Опять евреев на царство?

— Это были люди рослые и выносливые, красивые и голубоглазые. Сколиоз и плоскостопие были им неведомы. При этом они любили петь песни, в которых восхвалялись духи предков.
— Евреи, что ли?
— Да, их облик был устрашающим, кукла Лена. И они были дикие, дерзкие, как пуля резкие. Да, их порывы были чисты, но, увы, их не всегда ждал успех. Да, чуть-что — очень многие из них вдруг исчезли с деньгами в неизвестном направлении.
— А командиры, в минуты гнева, образно не называли их: «Танк с необитаемой башней»? Убрал ручища от меня, нехристь ты царя небесного.
— Но остальные, со своими охваченными огнем желаний раввинами на своих бескрайних равнинах...
— Да будет у тебя огонь желаний, но потом. У меня плита включена, не видишь, что ли? Быстро убрал ногу с газа, кому сказала! Ну сил моих на тебя больше нет. Ну ничего, картинки из еврейской жизни «Самсон и ослиная челюсть» я тебе сейчас устрою, бескомпромиссный ты сторонник соблюдения шаббата...
— В случае победы в бою они отрезали голову поверженному противнику и вешали ее на шеях своих вороных коней. А, завидев женщину, они сначала замирали потрясенные, а потом действовали под влиянием своих сиюминутных побуждений.
— Грязных инстинктов, что ли? Головку они своему коню обрезали. Да не лапай ты меня! Распущенный в сексуальном отношении немолодой юноша (см. картинку над текстом), блин. Да если бы ты не переводил мне на карточку «Мир» за то, что я с тобой сплю...
— Да, первыми европейцами, носившими штаны, были евреи, кукла Лена. Но в данном случае речь идет не о них.
— Странно. Ты вроде не о ком другом никогда и не говоришь. И не лапай меня. Ну достал!
— А вот это ты напрасно. Тебя, кукла Лена, я люблю. Так что тут спорить не о чем.
— А без раздачи бесплатных советов можно? Говорить ему блин, не о чем! Я тебя что просила сделать?
— Евреи никогда не ходят кружным или трусливыми путем, кукла Лена. Только напролом. Вот и я скажу тебя прямо, не опуская глаз: «Забыл! Совсем из головы вылетело. На работе закрутился».
— Та-ак! Подведены итоги. И результаты оказались рекордно плохими. Как в твой недоразвитый мозг если нехорошее что придет — то ты сразу ручища распускаешь. А как я его попрошу что-то сделать — то можно и забыть, конечно. Даже слушать тебя не хочу.
— Не хочешь меня слушать, кукла Лена — не надо. Хотя я хотел рассказать тебе всю правда о внебрачной дочери нашего гендира.
— Да-а ты что-о-о!?
— Кукла Лена, завтра выходной. Поедем в ТЦ «Ямал» — ты выберешь сама, ну и купим. Я это хотел сказать не в смысле «забыл», как ты подумала. А чтобы та сама выбрала. А то опять куплю что-то не то. А насчет внебрачной дочери — это не точно. Но ты в понедельник можешь у наших бухгалтерш уточнить. Они наверняка знают.
— Правда?  А я уже думала, что зреет новый скандал. Давай ешь, пока теплое, я старалась. Да и вообще я хорошая. Вот ты только сказал — меня вот и прижаться к тебе сразу захотелось. А ты на меня только ругаешься...
А про гендира нашего я и без этих дур знаю. Его секретарша, правда, еще до сих пор публично не подтвердила сам факт их отношений, но ведь итак понятно. Нет, я, конечно, в понедельник всё уточню. А сам божился, что до нее у него был лишь один зарегистрированный брак. «Я плакала от счастья во время чтения решения суда», — ну совсем совести у мужика нет!
А она ему и поверила, настольный танец перед ним танцевала. А надо было гордо так: «Если на человека можно не обращать внимания — значит на него и не надо обращать внимания!». И зарыдать безутешно. А эта? Страшного ведь размера тетка — а такая доверчивая.
Нет, но это ж надо! Пидорасом, ищущим пролетарской самоактуализации то наш гендир оказался то на поверку. Ну кто бы мог подумать...
Лезет он... Да дам я тебе повод для такой заботы, тем более что я его уже мерила — оно на мне знаешь, как хорошо сидит? Дай только посуду помыть — не люблю на утро оставлять. Ну правда, пусти...