Сказка про крылья. Эпизод 11

Сказка про крылья. Эпизод 11.

“Лера! - раздался голос Васильича. - Вызов!”
Лера отвлеклась от Олега с Морозовым и соткала экран.
На экране появился перекресток двух больших проспектов с толпой народа, ожидающего своей очереди на переход. Вот загорелся зеленый для транспорта, красный для пешеходов, тронулся бесконечный поток машин, автобусов, грузовичков, по обе стороны проспекта люди остановились плотно плечо к плечу в ожидании зеленого.
К перекрестку спешил невысокий, юркий человек в темной, неприметной одежде. Ввинтившись в толпу, он стал проталкиваться вперед, по пути незаметно обшаривая карманы, - в плотной толпе люди не успевали понять, что или кто деликатно дотрагивается до них - особой целью человека становилась беспечная молодежь, привыкшая носить телефоны, кошельки и прочие ценности в задних карманах. Люди, подтолкнутые в спину, недовольно оглядывались, но юркий человек уже успевал ускользнуть вперед.
Загорелся желтый. Толпа зашевелилась, готовясь к переходу, в этот момент одна из намеченных жертв ощутила в своем кармане чужую руку, ахнула и попыталась схватить эту руку, выудившую из ее кармана кошелек.
В этот момент желтый сменился зеленым для пешеходов и красным для машин, но одна из машин, оказавшаяся уже очень близко к переходу, решила проскочить.
Все произошло мгновенно.
Карманник, вырвавшись из рук обокраденного, сильно толкнул в спину молодую  беременную женщину, женщина потеряла равновесие и упала на проезжую часть прямо под колеса стремительно несущегося автомобиля. Стоявшие впереди люди закричали от ужаса, бросились к пострадавшей, но было поздно. Машина, переехавшая женщину, резко остановилась поперек дороги, из машины выскочил белый в синеву водитель. Увидев лужи крови и неподвижную фигуру на дороге, водитель потерял сознание. Свидетели происшедшего стали звонить и вызывать полицию и скорую. Карманник в этой суматохе улизнул.
“Погибла женщина и ее нерожденный ребенок, - сказал Васильич, - три минуты сорок пять секунд”.
Через секунду Лера была недалеко от перекрестка. Мысленным зрением она видела события в обратном отсчете: от трагедии до появления юркого карманника прошло не больше минуты, поэтому Лера не стала терять время на выслеживание юркого. Она сосредоточилась на женщине.
За три минуты и сорок пять секунд до смерти женщина шла по улице в сторону перекрестка, разговаривая по телефону с мужем. Муж волновался, она его успокаивала. Она была на приеме у врача, все шло прекрасно, ребенок, долгожданная и желанная девочка, развивался великолепно, врач был очень доволен, женщина была счастлива. Она собиралась забрать из детсада старшего сына и отправиться домой, муж, закончивший работу, обещал, что не задержится ни одной лишней минуты, женщина попросила его зайти в магазин по пути и купить ей яблочного зефира и рольмопсов. От одного слова “рольмопс” рот будущей матери наполнился слюной, и она засмеялась.
До перекрестка оставалось меньше двух минут, а женщина продолжала болтать с мужем, совершенно сосредоточенная на разговоре, и не слышала попыток Леры достучаться до нее.
Лера попыталась привлечь ее внимание сигналом пришедшего сообщения, но женщина не среагировала.
Минута и тридцать секунд. Через тридцать секунд появится карманник.
Лера метнулась к водителю машины, которая еще двигалась в сторону перекрестка. Водитель нервничал, торопился, он опаздывал домой к началу футбольного матча и проклинал плотно едущий поток машин, не оставляющий ему шанса обогнать попутных, чтобы успеть к перекрестку на зеленый и не потерять дополнительных пять минут в ожидании новой волны светофора.
Лера, считав его мысли, буквально озверела: он убил, хоть и не по желанию, а по небрежению, двух человек ради возможности успеть вовремя посмотреть футбол. Это уже не говоря про его собственную сломанную жизнь и жизнь его семьи.
Сосредоточившись, сконцентрировав все силы, Лера прицельно ударила по сознанию водителя. В мозгу футбольного болельщика словно взорвалась граната, в осколках разлетающегося взрыва он вдруг увидел, как он летит на красный и под колеса к нему падает человеческое тело, а машина подскакивает, переваливаясь через препятствие, и он вдруг понимает, что только что убил человека. Видение было таким ярким и реалистичным, что водитель, похолодев, на секунду сбросил скорость. Идущие впереди него машины еще проезжали перекресток на моргающий зеленый, но он, подумав “Да ну нах рисковать”, изменил свое решение проскочить и затормозил на желтый.
Юркий запустил руку в чужой карман и потянул было кошелек, но секундой ранее Лера дала тревожный сигнал потенциальной жертве, жертва схватила карманника за руку с кошельком. Карманник все-таки вырвался, но беременная женщина уже успела отойти буквально на шаг в сторону от суматохи, инстинктивно оберегая живот, и карманник кинулся бежать по переходу под крик пострадавшего “Держи вора!”. Вслед за юрким пустились преследователи с этой стороны, а со встречной, расслышав крик, уже подтянулись добровольные помощники, и на середине проспекта с ликующими криками карманника с двух сторон подхватили под очумелые ручки и даже успели хорошо намять ему бока, пока не приехала полиция и не спасла его от народного гнева.
Беременная женщина, переходя на другую сторону, с любопытством пронаблюдала эту сцену и позвонила мужу, чтобы рассказать о происшествии.
“Уффф, - сказала Лера, вытирая со лба пот, - еле успела”.
Гриша с Васильичем согласно кивнули.


**
После возвращения с приема Наташа буквально не узнавала мужа. В него как будто бес вселился. Он то разговаривал с ней приторно-слащавым тоном, то отпускал ехидные замечания, то вдруг принимался критиковать ее внешность, одежду, приготовленную ею еду, и все это с издевкой, стараясь побольнее укусить. Теперь он не кричал и не давал ей возможности ответить колкостью, а постоянно издевался и высмеивал, часто вовлекая в насмешки Дашу. Даше все это казалось забавной игрой, - ведь папа так весело смеялся и кружил ее на руках, - и она не видела закушенных губ матери, ее полных боли глаз. На попытки Наташи возражать и защищаться муж высокомерно заявлял, что она совсем не понимает шуток, он ей только добра желает, когда говорит, что она не умеет одеваться, готовить, следить за собой, лучше бы прислушивалась и следовала его советам, а если ей что-то там кажется, то у нее проблемы с психикой и пора обращаться к специалистам.
И в сексуальной жизни тоже стал совсем другим - грубым, требовательным, невнимательным. Наташа возненавидела принудительный секс, но все попытки отговориться нездоровьем или нежеланием заканчивались его раздраженными монологами о супружеском долге, о мужской потенции, о том, что ему необходим регулярный секс для здоровья. Наташа так устала от этого всего, что уже не реагировала, лежала, как кукла, ледяная внутри, пока он не оставлял ее в покое.
Так прошло несколько дней, и с каждым днем Наташа чувствовала все большую и большую растерянность, словно ее жизнь внезапно перевернулась вверх ногами и осталась в таком подвешенном состоянии. Муж изводил ее намеренно и постоянно. У нее заранее портилось настроение, когда он должен быть вернуться с работы.
Наступил конец недели, и Гена сообщил жене, что уезжает на охоту: “Тебя не приглашали, - добавил он ядовито, - тебе же не нравится светская жизнь”.
Наташа почувствовала облегчение, когда в пятницу вечером он погрузил чемодан и сумки в машину и уехал на свою охоту.

Гена торопился, ему не терпелось увидеть Анжелу. Ростислав сказал ему, передавая приглашение, что она обязательно будет, и теперь Гена был переполнен приятными предвкушениями. Два дня и две ночи с новыми друзьями, с новыми событиями, с красивой девушкой, без унылого, серого лица жены, без ее тихого молчаливого протеста. Она  все сильнее вызывала у него раздражение и желание ее ударить.

Гена еще не решил, что он будет делать с женой, но стал задумываться о том, что в его новой красивой жизни ему, пожалуй, понадобится совсем другая женщина, такая, которую не стыдно будет показать всем. Мелькнула на мгновение мысль о дочери, о том, что жена не захочет отдать ему Дашу, но он сам себя утешил тем, что большие деньги, большое влияние и большая будущая власть решат вопрос о дочери в его пользу.
Он припомнил историю с внуком известной на всю страну актрисы, - после развода с дочерью актрисы мальчика забрал влиятельный и очень богатый отец, и никакая слава, никакие друзья не помогли актрисе отстоять ребенка - и повеселел. Ростислав и Иммануил помогут, решил Гена с довольной улыбкой.
Впереди его ждало чудесное будущее, ждала привольная, богатая жизнь, ждала красивая женщина - и все это потому, что он, Гена, достоин такой жизни.
Теперь, просматривая глянцевые журналы, он не просто восхищался дорогими часами, шикарными машинами и дизайнерской одеждой, он сравнивал, выбирал, решая, какими престижными брендами он будет пользоваться уже очень скоро в своей новой жизни. Все должно быть самого лучшего качества, говорящее само за себя, включая женщин. Опять встал вопрос: разводиться или нет, что лучше - новая жена или старая? Новая, молодая, красивая, но с новым характером, новыми привычками, новыми капризами и чужая для дочери - или привычная, удобная, нетребовательная и для Даши родная? Что выбрать? Или не выбирать?
“А почему надо решать? - подумал Гена. - Ведь можно и не разводиться. Жена сама собой, пусть смотрит за детьми, ведет хозяйство, а на выход можно иметь хоть ту же Анжелу. Сколько было с женами на приеме? - считаные единицы, остальные гости с подругами. Это очень в тренде. Семья сама по себе, а мужская свобода сама по себе”. Это мысль очень понравилась ему - дешевле, проще и никаких хлопот. И Гена выкинул мысли о семье из головы, в нетерпении поскорее доехать.

Поздним вечером пятницы, когда ее муж уже наслаждался всеми удовольствиями “охоты”, Наташа наконец легла спать спокойно и выспалась, а в субботу ей позвонила сестра Катя пожаловаться, что опять залетела. Она в сердцах ругала своего непутевого супруга, сетовала, что опять придется идти на аборт, и кровожадно обещала оторвать непутевому яйца, пусть только домой заявится.
Наташа выслушала ее жалобы и у нее появилась идея.
“Катя, ты тест не выбросила?” - спросила Наташа.
“Нет, - ответила Катя, - ткну в его зенки бесстыжие! Говорила же ему, покупай презики нормального размера, опять китайские маломерки купил, “дешево-дешево!” Вот и получилось дешево, так прямо и убила бы, паразита!”
“Катя, отдай мне тест,” - попросила Наташа. Катя удивилась: “Да зачем тебе?”
“Мне очень надо, - ответила Наташа. - Одну вещь хочу проверить, я тебе потом расскажу, ладно? Ты только никому не говори”.
“Заезжай, - великодушно сказала сестра, - теста мне не жалко”.

Привезя от сестры тест с двумя красноречивыми полосками, Наташа села и стиснула дрожащие руки. Ей было страшно. Она вступала на опасную дорогу, но у нее уже не было больше сил.
Ей казалось, что она во сне стоит над пропастью, на самом краю, каждое дуновение ветра покачивает ее, подталкивает все дальше и дальше от спасения, от твердой надежной земли, и надо бы собраться с силами, проснуться, отойти от края, но нет сил, нет решимости, страшно сделать неверный шаг, вот она и качается пока что на краю, пока не упала.
Но это пока. Она уже сама понимала, что долго так она не простоит.
Если она скажет мужу, что беременна, тогда есть надежда, что он оставит ее в покое и не станет изводить бесконечным сексом, а потом… потом она что-нибудь придумает. То, что она сама не беременна, Наташа проверила.
Она опять вспомнила первый год семейной жизни, веселого, заботливого, любимого Геночку. Где, что, почему пошло не так? Как мог человек так измениться, что она просто не узнает его? Почему стал злым, холодным, равнодушным, почему она чувствует, какое извращенное удовольствие он получает, издеваясь над ней, и прикрывает издевки фальшивой заботой о ее собственной пользе: “Тебе надо похудеть, лишний вес вредит здоровью. Замечательное платье для особы легкого поведения, но для приличной женщины эта одежда не подходит. Ты последнее время совсем разучилась готовить, в рот не возьмешь твою стряпню, может, тебе попросить маму, чтобы научила?”.
Почему, за что он так со мной? Наташа не находила ответа. Как жить дальше, что делать, - она тоже не понимала. Ее приводила в ужас мысль, что ей придется прожить всю ее жизнь вот так, рядом с кем-то, непонятно преображенным из любимого и любящего во что-то страшное, непонятное, чужое, - словно знакомое, любимое лицо начало сползать, как плохо прилаженная маска, а из-под маски неожиданно появилась истинная страшная личина - с холодными глумливыми глазами, с раздвоенным языком и желтыми острыми клыками. Что делать? Уходить, разводиться?
Мысль о разводе тоже приводила в ужас,  ей было до жути страшно решиться уйти от него. А вдруг она неправа? Ведь столько лет она потратила на семью, на совместное будущее, как жалко потраченных усилий, чувств, надежд… а вдруг это просто временное, просто трудность, просто кризис, просто она недостаточно старалась, как утверждали все гламурные журналы?
Но в глубине души Наташа уже понимала, что гламурные журналы врут, а страшная личина становится с каждым днем все реальнее и реальнее.
Все равно ей было страшно. Как они с Дашей будут жить? - ведь у нее ни работы, ни жилья, ни денег. Неужели придется возвращаться к родителям, в их двухкомнатную квартиру? И как она объяснит это Даше? Что скажет отец? А мама? А все остальные, что скажут они? Ведь они считают их семью очень благополучной, счастливой, образцовой. Все знакомые, все соседи, которые ежедневно здороваются с Геннадием Геннадиевичем, таким приветливым, таким внимательным, обсуждают с ним на ходу спортивные и политические новости, - они все будут уверены, что это она виновата, разрушила семью, не проявила женской мудрости, терпения, оставила ребенка без отца. И еще одна мысль посетила ее: а вдруг она уйдет от мужа, оставит его другой женщине, и там все получится, другая окажется лучше, умнее, терпеливее, и у них все-все будет очень хорошо? И получится, что она, Наташа, собственными руками разрушила свое счастье.
Наташа заплакала от страха и безнадежности.
Идея с тестом на беременность уже не казалась ей такой хорошей. Она поколебалась, не выкинуть ли тест, но передумала и спрятала его в карман.
“Завтра, - сказала она сама себе, - я подумаю об этом завтра”.


Когда Гена вечером в воскресенье вернулся с охоты устало-довольный, сытый, ублаготворенный, Наташа явственно почуяла чужой запах - от него пахло другой женщиной.
Она не могла бы объяснить это в словах, но она достаточно знала своего мужа, а вдобавок последнее время все ее чувства были болезненно обострены. Его лицо, его сытая улыбка, блеск глаз, даже движения, на всем появился неуловимый налет флирта, стороннего интереса, новой, чужой женщины.
Сердце у Наташи екнуло и провалилось в пустоту. “Как быстро! - подумала она. - Ему даже развод не понадобился”.

“Хорошо съездил? - поинтересовалась Наташа, принимая от мужа вещи. - Охота была удачная? А где твоя добыча?”
Муж, сбрасывая чемодан и сумки на пол, ответил: “Охота была на уровне. Добыча? Ты в самом деле хотела разделывать туши? Что ж. В другой раз могу тебе это обеспечить”.
Наташа не стала развивать тему, разобрала вещи, унесла грязную одежду в стирку.
Ощущение, что она стоит на краю, крепло и становилось все определеннее.
Чужой запах, как сильный порыв урагана, чуть не столкнул ее в пропасть и дал ей возможность ясно осознать, что стоять на краю она больше не хочет и падать в пропасть всю жизнь тоже не желает. Ей казалось, что сейчас она дошла до какой-то черты, за которой наступает время решений.
Когда Даша отправилась спать, а муж, переодетый, сидел и пил чай, Наташа достала из кармана тест с двумя полосками и выложила на стол перед ним.
“Что это? - с брезгливым недоумением спросил Гена. - Что это значит?”
“Это тест на беременность, - внутренне собравшись, сказала Наташа. - Это значит, что я беременна”.
Ей показалось или в самом деле на лице мужа промелькнуло нескрываемое удовлетворение?
“Это значит, что я не смогу выйти на работу, как планировала. И это значит, что таблетки, которые ты мне купил, не сработали… или это были неправильные таблетки?” - продолжила она, вглядываясь в лицо мужа.
“Что за ерунду ты несешь? - недовольно сказал муж. - Таблетки как таблетки, какие в аптеке дали, такие я тебе и принес. Просто не сработали, значит. Не сработали, так не сработали. Значит, будешь воспитывать детей, как положено порядочной жене. У меня скоро будет очень хорошая работа, очень много денег, купим дом за городом, детям лучше расти на свежем воздухе, - он самодовольно улыбнулся, лицо прояснилось. - В этот раз будет сын, мне нужен наследник. Что тебе нужно? Витамины? Какие-то добавки для здоровой беременности? Какой срок? Когда ты пойдешь становиться на учет? Надо будет договориться с лучшим роддомом, мой сын должен с самого рождения иметь только лучшее!”
Наташа смотрела на него внимательно и удивлялась тому, как она была слепа все эти годы. Да ему же наплевать на нее. Она для мужа только инкубатор его будущего наследника.
“Мне выпишут все необходимое в консультации,” - сказала она.
Гена откинулся на стуле и безапелляционно заявил: “Ты пойдешь в частную клинику, самую лучшую. Нельзя рисковать”.
Наташа похолодела. Этого она не учла.
Но собралась с силами и ответила: “Я не хочу в частную, я хочу к Татьяне Васильевне, она вела меня с Дашей, я ей верю. Она очень хороший врач”.
“А я говорю, что ты пойдешь в частную!” - повысил голос муж.
“А я говорю, что не пойду в частную!” - подпустив в голос истерических ноток, возразила Наташа, и муж сдался.
“Хорошо, хорошо, только не нервничай, ребенку это вредно, - примирительно  сказал он, - хочешь к своей Татьяне как ее там, иди к ней”.
Он встал, подошел, поцеловал и хозяйским движением погладил ее по животу.
“Наследник! - сказал он довольно. - Мужчина, продолжатель!”
Наташу чуть не стошнило.

Гриша, внимательно наблюдавший за этой сценой, сказал: “Она почти дошла до своей точки невозврата. Мы можем действовать”.