Почему люди просто не могут быть счастливы?

Вчера,  зайдя в ванну, я почувствовала себя  выпавшей из мира на последние полторы недели.
Словно не было ничего кроме сновидений и снимков. Словно или я или всё вокруг истончается.
Грани стираются, и оно сливается в одно, становясь неотделимым.
И я здесь, но меня здесь и нет. И мир есть вокруг и его нет.
Это похоже на исцеление в погибели.
Я заметила,  что смерть помогает людям быть лучше, жить лучше и смотреть тоже лучше.

И одновременно я чувствую огромное одиночество в осознании, как все вокруг далеки друг от друга. Тогда мне даже становится немного страшно. Сколько таких вокруг ходит, спит, говорит, улыбается. И сколько скорбей внутри, сколько горести, печалей и даже радостей, которых ни с кем нельзя разделить кроме мгновения, в которое они произошли. Потому что тебе некому прямо здесь и прямо сейчас сказать, что та утка кричала на воде, что ты пробирался через полчище насекомых, что дорога впереди разделена на две части, будто по волшебству, что голуби парят, возомнив себя соколами.
Никто бы не понял твоей радости, не разделил бы твой смех. И тогда сердце издает иной стук.Ты можешь не заметить этого, но когда ты начинаешь это понимать, то сердце издает совсем другие звуки. И это становится напоминанием.
Ты больше не можешь чувствовать себя как прежде. И ты боишься, потому что порой кажется, что ты в мире механических машин, а те, что люди - заражены вирусом.

И ты видишь вокруг столько боли, столько страданий в них. Приходится не то, что отдавать последние крохи самообладания и смеха, но рождать их и зачинать самому. Это похоже на рвоту.  Переработанную пищу. Отходы.
 Ты это знаешь, а они нет, потому их все устраивает. Устраивает твоя блевота в виде слов, которую они едят.
И ты как ребенок, которому интересно все, спрашиваешь:
-Почему они просто не могут быть счастливы, Папа? Почему? Почему они не могут улыбаться? Почему они не видят того же, что и я? Как показать им, Папа?

И вот, ты склоняешься в отчаянии, в яростном сопротивлении и издаешь вздох и потом молчаливое рыдание, заново пытаясь научиться дышать.
Ты сам себе любовник, друг и родитель.
-Я люблю тебя, - говоришь ты себе, поглаживая по щеке.
-Я с тобой, - произносишь ты, стоя на коленях, хватаясь за плечо.
-Я горжусь тобой, - улыбаешься ты сквозь слёзы, глядя на то, как вырос.

Пятна перед глазами. Руки трясутся,Ты падаешь.
Мир так велик. Люди так одиноки.  И от того они не могут любить.
От того ты чувствуешь лишь холод слов, прикосновений и объятий. Фальш. Ложь столетий.
 Они обнимают и ты знаешь, что это совсем не то, что тебе нужно и что ты хотел бы, чтобы они дали.
Тогда уже не можешь подавить слез.

-Почему никто просто не может быть счаслив, Папочка?

-Я не знаю, милая. Достаточно того, что можешь ты. И я.
Я люблю тебя. Я вижу, как ты принимаешь мой мир и умираешь.  Это акт любви. Самый страстный, настоящий и чистый, несравнимый с тем, что теми словами называют люди.
Я люблю тебя, поэтому забираю и оставляю себе.