Космос. Василий Васильевич Парин

  Фото В. В. Парина
  из названной газеты

  12 апреля 2021 года –
  60 лет полёта в Космос Юрия Алексеевича Гагарина
          
                ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ПАРИН. ЕГО ПИСЬМО ЛЕТАЛО В КОСМОС

   В эти дни много говорят об освоении космического пространства; о первых советских космонавтах; о всяких подробностях технического характера. Об учёных- врачах, естествоиспытателях – меньше. А ведь их открытия и разработки были своего рода благословлением к полёту в Космос.

   В газете «Российское здоровье и общество» (№8 30 августа 2002 г.) была опубликована статья «Академик ПАРИН – «неприблизительный человек». Автор Наталья Клименко.
   Полезно читать старые газеты. Этой 20-й год. Газета выходила в г. Новосибирске. Не знаю, жива ли она сейчас. Но в те годы это было замечательное литературное издание; с хорошим подбором тем и авторов; с чистым русским языком.
   Не буду придираться к заголовку статьи. Главное в ней – душевное слово о прекрасном учёном.
   Здесь ещё одна страница истории освоения Космоса. Мне кажется, что с Космосом надо только на «Вы».

                ***************

   «О нём, основателе космической биологии и медицины, коллеги говорили: это был последний физиолог, который действительно знал физиологию.
   Есть событие, точнее, крохотный факт его биографии, который красноречиво говорит о Парине-человеке больше…
   В момент предстартового прощания с Гагариным он передал Юрию Алексеевичу тонкий конверт: короткое письмо, адресованное жене.
   Оно достойно того, чтобы привести его целиком.

   «Первой женщине в мире, получающей письмо космической почтой, - Нине Дмитриевне Париной. Земля-Космос-Земля.
   12 апреля 1961 г.
   Моя родная, дорогая и любимая! Почти 31 год тому назад мы соединили наши судьбы, дав друг другу обещание всю жизнь делить вместе счастье и горе, радости и невзгоды.
   Выполняя это обещание, я хочу, чтобы сегодня, в день замечательного триумфа советской науки, ты разделила со мной чувство наивысшего восторга и гордости за наш народ, которым полна сейчас моя душа.
   Пусть небывалый до сих пор путь моего письма к тебе будет символом того, что моя любовь к тебе – моему верному другу, дорогой жене и матери моих детей – не знает границ и пределов. Крепко тебя, моя родная, целую. Всегда твой В.»

   Примечательно, что письма из космоса, как память о том памятном дне и как дорогую реликвию, получил каждый из его детей.
   Есть какая-то закономерность в судьбах выдающихся учёных, родившихся в начале ХХ века. Как минимум – они хорошо образованы: владеют несколькими иностранными языками, их кругозор простирается далее профессиональных познаний; за одну жизнь успевают столько, что хватило бы десятерым.
   Как максимум – они гениальны, как правило, во всём: в любви, в науке, в отношении к жизни. Что немаловажно – порядочны, интеллигентны, добры.

   В академике Василии Васильевиче Парине его ученики, коллеги, друзья прежде всего отмечали кристальную честность, умение постоять за научную истину, отсутствие всякого консерватизма и удивительное чувство нового.
    Сын известного хирурга, профессора Пермского университета Василия Николаевича Парина, он, к великому огорчению отца, выбрал физиологию, став учеником выдающегося учёного – Бронислава Фортунатовича Вериго.

   С его выбором отец примирился только спустя двадцать лет, когда Василий Васильевич блестяще защитил докторскую диссертацию, доказав, что изменения, происходящие в ходе эксперимента в малом круге кровообращения, ведут к сдвигам во всей системе и сдвиги эти имеют рефлекторный характер.
   Им был открыт особый рефлекс, регулирующий работу малого круга кровообращения. Это открытие вошло в науку под названием «рефлекс Парина».

   Одновременно с Василием Васильевичем защищал докторскую по хирургии его брат – Борис Васильевич. А в зале сидел гордый отец, которого поздравляли с тем, что он воспитал двух первоклассных учёных. Современники вспоминают, что защита диссертаций братьями Париными стала событием в научной жизни Москвы.
   Жизнь его была богата событиями: в сорок первом, после защиты докторской диссертации, он назначен директором 1-го Московского медицинского института; в сорок втором – заместителем наркома здравоохранения СССР по науке, уполномоченным наркомздрава по проведению противоэпидемических мероприятий и по вопросам эвакуации по Дагестанской АССР и Азербайджанской ССР.

   В сорок четвёртом он был утверждён действительным членом вновь организуемой Академии медицинских наук СССР, избран первым академиком-секретарём АМН. Возглавил академию, был её президентом Н. Н. Бурденко, но основная работа легла на плечи Парина.
   Мало кто знает, что с его лёгкой руки началась советская реаниматология. Это он дал «добро» Владимиру Неговскому, над которым посмеивались в учёных кругах, что он «покойничков оживляет», отправив на фронт специальную бригаду для проверки новых методов лечения умирающих от ран в госпиталях бойцов или только что умерших, находящихся в состоянии клинической смерти.

   Позже В. Парин, вопреки мнению многих академических чиновников, поставил его доклад на слушание Физиологического общества; был редактором монографии В. А. Неговского.
   Все знают Неговского, как основателя советской реаниматологии, академика, он же никогда не забывал участия Парина в своей судьбе и судьбе нового направления в науке.

   Теоретик и практик, Василий Васильевич, как знаток научно-исследовательской методики и аппаратуры, принимал участие в работах по созданию целого ряда приборов для научных и медицинских целей.
   Он разрабатывал медико – технологические требования, консультировал конструкторские бюро. Из многих приборов и направлений, созданных благодаря участию Парина, стоит назвать баллистокардиограф и баллистокардиографию, которая оформилась в целое направление советской медико-биологической науки.

   Вместе с коллегами он доказал, что гипертония не есть следствие специфического коркового невроза, и вообще – тяжёлые переживания и стрессорные ситуации сами по себе недостаточны для возникновения этой болезни.
   Гипертония возникает при сочетании этих факторов с наследственными или приобретёнными нарушениями в других звеньях сосудистого тонуса, например, в почках, мембранном транспорте ионов и т. д. Дальнейшее развитие науки подтвердило правоту этого взгляда.

   Профессор Лев Лазаревич Шик как-то сказал: «Это был последний физиолог, который действительно знал физиологию. Многим свойственна приблизительность знания. Даже крупный учёный, кроме своей узкой области, знает всё остальное очень приблизительно.
   Парин был очень неприблизительным человеком. Он всё знал серьёзно, досконально и точно».
    Было бы удивительно, если бы В. В. Парин не возглавил Московский институт нормальной и патологической физиологии, не стал бы председателем Московского физиологического общества.

   Но, пожалуй, самой яркой вехой его научной и человеческой биографии стал космос.
   По логике вещей: после кибернетики, электроники, всех его трудов в совокупности – космос был закономерен. Изучение воздействия факторов космического полёта на живой организм с первых же шагов стало одним из основных направлений космических исследований.

   С. Королёв поручил их группе учёных во главе с молодым Олегом Газенко, а научным консультантом группы стал В. Парин. Предстояло создать новую науку – космическую биологию и медицину. И здесь он – физиолог, исследователь в области сердечно-сосудистой системы – был незаменим.
   Ответить предстояло на многие вопросы: о воздействии на организм радиации, вибраций; о воздействии на психику условий жизни в замкнутом пространстве; о необходимых параметрах всей системы жизнеобеспечения корабля; о том, что считать нормой и каковы допустимые отклонения от неё.

   А невесомость? Как отреагирует на неё и другие перегрузки сердце? Обратимы или необратимы последствия изменений режима работы сердца в полёте?
   Словом, вопросов, как и дел, было множество. Казалось, Парин шёл к этому всю свою жизнь. Академик О. Газенко вспоминает: «Василия Васильевича особенно привлекла романтика космических исследований. Каждый новый успех он воспринимал как большую удачу. Прямо светился; было видно, что он счастлив и преисполнен гордости за нашу науку».

   Впереди человека, как и полагается в медико-биологической науке, на штурм космоса отправились его четвероногие друзья: Лайка, Белка, Стрелка, Пчёлка, Мушка.
   Лишь после того, как было дано заключение, что реакция животных на действие факторов полёта не носит патологического характера, было вынесено ответственнейшее решение: в космос может лететь человек!
   После двух дополнительных (подстраховочных) полётов Чернушки и Звёздочки и их успешного завершения наступил долгожданный день: 12 апреля 1961 года.

   «Если бы я ничего не сделал в жизни, а был только причастен к полёту Гагарина, - писал В. В. Парин, - то ради этого стоило прожить жизнь».
   Но и после этого полёта ему предстоит ещё многое. В 1965-1968 годах – возглавляет Институт медико-биологических проблем Минздрава СССР; в 1966 г. – избран действительным членом АН СССР; назначен главным редактором журнала «Космическая биология и медицина»…

   В последние годы жизни Василий Васильевич основал и возглавил в Академии наук СССР Совет по комплексному изучению человека. Как всегда, он смотрел далеко вперёд, и если бы не болезнь, то им был бы создан Институт по этой проблеме. В этом его ученики не сомневаются. В возрасте 68 лет В. В. Парин скончался в Москве 15 июля 1971 года».
                *********
   Из «Советского энциклопедического словаря»: «Парин Василий Васильевич (1903-1971), советский физиолог, академик АН СССР (1966) и АМН (1944). Член КПСС с 1939 г. Классические исследования рефлекторной регуляции лёгочного кровообращения, физиологии сердца. Труды по медицинской кибернетике, космической физиологии и медицине.
   Участник организации и проведения медико-биологических экспериментов на искусственных спутниках и космических кораблях»

   В предъюбилейные дни первого полёта в Космос человека рассказывают и о том, что за два дня до полёта Юрий Гагарин написал письмо жене и дочерям. На тот случай, если он не вернётся на Землю. Это послание любимой женщине не побывало в Космосе.
   Юрий Гагарин благополучно вернулся из космического полёта. Но погиб при аварии самолёта в 1968 году. Через год после трагедии то его письмо передали жене. Существует много версий той трагедии. Если не ошибаюсь, собственное расследование провёл космонавт Алексей Леонов. По тому, что я прочитала в открытой печати, видно, что причина гибели экипажа так точно и не определена.

   О гениальном конструкторе космической техники Сергее Павловиче Королёве (1906/07-1966) говорили, что он верил в бытовые приметы. При нём в Космос не летали по понедельникам и 13-го числа; на стартовые площадки не допускались женщины и кошки.
   И правильно делал, что верил. Приметы не имеют никакого отношения к суеверию. Здесь замешаны какие-то физические законы.

   А Юрий Гагарин с товарищем полетели в понедельник и было 13-е число. Ещё рассказывали, что самолёт, в котором они должны были полететь, не был готов. Через час пригнали откуда-то, чуть ли не после ремонта, другой самолёт. Возможно, когда-нибудь докажут, виновата ли техника, или лётчики.
   Жаль: погибли молодые, яркие мужчины.

   Есть такая примета: если что-то сразу не получается, то надо всё это бросить (уйти оттуда, куда пришёл; уйти, если неожиданно приходится ждать и т.д.); отложить совсем или потом начать сначала.
    Бытует утверждение, что если бы был жив С. Королёв, то он бы не допустил того трагического полёта.
   И почему Юрий Гагарин не забрал своё письмо жене у того человека, кому он отдал перед космическим полётом! Взял бы и разорвал или сжёг, а пепел бы развеял. Лежало оно 7 лет где-то, как предвестник беды. Вроде бы, правители СССР очень берегли первого космонавта; в Космос не пускали. В Космос не пускали, а у лётчиков «самая заветная мечта – высота».
   Говорят, что Богу тоже нужны интересные люди.