Бойскауты Следопыты, 4 глава. Бой

ГЛАВА IV.
БОЙ

Как обычно бывает с людьми, живущими на лоне природы, лесорубы в лагере г-на Скотта обладали многими грубыми добродетелями и, надо признать, некоторыми не менее сильными пороками.

К их числу можно отнести чрезмерную любовь к борьбе. И борьба между этими элементальными натурами не была тем почетным стилем боя «встать, сразиться и не ударить человека, когда он упал», который наши разведчики привыкли считать.

Напротив, единственное, чего желал лесоруб, - это вывести своего противника из строя - либо честными средствами, либо фолом. И действительно, их товарищи сочли использованную тактику правильной, так что нельзя было сказать, что они сражались тайными методами. Они знали, чего им следует ожидать, и поэтому «их дело» - не застать врасплох.

«Все прошло», что бы это ни было. Человек может пнуть, укусить или выдолбить своего противника, а если он споткнется, может даже прыгнуть на упавшего, не подвергаясь критике со стороны товарищей. Просто победить в любом случае было их единственной целью и целью.

Но если бы им было позволено беспрепятственно следовать своим тенденциям, в лагере было бы мало [36] работы, так как большая часть рабочей силы большую часть времени была бы инвалидом.

Чтобы предотвратить это, бригадир Фланниган издал строгие приказы против любых боевых действий.

«Первый из йезов, которого Ой поймал на этом, Ой вылизнет себя, бегорра, а потом уволит его», - таков был его ультиматум, и люди, зная его как знаменитого «скребца» и человека слова, сохранил мир до сегодняшнего дня.

Но между двумя мужчинами всегда существовала тлеющая вражда, и сегодня утром она грозила вылиться в «настоящий нокдаун-шум», как описывали лесорубы.

Двух лесорубов звали соответственно Ларри О’Брайен и Жак Лавин. Как можно заключить по именам, первый был крепким рыжеволосым ирландцем с большой бычьей шеей и маленькими мерцающими голубыми глазами.

Канадец же, с другой стороны, на первый взгляд казался намного хуже двоих физически. Он был легче и стройнее, но от постоянной работы на свежем воздухе его мускулы превратились в стальную проволоку. Так что, если мужчины когда-нибудь вступят в бой, что теперь казалось весьма вероятным, они составили бы довольно равноправную пару.

Была необычно жаркая погода, и это могло быть как-то связано с дурным настроением, в котором оказались мужчины. Во-вторых, в последнее время не было работы, и это всегда плохо для мужчин, которые к ней не привыкли. В самом деле, то же самое можно сказать обо всех нас. Следует пожалеть человека, которому не нужно достаточно много работать.

В довершение всего, бригадир уехал в дальний город за припасами, и это еще больше ослабило бразды правления дисциплиной.

Если бы кого-то из двух мужчин попросили объяснить причину своей ненависти друг к другу, велика вероятность, что им было бы трудно дать адекватный ответ.

Их вражда началась с небольшого пренебрежительного намёка на национальность другого, и мелочи привели к большему, до сих пор они оба чувствовали, что должны решить вопрос о превосходстве раз и навсегда.

Как это обычно бывает с такими раздражительными и ищущими неприятностей людьми, на самом деле они были двумя самыми никчемными людьми в лагере. Они оба сильно пили, когда у них была возможность, и постоянно уклонялись от работы и устраивали ссоры.

Можно с уверенностью сказать, что если бы они вложили в работу половину меньше энергии и времени, чем на ворчание и ссоры, они были бы ценными людьми.

Оба были сильны и искусны в обращении с топорами, и могли повалить лесного великана на землю так быстро или раньше, чем кто-либо другой в лагере [38]. Жаль, что в этом нашем мире так много неправильно направленной энергии, которая, если ее направить в правильные каналы, будет делать так много ценной работы.

Как уже было сказано, в то утро все мужчины чувствовали себя не в своей тарелке, и, что еще хуже, повар сжег печенье.

«Всегда так», - проворчал О'Брайен, которого обычно называли «Рыжим», как из-за цвета его волос, так и из-за его вспыльчивого нрава, «эти французские повара никогда не бывают плохими, но ведь ! Я, например, никогда не слышал о…… лягушатниках, которые когда-либо были хороши, - продолжил он, бросив многозначительный взгляд в сторону Лавина.

Лавин медленно поднялся со своего места, его смуглое лицо зловеще хмурилось.

«Ты хочешь сказать, ден, ирландец, что ты думаешь, ни один француз не будет хорош? Зат, что ты говоришь? "

- Вы угадали как раз вовремя, Френчи, - безрассудно ответил О’Брайен. «Теперь, что ты собираешься с этим делать, эй?»

"Собака!" - прошипел француз, его глаза вспыхнули, а его смуглое лицо побагровело от ярости. «Я покажу тебе, кто любит твоего хозяина!» Он перепрыгнул через грубый стол и нанес О'Брайену сильный удар в челюсть.

Любой обычный человек упал бы, как бревно, но
GLAVA IV.