Тумар

В последние годы жизни, мой отец – отставной генерал советской милиции, пришел к неутешительному для себя выводу: - сегодня долларом можно прошибить дверь любого чиновника. И как настоящий коммунист и глубоко верующий человек, спрашивал себя: - неужели они потеряли совесть и не страшатся гнева аллаха?
    История, которая произошла со мной в священном городе Туркестане доказывает, что в нашей стране чиновники в любви к доллару не одиноки.      Был я с родителями в этом городе на свадьбе. Переночевав у гостеприимных хозяев, утром выехали домой, в Шымкент. Проезжая мимо величественного мавзолея Ходжи Ахмеда Ясави, отец, неожиданно для нас с мамой, предложил посетить это святое для мусульман место, куда специально совершали паломничество приверженцы ислама из разных стран мира. Туркестан почитался ими как вторая Мекка. И хотя цель нашего приезда в этот город была другой, не воспользоваться такой возможностью отец посчитал ошибкой. Мать быстро согласилась. Я же, обеспокоенный своей головной болью, от вчерашнего неразборчивого возлияния крепких спиртных напитков, был безразличен к их решению. Мои мысли в это время были заняты одним, где бы «подлечиться». Поэтому, оказавшись у главного портала в мавзолей, я с надеждой высматривал киоск, где было бы в продаже пиво. Однако поиски спиртного в этих местах были напрасными. Здесь они были под запретом. Вместо этого в киосках продавали сувениры и всякие религиозные безделушки.
     Мои перемещения от киоска к киоску не прошли не замеченными мамой. Она решила, что я бегаю в поисках какого-то сувенира. Откуда ей было знать, что причина в моей «больной» голове. Остановив меня, она посоветовала купить тумар (амулет), и попросить муллу, находящегося в мавзолее сделать к нему оберегающую хозяина надпись.
     Пришлось последовать совету матери. И с приобретенным тумаром войти  в мавзолей. Поиски муллы были недолгими. Поприветствовав его, я изложил свою просьбу. Ответ муллы меня ошеломил: ничего писать вам не буду, - сказал он, с некоторой суровостью в голосе. 
  -  Почему? – с удивлением спросил я.
  -  От вас пахнет водкой, - ответил мулла, и брезгливо отвернулся от меня. -  И если я пойду у вас на поводу, то совершу харам (греховное деяние), - пояснил он свой отказ.
     Потому, как решительно он это произнес, понял, что дальнейшие уговоры бесполезны. Тогда я решил проверить силу денег и вытащил из кармана 10 американских долларов. По заинтересованному  взгляду муллы, брошенному на эту зеленую бумажку, можно было сразу понять, что он хорошо знаком с этой заграничной валютой.
     Все остальное произошло на удивление быстро. Деньги из моих рук, не заметно для чужих глаз, перекочевали в его карман. Затем, он достал бумагу, на которой арабской вязью, стал писать какую-то суру из Корана. Завершая оберег, спросил мое имя, а затем имя матери. Написав их, свернул бумажку и вставил ее в тумар. И с чувством выполненного долга, вручил его мне. Вот бюрократ, подумал я и уже собирался уходить. Однако, что-то не завершенное в этом процессе остановило меня.
     Мне показалось, что без имени отца оберег будет не полным. Поэтому я поинтересовался: - почему он не записал в тумар имя моего отца?
   - То, что вас родила ваша мать, в этом я нисколько не сомневаюсь. А вот то, что мужчина, которого вы называете своим отцом, действительно ваш отец, я неуверен, - ответил он. Ответ достойный еврейского раввина, - подумал я и пошел к машине. Через несколько минут подошли родители, и мы продолжили путь домой.
    Историю с продажным муллой отец от меня так и не услышал. Не хотел его огорчать. Я же в очередной раз убедился, что религия – союзник государства. И пока существует государство, будет процветать и коррупция.