Напоминание

          Принимая этот букет, я знала, что между нами всё кончено. Между нами ничего и не было, но теперь, несомненно, кончено всё. Любовью здесь даже не пахло, а слепое обожание мне не по вкусу. Я взяла этот букет просто потому, что не смогла отказаться.
          Я и Паша… Мы просто чересчур разные. Ничего общего. Ни единого даже самого небольшого шанса. Он не понравился мне. Жаль, только был безнадёжно влюблённый. Когда дарил этот последний букет, весь ходил ходуном от дрожи, чесался, морщился и чихал – у него была аллергия на лилии. Мои любимые цветы. Вот такой знак интересный…
          Помню, старалась держать себя как можно более сдержанно. Не грубить, но и не улыбаться глазами. Не давать ему надежду, ведь больше надежды нет. Не тот он человек. Не о нём я мечтала всю жизнь. Хороший, не могу сказать, что плохой, просто не тот. Но не скажешь так прямо – обидится.
          Признаться, не знаю, почему тогда думала так. Не знаю, что меня тогда не устраивало, почему воображала, что мы – ужасная пара. От того ли, что он был слишком мягким? Безропотным, наивным и безотказным? А на самом деле лишь нежным в своей красоте… Но что это я? Сказала: «между нами всё кончено», а сама вздыхаю который час? Никак забыть не могу. Волнение, трепет не прекращаются. Значит, не безразличен? Нет, нет.
          Пока я думала, что и почему так происходит, взгляд растерянно гулял по цветам, которые подарил парень. В букете были не только лилии, вы не поверите, если скажу, что там находились все цветы, какие только можно было найти в это время. Тюльпаны, розы, лилии, асфадели, веточки сирени, последние нарциссы и какие-то совсем неизвестные мне цветы. Это был самый красивый букет, так и дышащий настоящей любовью и настоящей магией. Самый красивый и нежный, весенний. Увы! Так печально было понимать, что отказываешь сильному чувству. Но я отказывала из своих вполне обоснованных соображений, личных предпочтений и богатого драмами опыта, я имела право на такой выбор. Паша и я – давно решённый вопрос.
          Почему же было так грустно?..
          Когда сентиментальность, подкреплённая сладкими пахучими ароматами, понемногу сбавила власть, я перестала рассматривать букет, точно заворожённая, поставила его в вазу, а после занялась своими делами по дому. Но дел было мало, и взгляд снова и снова возвращался к подарку, цветам. Он блуждал по их бархатным, блестящим, холодным листочкам, и вместо радости подарок только рвал сердце. Было очень непросто набраться смелости и отвести взгляд. Что-то его точно удерживало.
          Я пыталась стать прежней собой, это давалось непросто. Впрочем, к вечеру события вновь закрутились в невиданной пляске, появились другие куда более срочные дела, чем сомнения, и я полностью погрузилась в них. А после, кажись, и забыла. Да, удивительно получилось так: эмоции, что казались особенно сильными, отпустили в один момент, когда им на смену произошло что-нибудь новое. И, вы не поверите, я забыла совсем о цветах – до того самого момента, как примерно через неделю комнату не напомнил отравленный запах.
         Так пахли цветы с истраченным сроком годности. Только зашла в квартиру, как они вмиг напомнили о себе и о том, что заставили испытать в день последнего свидания с Пашей. Снова вспомнились его рыжее лицо и веснушки, светло-голубые, немного зеленоватые глаза, его диалоги, наши прогулки, истории, его мечты. И хотя всё было уже давно решено, и мы вместе понимали невозможность этого романтического союза, душу всё сильнее равно рвало сильное тревожное чувство стыда, было как никогда неприятно.
         Цветы пора было выбросить, расстаться и с ними, и с этими порядком уже надоевшими отношениями, крепко зажать рукой – оборвать и прекратить боль. Тюльпаны и лилии снова привлекли к себе взгляд на мгновение. А хотя, нет, постойте, это были уже не они… Я немного неуверенно покрутила в руках то, что осталось от недавней писанной красоты, и пригляделась внимательней. Внутри пожелтевших стволов отчётливо что-то проглядывало, шевелилось. Живое! Но не цветы же вдруг решили вырваться из лап смерти и снова вернуться, воскреснуть, расти? Нет, то, что увидела я, оказалось ещё более фантастичным…
         Маленькое, проворное, сто процентов живое, крошечное создание пряталось в пожелтевших, пахнущих кисло стволах, пряталось и рыдало. Маленький человечек. Неужто фея? Но такого не может быть… Я долго отказывалась верить своему зрению.
          Как вы уже могли догадаться, вера в это крошечное существо ничуть не влияла на факт его внезапного появления. И теперь оно сидело, запуганное, в цветах, а после у меня на ладони, дрожащее и замёрзшее, и испуганное. Я смотрела на него, а оно на меня своими маленькими живыми глазами, и эти глаза выражали такую отчаянную боль и тоску, всю скорбь бессердечного страшного мира.
         Существо вскоре перестало рыдать и протёрло рукой свои маленькие чёрные глазки, набралось смелости, вытерло слёзы, встало во весь рост, решительно поднялось на ноги. Маленькое создание было чуть больше цветка, только вот непонятного, неземного: в его одежке смешались все лилии, тюльпаны и розы, все асфадели, нарциссы, что были подарены мне. Маленькое пёстрое платьишко, шапочка, обувь из пустых маковых зёрен.
- Кто ты?.. – сорвалось у меня с языка. Честно, не мечтала даже в далёком детстве, что повезёт когда-нибудь разговаривать с феей.
- А ты разве не узнаешь?
- Нет. Я…
- Я думала, мы знакомы.
         Переливающиеся разными цветами радуги крылышки хлопали в такт словам. Существо окончательно осмелело и даже начало улыбаться.
- Откуда ты здесь?
- Не скажу.
- Тебя надо назад, на природу, я сейчас тебя выпущу.
- Нет, не надо, - вдруг удивила она.
        Я имела смутную надежду, что маленькое сказочное существо всего лишь заползло в одну из прекрасных роз и спало там, спало, не ведая никакой смертельной опасности. Потом розы раскрылись, лепестки опали, рассыпались…
- Нет! – настойчиво повторила крылатая. – Мы будем теперь жить вместе.
- Как хоть зовут тебя?
- Я – Любовь.
          А по правде казалось: напоминание.
- Откуда ты? – спросила опять.
          И хотелось добавить: на мою голову. Фея снова ушла от ответа. Нам не оставалось теперь ничего, кроме как смириться друг с другом.

          Следующие пару часов я больше не могла заниматься рутинными делами, работать, всё внимание, мысли и время занимало обдумывание невероятного происшествия. Хотелось даже позвать кого-то к себе, проверить, есть ли фея на самом деле, видит ли её подруга, знакомая, или я после Пашки немного сошла с ума. Хотела выйти во двор и выпустить на улицу крылатую пленницу, не отпускала мысль о том, что это необходимо, но та категорически отказалась возвращаться в «родную» среду.
- Я же сказала тебе, что не живу в парке!
- А откуда ты такая взялась? Не из воздуха же?
        Но она не хотела признаваться:
- Не из воздуха.
         После ещё нескольких попыток разговорить, маленькое существо вновь разразилось слезами.
- Не выгоняй меня на улицу, я прошу… Не надо. Там только гибель. Не надо, прошу тебя.
         Открытое из-за начавшегося рано лета окно нехотя пришлось закрыть на щеколду.
- Да не выпущу, не волнуйся.
         К тому моменту я и сама больше не стремилась расстаться с неведомой гостьей. А окна она испугалась зря – просто в комнате было жарко. Никто её оттуда не сбрасывал – и даже в мыслях не думал выгонять!
- Ладно, нам придётся делить комнату пополам. Ты слишком маленькая, чтобы спать на моих подушках. Но в кухне, думаю, будет тебе уютно.
         И следующие пару часов мы занялись созданием небольшого мягкого домика – кровати, столика и двух кресел. Вот тут пригодились старые лоскутки, игрушки, кусочки ваты. Всё время, пока руки вспоминали детские игры и мастерили кукольный дом, маленькая фея сидела, опустив крылышки, напротив скотча, и грустно, и пристально смотрела на эти труды. Так пристально, точно сверлила взглядом.
- Ты ведь точно для меня это делаешь?
- Да.
- Я, наверное, отвлекаю. В тягость?
- да что ты?
- Но в твоём голосе… Я просто вижу…
- Что видишь?
         А она сидела и ждала ответа: «Не волнуйся, не выброшу я тебя!» Но взамен вскоре прозвучало другое:
- Интересное Пашка оставил о себе напоминание. Напоминание, чудеса…

         С того самого дня в моём доме поселилась эта маленькая куколка, фея. Сказала своё настоящее имя, нехотя рассказала историю. Обжилась постепенно, привыкла к фиалкам на подоконнике и подружилась с лучком. С этого же самого момента в доме воцарилась странная спокойная атмосфера – все печали точно сошли на нет, спокойствие заразило пространство.
         Мы начали общаться и вскоре неплохо сблизились. Я перестала бояться и даже решила доверять этому существу свои самые сокровенные мысли-секреты. А она всегда слушала, чуть наклонив голову, ела огромные купленные персонально для неё виноградины или вишни, ела, слушала и кивала.
         Иногда фея сама давала тему для разговора.
- Ты сегодня опять грустишь. Всё хорошо?
- Да.
- А с виду что-то случилось.
- Нет, правда, ничего.
- Значит, мне опять показалось?
          Крылатая с недоверием вновь заглянула в глаза. Большие, немного опухшие, розоватые.
- А чего глаза красные – плакала?
          Вот это она подметила верно.
- Нет смысла врать. Ты всегда видишь…
- Прости.
- Это снова из-за любви?
          И хотелось возразить: что ты! Но тут я, наконец-то, задумалась.
- Мне показалось, ты становишься грустней с каждым днём – ровно с тех пор, как мы познакомились. Верно?
- Пожалуй, да.
- И сама не знаешь, почему так?
- Правда, ничего не случилось.
- Но почему же тогда?.. Раньше ты казалась другая.
          Я хотела спросить, интересно, как она могла знать, какой я была раньше, если мы тогда не общались. Вздохнула, желая набрать как можно больше воздуха, но спрашивать мне не пришлось.
- Ты была более уверенной, солнечной, - фея помолчала с минуту, а потом прибавила ещё: – Настоящей.
- Что же сейчас не так?
- Мне кажется, тебе не хватает света. Нет-нет, не солнечного, а внутреннего огня!
- Только где его взять?
          А она сказала:
- Ты знаешь…

           Прошла ещё неделя. Меня мучила бессонница и одна мысль: эта крошечка-фея – напоминание! Никак, проклятая, не давала забыть любовь. Мелькала перед глазами, махала крылышками, я вроде бы теперь ей хозяйка, я – ей, а не она – моя! Каждый день заставляла вспоминать чувства. Совсем не желая зла, причиняла, однако, страдания. Как она делала так? Как Паша так сделал? И хотела поговорить – только честно, откуда, зачем пришла, где он её раздобыл и с какой целью засунул в этот букет. Молчала и снова боялась. И так проходили дни…
          А утром казалось, что новый день стирал сомнения прошлого, ночь растворяла в себе тоску, и с рассветом её не оставалось. Только день шёл – тоска возвращалась вновь. Я приходила с работы – видела фею и вспоминала. Всё было опять, как всегда. Наконец, когда это стало по-настоящему невыносимо, я решилась на разговор.
- Слушай… - начала, как можно мягче, точнее подбирая слова, позвав Любовь и сев за один стол с собеседницей. – Ты лучше сядь. Не лети. Крылья устанут. Я не знаю, как лучше начать… Этот разговор будет длинным.
- Ты снова печальна.
- Кажется, поняла причину своей печали. О ней и хотела поговорить.
- Надеюсь, это не я доставляю тебе неприятности.
- Нет, - согласилась, - не ты… - хотя и хотелось поспорить.
- Тогда кто сделал тебя такой? Назови его имя.
- Один человек, с которым мы недавно общались…
          Итак, я начала относительно хорошо, а потом разразилась слезами. Нет, не получилось серьёзного диалога, да и что я могла сказать? Малышка-фея знает не больше меня, не её надо винить в такой ситуации! Она здесь не виновата! Внезапно для самой себя я произнесла вслух то, что никак не могла выродить всё последнее время.
- …Это только я виновата, понимаешь? Сама прогнала, а теперь понимаю, что без него плохо. Не такой он плохой, и мы – не ужасная пара! Всё-таки мы встречались. Что-то же нас свело. А теперь мне его не хватает. Эта пустота доставляет ужасную боль внутри. Думаю, ты и сама догадалась… Улыбаешься. Знаешь, значит?
- Знала, - ответила фея, - давно. Поэтому я и просила тебя поверить в то, что нет за городом никакого волшебного леса. Никто меня не ловил. Я родилась, то есть меня создали вы, ты и Паша. Я – дитя любви, фея на имя Любовь. Меня породила любовь. Мы приходим иногда в ваш, людской, мир, чтобы показать, что чудеса случаются. Что среди рутины, суеты и холодного кирпича также может быть сказка. Что среди обычной привычной жизни тоже может жить что-то радостное.
- Люди своими руками убивают самое чудесное, что есть у них в жизни. Мы не виделись больше недели. Не ссорились. А он с тех пор не звонил. Наверное, понял всё. Мы расстались. А теперь я его люблю. Любит ли он? Поймёт ли, как думаешь?
- Паша поймёт, - ничуть не сомневаясь, ответила фея. – Он любит тебя.
- Почему же он не звонит?
- А потому, что уехал. Не знаю, куда. Далеко. Я чувствую, что его нет в нашем городе. Но он жив. И с ним всё хорошо.
- А мне кажется, можешь, ты всё знаешь, прошу! – слёзы вновь полились по щекам и дрожащим от страха ладоням, и я на миг даже побоялась, что могу ненароком намочить тонкие крылышки феи. – Помоги, скажи, где он. Ты ведь можешь найти его, да?
- Возможно, смогу, но не хочу обещать.
- Мне больше не на кого надеяться! Прошу. Помоги. Моя жизнь потеряла смысл, теперь она бесконечно пуста.
- Не от одной меня всё зависит.
- А говорят: любовь может всё!
- Теперь всё от тебя зависит. Лишь от тебя, - крылатая подлетела к окошку. – Впрочем, как скажешь. Попробовать можно всегда. Собирай сумку и иди вслед за мной. Если тебе хватит сил, Паша всё поймёт и простит, вы снова будете вместе.


Севастополь, апрель 2021, 480