Чистосердечное признание деревенский детектив

       

                деревенский детектив


               Летняя темно-густая ночь полностью завладела селом Верхнереченским, когда в домах погасли последние огни. Тучи еще кружились над селом, но долгожданный дождь, начавшийся еще было с вечера, только слегка поморосил. Где-то со стороны востока изредка отблескивали сухие молнии, возможно, там дождь шел, но в Верхнереченском иссохшая земля жадно впитала в себя последние капли влаги.

     Две едва различимые фигуры людей почти на ощупь пробирались к дому. С трудом отыскав в кромешной тьме калитку и открыв вертушек, один из них оттолкнул ее от себя. Дверца обиженно заскрипела, где-то на выгоне звонко залилась дворняга.

- Фу, ты, дурень, придержать не мог что ли? - прошипел на ухо шедший сзади.

- Да ладно тебе, не дрейфь, в дугаря они теперь все, дрыхнут беспробудно, - отозвался первый. - Да и время самое подходящее - два часа ночи.

- Ну а как мы в дом войдем, если дверь заперта?

- Не беспокойся, все предусмотрено, - отозвался первый. Они наконец добрались до дома, где проживал одинокий и безработный Иван Матвиенко, отроду лет сорока с небольшим. Постояли, прислушались. Тихо. Прихваченная с собою фомка не понадобилась: дверь была не заперта. Они осторожно вошли. Опять постояли, прислушиваясь. Но, кроме звуков храпа, шедших с дальней комнаты, никаких подозрительных сигналов опасности ими замечено не было.

- Во надрался бедолага, - посочувствовал один из них. Еще немного погодя, он включил фонарик. Тусклый лучик света явил из темноты стол с валявшимися порожними бутылками, недоеденной закуской. Это их не заинтересовало, и они осторожно прошли в другую комнату, где спал хозяин.

- Ну, вот так вот. Видишь нет ее, - разозлился первый.

- Вижу, - отозвался второй' - этого и надо было ожидать. Помнишь Иван по пьяни бабке трепался, что за Степана Светка замуж выйдет, вот и ушла она к нему.

- Значит, плакали наши денежки, а?

- Да не скули ты, самому тошно. -Так давай к Степану наведаемся.


- Не, этот номер не пройдет, собака у него злющая, шуму наделаем, засветимся только. Пошли.

Выходя из комнаты, они увидели под столом две непочатые бутылки самогона:

- Давай возьмем, - шепнул шедший следом, - а то твоя бабуля на это дело скупа, все, что выгонит, загнать норовит. Прихватив бутылки, они тихо притворили за собой дверь.

Приблизительно полчаса спустя еще две неопознанные в темноте личности тихо приоткрыли дверь того же дома. Выяснив, что в доме один лишь хозяин, мужчина ругнулся


- Вот стерва, ушла неизвестно куда, лови теперь ее. Заблудилась что ли по пьяному делу? А все из-за тебя, дура, - зло сказал он женщине, стоящей сзади, - пришла, разоралась. А Светка с “мешком денег” - тю-тю!

- Что же ты предлагаешь, Степа, что бы мы ее в твоем доме обчистили, а дальше как быть: головой ее в колодец, а?

- Да ладно тебе, не глупи, - в сердцах он плюнул в угол, - пошли домой.


* * *

Он проснулся от пульсирующей в голове боли. Она неумолимо блуждала по всей голове, наливая ее свинцовой тяжестью. Яркий солнечный свет, врывавшийся сквозь незашторенные окна, слепил его даже сквозь прикрытые веки, выжимая слезу. После вчерашнего во рту стояла такая сухость, что Иван с трудом мог пошевелить языком: “Что там вчера?” Но думать и вспоминать не хотелось. Заснуть бы вновь. Но мысли тревожно шевелились в его больной голове и не давали покоя. Что было до того, как они орали “Лучинушку”, он помнил местами, а вот что после - провал. И лежал он на постели, одетый, поверх одеяла и с тревогой вспоминал день вчерашний.

День вчерашний начался удачно. С самого утра с города приехала бывшая одноклассница Светка Гончарова. То не появлялась на селе сто лет, а тут, как снег на голову. Вышел Иван на крыльцо, а она уже у порога: красивая, как прежде, одежа на ней городская, на плече сумочка кожаная цветастый пакет в руке - в общем, вся в фирме, при маникюре. Когда-то в школе сох по ней Иван, да, как видно, не того полета был. Она тогда ему так и сказала: “Меня. Ваня, свет городских огней влечет, а ты в деревеньке своей так на всю жизнь и останешься”. Оно так и случилось. После десятилетки похоронила она мать (отца не было) да и “сгинула" в областном центре. Говорили, что училась в каком-то техникуме, а потом замуж вышла, то ли за военного, то ли за милиционера, да это и не важно - главное, что удачно.

- Ну, здравствуй, Ваня. - щебетнула Светка, протягивая ему цветастый пакет.

- Да ты проходи, чего в дверях- то стоять, - засуетился Иван, - пропуская в комнату гостью.

Как оказалось, в пакете было предостаточно закуски: бутерброды с красной икрой, коляски уже нарезанной (видать, дорогой) сухой колбасы и какая-то, как определил Иван, “выпендюренная" темно-коричневого цвета бутылка с красивой наклейкой. Иван быстренько сбегал на огород, надергал редиски, лучку, не забыв прихватить и укропа с петрушкой. Мигом соорудил салат в большой железной чашке и, прихватив с собой посуду и снедь, они перебрались в сад, под навес, от начавшего уже пригревать солнца.

Пропустив по стопарику крепкого иностранного напитка, они под закуску и беседу просидели около часа. Когда бутылка опустела, Светка открыла сумочку. “Бог ты мой ’ - подумал Иван, разглядывая находившиеся в ней вещицы. - Чего только нет: косметичка, телефончик сотовый, а главное - деньги, целые упаковки: две - пятисотрублевок, три - долларов; на карманные расходы?”.

- На вот тебе, Ваня, денежку, сходи в магазин, если есть коньяк, то купи, или что поприличней, - и она протянула растерявшемуся Ване пятисотрублевую купюру. - Да, вот еще что: за Степаном зайди, давай вместе посидим, по товарищески.
        Идея с магазином Ивану понравилась. Ну что еще нужно человеку: общение, да еще с первой любовью, зеленеющий сад, навес над головой от припекающего солнца, ласково обдувающий лицо ветерок, а птицы как поют: не умолкая! Вместе со всем этим и душа поет, а тут вдруг: “Степана позови”. Бывший соперник он, да и вообще - третий лишний. Светка уловила его заминку:

- Ну, Ваня, не дури, одноклассника бывшего приглашаю.

- Да неохота мне, - противился Иван, - работы на огороде невпроворот, а тут напьемся...

- Да Бог с ним, Ваня, с огородом, в кои веки свиделись, может вновь не скоро встретимся. Так что давай все дела свои огородные на сегодня откладывай: гулять так гулять! - она картинно повела рукой.

Иван посмотрел на нее, потом на порожнюю бутылку: “Да и чего тут возражать, если гость банкует!”

Огородной межой он направился в сторону выгона, где на пригорке стоял домик Степана. Солнце заметно припекло, и винные пары, ударившие в голову, заставляли его торопиться. Он прибавил шагу, не заметив на пути небольшого пенька от вязка, спиленного им же самим еще прошлым летом, споткнулся о него, упал, кувыркаясь на грядках собственного лука. “Вот досада, - злился Иван, - сам спилил и забыл начисто. Да и как тут не забыть, если все травой поросло”. Он слышал несшийся вдогонку смех Светланы, но даже не обернулся.
 


Степан, возившийся на огороде, на лай дворняги поднял голову:

- Чего тебе? - уставился он на Ивана, появление которого было для него полной неожиданностью.

- Не ласково как-то встречаешь гостя, - отирая катившийся пот со лба, запыхтел Иван.

- А чё не ласково-то? Тоже мне - девица какая.

- Ну, ладно, устепенись, я-то тебя звать и не хотел...

- Не хотел, так и не звал бы, - перебил его Степан.

- И не позвал бы сроду, - разозлился собеседник, - да вот Светка приехала с города, тебя видеть хочет. Денег вот на выпивку дала, - он повертел в руках купюру.

При виде пятисотрублевки у Степана разгорелись глаза, но тут же он сделал как-бы безразличный вид.

- Да перестань ты, - зло махнул он залившейся вновь дворняге; та забилась в конуру, поскуливая. - Ну, раз такое дело, Ваня, то пошли, я -то думал ты тары-бары разводить пришел, а ты, значит, по делу, - потер колючий подбородок.

- Да у самого дел невпроворот, но день уж, видать, сегодня такой: дела - бросай, а гостя встречай. Так что собирайся, пошли в магазин.

- Да я мигом, что мне собираться. Мне, как цыгану, только подпоясаться, - он, не закрывая накинул замок на дверь, спустил собачью цепь на проволоку (аккурат Дружок до двери достанет). - Пошли.

Продавщица единственного в селе магазина Любка Кречетова уже прослышавшая о приезде Светланы, нисколько не удивилась столь экзотическому выбору мужиков, но ехидно заметила:

- Не маловато будет ли бутылку коньяка на троих? - при этом она
внимательно смотрела на Степана. И, как заметил Иван, уж очень вопросительно, не отрывая взгляда от его лица, повела бровью. “Чё это она ему, глазки что ли строит? - подумал Иван, -и в интонации голоса вроде как и "претензии звучат”.


                * * *

- Здорово, Степа, - ласково заулыбалась Светлана, завидя бывшего одноклассника, - как жена, как дети?

- Ну и язвительная же ты, - осклабился Степан, - знаешь ведь: как у Ивана, так и у меня никого, круглые бобыли. И кроме жизни, если ее можно так назвать, у нас ничего нет.

- Извини, сорвалось, не подумала, - покаялась Светка.

- Тебе легче, - продолжал он, - ты городская, замужем, говорят, за человеком состоятельным. А мы - то с Ваней, дураки дураками, сколько раз из-за тебя в школе носы друг дружке сшибали. А тебе что? Ты, как птаха: порх в кусты - нет тебя. Сколько не виделись-то?

- Да вот как раз на юбилей и приехала.

- Чей юбилей? У кого? - удивился Иван.

- У нас, ребята, у нас. Двадцать пять лет, как школу закончили!

- Вот это да, летит время, - закачали мужики головами.

- Ну ты подумай только? - вопрошал Иван Степана. - Двадцать пять лет прошло, а она нисколько не изменилась!

- Только красивее стала, - томно, почти не слышно пробормотал, смущаясь, Степан.

Светлана сделала вид, что не заметила слова Степана.

- Двадцать пять лет. Четверть века прошло с тех пор, как мы виделись, - продолжала щебетать  она.

        - Вот именно, четверть, - подчеркнул Иван многозначительно. - Четверти-то у нас, конечно, нет, но пол-литра стоит, дожидается. - Он кивнул на бутылку. - Как говорится, время - одиннадцать, а у нас ни в одном глазу!

По стаканам забулькала жидкость. Послышался тост: “Ну, вздрогнем, за встречу!”. Махнули разом.

Светка закусила коляской сервелата, мужики утерлись рукавами и, скрутив цигарки, затянулись. Вспомнили и школьные годы, сравнивая то время и сегодняшнее.

- Времена сменились, - сетовали мужики. - Живем, как говорят, на подножном корме, за счет огорода; хозяйство года три как развалилось...
А дальше Светка открыла заветную сумочку, но Иван сказал, что сдачу он забыл отдать, и пошел в шинок, к тете Дусе, так как магазин уже был закрыт.

- Нету, нетути нисколечко, - замахала руками тетя Дуся, завидев клиента, - авчерась еще последнее отдала, - но, увидев деньги в руке Ивана, вдруг вспомнила про заначку: мол, от супруга заныкано. Только лишь поинтересовалась, откуда деньги.

- Да Светка с города приехала, денег у нее куча, долларов немерено, - хвастался Иван, - гуляем от души.

- В это время он заметил, как шторка на окне чуть заметно двинулась, и на него уставился взгляд молодого (лет 25-ти) человека. При этом взгляд у него был какой-то буравящий насквозь.

- Кто это у тебя? - спросил Иван, когда шторка на окне закрылась


- Да племянник мой, Валерка, с другом в гости приехал.

- М.., м... - неопределенно мыкнул Иван, - родственничек, значит... - Рассовав по карманам бутылки, заткнутые газетными пробками, он стал прощаться.

- На здоровье, на здоровье, - “благословила” тетя Дуся. - Еще надо будет - приходи.

Когда Иван пришел домой, товарищи по гульбе сидели озабоченные.

- Что это вы скисли, заждались что ль? - Иван вытер вспотевший лоб рукавом.

- Да нет, - выдыхая дым от сигареты, сказала Светлана, - муж меня бросил не так давно, но основательно. Так что мужчина в доме нужен, вот я и решила взять в мужья кого- нибудь из вас. согласны?

- Согласны, - хмуро ответил Степан, - только кого?

- Тебя, Степа, решила я так! - и уже обратившись к Ивану: - Прости Ваня, но Степан сердцу ближе..


Иван понурил голову, но веселие продолжилось.

  Вечер принес с собой долгожданные тучи, по навесу ударили первые капли дождя. Пришлось срочно перебираться в хату, где и последовало продолжение. Степан со Светланой почему-то налегали на закусь, Иван - на выпивку. Вроде бы Ивану еще раз пришлось сходить к тете Дусе за пойлом. Вроде бы он жаловался ей на выбор Светланы, даже плакал, махал руками, что-то пытаясь доказать постороннему человеку. А, может, он и не плакал вовсе, а виноват во всем дождь? Но дождь надежды сельчан не оправдал. Подувший ветер унес с собой тучи, и он так же неожиданно кончился, как и начался. Помнит лишь Иван то, что вечером орал “Лучинушку”. А что дальше? Провал. Вот лежит он на кровати, пытаясь припомнить оконцовочку вечера: какова она? А припомнить вроде бы и боится - ну чего нехорошее вспомнится. Вроде бы во сне он просыпался, и к нему приходила Светлана, плакала, что у Степана с какой-то бабой поскандалила. Чего-то боялась, милиции что ли? Впрочем, быль это или приснилось, он так и не понял. Да и вообще: какая баба, какая милиция?

  “Ну, ладно, - решил Иван, - если Светлана ночью действительно приходила, значит, она у меня, если же нет; то в моем доме ее нет”. Он оторвал свинцом налитую голову от подушки, посмотрел на диван, стоящий в углу комнаты: нет на нем никого, значит, привиделось все: бред пьяный, так и до белой горячки недалеко. Он почесал больной затылок. В куче беспорядка, если же, конечно, так можно выразиться, царившего на столе, Иван обнаружил недопитую бутылку самогона. Поморщившись, он налил этой дряни в стакан: выдохнул, выпил, скосоротился, быстренько сунул щепотку соли в рот, через минуту полегчало.

  Открыв дверь и обогнув сенцы, он, было, направился во двор, но его окликнула шедшая на работу продавщица Кречетова:

Эй, ну как?!
Что, ну как?

           - Гульнули как, спрашиваю, -  заулыбалась Любка. - Да про ваш секрет вся округа знает. Я вечером после работы к подруге заходила, засиделась допоздна у нее, а когда домой шла, вы песни горланили на все село! Гости-то дрыхнут еще?

- Да какие гости, ушли они еще вчера.

- Куда ж они ушли?

- К Степану, теперь, может, уехали. Пожениться они решили.

- Вот как? - удивилась Кречетова. - Так вот и сходи, проведай  молодоженов.

- Да че ты привязалась, сходи  да сходи? - разозлился Иван. - Haдо будет - схожу.

Однако “надо” наступило  очень скоро. Ивану захотелось еще похмелиться, и он поплелся  по огородной меже в сторону' Степанова дома.

Вновь неприветливо, как и  вчера, залился Дружок. “Какой ты, на фиг, Дружок, - думал Иван. - Хотя, конечно, смотря кому...” Его  мысли прервал вышедший на  крыльцо хозяин:

- Чего тебе? - потупясь и хмуро пряча взгляд, пробурчал он.
 
- Понятное дело чего, - ответил Иван, - продолжить.., так сказать, спрыснуть свадебку;..

- Да какую свадебку?! Ну вас  всех к лешему, - все больше раздражался Степан.

     - То есть как это нас, вроде вы со Светкой все решили?
     -Да ничего мы не решили, к тебе она ночью ушла.

- Ко мне? - озадачился Иван,

- А ты вроде как и не знаешь?

Иван задумался, почесал затылок: “Значит, вправду не сон, приходила она ко мне, но куда ушла?”.

- Но с самого утра, как я проснулся, ее не было.

- Значит, спал долго.

- Пожалуй, долго.

- Вот она и уехала, - Степан  как бы повеселел. - Ну, да Бог с  ней, со Светкой, да и вообще с бабами, одна трепотня от них, да и  только. Ты вот лучше по карманам  пошарь. Не завалялась ли у тебя  сдача от кипюры?

Иван пошарил по карманам.Там действительно оказались  деньги. Две смятых полу сотки и три десятки. Он также повеселел:
 

- На безрыбье и рак - рыба!

Привычной дорогой они прошествовали к магазину.

- Ну вот, - защебетала продавщица Кречетова, - продавай товар, получай навар, - она подмигнула Ивану, протягивая заказ - две бутылки водки. - Как невесту-то делить будете?

- Где она, невеста-то? Фить и нету, - поморщился Степан.

-Как нету?

- А уехала, наверное.

- Значит, вы без нее продолжить решили?

- Да. А чего ж нам, холостым и неженатым? - парировал Степан.

                Гульба двоих бобылей шла полным ходом. В комнате стояла невыносимая духота. По стопкам разливалась уже вторая бутылка, сизый дым от цигарок наполнил избу до отказа.

Недалеко от дома затормозила машина. Дверцы поочередно хлопнули. В дверь без стука уверенно вошли двое: участковый Михайленко, а с ним человек в гражданском.

- Заместитель начальника следственного отдела УВД Петренко, - представил его участковый.

- Здравствуйте, граждане выпивохи, - поздоровался Петренко.

- А мы у себя дома, - нахохлился Иван, - имеем полное право!

- Конечно, имеете полное право, - согласился приезжий милиционер.

  - Но что-то третьего не видно? Соображают-то вроде на троих? - Он улыбнулся.

- Третий - он всегда лишний, - заметил Степан, вытирая губы.

- Так это вроде бы в любви, - вставил участковый, - а в выпивке соображают на троих.

- Да что вы привязались, - разозлился Иван. - На троих, на двоих, да хоть один пить буду. Какал вам разница?

- Да никакой разницы, - сказал Петренко, - только вот где ваша вчерашняя гостья?

- Ну не знаем, - пожали плечами мужики, - была, да сплыла.

- То есть? - заинтересовался участковый.

- Ну уехала, наверное. Никто из нас ее с утра не видел, - досадовал Иван. - Если вопросов у вас больше нет, то извините, что к столу не приглашаю - вообще лажа- получится: четверо - это уж слишком! До двери провожать не буду...

         -Нас не надо провожать, мы не водку жрать к вам пожаловали, мы на службе, - оборвал длинную речь Ивана Петренко и продолжил: - К нам в УВД поступил звонок, что ваша гостья Светлана Гончарова до сих пор находится у вас, - он выждал паузу, пристально вглядываясь в лица мужчин, - в картофельной яме.

- В какой яме? - не понял Степан.

- В картофельной. - повторил следак, - что на лугу у Ивана, граничащем с его огородом, так что не обессудьте, пошли посмотрим.

Яма для хранения картофеля зимой, действительно оказалась засыпана землей.

- Ты картошку весной из ямы вынимал? - спросил участковый Ивана.

- Конечно, вынимал.

- А землей случаем не засыпал?

- Нет, конечно, не засыпал. Чего засыпать-то, коли осенью урожай закапывать?

- Зови понятых, - приказал Петренко участковому.
               
                * * *

          На допросе у областного следователя Иван вел себя потерянно.

- Итак, Вы утверждаете, что после обильной выпивки к вечеру Вы ничего не помнили и легли спать?

- Да, так оно и было. Я никого не убивал!

- Подождите. Как Вы можете утверждать, что никого не убивали, если сами только что признались, что ничего не помнили в тот вечер?

- Да не мог я убить ее, я это чувствую!

- Чувствовать в Вашем положении - недостаточно. Вам нужны
доказательства своей невиновности, - следователь листал страницы заключения судебно-медицинской экспертизы. - Так, алкоголя в крови ... в общем, это не важно, так,... асфиксия, вот, смерть наступила в результате асфиксии.

Он оторвался от листа:

- Вы знаете, что такое асфиксия?

- Нет.

- Это удушье. Замечу, что Гончарова была удушена шнурком от Вашего ботинка; обнаружен и след от волочения трупа от Вашего дома до картофельной ямы. Это неопровержимые улики. У Вас и мотив для совершения преступления.имелся.

- Какие мотивы? - понурился Иван.

- Во-первых, ревность. Во- вторых, корысть. Я имею в виду немалую сумму денег, которую вы после совершенного убийства припрятали.

- Что же в-третьих?

- А ничего, - саркастически заметил Петренко, - сказанного достаточно для полного доказательства Вашей вины.

- Нет, недостаточно, - Иван цеплялся за соломинку.

- Что еще?

- Когда у Евдокии я брал самогон, то у нее были гости: племянник с другом. Так вот они все слышали.

- Что именно?
 -Да все: и про Светкин выбор выйти замуж, и про деньги, да и знаете, взгляд у него через окно был - бр-р, - Иван передернулся, - ну точно шило в бок! Вот они, небось, все и устроили.



- На авось да небось плохая надежа, - улыбнулся следователь. - Вот поэтому мы допросили всех, кто хоть как-то мог быть причастен к убийству. Допрошены: Евдокия, продавшая в этот день вам самогон; ее племянник Валерий Мякишев с другом Петром Никитенко. После длительной беседы с ними, - продолжал Петренко, - выяснилось, что в два часа ночи они действительно были в Вашем доме. Их целью было забрать деньги у Гончаровой (предположим, они пошли бы даже на убийство). Но, что интересно, Светланы Гончаровой у Вас в это время уже не было,

- Да наверняка они врут, колоть их надо, - воодушевился Иван.

- Подождите, я еще не закончил, - перебил Петренко, - для полной ясности картины я допросил еще и Вашего бывшего одноклассника Степана Волостных и Любовь Кречетову.

- А их-то зачем, тем более при чем здесь продавщица?

- Затем, что они также в ночь убийства в 2.30 были в Вашем доме.

- Ну, чем дальше в лес, тем больше дров,.. Ну Любка-то зачем в моем доме оказалась?

- Разве Вы не знаете, что Степан Волостных и Любовь Кречетова проживают совместно, то есть состоят в гражданском браке уже как месяц.

- Я этого не знал...

- Так вот, - продолжил следователь, - в 23.00 Кречетова пришла к Степану и, застав у него Гончарову, учинила скандал. Светлана ушла, и ушла она к Вам. Для того, чтобы завладеть деньгами Гончаровой, ночью Степан и Любовь Кречетова наведались к Вам, но Светланы уже не было. Сами понимаете, после такого расклада отпираться Вам не имеет смысла.

- Да они просто покрывают друг друга. Как Вы не понимаете? - отчаянно вскрикнул Иван.

- Видите, - заметил следователь, - теперь у Вас на подозрении другие люди.

   Следователь нахмурился:

 " И живет-то в селе три калеки, а вот попробуй разберись: кто есть кто."
     - Итак; продолжим, - он уперся взглядом Ивану в глаза, - к Вам приходила Гончарова ночью, приблизительно после 23.00?

- Во сколько точно не знаю, но возвращалась...

- Чем она мотивировала свое возвращение?

- Сказала, с ними поссорилась.

- С кем с ними? Со Степаном?

- Да я тогда значения этому не придал, говорю же, вдугаря был. Она еще что-то бормотала про милицию, плакала, что у Степана другая (теперь-то ясно), а потом легла на диван и уснула. Я тоже уснул - проснулся ее нет.

- У Вас все?

- Да, все. Ну сами посудите, - взмолился Иван, - Вы говорили, что звонок в милицию был, а где вы видели у меня телефон, да и зачем мне заявлять самому на себя?


      -  Вы позвонили в милицию для того, чтобы отвести от себя подозрение. Что касается телефона- взяли у убитой сотовый.

“Откуда он про сотовый знает? - размышлял Иван. - Может, когда Светка сумочку открывала , Степан видел и показал на допросе?”

- Я даже пользоваться им не умею.

- Это Вам придется доказывать в суде, - следователь улыбнулся.

- Значит, Вы уверены, что убил ее я?

- Кто ж еще? И не надейтесь, что я заблужусь в трех соснах. Так что вот Вам чистый лист, ручка - пишите чистосердечное признание.

           Судорожно взяв ручку, размазывая по щекам катившиеся слезы, Иван написал о том, как с детства был влюблен в Светлану, о том, как все переворачивалось у него внутри, когда он ее видел со Степаном. А сколько в детстве со Степаном из-за нее было драк! Когда же Светка в свой недавний приезд заявила, что муж ее бросил, в его сознании родилась надежда, которая, как вспыхнувшая искра, разгоралась все сильнее: наконец, она будет его. Он женится на своей первой любви, будет жить в городе, бросит пить, найдет работу. Ом будет жить, а не существовать! В один миг все пронесшиеся радующие душу образы были разрушены, когда Светлана заявила, что любит Степана. Когда она ушла, он с горя пропустил стакан и лег спать. Она вернулась к нему ночью, плакала, рассказывая о том, что они прогнали ее, Кто это “они” - Иван разбираться не стал. Он предложил ей руку и сердце - Светлана отвергла его любовь. Когда она легла спать, он задушил ее шнурком от ботинка. Тело закопал в картофельной яме. Сумочку с деньгами забрал. Сообразив, что рано или поздно ее будут искать, сам позвонил по ее сотовому в милицию. Хотел признаться во всем, потом решил повременить - может, пронесет. Сказал лишь, что произошло убийство и где зарыт  труп. Куда спрятал сумочку с ценностями - забыл.
 
- Вот и все, - сказал Петренко,  забирая из рук Ивана признание. -  И хотя оно, признание, требует доказательств - вина Ваша и так очевидна. - Нажав кнопку вызова, он попросил конвойного увести арестованного.

  Оставшись в кабинете один, он сидел в кресле, пуская к потолку сизые струйки дыма. Итак, все есть. Мотив - их два: ревность и  жажда обогащения. Улики - шнурок от его ботинка и след от волочения трупа. Он сам признался,  что Светлана после 23.00 возвращалась к нему. Валерий с товарищем показали, что в два часа ночи  ее в доме Ивана уже ие было (да и Степан с Кречетовой были там,  только тридцатью минутами позже). Так что все сходится, он убил.  Убил и сам признался.

   И чего только Светка искала в этих деревенских лохах? Ведь ни ума, ни фантазии - пьянь да голь!

        Прожив со Светланой Гончаровой двадцать пять лет, Петренко с каждым годом чувствовал разницу между ним и женой. Ушел от нее, оставив ей квартиру. Но этого Светлане показалось мало - она в тайник его залезла, все до доллара выгребла, и на этом не остановилась: решила в квартиру лоха деревенского привести, чтоб досадить ему. Всю жизнь пыталась что-то доказать. То фамилию его  брать отказывалась, ссылаясь якобы  на какое-то дальнее родства с Натальей Гончаровой то ребенка от него не хотела. Значит, и жить с ним  не собиралась. Глупая она. ветреная.  Вот и поплатилась за это. Толи дело моя Наденька, на девятом месяце уже. Красавица, умничка. Предупреждала же меня дурака, что нельзя бывшей доверять: обдерет как липку- так оно и получилось. Ну да благо все денежки целы.



   Заместитель начальника следственного отдела УВД области вовремя обнаружил пропажу крупной суммы денег из тайника в квартире, оставленной Светлане при разводе.  Он ринулся по ее следу. Он знал откуда она родом.  Вечером уже “дежурил" у Ивановой избы, откуда неслись пьяные разговоры, потом они пели.
 Когда Светка ушла со Степаном, он было отчаялся, но потом все сложилось, как нельзя лучше. Она вернулась, и после разговора с Иваном, когда они заснули, Петренко задушил ее шнурком от ботинка Ивана (эти лохи даже на ночь не закрываются, в общем, пьянь, да и только’). Затем он позвонил в УВД дежурному с сотового  пьяным измененным голосом  сказал  про убийство и где закопал труп. Через некоторое время, позвонив начальнику отдела, согласовал с ним командировку в Верхнереченское.

     Петренко потянулся в кресле, загасил окурок в пепельнице. достал сотовый: “Алло. Надюша, это я, как ты?  Все вернулось на круги своя... Жди, скоро приеду’’