Война глазами детской памяти

     Ярким солнечным  апрельским днем город  жил своей жизнью. По улицам озабоченно спешили люди, в скверах под наблюдением мам и бабушек беззаботно играли детишки, наполняя пространство радостным смехом.
     Внимание прохожих привлекала высокая, статная женщина, с красивым волевым лицом и большими голубыми глазами, которые выражали  глубокую печаль. В ее руках были гвоздики, но они не предназначались для праздничного события. Эту женщину знают и уважают  в городе: Галина Ивановна Рыбцова, ветеран труда, председатель общественной организации «Могилевская областная ассоциация малолетних узников фашистской неволи», член совета ветеранов Ленинского района. Уверенной походкой она спешила по улице Лазаренко к памятнику «Детям войны», даже не замечая, что весенний ветер растрепал седые волосы. Ее мысли были в далеком детстве. 
     До войны ее родители, Демидовы Иван Владимирович и Ксения Стефановна, жили в Боровском Смоленской области.  В первые дни войны  отец ушел на фронт, а мама поехала к его родителям в Белоруссию. Когда она добралась в деревню Клевневичи Горецкого района, Могилевская область уже была оккупирована немецкими захватчиками. Здесь 9 сентября 1941 года  родилась  Галя. Трудности у кормящей мамы были неимоверные, так как фашисты не щадили никого. Жителей заставляли рыть окопы, выполнять сельскохозяйственные работы, колоть дрова и т.п., которые взял на себя младший 16-тилетний брат отца Петр.
     В конце сентября 1943 года,  на рассвете  деревню оцепили немецкие солдаты и стали выгонять  жителей из домов. Собрав всех в колонну, тронулись пешком в сторону Орши. Никто не знал, что будет с ними дальше. В дороге помогали друг другу, особенно маме, которой не хватило бы сил нести одной грудного ребенка в течение многодневного изнуряющего пути. В октябре Галя заболела корью, но лечить ее было нечем, а это – верная смерть.  Незнакомая женщина сжалилась над ребенком и дала маленькую баночку с медом, хотя у самой был ребенок, который тоже нуждался в поддержке. Однако болезнь не отступала.
     На одном из ночных привалов в деревне Монастырщина их разместили в доме очень добрых людей, которые не только обогрели, накормили и расположили на ночь, но и напоили лечебным отваром из трав больную девочку. Хозяйку называли Сибирячкой. Наутро она долго уговаривала пришедшего конвоира оставить маму с больным ребенком, но тот согласился только после того, как сноха хозяев сняла с пальца золотое обручальное кольцо и отдала солдату. Некоторое время им удалось сравнительно спокойно пожить в этой деревне, но с приближением фронта фашисты стали угонять население в сторону Германии. И вновь Ксения с ребенком и несовершеннолетней дочерью хозяйки Шурочкой оказалась в колонне, которую конвоировали полицаи. Один из них узнал Ксению и выдал немцам как жену советского летчика. Всех троих немедленно извлекли из колонны и увезли в концлагерь Орши.
Лагерь был обнесен колючей проволокой. По периметру стояли вышки с вооруженной охраной, в которой были не только немцы, но и полицаи.  Узники размещались в конюшнях, люди спали на полу, пока не освобождались  нары. В лагере содержались в основном семьи партизан и военнослужащих. Здесь встретили двоюродную сестру отца – Аникееву Анастасию  и стали держаться вместе.
     Через месяц их переправили в город Толочин, где на станции их переместили в товарные вагоны.  К ним присоединилась еще одна двоюродная сестра отца - Ковалева Евдокия, которая тоже была на станции, но в другом товарняке. Состав, который  немцы называли партизанским, медленно двигался в сторону Польши, часто простаивая в тупиках, пропуская военные эшелоны. Каждый день был борьбой за выживание в невыносимых условиях. Вначале ехали стоя. Из-за большой сгущенности и отсутствия туалетов нечем было дышать, многие умирали. Их трупы оставляли на стоянках.
Наконец состав остановился на большой железнодорожной станции в Польше. Это оказались платформы Освенцима. Начали выгружать людей, строить их вдоль вагонов. Появившиеся немецкие офицеры отдали команду конвоирам, которые отобрали детей, и под крики и многоголосый плач увели их в здание.   Ксении с родственницами удалось спрятать трехлетнюю Галю. Уходя офицеры, отдали приказ загнать взрослых в какое-то помещение. Их повели по длинному коридору в большую комнату с каменными скамьями у стен и через переводчика приказали снять одежду. Ксения с родственницами отошла в дальний уголок комнаты, где на скамейку посадила дочь. Конвоиры стали бить прикладами людей, заставляя их быстрее раздеваться. Вошедший немецкий офицер увидел ребенка и, показав рукой, распорядился ее забрать в другую комнату. Галя  заплакала и закричала, вырываясь из рук солдата. Мама бросилась к своей дочери, но получив удар прикладом упала, разбила голову о цементный пол, и потеряла сознание. В это время конвоиры стали загонять людей в другую комнату, над которой была табличка «Баня», оставив трех женщин-родственниц, приводящих в чувство Ксению. Это спасло их всех от гибели.
     Как стало известно позже, в лагере Аушвиц с 1941года действовал  крематорий с тремя печами, в которых сжигали трупы умерщвлённых людей. При крематории существовала газовая камера для удушения людей, которую немцы называли «баней особого назначения». Ужасный процесс был устроен таким образом, что человек, дни которого предрешены, подходил к двери «бани», на которой было написано «Для дезинфекции», заходил в помещение, раздевался и следовал в следующее помещение с табличкой на двери «Вход в баню». Ничего не подозревающие люди оказывались в газовой камере, где истреблялись ядовитым веществом «циклон».
     В комнате появились поляки с тележками, которые собрав всю одежду с обувью, увезли их в конец коридора и ушли.  Ксения очнувшись,  стала дергать двери в большом коридоре, но они все были заперты. За одной из дверей она услышала плач детей,  сердце подсказывало, что там ее доченька. Она даже слышала ее голосок. Судьба была благосклонна к Ксении. Неожиданно открылась дверь, и поляк тихо позвал ее: «Кабетка, ходь!». Она вбежала в комнату, быстро схватила Галю и стремглав выбежала в коридор. За ней захлопнулась дверь. В это время вернулись родственницы из дальнего конца коридора с найденной в тележках их одеждой.
Одевшись, они выбрались из здания, и пошли через многочисленные пути в поисках людей. В тупике нашли товарняк, а в  одном из его вагонов - русских людей, которые их приютили и делились с ними едой и водой. Через две недели состав был заполнен и отправлен в немецкий город Брандербург. 
     Там их разместили в нацистском трудовом лагере, где узников содержали временно до продажи их частным фирмам или в немецкие поместья. Жили в бараках за колючей проволокой, спали на нарах с соломой, ели баланду из брюквы, капусты и других отходов овощей. Здесь они пробыли около 3-х месяцев. Галинка хоть была маленькая и беспомощная, но как взрослая понимала, что надо терпеть все трудности и не плакать. Она только прижималась к маме своим худеньким тельцем, пытаясь согреться в ее объятиях, и просила рассказать как сказку о той жизни, которая была у нее за колючей проволокой раньше, до войны. В ее больших глазах светилась надежда и вера, что когда-нибудь она побежит по зеленому лугу и в лес, будет собирать цветочки и ягоды с грибами. Там их присмотрел немецкий генерал и забрал в свое поместье в деревню Вальмесдорф, недалеко от города Швибус, где они пробыли до освобождения Красной армии в апреле 1945 года.
     А потом была долгая и трудная дорога домой через Польшу, первая встреча с отцом. Он вернулся с фронта уже в звании капитана, двумя орденами Красного Знамени и Красной Звезды, медалями «За отвагу» и «За оборону Москвы». После войны семья военного летчика переехала в Каунас. А когда ее отец демобилизовался — вернулась на Могилевщину. В дальнейшем  жизнь Галины сложилась,  как и у многих детей войны: учеба, работа, замужество, семья, награды.
     О том, что пережили дети войны, они не забудут никогда. Их детские воспоминания до сих пор болью отдаются в сердце. Невыносимо тяжелые испытания выпали на долю малолетних узников. Холод, голод, страх быть сожженным или убитым — это не по силам даже взрослым. Немцы не заботились о снабжении людей продуктами. Во всех лагерях был страшный голод, уносивший много жизней взрослых и детей.
     Война давно ушла  в Историю, но не ушла из Истории. Память о жертвах — напоминание живым об их долге не допустить подобной трагедии! Ответственность всех живущих сегодня – помнить, какой ценой завоевана Победа, и сохранять правду о том времени.
     Поэтому по инициативе областной организации узников было принято решение построить в городе Могилеве первый в республике памятник «Детям войны». Создание этого памятника, не имевшего аналогов в Беларуси и на постсоветском пространстве, стало для могилевчан всенародным делом. Он построен на пожертвования рабочих, служащих, пенсионеров, ветеранов, молодежи, всех тех, кто не равнодушен к нашей истории, к памяти невинно убиенных во время военных действий, замученных в лагерях смерти малолетних граждан Беларуси.
     Мемориал был открыт 3 июля 2009 года и тематически связан с расположенным рядом памятником воинам-освободителям, что делает их единым комплексом-ансамблем. По замыслу авторов проекта - минского скульптора Владимира Слободчикова и архитектора Игоря Морозова - идейно-художественное содержание монумента сконцентрировано в двух бронзовых фигурах детей, неожиданно застигнутых войной. Это девочка-подросток, сосредоточенно прижимающая к себе младшего, растерявшегося братишку. Они стоят на крыльце из пяти монументальных ступеней - плит красного гранита, символизирующих годы войны. Дети отчаянно замерли в проеме собственного опустевшего и объятого пламенем дома. Из проема вырывается и нависает над детьми скульптурное пламя - собирательный образ военного лихолетья. В его сполохах просматриваются горельефные изображения уходящего на фронт отца, скорбящей матери, а также групповые сюжеты, последовательно раскрывающие драму войны и ее победоносное завершение. Как зловещая тень от этого пламени, его ожог - часть откоса цветущей поляны, вымощенная черной брусчаткой. Брусчаток - 1418, как и дней жестокой войны. Однако цветник и молодой сад явно преобладают, символизируя жизнеутверждающее начало и возрождение. Вокруг крыльца, словно скатившись с него, на разном расстоянии, расположились большие каменные шары-мячи с мемориальными надписями и датами. В самом большом из них (диаметром порядка 1,5 м)  замурована капсула с посланием потомкам.
     Галина Ивановна  подошла к памятнику, где уже собрались на традиционный торжественный митинг, посвященный Международному дню освобождения узников фашистских концлагерей: бывшие узники, ветераны войны и труда, молодежь, представители исполнительной власти, общественных организаций. Участники  почтили минутой молчания память невинно убиенных малолетних жертв геноцида,  возложили венки и цветы. Ветераны и представители власти пожелали бывшим узникам фашистских концлагерей долгих лет счастливой мирной жизни, а молодое поколение призвали помогать и проявлять о них заботу. 
     Я поинтересовалась у Галины Ивановны, о чем она мечтает:
-  Мечтаю о том, чтоб  дети и внуки никогда не узнали ужасов войны. Чтобы ничто не мешало счастливому детскому смеху и ощущению радости жизни, чтобы никто и никогда не смог отнять детей у матерей, а матерей у детей – ответила  она улыбаясь.