Трамвай 91

На заснеженной, плохо освещенной трамвайной остановке стояла сердитая толпа людей. Люди потопывали замерзшими ногами в свои тени и с ненавистью глядели за горизонт, откуда по подсчетам должен был появиться трамвай. “Горизонт – это часть неба, соприкасающаяся с Землей,- оттаяло вдруг 5 граммов серого вещества в голове у одного из членов толпы, Ивана Степановича Попрыгуйко, стоявшего рядом со странного вида дамой – без авоськи в руке. Больше цензурных мыслей в толпе не было, трамвая ждали больше получаса.
Наконец, у горизонта замигало и к остановке приблизился абсолютно пустой трамвай, состоящий из одного вагона. Подъехав, водитель открыл две двери – первую заклинило и самые внимательные увидели желтые шнурки с частью подошвы ботинок, застрявшие около самого верха вагона. Пассажиры ринулись ко второй двери. Возможно, первые из них не могли сосредоточиться в этот момент, вполне вероятно, они думали о другом и не задумались над тем, как они будут переносить массу тела с одной ноги на другую, как бы то ни было, у двери возникла некоторая заминка ( тем более, что масса некоторых была весьма и весьма…)
Граждане, находящиеся позади, простояли целую секунду, и это мгновенно воспламенило их. Первым воспламенился и вспыхнул бурым цветом раздражения Иван Степанович Попрыгуйко, родившийся ( как потом выяснилось) под знаком Льва. За то время, что Иван Степанович провел на холодной остановке без глотка горячего чая, он начал жить в другом измерении – секунда казалась ему теперь вечностью. Бросив по привычке косой взгляд налево, наш герой убедился, что через третью дверь никто и не думает проникать в трамвай. В этот момент в голове Ивана Степановича что-то звонко сломалось – это отлетели льдинки от пятой сверху извилины, которая, распрямившись, подсказала Ивану Степановичу красивую и одновременно простую мысль – залезть в вагон через третью дверь. И Иван Степанович отделился от толпы и двинулся по направлению к третьей двери. Это заметили несколько человек, по привычке бросившие косой взгляд налево ( включая даму), в головы которых тотчас же пришла мысль: ”Какого черта здесь толпиться, если можно нормально залезть в третью дверь?!” Так подумали названные несколько человек и бросились вслед за Попрыгуйко.  На это понадобилось ровно три секунды.
Тем временем, два оставшихся у второй двери человека, которые и были причиной задержки в данный момент, а в детстве не учили физику, привели свои массы в вертикальное положение, и косо взглянув налево, увидели, что все бросились к третьей двери. У одного мелькнула привычная мысль:” Там что-то дают!”, другой не захотел отделяться от коллектива, поэтому оба поспешили к вышеупомянутой третьей двери. Все это заняло 4 секунды.
В это время Иван Степанович Попрыгуйко, достигший заветной двери первым и в свое время тоже не учивший физику, поскользнулся. Растопырив руки и пытаясь удержаться на твердой, но скользкой поверхности, он напоминал стрекозу, изображенную в учебнике по зоологии за 7 класс 1956 года выпуска. Подоспевшие пассажиры с ненавистью наблюдали за знакомой с детства картинкой. “Боже мой, какие мы стали убогие,”- оттаяло в голове у дамы без авоськи. Больше цензурных мыслей ни у кого не было. Бросившиеся к третьей двери два припоздавших гражданина на полпути остановились. Один сразу осознал, что ничего там не дают, другой цензурно и интеллигентно подумал:”
Черт, что за идиот там всех задерживает!”
Затем оба по привычке бросили косые взгляды назад и убедились, что гораздо проще попасть в вагон через вторую дверь. Естественно, они развернулись на 180 и забыв о том, что от коллектива отделяться нехорошо, опять метнулись ко второй двери. Дама без авоськи, доведенная почти до исступления долгим 5-секундным стоянием, заметив это, честно подумала:” Какая же я дура, жду,- тут она метнула испепеляющий взгляд на часть Ивана Степановича, возвышающуюся над землей, - пока этот идиот поднимется”. И она тоже кинулась ко второй двери. Несколько человек, оставшиеся у второй двери, готовы были удушить Попрыгуйко, который, кряхтя и все еще растопырив руки, поднимался, мешая остальным войти в вагон. Люди попались интеллигентные, Ивана Степановича не били, но когда терпение лопается, человек начинает косить взглядом назад. 
Это было проделано остальными с изумительным мастерством и, бросив Ивана Степановича Попрыгуйко на произвол судьбы, все кинулись за дамой без авоськи. Попрыгуйко встал, отряхнулся и чуть не плача кинулся за остальными. Он не мог объяснить, почему он это сделал. Наверное, потому что большая часть его головного мозга еще не оттаяла и не могла подсказать ему правильное решение. Ведомый стадным инстинктом, Иван Степанович переставлял ноги по направлению ко второй двери, где зеленые от ненависти пассажиры смотрели на знакомую с застойного времени картинку, с той только разницей, что количество стрекоз увеличилось вдвое.
Нет, сделать он ничего не успел, так как водитель, наблюдавший за мечущимися пассажирами в течение 10 секунд, вылез из кабины, мысленно вознесся на 10 этаж и шарахнул оттуда очень неприлично. Челюсти у толпы сразу оттаяли и навстречу водителю понеслось. Тот забрался еще выше и ответил. Толпа свирепо надвинулась, водитель свирепо отступил, и увидел, как трамвай разломился на две половинки, а из разлома вырвался яркий сноп огня. Раздался взрыв, осколки медленно парили в воздухе. “Зевсгромовержец,”- вспомнилось плавно оседающему на Землю Попрыгуйко имя из книги “Мифы Древней Греции”, прочитанной в студенческие годы за стаканом клюквенного морса и куском чебурека. Но Иван Степанович ошибался. Это была бомба с часовым механизмом, заложенная в трамвай №91 проезжими террористами из Франции.

1991 год

(ВПЕРВЫЕ ОПУБЛИКОВАНО В КНИГЕ "ДРУЗЕЙ НЕ ЗАБЫВАЮТ", ТЕЛЬ-АВИВ, 2016)