шпионить здесь?

- Вот именно. И в этом, милорд, есть преимущество. Если она пришла сюда ...

-О, черт!- рассмеялся Константин. - Но разве люди не захотят, чтобы я
освободил ее, отпустив эту чертову команду?

- Нет, если они думают, что Уитли отправится на Родос за солдатами.
Возврат. Они любят остров больше, чем ее. Все будет хорошо,
милорд. А этот другой здесь?

Я напряг слух, прислушиваясь. Ответа не последовало, но Влахо продолжал:
хотя он уже получил ответ.

-Эти проклятые парни тоже все усложняют, - сказал он. - Это будет
настоящая эпидемия, - рассмеялся он, видимо, увидев остроумие в своем замечании.

- Будь они прокляты, да. Мы должны двигаться осторожно, - сказал Константин. -Какие
женщины надоедливые, Влахо.

-Да, их слишком много, - засмеялся Влахо.

- Мне пришлось поклясться своей жизнью, что здесь никого нет, а потом ...
один есть, почему я не могу прийти?" Вы знаете, что это такое.

-Конечно, нет, милорд. - Ты несправедлив ко мне, - с юмором возразил Влахо.
Константин присоединился к его смеху.

- Как я понимаю, вы решили, что именно?- спросил Влахо.

-О, этот, без сомнения, - ответил его хозяин.

Теперь я думал, что понял большую часть этого разговора, и я был
очень жаль, что Ефросиньи не было рядом, чтобы послушать. Но Я
услышав достаточно для своих целей, я повернулся и пополз прочь
крадучись-нехорошо испытывать судьбу слишком далеко, - я вдруг
услышал, как в доме отворилась дверь. Голос Константина последовал
прямо на звук.

-Ах, моя дорогая, моя милая жена! - воскликнул он. - ты еще не спишь? Где
будет ли ваша красота? Влахо и я должны работать и планировать ради тебя,
но не стоит портить глаза бессонницей.

Константин сделал это необычайно хорошо. Его манеры были образцом для
мужья. Я был виноват в том, что тихо рассмеялся сам себе на веранде.

- Для меня? Вы уверены, что это для меня? - заговорил грек со странным
акцентом, впервые услышанным мною в ресторане "Оптимум".

-Она ревнует, она очаровательнейшая ревнивица!- воскликнул Константин.
игривый восторг. -Твоя жена делает тебе такие комплименты, Влахо?

- У нее нет никаких причин, милорд. Но Миледи Франческа считает что у нее есть на то причины
ревновать к госпоже Ефросинье.

Константин презрительно рассмеялся.

- Где она сейчас? - быстро и резко спросила женщина. - А где он
Ефросинья?

-Она в плену у этого англичанина,- ответил Константин.

Полагаю, на этом объяснения закончились, потому что голоса смолкли.
более низкого уровня, как это обычно бывает при рассказе длинных историй, и я
я не мог расслышать, что было сказано, пока Константин снова не повысил голос.
он заметил:

- О да, мы должны попытаться вытащить ее оттуда, просто чтобы удовлетворить любопытство.
Люди. Что касается меня, то она может оставаться там сколько захочет, потому что я забочусь
о ней так же мало, как, между нами говоря, думаю, что она заботится обо
мне.

В самом деле, этот малый был очень аккуратный негодяй; в паре он и Влахо
было бы трудно победить-во всяком случае, в Англии. О Неопалии у меня было
научился сдерживать свое мнение. Таковы были мои размышления, когда я обратился к
возобновите прерванное ползание в безопасное место. Но в одно мгновение я все еще был там.
снова-неподвижно, прижавшись вплотную к стене, неподвижно, как
насекомое, притворяющееся мертвым, затаив дыхание и положив руку на спусковой крючок.
Ибо дверь избы распахнулась настежь, и Константин с Влахо
появился на пороге.

-А, - сказал Влахо, - скоро рассвет. Видите, он становится светлее на
горизонт.

Более серьезным было то, что из-за открытой двери и лампы
внутри, на веранде, стало светлее, так светло, что я увидел
три фигуры-ибо женщина тоже пришла-в дверном проеме, так светло.
что моя сгорбленная фигура будет видна, если кто-нибудь из троих обратит
на нее внимание. Я мог бы пристрелить обоих мужчин прежде, чем они успели бы пошевелиться.
но цивилизованное образование имеет свои недостатки; оно делает человека щепетильным; я
не стрелял. Я лежал неподвижно, надеясь, что меня не заметят. И Я
не должно было быть замечено, если бы не одно обстоятельство. Действуя со своей стороны
в том жутком фарсе, в который играли эти два негодяя,
жена одного из них, Константин повернулся, чтобы одарить поцелуями женщину
, прежде чем расстаться с ней. Влахо, в насмешку, которая была ужасна
мне, знавшему его сердце, должно быть, было смешно. Со смехом он нарисовал
назад; он отступил еще дальше; он был всего в паре футов от
стена дома; и эту пару футов я заполнил. Через мгновение,
сделав шаг назад, он будет на мне. Может быть, он и не
сделал бы этого шага; может быть, я бы ушел, по милости этого узкого
промежутка, незамеченным. Но искушение оказалось слишком сильным. То
мысль об этом грозила рассмешить меня. В кармане у меня был перочинный нож
мой карман. Я открыл его и с силой вонзил в ту часть тела Влахо
рама, которая наиболее удобно и заметно легла мне в руку. Затем
оставив перочинный нож там, где он лежал, я вскочил, сильно пихнул воющего
негодяя и с громким торжествующим смехом бросился к своей машине.
жизнь внизу холма. Но, пройдя ярдов двадцать, я упал на колени.
колени, пуля за пулей свистели у меня над головой. Константин, тот самый
у возмущенного Влахо тоже, наверное, был револьвер! Их бочки были
быть опустошенным после меня. Я встал и быстро оглянулся.
Да, я видел их смутные очертания, похожие на движущиеся деревья. Я выстрелил раз,
другой, третий, в свою очередь, а потом грохнулся и помчался вниз по тропинке.
что я поднимался так осторожно. Я бил пушками по стволам деревьев;
Я спотыкался о свисающие ветки, спотыкался о камни. Один раз я
остановился и выстрелил из оставшихся стволов. Чей-то крик подсказал мне, что я попал ... но
Влахо, увы, не Константин; я узнал голос. В то же мгновение
я открыл ответный огонь, и пуля пробила мне шляпу. Я был
беззащитный теперь, если не считать моих каблуков, и к ним я снова шел со всеми
Скорость. Но когда я врезался, по крайней мере один из них рухнул
за мной. Да, это был только один! Я проверил карьеру Влахо. Это было
Константин один. Я полагаю, что один из ваших героев романтики
остановились и повернулись к нему лицом, ибо с ними не этикет убегать
от одного человека. Ну да ладно, я убежала. Насколько я знал, Константин мог
у меня в шкафчике еще оставалась пуля; у меня ее не было. И если Константин убьет
меня, он убьет единственного человека, который знает все его секреты. И я побежал. И
как только я оказался в десяти ярдах от обрыва на моей собственной территории, я
послышался дикий крик: "Чарли! Чарли! Где тебя черти носят,
Чарли?

- Ну, конечно, здесь, - сказал я, поднимаясь на вершину насыпи.
падаю вниз.

Я не сомневаюсь что именно крик Денни вызвал паузу
к преследованию Константина. Он не хотел бы встретиться лицом к лицу со всеми четырьмя.
Во всяком случае, топот его преследующих ног затих и прекратился. Я
предположим, он вернется, чтобы присмотреть за Влахо, и явится целым и
невредимым к этой самой несчастной женщине, своей жене. Что касается меня, то, когда я нашел
оказавшись в целости и сохранности в лагере, я сказал: "Слава Богу!"
я тоже так думал. Потом я огляделся. Конечно, тот взгляд, который встретился мне на глаза.
в его взгляде была некая комедия.

Дэнни, Хогвардт и Уоткинс стояли в лагере. Они стояли
ко мне спиной и смотрели на крышу кухни.
с выражением, которое холодный утренний свет открывал во всех их лицах.
озадаченная глупость. А на самом верху крыши, неприступная и недосягаемая
, потому что теперь с крыши на землю не спускалась лестница, стояла Евфросинья.
в своей обычной позе непринужденной грации. Ефросинья не брала
он не заметил беспомощных троих внизу, но стоял совершенно неподвижно.
с невозмутимым лицом, пристально глядя в сторону коттеджа. Все это
ничего так не напоминало мне,как хорошенькую спокойную кошку на дереве,
с тремя разъяренными беспомощными терьерами, лающими вокруг ствола. Я
начал смеяться.

-Что за шумиха?- крикнул Денни. - Кто это делает
револьвер-практика в лесу? И как, черт возьми,она туда попала,
Чарли?

Но когда неподвижная фигура на крыше увидела меня, ее бесстрастность исчезла.
исчезнувший. Ефросинья наклонилась вперед, сложила руки и сказала:
я:

- Вы убили его?

Этот вопрос раздосадовал меня. Было бы вежливо сопровождать его, по крайней мере
во всяком случае, с вопросом о моем собственном здоровье.

-Убил?- хрипло переспросил я. - Нет, он вполне здоров.

- И ... - начала она, но тут взглянула,кажется, в первый раз.
у моих друзей внизу. -Вы должны прийти и рассказать мне, - сказала она и с улыбкой добавила:
она повернулась и скрылась из наших глаз за зубчатыми стенами.
Я внимательно слушал. Ни звука не доносилось из леса, который серел в темноте.
Новый свет позади нас.

-Что ты делал? - угрюмо спросил Денни; ему это не понравилось.
Презрительное отношение Ефросиньи.

- Я бежал, спасая свою жизнь, - сказал я, - от самого большого.
негодяев распустили. Денни, догадайся, кто живет в том коттедже.

-Константин?

- Я не его имею в виду.

-Не Влахо, он в гостинице.

- Нет, я не имею в виду Влахо.

-Кто же тогда, парень?

-Кто-то, кого вы видели.

-О, Я сдаюсь. Сейчас не время для загадок.

- Дама, которая обедала за соседним столиком, - сказал Я.

Дэнни отскочил в изумлении и протяжно свистнул.

- Тот, что был с Константином?- воскликнул он.

-Да,- сказал я, - тот, что был с Константином.

Теперь они все трое стояли вокруг меня и думали, что так будет лучше.
что они должны знать то же, что и я, и четыре жизни вместо одной.
между негодяем и безнаказанностью, на которую он надеялся, я повысил голос и сказал:
и продолжал выразительным тоном:

- Да. Она там, и она его жена.

Мое заявление было встречено изумленным молчанием. Она была сломана
никто из нашей партии. Но с зубчатой крыши над
нами донесся низкий, протяжный, скорбный стон, проникший прямо в сердце.
вооруженный своим дротиком оскорбленной гордости и преданного доверия. Это было не так
таким образом, смело и резко, что я должен был сообщить свою новость. Но я сделал это.
не знаю, что Ефросинья все еще была над нами, скрытая
зубчатые стены. Мы все посмотрели вверх. Стон не повторился. В настоящее время мы
послышались медленные шаги, удаляющиеся по крыше,
и мы тоже вошли в дом в молчании и печали. Для дела
как это овладевает человеком; и когда он слышит это, ему тяжело
ему сидеть и веселиться, пока тот, кто его вызвал, не заплатит
его расплата. Я тут же поклялся, что Константин Стефанопулос
должен заплатить свой.




ГЛАВА VI