Дорога

В небольшом, почти никому не известном поселке Лесной, стоял по-настоящему летний вечер. После недели проливных дождей, жители, на время спрятавшиеся в своих избах, выбрались на лавочки — погреться на долгожданном солнышке.

В поселке преимущественно жили люди пенсионного и бальзаковского возраста, молодёжь жить здесь, увы, не хотела. Каждого жителя можно было легко пересчитать. Лесной не жил секретами и тайнами, здесь баба Дусю знал каждый житель. А баба Дуся, в свою очередь, знала как же сейчас идут дела у деда Макара, намазал ли он мазью Вишневского свои больные ступни, и какое сейчас здравие у его умирающей супруги. В общем, каждый человек здесь считался и родственником, и другом.

Вопросы жизнеобеспечения посёлка решал сельсовет и народный сход. Правда, между этими двумя органами всегда возникали споры, которые не всегда поддавались решению. Одна проблема, настолько всех волнующая, поднималась на сходе каждое собрание, но сельсовет умело менял тему и переводил разговор в нужное ему русло. И так было всегда.

Глава сельсовета, в этот летний вечер, собиралась уйти с работы на часок пораньше. К ней сегодня должны приехать внуки, которых она не видели с прошлой осени, когда они убирали с огорода картошку. Нужно было накрыть стол, приодеть своего супруга, поставить самовар…. Но планы, увы, имеют свойство отменяться. Планы на вечер отменились и у Ларисы Михайловны Шишкиной.

— Лариса Михайловна, здравствуйте, не могли бы Вы мне сказать, когда же наконец у нас дорогу-то отремонтируют? — спросила у сидевшей в кресле женщины, Галина Константиновна.

— Галина Константиновна, дорогая моя, ну я же в сотый раз Вам повторяю… — устало ответила женщина, — Не от меня это зависит. Не от меня. Мы направили запрос в областное управление, обещают отремонтировать дорогу как можно скорее.

Женщина нажала на кнопку «Завершение работы» на своем компьютере, убрала все ручки в органайзер, и собиралась было уходить с рабочего места, но не тут-то было. Галина Константиновна, деревенская учительница, не собиралась так просто сдаваться.

— Ну как же так, не можете ничего больше сделать, Лариса Михайловна! — не останавливалась она, — Вы ведь, как никак, глава сельсовета, глава нашей маленькой деревни! Вождь наш, можно сказать!

— За вождя, конечно, спасибо. — улыбнулась Лариса Михайловна, — Галя, милая, я обещаю — отремонтируют её. Очень скоро отремонтируют. Глазом моргнуть не успеешь.

— Да Вы уже много раз так говорите! — не унималась Галина.

— Галина Константиновна! Звонили нам с областного управления вот буквально недавно, сказали: «деньги перечислили, рабочих наняли, на этой неделе приедем — начнем».

— Правда? — недоверчиво поинтересовалась Галина Константиновна.

— Да правда, правда, Фома-ты неверующая!

— Ладно. Бог с вами всеми. Раз обещают — сделают.

— Ну вот! Другое дело! На этом у вас все, Галина Константиновна, или ещё вопросы будут к моей скромной личности? — спросила глава сельского совета.

— Нет, Лариса Михална, это все, что я хотела узнать. Я пойду. До встречи. — попрощалась Галина.

— Ага, всего доброго, будьте, как говорится, здоровы. — накинув пальто, сказала Лариса Михайловна.

Галина Константиновна покинула здание сельсовета в прескверном настроении. Никак не могут отремонтировать эту чёртову дорогу! А ведь эта дорога — она единственная, она главная, она соединяет деревенскую школу с двумя улицами! Весной и осенью она становится грязевым месивом, а зимой превращается в аттракцион скользкого ужаса, в адский ледяной каток, в котором упасть и сломать ногу — проще простого. Сколько детей приходило в школу грязными и побитыми! Нельзя так это оставлять!

— Ну чё, Константиновна? — поинтересовалась у нее баба Маня, начальник местного клуба, когда она проходила мимо, — Что сказала тебе эта мигера-то? Будет дорога-то новенькая?

— Здравствуйте, баб Маша. — поздоровалась с ней Галина, — Сходила к ней, узнать, когда рабочие приедут. Еле узнала у нее хоть какую-то информацию. Деньги нам из области выделили, рабочих тоже, обещают начать работу на этой неделе.

— Ох, скрывают что-то, окаянные! — всплеснула руками баба Маша, — Ох врут-то, бестолочи! Да когда же нам, простым деревенским бабкам-то сделают дорогу?! Ну, ведь детишкам ходить невозможно! В прошлом году у Люды вон, внучок руку сломал, когда по этой дороге шел! Катался на лисапеде, под ноги не посмотрел, и прямо в яму глубокую бухнулся. Два месяца потом с этим гипсом ходил, как статуя: ни туда, ни сюда, рукой не повернуть.

— Мало того, что с гипсом ходил. Трещину себе на копчике заработал, из-за дороги этой дьявольской! — сказала Людмила Андреевна — деревенский фельдшер, — только что купившая пакетик молока в магазинчике, — Туто-ко ноги переломают, здеся-ко головами ударятся! У Иваныча вот недавно здесь собака в яму попала зимой, и что?

— И что? — выжидающе спросила баба Маша.

— Дудки этой собаке, вот что! — ответила Людмила, — Сдохла, бедная тварюшка, на следующий же день! Не спас её ветеринар здешний, Максимыч который, а в райцентр не довезли. Не успели.

— Ох, ужас-то какой! — ужаснулась баба Маня, — Пускай упокоит Господь ейную душонку-то, невинную, собачью… Да простит он нас всех, Господи! Господи, ижеси на небеси…

Баба Маня предалась молитве. Людмила и Галина переглянулись и мысленно задали друг другу вопрос: «Что будем делать?».

На улице постепенно темнело, сельсовет уже полностью закрылся — последний человек покинул здание. В магазинчик стекались люди, в библиотеку и в дом культуры, каждый собирался провести свой деревенский досуг по-своему. А как иначе его проводить? Встретятся пожилые люди, обсудят свои дела…

— Святославовна, представляешь, мне внуки из города телевизор новый привезли! Плаз… Господи, как его… Плазмённый, во!

— Чу, правда шоль? Ну ты и даешь, Егоровна! А мы-то, с дедком-то моим, только по советскому и смотрим!

— Понятно с тобой, что уж. Ну так это-ка, привезли его они мне, настроили. Вчера «Поле чудес» с Михалычем смотрели! Знаешь, какое слово мы отгадали?

— Ну и какое?

— …а я и не помню, Святославна! Не помню, старой стала. Маразм у меня, наверное, или Альцгеймер этот дурацкий…

— Ладно, хрен лысый с этим словом твоим. За чем хоть в магазин пошла?

— За пельменями, дед есть хочет, видишь ли. Целый день ничего не делает, лежит себе на диване, да телевизор смотрит. То про султанов каких-то сериал включит, то про войну с немцами. А иногда отдыхает от этого ящика, берет с антресоли книжку с кроссвордами, надевает очки и разгадывает. Я, пока он там копошится с этими кроссвордами, телевизор хоть сама гляну.

— Я за маслом. Мой тоже жрать хочет. Картошечку с маслицем ему подавай, то щи, то борщ. Может, еще консервов подкуплю, по телевизору говорят, апокалипсис какой-то будет. Конец света, во! Света не будет, будем в потемках сидеть, как кроты. Надо хоть консервами запастись, килькой там… Потом и свечей купить.

— Егоровна, Господь с тобой! Сплюнь!

Лето всегда особая пора для людей пожилого возраста. Дети с внуками из города приедут, нужно будет много готовить. А если внуки останутся на лето, то бабушкам и дедушкам станет ещё легче. Будут за огородом помогать ухаживать, грядочки полоть, да поливать их по вечерам. Да и летние вечера не такими одинокими и скучными будут — внучата столько новых и интересных историй расскажут, слушать можно без остановки! Или пока дед на середине очередного рассказа не захрапит…

Зима с осенью, наоборот, заставляли забыть о теплых летних вечерах и посиделках с внуками. Приходили холода, — а в тайге они всегда были лютыми, — люди начинали заготовку дровишек и угля, ежедневно топили печку, да чистили листья, а затем и снег. О развлечениях можно и забыть. На лыжах здесь катаются лишь чета Курочкиных. Дед Миша — охотник, и любит поохотиться, по большей части, зимой. А зимой в лесу без лыж никуда. Баба Наташа охотиться не любила, ей зверушек было жалко, а вот без спортивных лыж — жить не могла. У других же жителей посёлка зимняя жизнь была скучна и однообразна. Затопил печку, почистил снег, да и опять домой, газеты читать и телевизор смотреть. Иногда баню топили, так это хоть какой-то краски добавляло.

Весной снег начинал таять, старикам добавлялось ещё больше работы. Талый и липкий снег нужно было убирать со своего двора, готовиться к приходу лета. А ещё весной «оживала» самая главная проблема — чёртова дорога, которая весной становилась очень грязной, по ней становиться невозможно ходить.

В клубе мероприятия давали только по праздникам, новых книг в местную библиотеку давненько не привозили. Можно с продавщицей местной, тетей Ирой, поговорить, да она иногда не в настроении бывает. Но в прошлом году в Лесном храмик небольшой соорудили. Батюшку молодого прислали для службы, так теперь пожилые люди и к вере православной приобщились. Правда, к сожалению, никакие молитвы не помогали им решить вопрос с этой ужасной дорогой…

Мошкары прибавилось. Зажирают, твари. Ох и зажирают.

Галина Константиновна, баба Маша и Людмила-фельдшер еще раз переглянулись. Посмотрели друг другу в глаза, подумали, поразмыслили, да выдали умную мысль. Точнее, Людмила вспомнила кое о чем, да и предложила эту идею в жизнь воплотить.

— Слушайте, бабоньки, вы знаете, какой вчера был день? — спросила Людмила-фельдшер.

— Среда, тутока, насколько я помню. — сказала баба Маня.

— Да понятно, что не суббота, баб Мань! — улыбнулась Людмила, — Вчера прямая линия с президентом была!

— И что? — удивилась Галина.

— Как, что?! Раз мы не успели отправить ему вопрос, у тебя же, Галька, есть этот смарт-телефон или как его там… Короче, раз не успели так, давайте ему письмо что ли напишем. В Кремль! В Москву, бабоньки, в Москву!

— Это ты здорово придумала, Люда! — обрадовалась идее баба Маша.

— А ты уверена, что поможет, Людк? — недоверчиво спросила Галина Константиновна.

— Уверена. — ответила она, — Раз ты у нас, Галя, русский с литературой деткам преподаешь, то ты-то и письмо напишешь, значит! Я-то что, я только химические формулы могу написать. Сама не знаю, где запятые ставить, тире там…

— Соглашайся, Галя, соглашайся! — говорила упрашивающим тоном баба Маня.

— Ох, да чёрт с вами, бабы! — махнула рукой Галя, — Напишу. Схожу завтра на почту, да отправлю письмо. Все скажу, все, что накипело. Господь впереди, а мы с вами, бабы, за ним!

— Пральна говоришь, Галка! — похлопала её одобряюще по руке баба Маня.

— Значит, в Москву, девчонки, письмо. — заключила Людмила, — Пускай нам дорогу сделают!

На том и разошлись.



***

На почте было полно народу. Кто-то пришел отправить письмо или посылку внучатам, кто-то, наоборот, получить от них что-то из этого. Но, правда, большинство пришли за пенсий. Сегодня был, так называемый, «пенсионный день». В этот день почте приходили большие суммы пенсионных денег, которые потом выплачивались бабушкам и дедушкам.

Галина Константиновна была третьей в очереди. Сейчас обслуживали бабушку Ядвигу — она отправляла письмо внучатому племяннику во Владивосток. Вторым должны будут обслуживать местного знахаря-ветеринара, Максимыча. Он, наверное, будет отправлять письмо на «Поле чудес». Давно туда поехать хочет, поучаствовать в съемках передачи. Якубовичу в музей что-то подарить.

Она еще раз стала перепроверить письмо, чтобы потом вложить его в конверт и окончательно его запечатать.

«Уважаемый господин Президент!

Прямая линия — она не для всех. Много нас в стране.

Пишет Вам Галина Константиновна Горбачева, учительница русского языка и литературы из посёлка Лесной, Староярского района, Воронежской области. Я в школе работаю уже почти тридцать лет, многое знаю и многое повидала. Но никогда не видела, чтобы проблему всех деревенских жителей решали так долго.

Есть у нас в деревне одна большая, центральная дорога. Она соединяет многие учреждения — школу, детский садик, местный клуб, библиотеку и один-единственный универсальный магазин, с домами жителей. Дома у нас старенькие, как из русских сказок. Самые настоящие избы, избушки настоящие! Редко встретишь у нас новые современные дома, но все же встретишь…

Так вот, уважаемый Президент, эта дорога у нас очень старая. Она не закатана в асфальт. На ней полно ям и выбоин. Зимой об эти ямы и выбоины все ломают свои части тела, получают сотрясения, некоторые скоропостижно умирают… А весной и осенью, она становится грязевым бассейном — пройдешь по этой дороге, зайдешь, допустим, в школу, а ты весь грязный. Как самый настоящий поросенок. И ведь тебе еще около восьми уроков вести.

Я и все жители Лесного, просим вас, глубокоуважаемый Президент, решить эту проблему. Помогите нам, помогите деревне не умереть! Населения у нас и так мало, около 160 человек. А было около 300. Многие погибли от старости, мы же не молодеем. А многие погибли из-за травм, благодаря этой страшной и ужасной дороге.

Мы живем хорошо. Хорошо проводим досуг, отдыхаем тоже хорошо. У нас очень высокий урожай пшеницы и картофеля, многие учреждения из области и района с нами сотрудничают. Наша школа неоднократно награждалась грамотами и дипломами Министерства образования области. Но эта ужасная дорога портит все. Абсолютно все.

Помогите, пожалуйста, решить этот вопрос с дорогой в нашем посёлке! Не останьтесь равнодушным!»

— Здравствуйте, Галина Константиновна! — поздоровалась оператор Наташка, — У вас письмо, посылка или Вы за пенсионными выплатами?

— Здравствуй, Наташа. — сказала Галина, — У меня письмо.

— Хорошо. Заклеивайте конверт и давайте сюда, будем марочки приделывать.

Она заклеила конверт и отдала его оператору. Теперь что-то менять было поздно. Дело по восстановлению дороги началось.

А пока на посёлок медленно опускалась вечерняя тьма. Лариса Шишкина, словно Сатана со своей свитой, постепенно покидали здание сельсовета. Галина Константиновна расплатилась за отправку письма и покинула отделение почты. Каким же красивым посёлок был по вечерам…