Милое японское пьянство. V. Такое вот сумо

Попасть на соревнования по сумо – это не для всякого. Даже на задние ряды билеты очень дороги. А на передних сидят сплошь главы корпораций и боссы якузы. Для них это вещь статусная.

В этом мы быстро убедились, когда в Городе проходил очередной этап чемпионата страны.

В возмещение мы –  горстка гайджинов –  простояли пол субботы в толпе возле крытого стадиона, наблюдая великих чемпионов, проходивших от остановки машин до не для всех открытого входа.

А в середине недели  мне позвонила Линда. Леон – возвестила она, –  сегодня вечером обязательно будь в 'За Бродвеем'. Обязательно. Вот никаких объяснений, обязательно, и все дела. Как будто мне делать больше нечего. Хотя, если подумать, то и нечего.

Вечером в 'За Бродвеем' были все наши. С Кевином и Джорджем мы обменялись вопросительными взглядами. Они тоже ничего не знали. Девочки знали. Было видно по тому как они отводили шкодливые глаза, не слишком старательно изображая... Хрен знает, что они изображали. И постоянно оглядывались на вход. Ясно было, что кто-то должен прийти.

И они пришли. Четыре невообразимо огромные фигуры. Каждая под метр девяносто. Каждая под двести килограммов весу. Четверо суматори в серых мужских кимоно. Или это были халаты? Неважно. Казалось, что фигуры колышутся с каждым шагом.               

Девочки окружили их, защебетали. Потом подозвали нас для взаимных представлений. Мы что-то сказали. Гиганты тоже что-то сказали на хорошем английском.

Это были молодые люди со смуглыми широконосыми коровьими лицами. Их длинные черные волосы были намаслены и уложены в широкие пучки на макушках. Никто из них не был великим чемпионом. По крайней мере пока. Наверное им просто недоставало опыта. Мне трудно представить, чтобы кто-либо мог быть больше и сильнее.

По настоянию девочек мы даже потанцевали все вместе в кружок. Потом гиганты уселись пить пиво. Рядом с ними оставались места, и мне сильно захотелось подсесть. Не каждый день представляется возможность пообщаться с суматори.  Хорошо, что я этого не сделал.

Потому что это сделал один человек не из нашей компании. Нормального роста парень сел рядом с ними и тут же превратился в четырехлетнего заморыша. Гиганты продолжали междусобойчик. Парень, чувствуя неловкость ситуации, обратился к ним с каким-то вопросом.  Тут суматори обратили на него внимание и принялись разглядывать. Молча. Как призовые коровы могли бы рассматривать затесавшегося на поле шенка. Потом один из них наклонился, взял запястье парня двумя пальцами и поднял повыше для всеобщего обозрения, казалось бы говоря: “Смотрите, ручка! Он этим двигает. “ Гиганты захихикали.

Сцена из Гулливера в стране великанов продолжалась пару минут. Потом тщательно обследованный парень был отпущен, и весь красный ушел. Я тоже после этого надолго не задержался.

Через день мне снова позвонила Линда. Из-за моего европейского лица Линда постоянно забывала, что я не англичанин как она и Джордж, и немилосердно частила.  А сейчас она еще и давилась от смеха, пытаясь что-то рассказать. Я ничего не понял, и мы договорились встретиться вечером за кофе.

Видно было сразу, что Линду распирает какая-то сплетня. Но минут десять она продержалась. За это время успела поведать, что давешние суматори на самом деле рекруты с Гавайев, а японские имена получили по переезде. Такова традиция сумо; иностранцы светиться не должны. Затем мы быстренько обсудили общих знакомых, и, наконец, Линда перешла к главному пункту повестки дня:
 
–  Позавчера Сюзан все-таки увела одного с собой!
–  Увела одного кого?  –  не сразу понял я.
–  Ну этого, борца. Мы вчера ее распрашивали; как получилось, что она не раздавлена в лепешку.
–  И?
–  Ты знаешь Сюзан. Сказала, что позы разные есть. И вообще, когда они остались наедине, он как-то даже заробел.
–  Я его понимаю. Я бы тоже заробел.
–  Ладно тебе. Нормальная девушка. Правда она еще сказала, что не такой уж он и гигант оказался. Ну, ты понимаешь.

В этот момент я подумал, что если бы униженный позавчера парень слышал наш разговор, он бы воспрянул духом. В конце-концов не всякий размер имеет значение. Или, наоборот, всякий.