Братья по крови-11

Х1. Операция партизан

Боровик понимал, что теперь даже в соседней деревне, где не было полицаев и жили его дальние родственники, появляться нельзя. Он не сомневался, что Лешак организует облавы и, как собака, будет рыскать с подопечными по округе. Отсюда созрело решение – пробираться к полесским партизанам.

Один из малочисленных отрядов возглавлял его старый знакомый по довоенному времени – бывший счетовод из соседнего колхоза Пётр Глыбин. Коренастый и крепкий, под стать фамилии, счетовод так же умело наладил партизанское хозяйство в военное время, как ранее в мирные будни профессионально щёлкал костяшками счетов.
Иван, как можно быстрее, стремился оторваться от противника. До рассвета он преодолел более пяти километров. Вначале пробирался по зарослям кустарника на окраинах полей, затем постепенно углубился в обширный лесной массив, уходивший на полесские земли. Места здесь были глухие, вокруг лес, да болота. Немцы и полицаи сюда не наведывались, побаиваясь, да и многолюдных деревень не было. Понимая это,
Иван всё же шёл настороженно, периодически останавливался,  прислушиваясь.

Хвойный лес стал перемежаться лиственным, затем сосна сменилась ольхой, деревья стали реже, что подтверждало приближение к низкому заболоченному участку леса. Впереди меж деревьев в открывшемся просторе заблестели мелкие водоёмы, прикрытые пожухлой осокой, метёлками камыша, да кустами гибкого лозняка. Сапоги стали уходить в податливую мягкую почву, прикрытую мхом и болотной растительностью. В мирное время в районе этого обширного болотистого участка леса опытные жители окрестных деревень собирали богатый урожай черники, голубики.

Боровик знал, что верный путь к партизанам лежал вдоль болота, но это был длинный и утомительный маршрут. Он решил сократить время, а заодно и проверить старую известную ему тропу, пересекающую болото. Почва зыбко уходила из-под ног, под ней хлюпала вода. Ориентируясь на редкие кусты и рыжеватые кочки, покрытые жёсткой прошлогодней растительностью, осторожно ощупывая шестом подходы к ним, Боровик медленно продвигался вперёд. Потревоженное болото таинственно вздыхало, кочки порой со странным всхлипыванием податливо проваливались вниз.

Раздражённый треск сорок, раздавшийся впереди по его маршруту, был тревожным сигналом. Иван остановился, чутко прислушиваясь, даже показалось, что услышал невнятную речь, но застывшая опять тишина, да привычный лёгкий шелест ветра успокоили его.

- Стой! Кто идёт? – резкий окрик заставил его от неожиданности вздрогнуть и покорно поднять руки, оглядываясь по сторонам.
- Васька, держи его на мушке. Если что – стреляй! 
Из-за куста, находившегося впереди по тропе, вышел пожилой крестьянин с котомкой за плечами и ружьём в руках.
– Председатель! – обрадованно воскликнул он, подходя ближе. – Напугал, - добавил уже спокойно незнакомец, - думали, что медведь пробирается.

Поздоровались. Боровик тоже признал крестьянина из соседнего колхоза, но имени его не помнил. Тот назвался Виктором Ковалёвым. Подошёл и его напарник – молодой подросток.

- За продуктами идём, да куревом разжиться надо, - пояснил Виктор. – А куда председатель путь держит? – несколько настороженно спросил он.
- Глыбина надо повидать, - прямолинейно, поняв, что перед ним партизаны, поделился Иван.
- Повезло тебе, что с нами встретился, - окончательно поверив Боровику, произнёс крестьянин.
- Да, вначале я тоже струхнул, - честно признался председатель, - набегался от полицаев.
- А от своих - мог бы и не убежать... – сказал Виктор задумчиво, как бы размышляя. - Растяжка на тропе установлена, чтобы чужой не прошёл, граната рядом замаскирована...

Боровик понял, что ему опять повезло – второй раз судьба отвела от опасности. Поблагодарив партизан, он продолжил движение по болотной тропе.

Впереди показался сухой взгорок, покрытый редкими соснами и берёзками. Потянуло дымком костра. Иван остановился, не рискуя двигаться дальше, и трижды ударил палкой о ствол дерева, подавая сигнал. Ковалёв предупредил его, что сюрпризы и ловчие ямы имеются и вблизи партизанской стоянки.

В сопровождении партизана он был доставлен в командирскую землянку, выкопанную возле огромного дуба, привольно раскинувшего узловатые руки над ней. Глыбин сидел за столом, сколоченным из грубо отёсанных берёзовых плашек, и пил чай. На столе коптил фитиль в церковной лампадке. У стены  был набросан лапник, похоже, здесь было место отдыха командира.

- Иван! – обрадовался Пётр. – Присаживайся, попей чайку, сейчас принесут и перекусить. Рассказывай, откуда? Как дела? Что нового в деревнях? – засыпал он вопросами нежданного гостя, даже не дождавшись пока тот перекусит.
- За чай спасибо! С удовольствием погреюсь, - охотно присел к столу председатель. – Лютуют полицаи в деревнях, - сразу сообщил он. – Особенно старается Лешак,  - Боровик рассказал, как чудом удалось вырваться из его рук.
- Наслышан, - согласился Пётр. – Думаем над этим вопросом.
- Пора принимать меры. Озверели враги, особенно немецкие прихвостни стараются - грабят народ, угоняют в Германию, издеваются, как хотят...

Хозяин землянки задумчиво слушал, затем встал, прошёлся пару шагов по тесному помещению, внимательно рассматривая гостя, и по-командирски прямолинейно спросил:
- Что предлагаешь?
- Первое – убрать Лешака.
- Пару старост – немецких ставленников мы уже прижали. Изворотливого Зарубина  пока не взять, хитрит. Каждый день меняет места своего ночлега, - размышляя, делился Глыбин. – План есть?
- Да! Помоги только парой партизан и оружием, - попросил Иван.
- Хорошо! Помогу, - повеселел Пётр. - Разведчика своего -  Николая Сорокина определю к тебе, толковый и местный, а у него есть свой человек в полиции, давно к нам просится.  Заодно, может, продуктами разживётесь.

Потирая по старой привычке руки, довольный результатами беседы, он приказал немедленно вызвать разведчика.

Сорокин оказался моложавым мужчиной, которого, как и многих, военкомат не успел призвать в Красную Армию до оккупации района. Энергичный, он со знанием дела даже дополнил продуманный председателем план, в котором основную проблему, как обмануть Лешака, предложил решить с помощью полицая Сеньки...

Захар Зарубин находился дома, жена и сын были рядом. Пелагея возилась с Мишей, которому шёл уже пятый год. Захар, как и многие отцы, ранее с нетерпением мечтал о сыне – продолжении рода, но теперь не ощущал к нему отцовской привязанности и не питал тёплых чувств.

Трудно было в облике Михаила, в его поведении найти отцовские черты. Щуплый и худощавый с тонкими линиями удлинённого лица он был более похож на девчонку, нежели на парня. Утончённые черты лица, мягкий характер и привязанность к матери были ярким контрастом рублёному контуру Захара, его жёсткому и властному характеру.

«В кого он только уродился?» – в очередной раз, как заноза,  промелькнула  беспокойная мысль. Широкоскулый Захар подозрительно посмотрел на жену и мельком на сына. Жёсткий прищур глаз, нервно играющие желваки и сжатые губы подтверждали его тяжёлое настроение.

- Захарушка, сыночек наш Мишка – кровинушка твоя! – поспешила утихомирить мужа Пелагея. – Присмотрись внимательно, сравни. Носик, цвет волос – твои, обличьем весь в отца пошёл.
- Раньше надо было присматриваться, - всё ещё недоверчиво, исподлобья поглядывая на красавицу жену и  понемногу остывая, проворчал Зарубин.

Немного успокоившись и окинув хозяйским взглядом просторное и светлое помещение, ладную фигуру жены, он мог быть доволен, но что-то продолжало тревожить.

- Опять собираешься куда-то? – неприкрытая ревность сквозила в вопросе жены. Гордая и заносчивая Пелагея никак не могла привыкнуть к его ежедневным ночным отлучкам, не желая делить мужа ни с кем, а бояться, на что ссылался Захар, по её понятиям было некого.

«Надо определиться – куда идти сегодня? - раздумывал Лешак и понял, что это и беспокоило его больше всего. – Прятаться по деревням у родственников полицейских с каждым днём всё опаснее, а тем более после побега Подосиновика, - рассуждал он. - Лучше бы переночевать в районе, в полицейском участке Игната, где он иногда оставался на ночь, но сегодня тревожить Стругова нет оснований, - прикидывал Зарубин, перебирая возможные варианты. – Был бы рядом Гришка - опытный охотник, не ушёл бы председатель», - в очередной раз вспомнил он брата.

Резкий грохот колёс телеги под окнами его дома отвлёк от тревожных мыслей. Раздался стук в дверь, и в комнату вошёл запыхавшийся, как будто не лошадь, а он сам бежал в оглоблях телеги, Сенька  Кривонос - полицай из соседней деревни.  Зарубин его неоднократно видел в районном участке у Стругова.

- Захар Фёдорович, начальник полиции приказал немедленно прибыть к нему, - поздоровавшись, скороговоркой выпалил Сенька, шумно опустив карабин на пол.
- Что случилось? Почему так поздно?
- Не знаю. Похоже, планируется ночная акция. Начальник сказал, что пора приструнить неугодных и срочно затребовал у старост списки семей, где были коммунисты и кадровые военные.
- Это правильно, давно пора, - поддержал инициативу начальника полиции Зарубин, а сам подумал: «Вот и голову ломать не надо, ночевать буду в надёжном месте, в районе».
- Игнат Тимофеевич приказал заодно пополнить запасы сала, да хлеба для пропитания команды полицейского участка, - угодливо добавил Кривонос.
- А что, в районе не могут пополнить? – в голосе Захара уже явно звучало возмущение.
- Не знаю, мне велено передать приказание. Начальник отметил, что по исполнению приказа будет судить о лояльности каждого к немецкой власти.
- Пелагея, собери продукты! – дал команду хозяин. – Да, не скупись! – раздражённо добавил он, видя, что хозяйка нехотя исполняет указание. – Сала добавь, да самогону не забудь. Потом с лихвой возместим – реквизируем у красных излишки, - жёстко, как отрезал, произнёс Зарубин, собираясь в дорогу.

Телега, поскрипывая, двинулась в путь. Рыжий с подпалинами жеребец не спешил, периодически косил взглядом на возчиков, ожидая подачки или остановки, чтобы погрызть свежей и сочной молодой травки с цветущими головками клевера.

- Подгоняй! Тянемся, как сонные, - грубо приказал Лешак, с опаской поглядывая на оранжевый диск быстро уходящего за горизонт солнца.

Телега ускорила бег, дребезжа рассохшимися деталями и переваливаясь с боку на бок из-за разбитых втулок деревянных колёс. Сенька, молча подгоняя жеребца, не мешал пассажиру, которого после выпитого на дорогу стакана самогонки плавно укачивало. Впереди показался небольшой мост, перекинутый через ручей, телега, сбавив ход, плавно вкатила на него.

Внезапное появление из-под моста вооружённого злополучного Подосиновика и не одного, а с товарищем, вызвало у дремавшего Лешака шок. Немного придя в себя, он резко дёрнулся к карабину, но тот уже был в руках улыбающегося Кривоноса.

- Стреляй! – всё еще не осознавая ситуацию, в которой оказался, сипло выдавил Захар.
- Поздно. Приехали! – довольный засмеялся Сенька.
- Вяжите кабана! Отгулялся, - приказал Боровик.

Придя в себя и сопротивляясь, Лешак материл «на чём свет стоит» своего вчерашнего собрата – полицейского Кривоноса.
- Предатель! – орал он. – Игнат с тобой быстро разберётся. Висеть тебе вместе с родными на виселице.
- Ишь, волчара, как щёлкает клыками. Зубья то быстро пообломаем, - подал голос Сорокин.

Тупой удар карабина мгновенно утихомирил Зарубина, свалив его на дно телеги.
- Раскудахтался! Теперь спокоен. Можно ехать, - Сенька отложил карабин в сторону и взял в руки вожжи.

Телега с ускорением покатила по просёлочной дороге в  сторону темневшего вдали леса. Жеребец сразу понял, что обстановка изменилась. Теперь хлёсткий кнут периодически свистел у его ушей, он уже не косил в надежде взглядом, а мчался вперёд, пригнув голову. Связанный пленник что-то неразборчиво мычал, но никто уже не обращал на него серьёзного внимания.

- Главное не нарваться на немцев или полицаев, - проронил председатель.
- Немцы здесь редко появляются, а полицаи уже попрятались по углам, - глядя на краешек падавшего за горизонт солнца, уверенно заметил Кривонос.
- Теперь не страшно. Если что – отобьёмся, - Николай был спокоен, но на всякий случай держал в руке гранату.

Солнце закатилось, и сразу стало быстро темнеть. Подъехали к небольшой деревушке Кустовке, всего в несколько домов, находившихся у самого леса. Проехав окраиной деревню, тихую и без света, как нежилую, свернули на обочину и остановились.

- Сгружайте! – подал команду председатель, беря в руки карабин.

Лешак кулем свалился у телеги. Рядом глухо шумел густой лес, а в направлении деревни виднелись кресты местного кладбища.

- Порешим его по-тихому, - предложил боевой разведчик, вытаскивая нож. – Жалко даже патрон на немецкого холуя расходовать.
- Оно то так... Собаке – собачья смерть! – негромко, но с внутренним напряжением и злобой произнёс Иван, снимая с плеча карабин. - Но не скотина всё же, да и по одной земле с детства ходили. Не будем руки марать, - щёлкая затвором, подвёл черту под приговором Боровик.

Лешак до последнего момента надеялся на что-то, увидев же острый зрачок ствола карабина и ощутив жуткий озноб, он забился в истерике, воя, как зверь.

Сухо хлопнул выстрел, звук которого тут же поглотил лесной массив. Задрожал и сорвался  с осины трепещущий листок, медленно падая, он мягко коснулся травы и покорно замер. Наступила тишина...

Пелагею не обеспокоило отсутствие мужа уже второй день. Она привыкла к его таинственным исчезновениям, а затем возврату домой с очередными трофеями, приносившими в их дом достаток и сытость. Это ожидание было даже приятным, любопытство разгоралось в ней: «Что же в этот раз принесёт Захар?»

На третьи сутки тревога охватила её. В деревне же никто ничего не знал. И она решила обратиться в полицию.  Сборы были прерваны влетевшей в комнату женой полицая Дрёмина - Марфой.
- Убит... убит! - захлёбываясь, вся дрожа, перепугано повторяла она.
- Кто убит? – хозяйка побледнела, уже чувствуя ответ.
- Захар. Нашли за Кустовкой. Вороньё показало место, шумели на всю округу. Что же теперь делать, как жить? – Дрёмина, не скрывая, переживала за своего мужа и благополучие семьи. Её мало волновала судьба Зарубиных.

Пелагея была вынуждена, усмирив прежнюю гордыню, пойти к свёкру за помощью. Больше никто не хотел ехать забирать её мужа. Фёдор удивился, увидев невестку, давно не поддерживавшую с ними связь, но он уже тоже знал о постигшем их несчастье.

Захар валялся под кустом, как жалкое напоминание о былой силе, власти и могуществе. Над ним на ветке висела записка: «Так будет с каждым немецким прихвостнем!»

В деревне Пелагея опять столкнулась с проблемой – копать яму для могилы её мужу никто не желал. Вспомнив о давно забытой родственнице, она побежала к Мазуровым.

- Агрипинушка, помогите. Надо похоронить Захара.
- Я скажу мужу, - сухо пообещала хозяйка.
- Пусть сами копают, - заявил Афанасий, узнав о просьбе.
- Нельзя родственникам самим копать яму, - пояснила жена,
- А выгонять из дома родственников можно? – упрямо стоял на своём Мазуров.

Напоминание о святом для любой женщины-хозяйки – благополучии семейного гнёздышка изменило настрой жены.
- Поглубже ему копай! – вырвалось у Агрипины. - Господи, прости меня грешную! – добавила она поспешно и испуганно, перекрестившись…

Мазуров, со злом ударяя лопатой мягкую, податливую почву, возился на окраине погоста.

- Афанасий, а почему могила на окраине кладбища? Здесь ведь хоронят только загубивших самих себя - утопленников, да повесившихся, - Пелагея сверху вниз удивлённо смотрела на работника.
- А он кто? – угрюмо проворчал Мазуров, выползая из ямы. – Не нравится? Копайте сами, - Афанасий резко вскинул лопату на плечо и, не глядя на молодую вдову Зарубину, полез напролом, через заросли кустарника к видневшейся вдали деревне.

Похороны прошли тихо и незаметно. Никто не прибыл проводить Лешака, даже полицаи и его начальник Игнат. Только отец, да увядшая, с опаской озирающаяся жена были рядом с ним.