Не было иного пути

Хорошо. Можешь молчать. Пусть отсутствие слов твоих убивает меня также, как и их присутствие, и ты, взглядом пронзив, направишь в меня тысячу игл. И на кончике каждой иглы будет яд, настолько смертельный, что хватит капли одной, но ты мелочиться не любишь. Подобно единой стреле, одновременно вонзятся в грудь тысячу игл, и если ты хочешь убить наповал, навсегда и без единого шанса на выжить, то тебе осталось смеяться, поэтому смейся прямо в лицо, держась за живот, истерическим смехом вонзи в меня нож. Можешь в горло. Не в сердце – там яд растекается по венам моим, ты хуже больше не сделаешь, верь.

Однако, знай, что за все в жизни нужно платить: неважно, будь ты богом, дьяволом, смертным. Помни, что, если прощаю тебя я за смерть, ибо люблю, все равно по ночам, вопреки всяким желаниям, мне придется тебя навещать и смотреть прямо в глаза с тем же взглядом, когда тысячу игл направлялись в меня и до них оставалась ровно секунда. И до конца своих дней, как я и хотел, каждую ночь проводить ты будешь со мной, с моими глазами и болью в грудине. И будет неважно, что рядом лежит тот самый мужчина, и спит он так сладко, ведь снишься ему только ты. А ты, моя дорогая, повернувшись к стене, будешь шептать мне слова о том, чтобы я покинул тебя. Но смотри, не так громко, чтобы он не проснулся…И как только закроешь глаза, в темноте опять этот взгляд и тысяча игл. Теперь понимаешь мой страх и к чему привели эти игры?

Но не хочу я мучить тебя! Поднимусь на гору Олимп и вымаливать буду прощение: пусть те тысяча игл будут карой, местью за злодеяния все, что успел я сделать или не сделал, а только подумал. Пусть ты будешь судьей, инквизитором и палачом с правом убить безвозмездно, мой личный вершитель…И тогда засмеются над мной, увидят – влюбленный безумец защищает убийцу и умоляет ему больше не снится. И скажут: за все нужно платить, а обладать правом убить могут только они.

Кубарем с гор покатятся надежды мои, моя гордость и желание избавить тебя от кошмарных ночей, где есть я. Господи, ведь ты не палач, даже если сниму я очки. Знаю, ты хотела спасти обреченную боль, помочь разорвать цепи любви. Ну и пусть через смерть, ну и пусть через черный огонь – у нас не было иного пути.