Послание Ворона

   «Где твои белые крылья, которые нравились мне?»
    Илья Кормильцев
 
 
   Часть первая 

  «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью».
         Вагрич Бахчанян
 
   
  1

  Жизнь невероятнее любой фантазии.
К тому же, в жизни полно лжи, не замечали?
Видимо, поэтому и изрёк великий и несчастный Андерсен: «Нет сказок лучше тех, что создаёт сама жизнь».
Ведь когда в море лжи вдруг всплывёт правда, разве не покажется она невероятной?
И, хотя Раневская сказала, как отличить сказку от были, говоря, что коль женился на лягушке, а она оказалась царевной – это сказка, а когда наоборот – это быль, но я позволю себе не согласиться с этой замечательной женщиной. Ибо мы знаем, что случается и наоборот.
Расскажу вам историю, в которой переплелись действительные события с желаемыми или вымышленными, причём так, что пытаясь определить, где какие, ошибаешься.
 Ибо раз сказка – часть жизни, то не удивительно, что нередко в сказочном жанре происходят вполне реальные события.
В частности, такие…



Скажем, в некотором царстве-государстве,
которое именовало себя царством добра,
(соседи же его, которые были, конечно, плохи,
 называли его «империей зла»),
был и есть поныне большой город у северного моря.
В том городе родились и, по-своему, неплохо жили будущие родители нашей героини.
Будущими родителями они были долго, живя в мире и согласии, добро наживая, как говаривали прежде. Будущими родителями – потому, что несмотря ни на какие ухищрения лекарей, ребёночек не получался.
  Распалась «империя з…» (что я говорю?!) некоторое царство-государство добра, добро его растащили, кто сумел, и на обломках уже просто царства родилось новое, а дитя у нашей пары всё не рождалось. Врачи только разводили руками и, вздыхая, отводили глаза, пока не произнесли женщине свой окончательный приговор.
И тогда мама будущего дитяти, трудившаяся медсестрой, поняла: на науку надежды нет, а значит, следует обратиться к потусторонним силам.

  В то время стали выходить газеты объявлений, в которых печатались и востребованные  у людей услуги колдунов с ведьмами, как то: провИденье судьбы, снятие порчи (в этом убеждала бесплодную подруга с двумя детьми), чистка кармы экологически чистыми средствами и прочие привороты, отвороты и навороты.
- Тут главное,  Тома… - говорила подруга, глотая шоколадное мороженое за столиком в кафе, - …найти ту, что не обманщица.
Внимавшая ей несчастная, роняя слезы в креманку с крем-брюле, кивала, ибо пришло время разводил и мошенников.
- А чтобы её проверить, - продолжала Георгина (так назвала её мать-садовод), - попробуй вспомнить: кто мог, позавидовав тебе, навести эту порчу.
- Гин, (сама Гина любила представляться Инной, но с Тамарой они дружили со школы) – Гин, - отвечала пострадавшая, шмыгая носом, - мы с Витей четырнадцать лет вместе, как тут упомнишь?
- Но ведь была у него деваха до тебя, которая его лишилась, - не отставала от своей мысли подруга, - как её звали?
- Откуда я знаю? – доставая из сумочки платок и поднося к носу, сказала Тамара.
- А ты выспроси имя её осторожно у мужа, как выглядела… Тогда ведьму проверить сможем.
- Он ведьм не одобрит, - вздохнула Тамара, - а напоминать о другой не стану.
- Но вы же душа в душу… - возразила разведённая подруга.
- Бережёного бог бережёт. Ни к чему его на эти мысли наводить.
- Тоже верно… - согласилась подруга, - и как же поступить?
Помолчали, доедая мороженое. Женщины нередко «заедают» свою беду, как сами объясняют. И заедают, пока новой бедой ни становится отложившееся на них «заеденное».
- А есть ли верная колдунья? – спросила Тамара, доставая деньги, - Чтоб без обмана?
Георгина подумала и сказала:
- Есть, Том. Но…
Тома вопросительно посмотрела на подругу, ожидая пояснений.
- На работе эта ведьма всё как есть знакомой поведала. И что муж изменяет, и даже с кем… Но она… как бы тебе сказать… жуткая. Может, и ненормальная. А потому ей и открывается. Изъясняется так, что потом толковать надо. Берёт немного, сравнительно.
Тамара заговорила не сразу, решаясь. Потом сказала:
- Давай её телефон!

  Зинаида Мефодьевна жила в коммуналке, но когда Тамара явилась в назначенный час, то в квартире было тихо, словно в ней вымерли. Открывшая старуха была черна с сединой.  «Красится ещё?»  - подумала гостья, снимая пальто.
  В комнате, где её посадили на тёмный старый стул с выгнутой спинкой, не было ничего необычного, на первый взгляд. Вот только белый ворон, слетевший на плечо колдуньи и пронзительно уставившийся на Тамару…
- Не пугайся, - усмехнулась старуха, - Он поумнее нас с тобой будет. Говоришь, бесплодна?
Тамара кивнула, обнаружив, что не в состоянии говорить. Зато, вспомнив, она полезла в сумочку и, вынув оттуда конверт, положила на стол, за которым сидела вещунья. Пододвинула к ней.
Старуха снова усмехнулась. Тамаре показалось, что ворон той подмигнул!
От ужаса гостья закрыла на миг глаза. Когда же открыла их – конверта на столе не было.
«Как успела?» - поразилась она, но тут же обнаружила конверт на своих коленях. Тамара вновь положила его на стол.
- Спешишь, - неодобрительно проворчала слегка дребезжащим голосом ведунья.
- Простите, - совсем теряясь, еле слышно произнесла Тамара.
Дальше она не поверила своим глазам: белый ворон повернул голову к уху ведьмы и, приоткрыв клюв, что-то прокаркал. Старая ведьма взглянула на него, и ворон кивнул! Тогда старуха хмыкнула, потом похихикала и вперила взор в Тамару. Та не убежала только потому, что у неё будто отнялись ноги.
- Подойди ко мне, - услышала она, но оказалась не в состоянии встать, как и сказать что-либо. Только потрясти головой. Руки тоже дрожали.
Старуха опять усмехнулась и поднялась сама. Ворон вспорхнул с плеча и, схватив конверт с деньгами в клюв, улетел с ним за чёрную ширму. Тамара с ужасом ждала приближения ведьмы, не будучи в состоянии шевельнуться. «Если паралич, то пусть Гинка сдохнет!» - успела только подумать она, пока ведьма приблизилась к ней и, наклонившись, принялась шептать на ухо.
От того, что Тамара услышала, у неё сначала открылся рот, потом она покраснела, затем запунцовела, а после у неё заблестели глаза. Не поверив, что это услышала, она подняла глаза на старуху, лишь ими спрашивая: «Не ослышалась?» Старая ведьма кивнула, подтверждая свои слова, сопроводив это протянутой Тамаре бумажкой. Та машинально сунула бумажку в карман.
Старуха вернулась на своё место. Уже без ворона. Тамара сидела, осознавая сказанное ей. Выцветшие голубые глаза ведьмы буравили её. Потом та сказала:
- И тогда будет у тебя ребёнок.
С этими словами старуха откинулась на спинку кресла.
- Правда? – прошептала, не слыша своего голоса, Тамара.
- Правда.
- Спасибо, - прошептала или подумала Тамара.
Старуха усмехнулась.
- Не спеши благодарить. Ты родишь ворону!
Тамара отшатнулась.
Колдунья залилась смехом от этого.  Тут к ней на плечо снова сел ворон. Тамара не знала, что ей делать: удастся ли встать и уйти? Как будто пальцы шевелились, ноги стали слушаться…
Она осторожно приподнялась со стула. Только б старуха не оказалась буйной.
- Не веришь, деньги забери, - услышала Тамара.
Она спросила:
- Точно ребёнок будет?
- Точно. Ворона.
Этого Тамара уже не смогла вынести, вскочила и кинулась к выходу, уронив стул. Вслед ей раздался старухин смех и смех-клёкот ворона.

  Пальто она застёгивала, обнаружив себя на улице. Деньги остались у ведьмы.
Тамара поехала прямо к Георгине, чтобы рассказать о своём визите к колдунье. По дороге она, то желала убить подругу, то отблагодарить, то думала: как отнесётся к возможному известию о беременности муж…
Гина открыла в халате, заспанная.
- Проходи.

  За столиком на малогабаритной кухне они пили чай, и Гина слушала. Конечно, Тамара не рассказала ей поведанное на ухо…
- Она! – удовлетворённо сказала подруга, - Верке и не такой приём устроила. Тебе ещё повезло.
- Но что значат её слова?
- Во-первых, дитя будет, - принялась толковать Гина, - во-вторых…
Тут она на минутку задумалась.
- Раз ворона, значит, девочка-брунэтка.
Она так и сказала: «Брунэтка».
- Откуда у нас с Витей брюнетка возьмётся?
- Ну… скажем, предки взыграли. Может же у тебя (не знаю, как у него) быть бабка-прабабка цыганкой, турчанкой, татаркой или ещё кем? Запросто! А ты о том и не ведаешь. Вон, негров рожают двое белых! Пушкин мулатом в детстве был, сама на экскурсии в Пушгорах слышала. Мать его гостям показывать стеснялась. Эфиоп его мать! Точнее, прадед.
- Ты меня успокоила… - сказала Тамара, - просто отлегло. Действительно, всё так просто. Вот только…
- Что ещё не так?
- Витя о сыне мечтал.
- Ну, на тебя не угодишь! Ничего, мужики потом дочерей больше любят. Как матери – сыновей. Не бери в голову, а только ешь в неё. – хохотнула Гина, - Главное теперь – займитесь производством людёнка.
И подруга засмеялась.
«Что-то её бывший ни дочку, ни сына не уважил», - подумала про себя Тамара, но вслух говорить не стала. Зачем подругу огорчать. Тем более, ныне бывший благоверный от алиментов прячется. Да и известно, что та на него скажет: «Урод!»  А больше одиннадцати лет вместе прожили, и казалось – не разлей вода…


                (продолжение http://proza.ru/2021/04/14/1240)