Язык мой - враг мой

Жизнь Феди Торопыгина текла ровно, спокойно. Не было на его пути ни колдобин, ни ухабов, не встречались и мелкие рытвины. Другой бы заскучал от такой жизни, а  он ни-ни… Ни в ус не дует, ни в бороду… Работа у него  вполне достойная. Деньги лопатой не гребет, но и не бедствует. Да и зачем лопатой-то? Её отродясь у него не водилось.  На пивко  с рыбкой, чтобы  с дружками  посидеть, побазарить за жизнь хватает, да и девочек не обижал. Какой-то  мороженку купит,  какой-то  цветочек, а какую-то и вовсе   в кафе выгуляет. Не-ет,  не обижались на него ни дружки, ни девочки. И всё бы хорошо, спокойно, нервы тоже в порядке, если бы не случилось однажды чудо не чудо,  а прямо диво какое-то. Значит, закончился рабочий день, и Федя уже с друзьями созванивается, дабы , как обычно, время провести, так сказать, ведь досуг  вечерний облагородить надо . Звонит сам, ему  звонят…Телефон аж раскалился.  Торопят его друзья, говорят, что пиво прокиснуть может, и потому спешит Федька, бежит прямо к выходу да так, что кажется будто искры из-под его штиблет вырываются. И тут кто-то за локоть Федю хватает .  Так, знаете ли, бесцеремонно, даже нагло как-то и держит. Федя от неожиданности не смог остановиться даже. Ещё пару шагов протопал на месте, подпрыгивая, будто в пляс собрался пуститься. Дернулся, хотел было возмутиться, прикрикнуть на наглеца, да вовремя рот –то прихлопнул, даже язык прикусил. Больно. Видит, что за руку его сам директор придерживает. И теперь ему уже не кажется, что нагло, а будто даже с нежностью как-то.
–Постой,– говорит директор,–Федя, дело есть важное и личное.
Тут у Федьки первый раз в жизни сердце прямо в пятки провалилось, струхнул как будто. Стоит, не дышит, только мысли в голове зайцами скачут:
–Вот не зря говорила мне секретарша Катенька, что директор личные дела всех холостяков затребовал.
И вспомнилось, что он пошутил тогда, сказав, что , наверное, хочет выбрать себе заместителя. А Катенька только сердито фыркнула:
– Ага…Сейчас прямо… Скорее, он жениться на ком-то из вас хочет.
–Как это? Ты ополоумела совсем?
–А что ты удивляешься?– она пожала тогда плечами.– Может, он из этих…
И вот он сам директор Вадим Константинович стоит перед ним и держит, крепко держит за руку.
–Ох, что же теперь будет?– думает, Федька , а у самого даже ноги трясутся. Хочет слово молвить, да   не может. Только пялится на директора, словно на нём  узоры нарисованы, пялится и молчит.–Что делать? Что делать? Отказать нельзя, работу потерять можно, а согласиться… Ой-ой-ой…
–Ты чего , Федя?–  молвит директор,  сам же  улыбается , а  Федьке кажется, что только крокодил может  улыбаться так при заглатывании жертвы. Правда, Федор сам не видел живого крокодила, но представить-то теперь можно.– Поговорить можем? –  интересуется директор и, не дожидаясь ответа,  велит идти за ним в кабинет. И Федька идет, как привязанный идет, будто ниточка за иголочкой.
А в кабинете такая стоит тишина, ковры везде на полу звукам не дают резвиться, стены толстые. Трясется Федька, как барашек трясется, которого на заклание привели.
Директор же прошел, достал из сейфа бокалы, плеснул коньяк в них, который, казалось , рассыпался  в солнечных лучах  янтарными бликами, потек медом тягучим . Федька даже залюбовался . Он взял протянутый бокал и сделал глоток. Вспомнились чьи-то слова о том, что коньяк дарит свободу и тепло.  И правда, он почувствовал, как по жилам разлилось тепло, а  страх отступил. Теперь он мог слушать и слышать. Федька даже плечи расправил.
–Я давно за тобой наблюдаю,– прихлебывая из бокала, говорил  Вадим Константинович.
-Не так уж и давно,– буркнул мысленно Федька и насупился,– не женюсь на тебе, хоть режь,– опять завертелись думы, навеянные Катькой.
–Ты мне нравишься, спокойный, обстоятельный,–  между тем, продолжал директор,– хочу попросить тебя об одном одолжении,– он помолчал, словно собираясь с силами,– но…,– он поднял палец вверх,– никто об этом разговоре знать не должен.
–Еще бы,– фыркнул про себя Федька.
 –Я хотел бы, чтобы ты женился на моей дочери…
–Уф-ф,– мысленно выдохнул Федя и сразу же спохватился,– значит с ней что-то не так, если отец сам  решил выдать её замуж.
–С ней всё в порядке, –словно прочитал его мысли директор,– и понимаю твое удивление,–усмехнулся он,–но… за полгода она уже развелась с двумя мужьями, которых выбрала сама и теперь страдает… А я люблю её и не хочу этого. Поймёшь меня, когда сам отцом станешь.
–Тьфу-тьфу,– мысленно плюнул Федька.
Федору не хотелось себя связывать узами брака с совершенно незнакомой девицей, но  просит-то не абы кто, а сам директор…, а с другой стороны,  кто мешает тоже развестись потом.
–Не спеши отказываться,– продолжал Вадим Константинович,–я ведь не просто так прошу,  хорошо заплачу … Подумай…
В этот момент дверь без стука распахнулась и влетела девица довольно высокого роста, на длинной шее  которой вертелась на удивление маленькая круглая головка, взлохмаченные волосы сероватого оттенка топорщились  в разные стороны, остренький носик, казалось, принюхивался.
–Папа!– затарахтела девица.– Эта курица не хотела меня пускать! Ты представляешь? Меня!!! А мне деньги нужны, пойду по магазинам. Ты же понимаешь, меня это успокаивает,– странная особа говорила, не умолкая.
–А это, надо понимать, дочь,– Федька с любопытством разглядывал молодую девицу.
–Тихо-тихо, Дианочка, успокойся,– Вадим Константинович резво вскочил со своего кресла и обнял дочь,– познакомься, это Федя. Он хороший парень, работает у меня,– он как-то странно посмотрел на Диану и аккуратно стал подталкивать к двери,– я всё тебе дам, только поговорю с Фёдором, а пока сходите с Катей в кафе и выпейте кофе,–он распахнул дверь и велел секретарше сопровождать дочь.
–Ну, вот, вы и познакомились,– выпроводив дочь, он облегченно вздохнул,– ты уже подумал или ещё время дать?
–Куда он так спешит?– удивлялся про себя Федька, и тут его осенило.–А она не беременна? –спросил он,–знаете, как-то не хотелось бы брать ответственность за чужого ребенка.
–Что ты говоришь такое?!– отмахнулся директор.–Нет, конечно! Я не хочу, чтобы она страдала.
–Но я ведь для нее чужой человек… Она не любит меня, наконец… И я не люблю…
–И что… Какое это имеет значение? Притрётесь- полюбите… Не забывай, я плачу деньги.
–А была - не была! Денег заработаю,– и Федька согласился.
–Значит так, завтра и свадьбу будем играть,– обрадовался директор.
–Зачем так быстро?– изумленно вытаращил глаза Федя.
–А чего тянуть? Ты согласен, невеста…  тоже… Свадьбой займусь сам.
–Рабочий день ведь везде закончился, - новоиспеченный жених обескураженно мотнул головой.
–Не беспокойся. Сказал, всё будет сделано, значит, так и будет.
–Но…
–Что ещё?– сдвинул брови Вадим Константинович.–Мы же всё решили.
–Но деньги вперед,– буркнул Федька.
–Понимаю и одобряю. Деловой подход. Сегодня же будут переведены на твою карточку.

Свадьба была веселой, громкой. И тосты звучали, и песни пели, и невеста говорила без умолку…Но Федя не придавал этому большого значения. Волнительное мероприятие всё-таки. Но …Она не перестала говорить и после свадьбы. Дианочка говорила,  не умолкая ни на секунду обо всём и ни о чём…, говорила утром, днем и вечером, даже во сне что-то шептала. Федя пытался сам что-то рассказать, но не мог вставить и слова. Он стал задерживаться на работе, с друзьями, а приходил домой и… И через месяц Федька не выдержал. Он явился к тестю и заявил:
–Забирайте свою дочь или я её просто убью. Я понял, почему  такая спешка была и почему все мужья её бросают. Ей не замуж надо, а лечиться.
–Но… Может, потерпишь еще?– опечалился Вадим Константинович.
–Нет! Ни за что!
А ещё через некоторое время Федя развелся и был  очень счастлив, а Диана поплакала, но папенька её быстро утешил, пообещав найти другого жениха, который будет лучше этого.