Раздевайтесь!

Происхождение выражения «Понедельник – день тяжёлый», имеет две версии. По одной из них, оборот речи восходит к языческому суеверию: понедельник – день Луны, покровительницы чародейства, волхвования и колдовства. Поэтому человек, начавший дело в понедельник, рисковал столкнуться с противодействием чародеев.

 По другой трактовке, поверье основано на том, что, согласно Библии, Бог, сотворив мир, после пяти или шести дней творения повторял: «И это было хорошо». Лишь, после сотворения понедельника, Господом Богом не была произнесена эта фраза.

Распространение христианства в пределах современной Беларуси, началось довольно рано. Этому способствовало то, что ещё в девятом-десятом веках, предки белорусов: кривичи, дреговичи и радимичи, контактировали с варягами и торговыми людьми, использовавшими знаменитый путь «из варяг (Скандинавия) в греки (Византия)», по рекам Западная Двина и Днепр. Среди этих людей встречались христиане, которые несли сведения о Воскресшем Господе и Спасителе Иисусе Христе.

Тысячелетняя история распространения христианства на территории нынешней Беларуси, даёт основания на существование, наравне с языческой, божественной теории происхождения афоризма.

Работая в городском здравоохранении, я не задумывалась над вопросом, почему «понедельник – день тяжёлый» и не выделяла его среди других дней недели. Перейдя в систему Барановичского районного здравоохранения, всё чаще задумывалась, какая из двух вариаций, описанных выше, имеет право на жизнь?

Поразмыслить над происхождением афоризма меня заставил регламент работы районного исполнительного комитета. Еженедельно, в понедельник утром, проводились аппаратные совещания с участием заведующих отделами исполкома и руководителей районных служб.

Повестка короткого заседания включала один-два текущих вопроса и раздел «Разное». Вот именно этой, завершающей части совещания, больше всего и опасались присутствующие: у председателя районного исполкома могли появиться, совершенно неожиданные, вопросы.

Для обсуждения плановых вопросов заседатели вооружались информацией, заранее подготовленной специалистами соответствующего профиля подведомственного отдела или учреждения.
 
По окончании рассмотрения основной тематики заседания, общение главы региона и руководителей служб напоминало, ещё несуществующую, игру: «Угадай вопрос!»
Председатель исполкома называл имя-отчество «жертвы» и оглашал предмет обсуждения, помеченный в своём кондуите. Поднимаясь с места, «ответчик» даже приблизительно не знал, что, на этот раз, заинтересует председателя исполкома?
 
Темы для обсуждения в разделе «Разное» накапливались в течение недели. Руководители Барановичского района, Добыш Алексей Фёдорович и его преемник, Язубец Николай Мефодьевич, кабинетному стилю работы предпочитали выездной. Детально знакомясь с работой сельхозпредприятий и учреждений бюджетной сферы, они выявляли упущения и погрешности в работе служб. Да ещё информация «неравнодушных» граждан, в том числе, руководителей колхозов-совхозов, о «непорядках» в какой-нибудь отрасли народного хозяйства.

Достойна уважения деликатность председателей исполкома, с которыми мне посчастливилось работать. Они никогда, в широком кругу, не обсуждали профессионализм медиков и педагогов. Для этих целей существовал кабинет главы региона, в котором руководитель административной территории, высказывал претензии к работе учреждений здравоохранения и образования, оставляя за главным врачом или главным учителем района, право озвучить свою точку зрения на обсуждаемую проблему.

В то утро я размышляла, кто сегодня будет ко мне благосклонен: волхвы или адепты христианства? Если последние, то всё будет хорошо! А если чародеи – то будут «бить»! Не в прямом, разумеется, понимании этого слова, однако ничего хорошего ждать не приходится!

Для таких дурных предчувствий были причины. Инженерная служба районной медицины не выполнила, в полном объёме и в установленные сроки, поставку дров и торфобрикета на некоторые фельдшерско-акушерские пункты, не имевшие центрального отопления.

Кроме того, в воскресенье вечером, в деревне Т., умер двухмесячный ребёнок, причина смерти которого, до проведения исследования тела, была неясна.

Перед началом аппаратного совещания, мысленно готовясь ко второй части заседания, нелёгкому разговору с Алексеем Фёдоровичем «один на один», я зашла в приёмную председателя исполкома. (По сложившейся традиции, в ней оставляли верхнюю одежду «пришлые» – руководители организаций и учреждений, не являющиеся работниками исполкома)
 
 После приветствия я поинтересовалась у секретаря главы района, Натальи Анатольевны Крупенченко, последними новостями. Рассеянно слушая её, всё размышляла над полученной информацией о младенческой смертности.

В это время в приёмную зашла Станислава Ивановна (имя – изменено), главный бухгалтер исполкома. Едва поздоровавшись, она, как всегда, начала рассказывать мне о своих болезнях. Не было необходимости в них вникать: потоки бессистемных нареканий счетовода на своё здоровье, я слышала уже многократно.
 
 Станислава Ивановна, «выплеснув» на меня все, известные ей, медицинские термины, любопытствовала:

— Нелли Гавриловна, может мне попить этот препарат (биологически активную добавку), который сейчас рекламируют в телевизоре?

Вначале я стойко держалась и отвечала на заданные вопросы, примерно так:
— Я не являюсь сторонником применения БАДов.

— Лучше бы Вам, Станислава Ивановна, после сидячей работы, часок по вечернему городу погулять!

— А Вы поменьше телевизор смотрите, там ничего хорошего, кроме старых советских фильмов, не показывают! Почитайте книги, лучше всего – русскую классику!

В утро моего предполагаемого «избиения» на аппаратном совещании, у главного бухгалтера появилась новая «фишка»: на телевидении запустили «свежеиспечённый» ролик, рекламирующий очередную пищевую добавку.

С горящими глазами – вот оно, спасение ото всех «хворей»! – Станислава Ивановна направилась ко мне. В очередной раз, коротко напомнив мне о своих болезнях, перешла к делу:

— Нелли Гавриловна, вчера по телевизору сказали, что это лекарство (название «чудодейственного» препарата, БАД), помогает при всех болезнях! Что Вы мне посоветуете? Может, попить курсом?

Внезапно моя память восстановила, давно забытую, миниатюру, из репертуара кавээнщиков семидесятых годов:

— Когда наступает конец терпению?

— Когда у человека, сидящего на горячей плите, закипает во рту слюна!

В тот же миг, у меня возникло ощущение, что сейчас со мной произойдёт нечто подобное. Ровным голосом я произнесла:

— Раздевайтесь!

— Как раздеваться, Нелли Гавриловна?!

— До пояса, Станислава Ивановна!

— В смысле?!

— В самом прямом! Раздевайтесь до пояса!

— Что, прямо в приёмной?

— Разумеется! Вы ведь здесь, в приёмной, хотите получить консультацию? А назначение лечения без осмотра пациента – это профанация профессии врача, я никогда себе этого не позволяю!

Наталья Анатольевна начала потихоньку хихикать, вероятно, представив себе, необычную, для государственного учреждения, картину.

Главный бухгалтер, фыркнув: «Вы всё шутите!», покинула помещение; с подобными вопросами она больше ко мне не обращалась.

В тот день ко мне благоволили «светлые силы»: другие отрасли народного хозяйства подготовились к зимнему отопительному сезону значительно хуже, нежели медики; меня не подняли для «угадывания вопроса».
 
Во время заседания районный педиатр отправила мне СМС-сообщение о результатах вскрытия младенца: смерть его произошла от неуправляемых причин, врождённого порока развития.

В кабинете главы района я донесла до сведения Алексея Фёдоровича информацию, полученную от специалиста-педиатра. Завершив сообщение, посетовала, что аппарат ультразвукового исследования районной поликлиники устарел и выявить подобную внутриутробную патологию развития плода, чрезвычайно сложно. Добыш А.Ф., государственный человек, выслушав меня, сделал какие-то пометки в записной книжке. Приобрести из средств районного бюджета такое дорогостоящее оборудование не представлялось возможным, но Алексей Фёдорович нашёл выход: после посещения Президентом Беларуси Барановичского района, Александр Григорьевич Лукашенко, «подарил» медикам современный аппарат УЗИ (глава семидесятая книги автора «История здравоохранения Барановичского края»).

Я имела неосторожность рассказать эпизод о несостоявшемся раздевании должностного лица в «кабинетах власти», младшему сыну Павлу. Он повеселился, представив себе другое развитие ситуации: безоговорочное выполнение пациенткой рекомендаций доктора рядом с рабочим местом главы района.

Прошло время, я давно забыла об этом событии, да Паша мне напомнил.
 
По негласной классификации компьютерщиков, я отношусь к категории «чайников» (если же быть предельно объективной, то – «самоваров»).

Мой рабочий компьютер ненамного моложе меня и эпизодически выкидывает фортели: по своему усмотрению, подчеркивает жирной пунктирной чёрной линией, какую-то, понравившуюся ему мысль; «съедает» абзац текста, с содержанием которого категорически не согласен; часто требует «сменить пользователя».

Когда впервые мыслящая машина отличилась самостоятельностью, я позвонила Павлу, специалисту по компьютерной технике. Употребляя специальные, «профессиональные», термины и обороты речи («в тексте появились какие-то «жирные» пунктиры, а если я сделаю так, то он – так!»), я рассказала сыну о возникшей проблеме.

Павел несколько минут слушал мою «вразумительную и чёткую» речь, задавая наводящие вопросы. Затем, деликатно покашляв, произнёс:

— Мама, помнишь, ты мне рассказывала про работницу исполкома, которая хотела получить врачебную консультацию без предварительного осмотра?

— Да, помню, а причём здесь это?!

— Видишь ли, мама, я тоже не могу заочно установить диагноз «больному» компьютеру!

Я подивилась находчивости сына и, рассмеявшись, положила трубку.

Возвратившись к компьютеру, не обнаружила неполадок в его работе. Вероятно, он услышал заключительную фразу, сказанную сыном:

— Мама, я приеду через два дня и разберусь с ним!

Умная машина правильно отреагировала на слово «разберусь».