Нашли Библии в развалинах церкви

.. Когда-то в шестидесятых годах, мы в Покровке жили с семьёй Кравченко через улицу наискосок, их мазанка стояла чуток ниже моста под  дорогой-грейдером Атбасар - Балкашино. С Вовой в школу вместе ходили, бегали за Жабайкой по сопкам на лыжах, а летом купались в ней и ловили раков и рыбу. Всегда играли летом в волейбол и гоняли мяч, у меня были кеды у него бутсы (где он такой дефицит по тем временам раздобыл я не знаю) так он по моей голени так однажды врезал, что нога вдруг подломилась от адской боли, а я завалился набок и заорал. Игра оборвалась, пацаны сгрудились пытаясь помочь, а потом посадили на чей-то велик и привезли домой, слава богу перелома не было, но хромал с неделю наверное. А  зимой в футбол и хоккей всегда играли во дворе у почты - домов Мищенко и Нечипоренко.
... В мае 1964 года был офигенный разлив Жабайки, паводок в трёх местах между Борисовкой и Садовым размыл наш грейдер и отрезал Покровку от Атбасара, а тут какраз собрались играть  свадьбу брату моему Владимиру и Тае Горошенко из Палестиновки, спиртного в магазин не завезли, а заготовленной заранее целой 40 литровой фляги бражки, явно не хватило бы для гостей, вот и послали меня в город за спиртным, верхом на батином коне под седлом с переменными сумками.
... Там я затарился бутылками в третьем гастрономе по улице Ленина, вскочил на коня и поехал домой мимо старушки автостанции и посёлка  КСМК. За городом у моста Киргиташки догнал группу студентов из техникума --- (они решили не торчать без дела, а на майские праздники рванули домой пешком в Полтавку, Спасское и даже в Балкашино прямо через бурлящие размоины грейдера). Среди них был и Вова Кравченко со своими этими долбанными бутсами на плече, ибо стоял таааакой солнечный, радостный после зимней стужи и такой  тёплый майский денёк, что парни сняли свою обувь и с превеликим удовольствием шли пешком по тёпленькой  земельке, где уже зелёная поросль свежей травки появилась и подснежники цвели целыми колониями --  пучками по обочинам дороги.
... Мы с ним даже обрадовались внезапной этой встрече, друга я бросить в беде даже мысли не допускал, вот и стали оба соображать, как же преодолевать эти бурлящие стремнины - размоины насыпи, особенно напротив села Борисовка.
... Перемётные две сумки со спиртным и колбасой мы разместили спереди седла и привязали их к подпругам, чтобы не сорвались в воду при преодолении промоин, а пацаны помогли Вовке взобраться на круп коня за моим седлом. Мы с ним даже чуть не перекрестились, въезжая осторожно в первую длинной метров примерно в тристо промоину. Конь, ох и умная скотина оказалось,  тоже фыркал слюной и осторожно ступал в мутной воде, типа на ощупь изучал дно от неровностей и возможной ямки, или наоборот камня какого, чтобы не споткнуться и не завалиться на бок от взгромождённой на его широкую спину поклажу.
... Короче --- все эти три промоины на дороге мы преодолели вполне благополучно и без каких либо приключений, по очереди потом уже после опасных участков грейдера, шли пешком и ехали в седле, а часам к одиннадцати до обеда оказались в селе. Мимо старинной ветряной мельницы на бугре у села (там односельчане испокон веков всегда вечером встречали своих коров с пастбища идущих) и Вова рванул через кювет к своей мазанке, а я проехал вперёд мимо Задорожных и дома под крышей колхозного мельника дяди Ивана Соколова, ещё метров на триста --- к нашей мазанке. Почему я заострил своё внимание именно на этих тонкостях момента --- а потому, что вся тогдашняя Покровка была вся застроена глинобитными домиками, из саманов налепленных кирпичей, а некоторые даже из пластин обыкновенного дёрна нарезанного лопатами. Постройки такие были ценные тем, что их такие стены не промерзали совсем и тепло сохранялось в них долго, минимум требовалось кизяка и талы, или же дров с углём в лучшем случае. Полы внутри домика делали глинобитные, из за отсутствия в степях необходимых для такого назначения  досок. Крыша строилась тоже примитивно экономичная, тёплая и неприхотливая --- на саманные стенки ложили жерди из Балкашинских лесов привезённые, по ним настилали талу из Жабайкиных берегов, потом слой камыша или соломы, всё это слоя в три обмазывалось серой глиной и даже белилось известковым раствором. Такие беленькие и красивые они стояли по всему селу, с крышами тогда построек мало было, лишь школа, контора колхоза, клуб, местная почта и ещё малое число зданий. А на самом красивом месте села --- на бугре, не далеко от мельницы--ветряной и дома Ходыкина Вовы --- когда-то стояла церковь, но примерно в пятьдесят седьмом году её сломали. Там мы с Мищенко Васей, однажды шарились в развалинах и отыскали под обрушеными кирпичами штук пять небольших таких размеров библий. Одна из них была в серебряном переплёте с красивым орнаментом, а я ведь с рождения моего самого крещённый, поэтому с большим почитанием собрал их в свою рубашку и прнёс домой мамке. Она у меня всегда соблюдала все церковные праздники, накрывала для семьи и гостей праздничный стол с вкусными блюдами, а если случалась где нибудь такая возможность, то непременно посещала храм божий. Поэтому она перекрестилась сама и меня заодно, с большой любовью очистила от грязи и штукатурки все найденные шедевры и втихаря оставила на сохранение дома.
... Иногда сама читала, а иногда и я пытался там для себя интересное что либо отыскать в текстах молитв.