Братья по крови-10

Х. Госпиталь

Полевой госпиталь кавалерийской дивизии находился на окраине неприметной деревушки. Послеоперационные больные размещались в развёрнутой большой палатке. Появление жизнерадостного, излучающего энергию молодости гвардии капитана, на груди которого сверкали два ордена, привлекло внимание больных.

- Где тут наш кавалерист-разведчик? – поздоровавшись и простецки улыбаясь, как будто он всех здесь уже давно знает, обратился офицер.
- Какой разведчик? Как фамилия?
- Зарубин Григорий. Я его командир роты - Василий Соколов.
- Да, вот он, в углу палаты.
- Без памяти только он.
- Врач сказал, что у него тяжёлая контузия, и рука изуродована.

Все старались чем-то помочь Соколову, явно понравившемуся им.

- Бредит он, всё зовёт какого-то Рыжика, - поделился наблюдениями больной, лежавший рядом с Григорием.
- Так звали его боевого коня, - охотно и с особой теплотой в голосе, как о хорошем человеке, пояснил командир роты. – Любил Зарубин его, как верного друга. Не каждый так даже к человеку относится, как он заботился о своей умной лошади. Геройски погиб Рыжик, выполняя боевую задачу. Ценой своей жизни спас хозяина, прикрыв его от града осколков.
- А что случилось? – поинтересовался молодой боец.

Больные с нетерпением обратили взоры на офицера. Все ходячие невольно приблизились к нему, чувствуя продолжение рассказа о своём неизвестном товарище, с которым военная судьба свела их в этой медсанбатовской палатке. Их пребывание здесь было заполнено тягучей болью и страданиями, при этом любая весточка извне воспринималась, как глоток свежего воздуха. А здесь – живой свидетель, к тому же командир их товарища по больничной палате.

- Геройский парень! – задумчиво, по-отцовски поправляя одеяло, произнёс Соколов. Видя любопытные взгляды и ожидания слушателей, он тепло посмотрел на подчинённого и начал рассказ, по ходу которого, при внешней непримечательности героя, раскрывались высокие духовные качества Зарубина…
- Это по его инициативе, смекалке и храбрости были вскрыты и подавлены огневые точки в обороне противника, - пояснял капитан. – А главное, жертвуя собой, он спас целый взвод, - заканчивая рассказ, подчеркнул Соколов. – Командованием Григорий представлен к награждению. Командир полка обещал лично вручить ему орден.
- Не каждый готов сложить свою голову за товарищей, - произнёс седой, умудрённый прожитой не простой жизнью,  боец.
- Не скажи, - не согласился с ним моложавый красноармеец, - сейчас многие жертвуют жизнью за незнакомых им людей.
- Это так. Большая беда нависла над Отечеством, вот и раскрываются в непростых условиях истинные ценности каждого человека.
- Быстрее поправляйтесь, - пожелал перед уходом капитан, - и присмотрите за моим гвардейцем, - попросил он.
- Обязательно поможем ему. Крепкий парень, выживет, - обнадёжили они его.

После ухода командира роты раненые с неким удивлением и даже вопросом посматривали на лежавшего в беспамятстве Зарубина.

- И не скажешь, что герой! Неприметный и обыкновенный солдат, - задумчиво, как размышляя сам с собой, произнёс  выздоравливающий связист, весельчак и балагур палаты. - И внешне дремучий, как леший, а ведь вызвался добровольно, рискуя жизнью...
- Не внешность красит человека, а дела, - спокойно и с пониманием произнёс пожилой боец. – Значит, душой богат и красив, - убеждённо добавил он...

Окружающее Зарубина пространство пошло волнами, закручиваясь по спирали, закачалось и понеслось с противным, изматывающим душу завыванием, вызывая слабость и тошноту. Невнятные голоса плыли, не удерживаясь в памяти. Григорий, сжав зубы, аж хрустнуло, застонал, пытаясь избавиться от неприятных ощущений.

- Сестра, сестра! Разведчик пришёл в сознание!

Вошедшая в палату пожилая медицинская сестра  Антонина привычно вытерла пот со лба больного, ласково провела ладонью по его голове и, сделав укол, тепло произнесла: «Теперь пойдёт на поправку».