Восхождения на Эльбрус. История и документы

                ПОДАРОК

Восхождения на Эльбрус. История и документы. Легенды.


          Как формируются легенды

В отечественной истории России, и её окраин, коим является и Северный Кавказ много примечательных легенд и описаний этого замечательного края и людей, живущих в этих краях.
Кавказ является средоточием красивой природы, необычной кавказской кухни и красивых традиций горских народов.
История каждого народа это примечательно  жизнеописанием  исторических фактов и легенд.
У каждого народа есть свои герои. Но встречаются и такие факты, когда явное историческое иногда превращают в ложь и обман других людей непосвященных в особенности исторического развития каждого народа.
Это и не удивительно. Ведь порой эти легенды и фальсификацию проводят в жизнь видные учёные и общественные деятели, пользуясь своим положением, через государственные источники информации.
Что остаётся делать обычным простым людям, далёким от истории, людей, которые привыкли государственному персту указующему, как думать и писать.
При этом привлекаются вся мощь официальных учреждений и организаций, общественных партий по одной национальной принадлежности.
 С одной задачей, отстоять идею пусть и ложную, пусть и фальсификация, но она делает историю того народа или героической или трагической, как зададут тон специалисты таких сценариев.
В этом кажущем простом, обычном явлении, как правило, скрывается и другая игра, других игроков: создавать очаги напряженности между народами России.
Ведь ничего проще кинуть в толпу (любую), что такой-то, народ присвоил вашу святыню, будь-то земля, гора, имя героя,  победу или поражение в чём-то. В присвоении чего-то. И пошло поехало: национальные конфликты, споры.
Сбрасываются фальсификационные материалы в соцсети. Якобы переводы от оригинала и так далее. К одной из таких легенд, которая возникла относительно недавно мы и обратимся. Как легенда  стала формироваться и по какому сценарию стала развиваться.
Наш рассказ посвящён о восхождении в 1829 году на гору Эльборус  экспедиции русского генерала Емануеля. Об этом событии имеется обширная литература. Наше исследование раскрывает несоответствия, противоречия, искажения, купаж и подлог многих исторических документов в основе, которой наши исследования, где мы на конкретных фактах и примерах подтверждаем фальсификацию, созданную многочисленным отрядом разного рода исследователей под прикрытием научных институтов, ведомств, профессиональных историков и просто любителей истории.
Все фальсификации в этой истории созданы под флагом того, что первовосходителем на гору Эльборус в 1829 году, был кабардинец Килар Хаширов.

Так ли это было? И главное в том, на наш взгляд, что приведённые в эту пользу доводы и истории легко сопоставимы, проверяемы по многим источникам.


Вступление

Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
Источник: В.М. Сысоев. Эльбрус. Известия Общества любителей изучения Кубанской области. Выпуск 2 под ред. В.Сысоева и А.Дьячкова-Тарасова. Екатеринодар, Типография Кубанского областного правления, 1900 г.
«По грузинскому преданию (там же), внутри Ялбуза томится в цепях прикованный к скале великан Амиран. Но уже вместо коршуна около него собака, и собака эта не грызет его сердце, а лижет цепи. Она столько веков и так усердно лижет их, что они давно могли бы порваться, как нитка, если бы, по Божьему указанию, они не приобретали прежнюю крепость ежегодно в чистый четверг, когда грузинские кузнецы три раза ударяют молотками о свои наковальни. (Ср. Бар. Услар 1. с. 483).
 В предании карачаевцев (Карачаем называется бассейн верхнего течения р. Кубани до впадения р. Теберды, а также бассейн Теберды) Эльбрус тоже встречается: в его ледяной расселине вырос нарт Генджакешауай, которого отец его Алауган уронил с коня. В ледяной расселине мальчик держал ледяные груди и сосал их; там нарт пробыл 6 месяцев. (А. Н. Дьячков-Тарасов. Заметки о Карачае и карачаевцах, стр. 30- 32, вып. XXV. Может быть, в основе этого предания лежит сходство двух вершин Эльбруса с женскими грудями).
По словам Е. Маркова, до сих пор путешественник по Кавказу услышит от каждого горского пастуха живописные рассказы о том, как мучается в течение многих веков где-нибудь в толщах Эльбруса или Казбека прикованный к скалам их человек громадного роста, громадной силы. (Барон Услар (1. с.482) сообщает: «Адыге думают, что великан прикован к вершине Эльбруса, что стенания его суть гром и молния, что освободится он только тогда, когда разорвутся на земле все родственные связи». Онссылается на Marigny: Three voyages to the coast of Circassia.- (Адыгее - черкесы). Когда он потрясает в отчаянии своими цепями, то дрожат земля и горы и расседаются бездны, утесы и снеговые обвалы сыпятся вниз с заоблачных вершин. Горцы связывают этот миф с Эльбрусом, этим «царем духов», «джин-падишахом», через который идут ворота в таинственную, населенную духами страну – «Джинистан», где обитают вечно обольстительные девы. (Живоп. Россия, IX, стр. П)

Местное предание, по Фрешфильду, говорит, что ковчег Ноя коснулся вершины Эльбруса прежде, чем остановился на Арарате. (Freshfild. Centr. Cauc., 351).
Восхождения на Эльбрус: экспедиции акад. Купфера, Фрешфильда, Грове и др.

    Вследствие громадной высоты Эльбруса, подъем на него очень труден и опасен. Потому-то случаи восхождения на Эльбрус можно перечесть, как говорится, по пальцам. Трудность восхождения обусловливается, между прочим, тем, что прежде чем подняться на вершину, нужно еще потратить много сил и энергии, чтобы добраться до подошвы Эльбруса. В этом отношении восхождение на Монблан представляет значительно больше удобств.
   Насколько мы знаем, первое восхождение на вершину Эльбруса было совершено в 1829 году 10 (22) июля. (Акты, собранные Кавказской Археологической Комиссией, т.VII, 1878 г., Тифлис, стр. 2-3. Отчет Купфера: Voyage dans les environs du mont Elbrous, dans le Caucase, entrepris par ordre de SaMajeste l'Empereur en 1829. St Petersb, 1830. (Rec. des actes, p. 76-82, см. ниже прим.). Д. Тарасов. Заметки о Карачае и карачаевцах, 22).

По словам С.Давидовича (Исторический Вестник, 1887, май, 344 стр.), «первая по времени попытка взойти на Эльбрус была сделана в 1817 году генерал-майором князем Эристовым. Экспедиция была предпринята с 200 рядовыми и одним легким орудием и окончилась полной неудачей: отряд, не имея хороших проводников, попал под лавину и погиб весь, за исключением нескольких солдат и генерала». Кроме указанного места, других свидетельств об этой экспедиции я не мог найти.

В 1829 году, по инициативе начальника Кавказской линии генерала от кавалерии Г.А. Эммануэля, была снаряжена Императорской Академией Наук ученая экспедиция для исследования Эльбруса и Кавказских гор. Во главе экспедиции стоял академик Купфер; кроме него были: по физике – адъюнкт Академии Ленц, по ботанике – адъюнкт Дерптского Университета Мейер, по зоологии – хранитель зоологического кабинета Менетрие. Отправившись из Петербурга 7 (19) июня 1829 года, экспедиция в конце месяца уже выступила из Пятигорска. Экспедиция вошла в состав отряда генерала Эммануэля, численностью которого достигала 1000 человек при нескольких пушках. Отряд шел долиной Малки. Проливные дожди много мешали движению.
            
8 (20) июля, оставив пушки в долине Харбист, на границе песчаника и трахита, Эммануэль с экспедицией стал лагерем на высоте 8000 ф. у самой подошвы Эльбруса... Ближе к вершине Эльбрус представляет ряд голых скал, образующих как бы лестницу, которая очень облегчает подъем. Однако Мейер, Менетрие, Бернардацци (молодой архитектор, живущий на минеральных водах и сопровождавший нас во всех наших поездках) и я – все мы чувствовали себя утомленными до такой степени, что решили отдохнуть час или два, чтобы с новыми силами отправиться в путь. Несколько казаков и черкесов сопровождавших нас, последовали нашему примеру…»

 В.М. Сысоев: «Купфер везде в своем отчете говорит только о черкесах…»

 Источник: В.М. Сысоев. Эльбрус. Известия Общества любителей изучения Кубанской области. Выпуск 2 под ред. В.Сысоева и А.Дьячкова-Тарасова. Екатеринодар, Типография Кубанского областного правления, 1900 г.

А также В.М. Сысоев добавляет, что между тем согласно современным нашим  делениям племен, следует везде читать «кабардинцы» вместо «черкесы». То есть, на конец, XIX века, черкесы это кабардинцы, а кабардинцы это черкесы, что впрочем, противоречит «Книге Большого Чертежа» 1627 года, где в описании народов и земель различают кабарты черкесов и пятигорских черкесов (Бештау Эл), то есть современных балкарцев и карачаевцев.

 В. М. Сысоев: «В 1856 году г. Раде пытался подняться на Эльбрус тоже с северной стороны, но неудачно, так как с северной стороны вообще подъем труднее и кроме того, густой туман заставил путников вернуться. (Г.Радде. Предварительный отчет о путешествии по Кавказу летом 1865 года. Зап. К.О.И.Р.Г.О. VIII, Тифлис, 1873, стр. 38-46. Живоп. Росс. IХ, 33-34. Великие явления и очерки природы. Географическая хрестоматия, изд. Е.Лихачевой и А.Сувориной, т. II, Спб., 1967, 36-47).

Вот как он описывает свое путешествие: «Девятого августа я начал восхождение на Эльбрус с северной стороны. Четверо коренастых карачаевцев провожают меня… Извивающимися зигзагами поднимаемся мы вперед по отвесным береговым склонам ручья Минитау-су и достигаем высоко лежащей пастушьей хижины, в которой останавливаемся на ночлег. С рассветом 10 августа продолжаем свое путешествие. Было около 11 часов утра, когда мы начали подниматься по крутому западному обрыву лощины, которая глубоко врезывается в ребро, выдающееся к северу из Эльбруса. Прежде всего необходимо было достигнуть гребня этого ребра, потому что его южный конец приводит к подошве передней вершины Эльбруса. К полудню мы взобрались на гребень. Погода стояла еще ясная. Здесь область высокоальпийской флоры. Все виды растений малорослы, но покрыты прекрасными крупными цветами. Некоторые виды семенных растений распространены до высоты 13000 футов. Выносливый роговик и один из видов глухой крапивы – косматая яснотка – попадаются даже на высоте 12300 футов. Около половины первого часа над Эльбрусом показывается маленькое белое облачко. Еще солнце освещает полным светом его ослепительной белизны фирновые поля, но ненадолго. Уже в исходе первого часа весь конус скрывается за тучами. До сих пор мы поднимались по фирну крутой северной стороны горы. Двое из моих проводников подверглись головокружению; сам я чувствую сильную усталость в коленях, так что ноги подкашиваются. Все мы испытываем невыразимую усталость. После каждых 20-30 шагов я вынужден отдыхать. Легкие крайне усиленно работают. Я испытываю ощущение, как будто усиливаюсь утолить жажду этим свежим, холодным воздухом, но никак не могу. К двум часам и мы тоже окружены туманом. Барометрические измерение дает в результате 13295 футов. Составлен совет.

Карачаевцы настаивают на возвращении в долину; я соглашаюсь. Постепенно начинаем мы спускаться вниз. Все более и более сгущается туман, и мы уже не видим ближайших предметов. Нам угрожает опасность заблудиться. Достигнув около 5 часов подошвы вышеупомянутого горного ребра, мы останавливаемся для кратковременного отдыха. Начинает моросить мелкий дождь. Я тотчас засыпаю. В брошенной пастушьей хижине проводим мы ночь и возвращаемся на следующий день в Учкулане».

19 (31) июля 1868 года на вершину Эльбруса поднялись члены лондонского альпийского клуба Фрешфильд, Мур и Теккер. Прибыв в Урусбиевский аул и закончив там свои приготовления, они двинулись из аула в путь 17 (29) июля. Проводником у них был, кроме 5 урусбиевцев, швейцарец Франсуа Девуассу из Шамони; в числе служащих был мингрелец Павел Бакуа Пания, заменявший повара. Свое восхождение на Эльбрус Фрешфильд описывает следующим образом в дневнике. (Дальнейший текст представляет собой перевод стр. 357 – 370,
соч. D. Freshfield. TheCentral Caukasus and Bashan, London, 1869. Перевод сделан д.чл. О-ва С.И.Б-ским).

«17 (29 июля. Хотя мы встали и позавтракали рано, но, по обыкновению, носильщики наши явились часа на 2 позже и не все сразу. Хлеб еще не был выпечен. Только в 8 часов 30 минут утра были окончены все наши приготовления.
Мы наняли 5 туземцев, сложивших в этот раз большую часть своей ноши на лошадей, которыми они думали пользоваться до тех пор, пока не прекратятся пастбища.

Наши сотоварищи (балкарцы-Х.Т.)были вооружены палками, снабженными страшными железными наконечниками около двух футов длины и постепенно суживающимися к концу, а также железными крючьями, которые они привязывают к подошвам, когда приходится взбираться по гладкой поверхности ледника.

Вскоре они показали себя лучшими ходоками, каких только нам приходилось встречать.

Мы отправились по долине довольно быстрым шагом.
У нас составился план свернуть в ущелье, ведущее к восточному леднику Эльбруса, который на карте ясным образом представляет самую прямую дорогу к этой горе, но благодаря трудности переговоров с носильщиками, вследствие незнания языка, когда мы достигли пункта, где предполагали свернуть, оказалось, что их намерения не совпадают с нашими.
Они заявили нам, что мы должны идти вверх по главной долине Баксана к ее началу, а тогда повернуть направо, чтобы достигнуть юго-восточного ледника Эльбруса.

Возражений, представленных ими против нашего плана, было несколько. Они говорили, что в этом направлении мы не встретим пастухов, что в этом ущелье не имеется тропы и что мы сделаем такой крюк, что только через три дня достигнем подножия горы.

Первые два довода были правдоподобными, третий же мы признали смешным и совершенно противоречащим тому, что мы узнали впоследствии во время нашего восхождения.
Приняв в расчет все обстоятельства, мы поступили согласно с желанием наших людей, и стали продолжать идти по прежней дороге, вверх по долине, иногда пользуясь их знанием местности, чтобы сократить путь при прохождении через лес.
Один из носильщиков предложил мне подняться несколько футов вверх по склону выше тропы и указал на приплюснутый снежный купол, который был виден над верхом прекрасного ледника, преграждавшего ущелье, как на Минги-Тау.
Здесь мы увидели в первый раз Эльбрус с тех пор, как высадились на Кавказе; раньше мельком видели эту гору с парохода на Черном море, вблизи Поти.
Через полчаса ходьбы внизу края ледника мы встретили пастухов, которые устроили себе пристанище на ровном лугу. Путь от Урусбиевского аула до этого места мы прошли в 9 часов.
В видах того, что мы здесь могли достать себе прекрасного молока, сыра и каймак (род девонширских сливок) – лакомства горной жизни, в чем мы ощущали недостаток на южной стороне главного хребта – наша палатка была разбита близ становища пастухов.
Овцы, обеспокоенные, по-видимому, новым сооружением палатки, которое обезобразило место их стоянки, решили от него отделаться и провели большую часть ночи в том, что бросались на наше убежище.
К счастью, нашу альпийскую палатку нелегко было перевернуть, но сон наш во всю ночь был непокоен, вследствие неприятного чувства, вызываемого тем обстоятельством, что раздраженное животное бодается в нескольких футах от нас.

18(30) июля. Утро было прекрасное; холодный ветер, казалось, был предвестником того, что погода на короткое время установится. Мы не ожидали, что в этот день нам придется долго идти, так как мы уже были на высоте около 8000 футов, и подходящего места для нашей палатки мы не надеялись отыскать выше 12000 футов.
Однако мы двинулись в путь очень рано, чтобы, если будет нужда, пройти подальше и сделать рекогносцировку дальнейшего пути.
Через полчаса лошади подошли к подножию ледника, который в последние годы значительно отступил.
Здесь, в расстоянии четверти мили от настоящей границы льда, можно различить бывшие морены, теперь покрытые травой.
Пройдя поток, который разделялся на несколько рукавов, мы начали всходить по крутому склону вправо от ледника, который был довольно чист и красиво изломан в виде башен и башенок.
Спустя несколько времени, ряд скал, казалось, загородил нам дорогу; однако их легко можно было обойти вблизи небольшого водопада, который ниспадает красивым дождем брызг с почти перпендикулярного базальтового утеса.
Выше него были склоны, украшенные генцианами (горечавка) и покрытые низким дерном, которые сменились местами, покрытыми снегом и голышами и простирающимися до крутого уступа, с вершин которого мы получили ясное представление о расположении окрестных гор.

Мы очутились на скалистом хребте, наивысшая точка которого все еще выше нас футов на 600, соприкасается с снежным полем, спускающимся к Баксану двумя руслами – одним, вдоль которого мы поднимались, и другим, которое расположено далее на запад, ближе к началу долины.
Носильщики наши пошли в обход, с целью миновать крутой уступ, на который мы уже взобрались, а потому мы их потеряли из виду.
Мур был нездоров, а потому до сих пор шел с большим трудом, поэтому Тукер, Франсуа и я отправились по хребту в надежде найти подходящее место для бивуака вблизи его вершины. На пути встречались огромных размеров камни, и хотя мы карабкались по ним без особенного труда, но много прошло времени, прежде чем мы нашли сравнительно чистое местечко в шесть кв. футов, которое с большой натяжкой можно было назвать ровным. Успев, наконец, в своем предприятии, мы известили об этом криком своих друзей, находившихся внизу, а сами поспешили посмотреть, что было выше.
Самые высокие скалы были пройдены; и поднявшись еще футов на 50, мы вышли на ровное место начала снежного поля, окружающего конус Эльбруса, который поднимался непосредственно перед нами, по форме походя на перевернутую чайную чашку.

Гора, очевидно, имеет две вершины, почти одинаковой высоты; причем они обе доступны для восхождения всякому, привыкшему взбираться на Альпийские горы.
Совершенно довольные тем, что мы видели, мы вернулись к месту, выбранному для палатки, где с усердием принялись за работу, чтобы несколько выровнять место.
Для этого мы при помощи наших топоров в более возвышенной части сняли с фут каменистой земли и засыпали ею более низкую, а также увеличили точно таким же способом и ширину выбранного места. Защитив себя с наветренной стороны и окончив всю работу, мы уселись, с удовольствием поглядывая на дело наших рук, и стали ждать долго затянувшегося прибытия остальной части компании.
Наконец, наши носильщики пришли, и палатка была установлена.
Глядя почти на юг, через ложе Баксана на главный хребет, мы увидели величественно поднимающийся с квадратной вершиной Донгуз-орун (Фрешфильд называет его Тунгцорун – стр. 362); скалы его покрыты огромными уступами льда, а по бокам спускается обширный чистый ледник.
Далее на восток, в гиганте с двойным зубцом мы узнали нашего старого сванетского знакомца Ушбу, покрытого, наверное, льдом еще в большей степени на своей северной стороне, но столь же, по-видимому, недоступного как и с южной.
Мы наслаждались этим видом, как внезапно были обеспокоены неожиданной тревогой.
Наши носильщики потребовали уплаты за первые два дня; мы напомнили им об условии, по которому уплата должна была быть произведена по возвращении в Урусбиевский аул, но в то же время мы предложили им деньги в двух кредитных билетах. Они отказались и требовали, чтобы каждому была вручена следуемая ему часть. А когда мы сказали, что у нас нет с собой мелкой монеты, то они объявили нам о своем намерении возвратиться домой, предоставляя нам нести наш багаж, как хотим.  На такое безрассудное поведение их мы могли ответить только презрением и сказали, что они могут поступить, как им угодно. А что мы должны встать вскоре после полуночи и возвратиться назад после полудня и что, если наш багаж будет благополучно доставлен к бивуаку пастухов перед наступлением ночи, то мы им за это заплатим. При этом добавили, что если кто-нибудь из них попробует совершить восхождение, то это нам доставит большое удовольствие, и мы будем ссужать их веревкой и топорами.
Когда они услышали все это от Павла, то все пятеро ушли, как будто хотели оставить нас совсем, но через полчаса они вернулись, как мальчишки, которые осердились и стали оправдываться в своем поведении.
Когда затруднения были все устранены, то люди укрылись в скалах ниже склона, а мы стали располагаться на ночлег.
Павел, вопреки нашему совету, настаивал на том, чтобы идти с нами. Он горел столь большим желанием взойти на знаменитую гору, вблизи которой жил и столько о ней слышал разговоров в своей жизни, что мы не решились охлаждать его энтузиазма, да, казалось, и причины не было, почему бы ему не привести в исполнение свое желание.

Ночь обещала быть холодной, поэтому мы пригласили Франсуа внутрь, в палатку, которая, как это мы уже испытали на Казбеке, могла в случае нужды вместить четырех; в то же время Павел нашел себе убежище в канаве, которую мы вырыли у входа в палатку.

19 (31) июля. Ночью до того было холодно, что вода в гуттаперчевом мешке, который мы наполнили накануне и повесили внутри палатки, к утру замерзла, превратившись в сплошной кусок льда, и, следовательно, так как мы не имели с собой дров, то не могли добыть себе воды для питья.
В 2 часа 10 минут утра, привязав себя к веревке, в виду того, что terra firma скоро останется за нами, мы отправились в путь. Туземцы, несмотря на наши крики, нам не отвечали.

Мы карабкались по крутым снежным уступам, которые привели нас к обширному снежному полю. Павел постоянно скользил, так что Туккеру пришлось почти тащить его некоторое расстояние.

Когда через полчаса мы достигли края большого снежного поля, то Эльбрус в тумане показался перед нами огромный и тусклый, но к нашему удивлению и неудовольствию, отчасти закрытый темным облаком. Восхождение теперь не представляло затруднений, и мы в торжественном, чтобы не сказать, угрюмом молчании шли с топорами под мышками, заложив руки в карманы.

Холод нам был нипочем, так как мы запаслись теплой одеждой в достаточном количестве, жаль только, что люди затеряли мои штиблеты, предназначенные для горной ходьбы – и это было для меня чувствительно.

Некоторые невежественные люди до сих пор утверждают, что истинная красота природы прекращается за снежной линией и что те, которые поднимаются выше, никогда вознаграждения за свой труд не получают, а напротив, выносят убеждение, что высокая гора все равно, что шесть, намазанный жиром. Когда мы находились в снежных полях Эльбруса, у меня явилось желание, чтобы кто-нибудь из таких господ был с нами, так как он принужден бы был признать поражающее величие этих мест, а вместе с тем страшный холод, которому он подвергся бы, послужил бы наказанием за нанесенное оскорбление.

Последние лучи заходящего месяца осветили вершины главного хребта, из-за которых мы мельком увидали южные вершины.

Ледяные склоны Ушбы и Донгуз-Оруна отражали бледный цвет неба; далее на запад мрачный скалистый пик стоял в глубокой тени.
Мы были на такой высоте, что могли обозревать горные кряжи, которые тянулись от Эльбруса к северо-западу; в этом направлении парообразная пелена, озаряемая внезапным сверканием молнии, нависла над далекими степями.
Густое черное облако все еще окружало гору (Эльбрус); впрочем, небо было над нами чистое, а звезды сверкали сверхъестественным блеском
Недалеко от места, где снежная поверхность имеет скат к горе (Эльбрусу), рыхлая почва провалилась под моими ногами, и я исчез как бы в скрытое подполье.
Павел, который находился у веревки сзади меня, был чрезвычайно поражен, и первое его стремление было ринуться к краю, чтобы посмотреть, что со мною, но он был вовремя удержан товарищами.
Отверстие было одно из тех, которые по мере углубления расширяются, но веревка меня удержала, и я набрался духу, чтобы утвердить ногу на выступе с одной стороны и опереться спиной о другую сторону.
Положение было не из приятных. Обе руки у меня были в карманах, а топор под мышками. Благодаря натянутости веревки и узкому пространству провала топором работать было нельзя без боязни упустить его в неизмеримую глубину.
Когда я попробовал выбраться сам из ямы, то отвалил кусок снежной коры на одной стороне ямы, и потребовалось много усилий со стороны всех товарищей, прежде чем меня вытащили на свет божий.

Склоны горы делались круче, холод увеличивался, а ветер становился почти невыносимым, так что вообще в перспективе было мало утешительного.
Появление утренней звезды, сопровождаемое чудным сиянием, предвозвестило восход солнца и на время нас подбодрило. После румянца, загоревшегося на востоке и вызвавшего в нашем отряде восклицание «восходит солнце!», появилось солнце, сверкнувшее внезапным сиянием одновременно с сверканием молнии, разрезавшей черную тучу, нависшую над далекими степями.
Подъем духа оказался временным, и мы вновь впали скоро в состояние ледяного отчаяния, которое, конечно, не уменьшилось при внезапном бегстве Павла, который, не выдержав страшного холода, повернул и побежал назад по оставленным нами следам.

С час мы шли без остановки, надеясь, что солнце хоть немного погреет.
В восточной стороне вершины хребта внезапно загорелись розовым светом – это нас заставило быть в ожидании; в одно мгновение снег, где мы стояли, скалы над нами и вся атмосфера были залиты розовым сиянием.
Облако на вершине горы, которое, лишь только дневной свет забрезжил, стало из черного серым, покрылось розовым цветом и внезапно растаяло, подобно душе, которая отбыла свое время.

Как только розовый цвет ослабел, показался на востоке солнечный диск и залил нас потоком золотых лучей, которые вскоре исчезли при ясном дневном свете.
Однако повышения температуры не ощущалось, и несмотря на видимое улучшение погоды серьезно возникал вопрос, можем ли мы идти дальше.
В 7 часов 30 минут утра мы были на высоте выше 16000 футов. Мы достигли скал, которые образуют верхнюю часть конуса Эльбруса.

Решив, что среди этих скал можем кое-как укрыться, мы стали в нерешительности и начали топать ногами о скалы и тереть пальцы, чтобы предохранить их сколько возможно от отмораживания, в то время как прения относительно того, нужно ли вернуться назад или нет, велись голосами, которых нельзя было разобрать благодаря щелканью зубов от холода.

С одной стороны, ветер не уменьшался и риск отморозить себе члены серьезно увеличивался. Туккер и Франсуа не чувствовали своих пальцев, мои также были подобным же образом поражены. С другой стороны, у подножия скал было не так холодно, так как они давали некоторое убежище от погоды.
Глядя вниз, мы увидели вдруг к своему удивлению двух носильщиков (это были Джапоев Дачи и Сетаев Ахия), быстро двигающихся по нашим следам.

Мы уже почти решили повернуть, когда они подошли к нам, чувствуя себя очень хорошо в своих бараньих шубах, так как не были подвержены действию холода. Впрочем, третий носильщик, который отправился вместе с ними, подобно Павлу, ушел назад.

Я сказал: «Если носильщики пойдут, и я с ними». «Если один пойдет, то и все пойдем», - добавил Мур.

Решение было принято, и мы снова обратили наши взоры к горе.
С этого момента холод, хотя и суровый, перестал быть мучительным.
После долгого ползанья по сравнительно удобным камням, в большинстве случаев мелким, чередующимся с значительными возвышениями, мы достигли подножия низкой скалы и чтобы взобраться на нее, нужно было вырубить несколько ступеней в ледяном проходе, представлявшем единственный доступ к крутизне горы.

Достигнув вершины горы, которая замыкала наш горизонт, мы увидели еще большие скалы над нами. Многие из нас чувствовали  и даже выражали сомнение в успехе нашего предприятия.

Мы, однако, упорствовали, делая небольшие и короткие передышки, пока не было пройдено основание одной из голых скал, для достижения которой потребовалось очень много времени.

Наконец, почти внезапно мы очутились на уровне с вершинами скал и вступили на широкий хребет, имеющий направление восток-запад.
Мы повернули налево и прямо ветра, чтобы сделать последнее усилие. Хребет был удобен и по указаниям носильщиков, мы шли к нему гуськом, заложив руки в карманы и с топорами под мышками, покамест не достигли точки в виде голой скалы, окруженной снегом.

Эта вершина находилась у одного из концов подковообразного хребта, имевшего в трех местах заметные возвышения и замыкавшего снежное плато, которое хотя и казалось ровным для наших непривычных глаз, но вместе с тем внушало мысль о старом кратере.
Камни, которые мы там подобрали и принесли с собой, имеют вулканический характер.
Мы шли или, скорее всего, бежали кругом хребта к его краю, причем перешли через два значительных углубления и посетили все три вершины; у подножия самой дальней, под скалой мы нашли наше убежище и совершенно сносную температуру.
Здесь мы остановились, чтобы рассмотреть, насколько возможно дальше, все подробности обширной панорамы, открывшейся нашим глазам.
Оба туземца указывали нам на разные долины, в то время как мы старались рассмотреть горы…»

Туземцы, (Джапоев Дачи и Сетаев Ахия), то есть, балкарцы  Урусбиевского общества ориентировались в  долинах видных с вершины величественного  Минги тау  в 1868 году…

Возвращаясь к работам Радде следует отметить, что  по словам того же Сысоева:

 Источник: В.М. Сысоев. Эльбрус. Известия Общества любителей изучения Кубанской области. Выпуск 2 под ред. В.Сысоева и А.Дьячкова-Тарасова. Екатеринодар, Типография Кубанского областного правления, 1900 г.

«Дуглас Фрешфильд (1845-1934) - англичанин, одним из первых побывавший на Кавказе, проторивший сюда дорогу для горовосходителей всего мира.
За несколько лет члены созданного в 1857 году Английского альпийского клуба совершили восхождения почти на все вершины в Альпах. Были необходимы новые маршруты на новые пики. В 60-70-х гг. 19 века у европейских альпинистов  возник интерес к Кавказу.

Летом 1868 года на Кавказ отправились группа, в состав которой входили Дуглас Фрешфильд, Каминс Таккер и Адольфус Мур. Они взошли на Казбек и Эльбрус (на Восточную вершину с проводником-французом и двумя местными жителями - Ахией Соттаевым и Дячи Джаппуевым), а также побывали в Осетии,  Сванетии,  Балкарии. Впечатления от той экспедиции легли в основу книги Фрешфильда  «Путешествия по Центральному Кавказу и Башану, включая посещение Арарата и Тавриза и восхождения на Казбек и Эльбрус».
Позже великий английский альпинист побывал на Кавказе еще дважды: в 1887 и 1889 годах и написал двухтомник «Исследование Кавказа Дугласа Фрешфильда» и с иллюстрациями Витторио Селла…

Самыми ближайшими нашими предшественниками в исследовании Центральной цепи были те же два немца, состоявшие на службе у русского правительства и жившие в Тифлисе, где мне посчастливилось встретиться с ними обоими в 1868 году. Корреспонденция академика Абиха, недавно напечатанная (1895 год), показывает, сколь обширны были его экскурсии по высокогорным долинам. Он посетил большинство из них, включая Сванетию, ранее 1865 года и измерил нижние оконечности многих ледников. В 1849 году с гребня между Балкаром и Безинги он увидел Коштан-Тау и слышал, как эту гору называли Думала-Баши. Но все это он хранил про себя, за исключением немногих фактов и цифр. В душе доктор Абих был больше человеком науки, чем писателем. В 1863 году он пишет своей жене: «Я скорее соглашусь, чтобы труды мои были забыты, подобно трудам многих других, чем подвергнуться риску нагромоздить корабль науки бесполезным балластом, вместо добросовестно проверенных наблюдений». Чего стоят все показные карты и красивые рисунки, которые только послужат для закрепления таких заблуждений, которые потомству с большим трудом придется исправлять. Доктор Абих применил на деле свое мнение. В письме к родственникам во время своего пребывания в Лондоне он уведомляет их, что Муррей гарантирует ему «несколько тысяч фунтов стерлингов» за перевод одного труда о Кавказе. Но даже это обещание не подвигло его к такому изданию. До последних лет жизни он откладывал издание результатов своих исследований, сделанных во время странствований, и из них выбрал только наблюдения, произведенные на плоскогорье Армении. После его смерти в 1886 году его геологическая карта Кавказа осталась в виде неоконченного проекта, а плоды его путешествий по главной цепи могут быть найдены только в нескольких разбросанных очерках.
Доктор Радде, северный германец по происхождению, благодаря своим постоянным путешествиям и энергии, проявленной в деле организации Кавказского музея в Тифлисе, директором которого он состоит до сих пор, больше чем кто-либо способствовал распространению глубокого изучения страны, сделавшейся его второй родиной. Известный ботаник и неутомимый путешественник, он обратил свое внимание на многие отрасли изысканий и издал свои наблюдения в нескольких томах, а также во многих номерах специального журнала.
Целая жизнь, посвященная серьезному наблюдению в малоизвестных областях науки выше, чем одно какое-нибудь хотя бы и блестящее исследование, и доктор Радде справедливо заслуживает того почета, каким он пользуется в Англии и других странах. Он сделал все, что было доступно для человека, который не был альпинистом. Если бы ему удалось разрушить чары, охраняющие тайны снежного мира, если бы он создал среди местных охотников школу проводников по ледникам, то он мог бы сделаться Соссюром Кавказа. Но теперь, несмотря на то, что его труды всегда будут высоко цениться серьезными исследователями, он оставит по себе скорее научную репутацию, чем популярное имя. Сообщения этих двух немецких ученых достигли Европы только в 1868 году, но и то остались известными одной Германии, ибо в то время Совет нашего Королевского Географического общества не осуществил еще одной  из ближайших своих задач – издание периодического органа и, несмотря на единичные усилия Клементса Маркгэма и покойного Г.В.Бэтса, Англия оставалась без общего географического журнала, который мог бы сравниться с знаменитыми современными научными журналами…»

Радде. Извлечения из книги:

«Живописная Россия. Отечество Наше в его земельномъ,
историческомъ, племенномъ, экономическомъ  и бытовом значении. Подъ общей редакцией П.П. Семенова, вице председателя императорского русского географического общества ТОМЪ Девятый  Кавказъ. съ 175 рисунками въ тексте и 44 отъдельными картинами, резанными на дереве. Издание товарищества « М.О. Вольфъ»  Москва Петровка  д.Михалкова, № 5; С.- Петербург,  Гостинный дворъ №№ 17 и 18, 1983 .
 
33

«Печальная картина представляется нашим взорам кругом все погружено в густые облака. Молчаливо отправляемся в путь, утомленные и голодные, и достигаем только вечером деревни Учкулан (7 августа 1865 года). Живущие там  Карачаевцы принимают нас чрезвычайно радушно. Эти сильные, нередко красивые татары – выходцы из Крыма – живут в  ближайшем соседстве от Эльбруса и часто загоняют свои стада вплоть до снеговых его полей. Из их среды вышел известный Киляр, который в 1829 году, во время экспедиции генерала Эмануэля с членами академии наук Ленцом, Купфером, К.А. Мейером и Менетрие, первый взошел на вершину Эльбруса. При осмотре Эльбруса с селения  Учкулан, он представляется во всем своем величии обращенным в долину Хурзук и кажется тупым, белым конусом с двумя закругленными вершинами, разделенными седловиною.
9-го августа начал восхождение на Эльбрус с северной его стороны. Четверо коренастых Карачаевцев провожают меня.»

34
«Вершина Эльбруса достигнута была всего только два: в первый раз Карачаевцем Киляром в 1829 году, а во второй раз, 31 июля 1868 года, обществом знаменитых английских альпоходцев, состоявшим из Фрешфельда, Мори и Текера, которые, в сопровождении опытного альпоходца Франсуа Девесу, уроженца долины Шамуни, взошли даже на высшую вершину Эльбруса, что до сих пор никому еще не удавалось. О восхождении своем на вершину Эльбруса они сообщают следующее:
Мы поднялись на все три его вершины. Две из них не были покрыты снегом. На достигнутой нами первой вершине, которая нам казалось выше остальных, мы сложили знак из камней. Двое из наших носильщиков - Дяпоев-Дячи и Сатаев-Ахья – взошли вместе с нами на вершину.»

142

«небольшой, но приличный и уютный по внешнему виду городок – станица  Баталпашинск. Еще несколько верст вперед – и вы вступаете в ущелье, по которому протекает Кубань. Вы едете дальше  дальше, выше и выше на юг через Кумары, Горная природа успела уже заполнить ваше внимание. Горы  и горные  уступы, скалы и стремнины. Глухо и безлюдно;  нет Русских, нет даже казаков. Изредка  попадаются вам  на неуклюжей арбе или на крепком коне плотно скроенный горец-Карачаевец. Вот, наконец, и Гузукъ, последний аул по направлению к Эльбрусу, населенный карачаевцами. Дальше нет людей,  но царит одна природа, величественная, горная, кавказская природа. Позади вас уже лежат значительная возвышенности; перед нами и вокруг тянутся вершины одна другой выше, а над всеми ими главенствует величавый Эльбрус. Вы находитесь под обаянием величия природы. Впечатления и мысли быстро меняются.

Вы на подошве Эльбруса. Взяв проводника, вы идете дальше на Эльбрус и вступаете в полосу снега. Говорят, что недавно еще какой-то удалой Карачаевец всходил на эту гору трудно досягаемую вершину, лежащую на 18,570 ф. над уровнем моря.»


Ремарка (Раздумья над фальсификациями кабардинских историков)

Основные термины и способы фальсификации в исторической науке: искажение текста, подлог (то есть подложить текст, который настоящий автор в своей работе фактически не писал); купаж (выбрать нужный для себя текст избирательно); Интерпретация – подать определенные тексты для ложного направления или по своему, представить ситуацию, чем на самом деле. Хороший фальсификатор сродни хорошему разведчику. В нашем случае с нашими кабардинскими историками их попытки переделать исторические прописные истины в пользу своей версии – это больше похоже на топорную работу, не скальпелем работают, чтобы искусно скрыть свою лепту в искажении исторических документов, а рубят топором, оставляя явное - следы. Для опытного следопыта дающие возможность с лету ухватить их невинную мысль придать истории величие своего народа. Каждый народ велик. У каждого народа есть и будут замечательные представители. Но, тот, кто преступил закон в истории, солгал в угоду своему, неважно в чём, это сродни воровству. Вор останется вором, независимо, ради каких целей он искажает историю. Время расставляет всему свое место и роль независимо от времени 100 лет или тысячелетия.

Наша мысль о тех, кто фальсифицируют историю слишком мягкая по сравнению с тем, что на самом деле являют собой создатели новой истории «мнимого кабардинца Киллара».

 Вашему вниманию были представлены извлечения из работы Г.И. Радде. Какую  же интерпретацию даёт исследованиям Радде, к примеру, Аскер Хаширов в своей книге: «Первовосходитель на Эльбрус: Факты и вымысел», Издательская типография «Принт Центр», Нальчик, 2019.-708 с.

Аскер Хаширов, указанная книга, страница 559:

«Важным в словах Г.И. Радде можно выделить следующее: «туземец Кильяр взошёл на вершину Эльбруса»
 и «я в 1865г. находился в деревне Хурзук в Карачае и выбирал себе проводников для восхождения на Эльбрус,
 я встретил старика, участвовавшего в восхождении в 1829г.,  и узнал от него много подробностей» Таким образом, первовосходитель назван туземцем Кильяром, и самое главное – сведения об экспедиции получены от старика, участвовавшего в восхождении 1829 г., то есть не от первовосходителя Килара, а от участника экспедиции сведения о туземце Кильяре. Сам Кильяр назван туземцем, значит, старик не говорил, что первовосходитель из среды карачаевцев…» No comment!
Тузе;мец-Викисловарь:Туземный, местный житель (обычно малоцивилизованной страны) в противоположность приезжему, иностранцу.

Каждая мысль от Аскера Хаширова процитированные в этой книге это шедевры, мягко говоря, несуразных вещей, мыслей неизвестно от  чего больше от безрассудности или от чувства юмора:

Аскер Хаширов цитируя балкарского историка И.М. Мизиева , автора книги «Следы на Эльбрусе», замечает, что в тексте А.Я. Купфера в тексте отмечено: «25 июля мы вновь покинули долину Харбис, сопровождаемые  всеми нашими вооружёнными силами и всеми нашими вещами, дабы вновь направиться в Бермамук, напротив которого мы разбили на широком лугу наш лагерь. Посетив Кызыл-кол (красная река), где мы обнаружили кисловатый и содержащий железо минеральный источник, мы навсегда удалились от центрального хребта Кавказа и последовали вдоль цепи гор из известняка и песчаника, частью кой является Кинжал и коя простирается до Кубани, параллельно трахитовому хребту». Так называемый источник «Джилы-су» совсем не тёплый, он носит название «Таучэжъхъэ я псынэ» или «Псы хъущхъуэ». Во - вторых, эти названия на тюркском языке были даны топонимам недавно и непонятно кем». Аскер Хаширов, страница 540.

По словам М. К. Голомбиевского, более ста лет тому назад:
 «Малка вытекает из-под ледника Уллу-чиран и вначале, до минерального источника Джилы-су, носит название Кызыл-кол.
Минеральный родник Джилы-су, исследованный геологом Абихом, по составу своему железисто-углекислый; на поверхность земли выходит на высоте 7525 ф. над уровнем моря. Он очень богат водой, которая имеет температуру 18°,8 R и бьет двумя ключами с значительной силой. Как видно, источник Джилы-су имеет большое сходство с знаменитым Нарзаном в Кисловодске; только он теплее, чем Нарзан, на 7°…»

Источник: М. К. Голомбиевский. Попытки восхождения на Эльбрус в 1887 и 1888 годах и топография этой горы и ее окрестностей. Известия Кавказского отдела Императорского Русского Географического общества, том 16, 1903г. Тифлис, 1903 г.

Теперь, то же самое из книги «Первовосхождения на Эльбрус. Лето 1829 года , зима 1934 года»,  Нальчик, 2007г., страница 54:
«25 июля мы снова покинули долину Харбаз в  сопровождении  всех наших военных и всего багажа, чтобы вновь выйти к Бермамыту, против которого мы разбили наш лагерь на широком лугу.

После того как мы посетили Кизил-кол (Красная река), где обнаружили кисловатый железистый минеральный источник, мы навсегда удалились от центрального хребта Кавказа. Далее нас сопровождал хребет песчаных и известковых гор, частью которого является Кинжал. Хребет тянется до Кубани параллельно трахитовой гряде…»

Что же в нём отличительного, что нас привлекает в этом научном открытии Аскера Хаширова?

Несоответствие расположение страниц, в которых один и тот же текст, плавает…
Из источников мы знаем, что отчёт А. Купфера был опубликован в «Сборнике актов публичных заседаний Императорской академии наук  Санкт-Петербурге. СПБ., 1830. с.47-91.
 
Позже В.М. Сысоев опубликует свою работу: «Эльбрус. Известия Общества любителей изучения Кубанской области». Выпуск 2 под ред. В.Сысоева и А.Дьячкова-Тарасова. Екатеринодар, Типография Кубанского областного правления, 1900 г. в которой сошлется на перевод с французского языка отчета Купфера, сс.76-82: (Акты, собранные Кавказской Археологической Комиссией, т.VII, 1878 г., Тифлис, стр. 2-3. Отчет Купфера: Voyage dans les environs du mont Elbrous, dans le Caucase, entrepris par ordre de SaMajeste l'Empereur en 1829. St Petersb, 1830. (Rec. des actes, p. 76-82, см. ниже прим.). Д. Тарасов. Заметки о Карачае и карачаевцах.

Отчет Купфера состоит из 44 страниц (91-47). По книге А. Хаширова «Первовосходитель на Эльбрус: Факты и вымысел», Нальчик, 2019 год, отчет Купфера, даётся на страницах книги: 196-287, с французским текстом и русским переводом, всего 92 страницы, французский текст на  46 страницах.

 Две страницы лишние, то есть совершенно очевидно, что совершён подлог к первичному тексту А. Купфера.

 Мы даже знаем, где произведён подлог. Об этом мы расскажем чуть позже.
Возвращаясь к тому замечанию, который А. Хаширов, делает в отношении И.М. Мизиева, что он неправильно дал ссылку в своей работе в отношении горячих источников – Джылы су.  Укажем самому А. Хаширову, что на указываемой им ссылке на 39-40сс. работы  Купфера,  сам Хаширов, попросту вводит наивного читателя в заблуждение, тем, что указанный текст начинается с последнего абзаца 38 страницы и завершается в первом же предложении 39 страницы у Купфера.

 Для независимых исследователей мы даём текст В. Сысоева на 82 странице работы Купфера.

У В. Сысоева 76 страница начинается со следующего текста: «Хотя долина позади нас была закрыта туманом, тем не менее, погода была прекрасная, луна достигла середины небесного свода, и светлый блеск ее диска составлял приятный контраст с синевой неба, которая при ярком освещении была столь густа на этой высоте, что её можно было сравнить с цветом индиго.  Несмотря на свежий ветер, который дул с гор…» - 76 страница.

По тексту книги у А. Хаширова это приходится на конец, 32 страницы «Хотя долина за нами была окутана облаками, мы наслаждались одним из самых прекрасных времен года; луна пребывала в середине своего ночного пути, белизна её диска приятно контрастировала  с синевой неба, коя в ясную погоду имеет столь темный оттенок, что её можно было бы сравнить почти с цветом индиго. Несмотря на холодный ветер,  дувший с горы…»

Текст В. Сысоева заканчивается на странице 82, с абзаца «Следующий день был посвящён отдыху, в котором мы нуждались. Наши глаза были воспалены, губы растрескались, кожа на ушах и лице сселась и стала отделяться кусками. Многие из нас восстанавливали свои силы лишь по возвращении на минеральные воды…»
У Хаширова этот же текст, приходится на страницу 38 первый абзац.
Возвращаясь к открытию, сделанному Аскером Хашировым, что топонимы на тюркском языке даны недавно и неизвестно кем, отодвигают от ожидаемого лаврового венка  мнимого потомка Киллара Хачирова, далеко и безвозвратно:
«Так называемый источник «Джилы-су» совсем не тёплый, он носит название «Таучэжъхъэ я псынэ» или «Псы хъущхъуэ». Во - вторых, эти названия на тюркском языке были даны топонимам недавно и непонятно кем». Аскер Хаширов, страница 540.»

Несколько штрихов к топонимам Приэльбрусья для незадачливых потомков «кабардинского восходителя  Киллара»
Перевал Балыкъ Баши (Балкария) соединяет верховья реки
Битюк-Тюби- Къол (восточный исток реки Уллу-Хурзук - река Уллу- Кам - река Кубань (Карачай)  и долину ледника Уллу-Чиран (река Кызыл-Кол - река Малка - река Терек) находится в понижении северного отрога от восточной вершины Эльбруса.
Источник: М. К. Голомбиевский. Попытки восхождения на Эльбрус в 1887 и 1888 годах и топография этой горы и ее окрестностей. Известия Кавказского отдела Императорского Русского Географического общества, том 16, 1903г. Тифлис, 1903 г.

«Прежде чем говорить о моих восхождениях на Эльбрус, я сделаю краткое описание окружающей его местности, которая мне знакома по топографической съемке, произведенной  мною в 1887  и  1888  годах.
Географическое название Эльбрус почти неизвестно между местными жителями: ближайшее горское население по северную сторону Кавказского хребта дает  ему название Минги-тау, кабардинцы - Ошхомах; казаки Терской и Кубанской областей называют его Шат-горой.

Северный склон Эльбруса довольно крут и загроможден множеством ледяных скал, но трещин на нем мало. В нижней части этого склона образуется несколько ледников, ничем, за исключением ледника  Уллу-чиран, особенно   не  замечательных, как то: Кынныр-сырт, Микель, Гитче, Уллу-Малиандроко, Уллу-чаул и Карачаул; ледник же Уллу-чиран  дает начало р. Малке; нижний конец его находится на высоте 9576 ф. над уровнем моря. Этот ледник носит три названия, как то: Уллу-чиран, Бурун-таш-чиран и Нард-джел-чиран.
На восточном склоне Эльбруса находятся два ледника; из них Ирик-чат опускается до 10199   ф. и Ирик - до 8337  ф.
На южном склоне Эльбруса три ледника: Терскол, опускающийся до 8610 ф., Гара-баши-чиран - до 9444 ф. и Азау - до 7644 ф. Азау опускается, как видно, ниже всех остальных. Южный склон Эльбруса более полог, чем северный; он растягивается на пять верст, вплоть до гор Уллукам и Азау-баши, из коих последняя находится уже около Главного Кавказского водораздельного хребта. На южном склоне чрезвычайно много трещин.
Скажем несколько слов о Главном хребте, который вблизи Эльбруса достигает весьма большой высоты. Так, к востоку от Азау-баши выдаются Юсеньги-чат-баши (северный склон которой носит название Донгуз-орун-чигет-Кара-баши), достигающий 14602 ф., Чатын-тау - 14175 ф. и Ужба - 15463 ф. Последняя замечательна своим наружным видом, который представляет как бы два рога, обращенные остриями друг к другу; кроме того, она находится на отроге Главного хребта, идущем к югу, тогда как все вообще высокие вершины Кавказа находятся по северную сторону Главного хребта. Кроме нее есть еще вершина, также на отроге с южной стороны - это Тетнульд.
Снега и льды, покрывающие склоны Эльбруса, дают начало трем крупным рекам Северного Кавказа: Кубани - с западной стороны, Малки - с северной и Баксану - с восточной. (Верховья Кубани были засняты автором сообщения уже после 1888 года; поэтому сведений о них здесь не приводится).

Малка вытекает из-под ледника Уллу-чиран и вначале, до минерального источника Джилы-су, носит название Кызыл-кол.
Минеральный родник Джилы-су, исследованный геологом Абихом, по составу своему железисто-углекислый; на поверхность земли выходит на высоте 7525 ф. над уровнем моря. Он очень богат водой, которая имеет температуру 18°,8 R и бьет двумя ключами с значительной силой. Как видно, источник Джилы-су имеет большое сходство с знаменитым Нарзаном в Кисловодске; только он теплее, чем Нарзан, на 7°.
В летнее время сюда стекается много больных из местных жителей. Купанье происходит в двух ямах, из коих верхняя предназначена для женщин, а нижняя - для мужчин. Сейчас выше источника Малка образует водопад, называемый Кокерсук (Кокрек-Грудь с карачаево-балкарского языка Х.Т.), высотою около 15 саж. Над самым водопадом есть природный мост, называемый Даш-кепыр. Кроме того, ниже родника два ручья  впадают в Малку тоже красивыми водопадами до 40 саж. высоты.

Всякое оседлое население отсутствует в верховьях Малки, и первый аул на ней (Кармовский) встречается лишь в 60 верстах ниже водопадов. Только от этого аула идет колесная дорога вниз по течению Малки, вверх же дорог нет, так как Малка течет в скалистой теснине, неудобной для дорог.
Баксан образуется из трех ручьев: наибольший между ними вытекает из-под ледника Азау; второй выходит из-под ледника Терскол, а третий - из озера Донгуз-орун-гель, находящегося на высоте 8603 футов. В двух верстах ниже слияния этих трех ручьев на правом берегу Баксана имеется на высоте 6384 ф. над уровнем моря многолюдный холодный сильно железистый родник Баксан-баши-уллу-гара. Больные жители им не пользуются, но животных сюда пригоняют на водопой. Вверх по р. Кыртык-су, в двух верстах от сел. Урусбий, есть еще один минеральный (солено-кислый) родник, многоводный; к нему тоже пригоняют скот в летнее время. Падение Баксана вначале очень значительно и составляет до 18 саж. на версту на пространстве между ледником Азау и местом слияния Баксана с притоками Адыр-су и Кыртык-су, здесь расположено первое селение - Урусбий, на высоте 5026 ф. Климат по Баксанскому ущелью весьма сносный, и зимы в нем бывают менее суровы, чем на плоскости, благодаря тишине, господствующей в зимнее время года.
Урусбиевское общество невелико: в нем насчитывают до 342 дворов. Жители его сродны с племенем карачаевцев. Они живут не скученно в селениях, а большею частью разбросанно, хуторами (коши), по всему течению Баксана, от его истоков до сел. Кырхуджана, находящегося ниже по течению Баксана в 18 верстах от Урусбиевского аула.

Над аулом Урусбий есть озеро Сылтран-гель, на высоте 10542 ф. над морем и 5516 ф. над аулом. Это озеро производит иногда наводнение в ауле, что, по рассказам жителей, случается один раз в семь лет. Последнее наводнение было в 1888 году. Происходит оно от накопления снега на окружающих озеро горах, причем снег этот большими лавинами внезапно падает в озеро, так что последнее выходит  из   берегов.   Озеро,   по   словам жителей, чрезвычайно глубоко; однако до сих пор глубина его не была измерена никем.
В верховьях Баксана, в полуверсте ниже ледника Азау и затем вниз по течению реки, растет прекрасный строевой и мачтовый лес, частью сосновый, частью березовый.

С низовьев Баксана идет по ущелью колесная дорога, доходящая до селения Урусбий, но она в хорошем состоянии только до входа в самое ущелье, где расположен сыроваренный завод двух братьев Урусбиевых; далее же вверх по Баксану, на протяжении 50 верст, она уже плоха.

Северный берег Баксана представляет не что иное, как восточный отрог Эльбруса, который не носит общего названия.  Он имеет несколько выдающихся вершин, как то: Балык-су-баш (12859) ф.), Джуварген Джауэриген –Х.Т.) (12369 ф.), Суварик (Суу Арык Х.Т.) (12124 ф.), Кургатели (Къоргъашинли –Х.Т.), (Свинцовая) - 10563 ф. и Бодур-су-бошали (Бодур суу бошалган Х.Т.), (11914 ф.).Через этот отрог проходит вьючная дорога из аула Урусбий в Кисловодск, извиваясь все время по ущелью р. Кыртык-су до самого перевала Кыртык-ауш, находящегося на высоте 10633 ф над ур. моря. Ущелье это весьма живописно в средней и нижней частях (вообще же все Баксанское ущелье поспорит своими красотами со многими знаменитыми ущельями, вроде Дарьяльского, Аргунского и др.). За перевалом, к северу, дорога очень мало живописна и крайне неудобна для движения даже верхом, особенно при начале спуска.


Источник: В.М. Сысоев. Эльбрус. Известия Общества любителей изучения Кубанской области. Выпуск 2 под ред. В.Сысоева и А.Дьячкова-Тарасова. Екатеринодар, Типография Кубанского областного правления, 1900 г.
«Эльбрусский хребет, начинающийся Эльбрусским горным массивом.
Этот пояс Эльбруса, уставленный черными скалами, известен у горцев под именем Кара-Чаул. (Динник. «Эльбрус», 274. Прим.: «Кара» - значит черный; «чаул» - по толкованию одних - камень, по толкованию других - хаос, беспорядок).
«Под именами Камык и Кургужин-тау в профиле показан поперечный разрез главного гранитного кряжа, принадлежащего к центральному пространству горной цепи. Он может быть исследуем - В-3 - от Баксанской до Малкской долины и рассматриваем на пространстве 40 верст, как самостоятельный горный хребет. Исчезая под Эльбрусом, кряж является снова на западной стороне горы и составляет колыбель кубанских вод».

В бассейне р. Кубани находятся перворазрядные ледники: Уллу-Кам, Кюкуртлю и Битюк-тюбе; в бассейне р. Малки: Балк-баши-буз, Уллу-чиран, Кара-чуль, Уллу-кол,Уллу-малиен-дерку, Микель-чиран, Двурогий Кынгыр-сырт, и наконец, в бассейне р. Баксана: Ирик, Терскол, Гара-баши, Хотю-тау и наиболее известный ледник Эльбруса – Азау, или Баксанский. Не все ледники исследованы и описаны достаточно подробно. Точное научное изучение их еще не производилось. Мы имеем лишь довольно случайные несистематические наблюдения и описания. Поэтому описания одного и того же ледника у разных наблюдателей получаются весьма несходные. Вот описание наиболее известных ледников, заимствованное у очевидцев.

Ледник Кюкуртлю (Кугуртлю) спускается с западного склона Эльбруса и находится в верховьях речки Кюкуртлю-су, которая, сливаясь с р. Битюк-тюбе-кол, образует р. Уллу-Хурзук. Он спускается до2778 метров, (= 9112 ф.). (Михайловский, стр. 176). По словам г. Динника (Динник. Ледники 386 и (более подробное описание) Эльбрус, стр. 267-269), ледник этот трудно доступен. В расстоянии версты от нижнего конца его надо слезать с лошади и пробираться пешком   по   очень утомительному пути.
«В конечной морене ледника часто попадаются куски, достигающие пудов двух весу и состоящие из серы, перемешанной с зернышками белого кварца, кусками трахита и других минералов. Благодаря присутствию серы в моренах ледника, он сам и вытекающая из него речка получили свое название, означающее «Серный ледник» и «Серная речка». («Кугурт» - значит - сера. Прим. Динника). Без сомнения, эта сера осаждалась на стенках кратера Эльбруса в то время, когда вулканическая деятельность его еще не прекратилась совершенно».
Ледник Уллу-кам спускается с юго-западного склона Эльбруса и дает начало истокам р. Уллу-кам. Он оканчивается на более значительной высоте, чем Кюкуртлю, а именно на высоте 2966 м (по Абиху 8720 ф., по Гейму 2659 м); размерами он также уступает первому леднику, имея длину всего 4,2 км, а без фирна лишь 2,5 км.

Ледвик Чилу-каш (Правит. вестн. 1899, № 26): «Спускающийся тоже с юго-западного склона Эльбруса, почти сплошь засыпан камнями и покрыт грязью. Нижний конец его обрывается почти отвесною стеною, из-под которой бежит правый исток реки Чилу-каш. Вверху над ледником высоко поднимается в воздухе величественная западная вершина Эльбруса, которая кажется очень близкою. Вершина ледника окружена зубчатым барьером остроконечных скал, расположенных полукругом, вероятно, некогда бывшим краем второстепенного кратера Эльбруса. Юго-западная часть стены кратера обрушена, и здесь образовалась брешь, сквозь которую и нашел себе путь вниз нынешний ледник».
Кроме подъема по Уллу-зе на перевал Чипер-азау есть еще подъем на перевал Хотютау, но с обоих перевалов в долину Баксана попадают через ледник Азау. Тепцов, который в своих указаниях часто преувеличивает действительность, дает тоже очень хорошее описание ледника Азау и дороги через него.
«Жители Баксана имеют постоянные сношения с карачаевцами, живущими по истокам Кубани, и избирают для этих сношений более удобный, хотя и более далекий путь, по Кыртыку.

(По Кыртыку, вокруг Эльбруса с севера и далее по истокам   Малки и по плоскогорью Садырлар в аул Хурзук).
 Через глетчер же Азау ходят очень немногие смельчаки и преимущественно воры со скотом. Недоступность пути, дремучие леса в истоках Кубани и Баксана дают ворам с краденым скотом надежное убежище от караулов, которые горцы содержат на свой счет у всех горных проходов в Сванетию и Рачу. Горцы не помнят, проходил ли кто-либо из путешественников через Азау, так как и за большую плату редкий из карачаевцев решится проводить путешественника по этим дебрям и скалам. Только беспечные и  безучастные к своей жизни сваны пойдут с путешественником хоть в самый ад.

 Мы решились пройти в Карачаи перевалом Чипер через Азау. Проводники предупреждали нас об опасности пути и советовали идти по Кыртыку, но мы встретили под Азау осла с вьюком и погонщика-карачаевца, который, подтверждая трудность пути, сказал, что если мы обладаем хотя небольшой опытностью в лазании по скалам, то победим и этот перевал. В помощь нашим сванам мы взяли одного из карачаевских караульщиков». (Тепцов, 68-71, 72-73, Вып. 1892г.).
Ледник Балк-баши-буз (Буз - по-карачаевски означает лед. Прим. Динника - см. Динник. Эльбрус, 273) начинается широкой котловиной на свверо-западной стороне Эльбруса, в верхней части спускается довольно круто и при этом быстро суживается. Он имеет в длину версты 2 или 3, ширина его в нижней части не более ста сажен, а в верхней - по крайней мере 3/4 версты. (Можно думать, что это тот самый ледник, который у Михайловского называется Уллу-чиран, длина которого у него определена и 6,3 км). Поверхность вверху довольно чиста, покрыта фирновым снегом и имеет беловатый цвет, из которого проглядывает во многих местах сине-зеленый оттенок льда. На половине длины ледника видны грязевые полосы и каменные обломки, а нижний конец его совершенно скрывается под моренами. Здесь из-подо льда вытекает несколько мутных ручьев,  составляющих один из истоков Малки.

Огромное количество второразрядных ледников еще не исследовано и не описано, потому что до них в большинстве случаев можно добраться только при очень больших усилиях, с большим трудом и опасностями.
Рассматривая одноверстную карту Эльбруса, мы найдем еще несколько замечательных мест: 1) обширную снежную долину Джика-уген-кез, на северо-восточной стороне горы, к этому полю непосредственно примыкает ледник Кынгыр-сырт; 2) на южной стороне того же снежного поля отмечено «замерзшее озеро». Литературных описаний ни долины, ни озера мы не имеем.
Огромные снежные поля и ледники Эльбруса питают собою начало рек, текущих как в Черное, так и в Каспийское моря. Здесь начинается р. Кубань, здесь же берут начало р.р.Баксан и Малка, весьма значительные притоки Терека.  Отметим следующие наиболее известные речки.
С северо-западных склонов Эльбруса и из ледника Уллу-Чирана, около перевала Бурун-таш, начинается р. Худес, правый большой приток Кубани. С северо-западного же склона Эльбруса, из ледника Битюк-тюбе начинается р. Битюк-тюбе-кол, а из ледника Кюкуртлю начинается р. Кюкуртлю. Эти две реки, сливаясь, образуют р. Уллу-Хурзук.

Если из аула Хурзука ехать вверх по р.р. Хурзуку, Битюк-тюбе или Кюкуртлю, то вершина Эльбруса будет почти все время перед глазами. По долине Кюкуртлю, как говорит Динник, особенно далеко (верст за 20) видны у Эльбруса «две высокие черные, вероятно, базальтовые скалы, поднимающиеся среди гладкой осыпи». (Динник. Эльбрус, 266).

Бассейн р. Хурзука отделяется от бассейна р. Худеса высоким хребтом (Садыр-лар) высотою около10000 фут. Этот хребет, отделяясь от Эльбруса, идет в северо-западном направлении до самого аула Карт-Джюрта и на всем своем протяжении служит водоразделом р.р. Худеса и Хурзука. Истоки р.р. Худеса и Битюк-тюбе в самых своих верховьях сходятся очень близко, на расстоянии около 1 версты, и их разделяет только указанный выше хребет.
Долина Битюк-тюбе большей частью довольно широка, и на ней расположено несколько кошей. Только около самого Эльбруса эта долина вдруг суживается. По Битюк-тюбе-колу подъем к самой вершине Эльбруса, по-видимому, невозможен.
От юго-западных склонов Эльбруса, из ледника Уллу-кам начинается р. Уллу-кам на высоте более2500 метров. С юго-западных же склонов из ледника Чилу-каш, начинается р. Чилу-каш, приток Уллу-кама.
Около аула Уч-кулана сливаются две речки: Уч-кулан и Уллу-кам; от этого аула, от места слияния новая река носит уже всем известное имя р. Кубани.
 Горцы-карачаевцы обыкновенно вторую реку называют неправильно Хурзук.
Эта река образуется из слияния р.р. Уллу-кама и Уллу-Хурзука, сливающихся немного выше аула Хурзука.
Уллу-кам больше, нежели р. Уллу-Хурзук; долина Уллу-кама больше и шире долины Уллу-Хурзука. Вследствие этого правильнее реку, образовавшуюся из слияния Уллу-кама и Уллу-Хурзука, называть Уллу-кам -  по имени более значительной из двух слившихся рек. (Ср. Ваганов. I выпуск, стр. 17).
Из ледников северных склонов Эльбруса (Уллу-чиран, Кара-чул, Уллу-кол, Уллу -малиен-дерку, Микель-чиран, Кынгыр-сырт) начинаются многочисленные речки, дающие начало р. Малке.
Одним из самых замечательных пунктов в окрестностях Эльбруса является Кекрекский водопад на р. Малке, находящийся, правда, уже на расстоянии верст 10 от подножия собственно Эльбруса. Динник дает подробное описание этого водопада,  которое мы приведем целиком. (Динник. Эльбрус, 285-286).
Динник не называет точно этого водопада. Вероятно, это тот самый водопад,  который у Абиха назван Кекрекским. (Абих. Объясн. разреза, 450: «Другие достойные примечания предметы в верхних частях долины р. Малки составляют два находящиеся там с различными свойствами минеральные источники, из которых верхний находится при 7811 ф. высоте над морем близ берегов Малки, неподалеку Кекрекского водопада. Он берет свое начало из почвы, образующей туф и гранитные валуны или гальки, которыми наполнилась узкая долина одного из притоков Малки и покрылся красный кварцевый порфир, составляющий основную каменную породу».

У Надеждина (Кавк. край, стр. 60) тоже сказано: «Малка (165 в. дл.) составляет главнейший и последний приток Терека с левой стороны. Она вытекает из подошвы Эльбруса двумя источниками, из которых правый образует замечательный водопад Кенрек, падающий с высоты 16 сажен». В примечании он прибавляет: «Водопад увенчан площадкой, на которой на скале сохранилась надпись: «11 июля 1821г. здесь стоял лагерем ген. Эмануэль». Динник (1. с. 284-285) говорит тоже, что недалеко от описанного водопада находится «обширная площадка, на которой с лишком 60 лет назад стоял корпус русских войск, отправленных для покорения Карачая. На одной гранитной скале нам показали надпись, свидетельствующую об этой экспедиции: «1828 года с 8-го по 11-е июля здесь стоял лагерь под командой генерала от кавалерии Эммануэля». Слова эти были выбиты на граните каким-нибудь стальным инструментом».
Очевидно, что надпись относится к. 1829 г., когда здесь остановилась лагерем экспедиция ген. Эмануэля и академика Купфера, совершившая первую попытку восхождения на вершину Эльбруса (см. ниже).

К бассейну Малки принадлежат все многочисленные ручьи, которые начинаются на северо-западном склоне Эльбруса.
Из ледников восточного и юго-восточного склона Эльбруса начинаются многочисленные ручьи, образующие верховья р. Баксана. Самым главным рукавом следует считать ту речку, которая выходит из ледника Азау или  Баксанского.
Кроме этих речек на склонах Эльбруса есть несколько озер. Так Н. Динник, описывая свое восхождение на Эльбрус с площадки Малиен-Дерку, говорит: «Выступив  с Малиен-Дерку в 6 часов утра, ... к 10 час. утра мы достигли вечных снегов, спускающихся на северном склоне Эльбруса до выс. 11500... Первое встретившееся нам на пути снежное поле имело сравнительно небольшие размеры... Вскоре мы перебрались через поле. Тут перед нами открылась площадь, занесенная снегом, из которого, однако же, во многих местах торчали обнаженные скалы. На ней находились три небольшие озерца с чистой, прозрачной, темно-зеленой водой. Заброшенные на такую высоту, они, конечно, совершенно были лишены органической жизни и имели берега, состоящие частью из льда, частью из обнаженных камней». (Динник. Эльбрус, 279-280).
Кроме этих озер на карте помечено еще несколько других небольших озер, о которых мы не имеем более положительных сведений.
Население окрестностей (карачаевцы, балкарцы - Х.Т.) Эльбруса часто определяет предстоящую погоду по виду этой горы, являющейся как бы огромным барометром своего рода: если утром вершина Эльбруса совершенно чиста, не покрыта ни одним облачком, то это предвещает яркий, безоблачный день; если же вершина его утром начнет «куриться» - покрываться маленькими струйками облаков, то это несомненный признак того, что скоро облака закроют все небо. На эти приметы население обращает очень большое внимание и пользуется ими, если только из данного места виден Эльбрус.
Названия Эльбруса у разных народностей. - Предания, соединяемые с Эльбрусом: у черкесов, осетин, грузин  и др.

Эльбрус у разных народов имеет разные названия:

черкесы его называют Куеха-Маф, т. е. «приносящая счастье, счастливая гора» (Л. Я. Люлье. Общий взгляд на страны, занимаемые горскими народами:
черкесами... Зап. К. О. И Р. Г. О., кн. IV, стр. 182, прим. 3);

 кабардинцы – «Ошхамахо» (Апостолов 18 и Лопат. стр. 37 (XII вып.) по-кабардински: уасhа (Лопат. Каб. сл. 11, II, 33) - бугор (33,1, 26), гора; махо - (Лоп. ЗС, II, 14) день; (37, I, 27) дневной), т. е. «гора дня»;

у карачаевцев и татар она называется Минги-тау (Минитау, Минкитау), т. с. тысячная (одна из тысячи) гора;  другое татарское или  грузинское    название  «Ял-буз», т.  е. (Ледяная грива с карачаево-балкарского языка –Х.Т.)  (Эл. Р., VI, 88)…»

 Русские стали звать великана Кавказских гор Шат-горою от карачаево-балкарского названия Чат –Тау, «Чат- Шат» -Ложбина, т. е., разделённая гора.

Источник: В.Ф. Новицкий. В горах Кавказа. Три поездки в окрестностях Эльбруса летом 1896 года и восхождение на эту гору. Санкт-Петербург, 1903 г.

«Близлежащий аул Хасаут уже просыпался; из него выгоняли на пастбище большое стадо овец, и оттуда доносились свист и крик пастухов, звонко разносившиеся эхом по ущелью.
Хасаут населен карачаевцами, горцами татарского происхождения, обитающими в ущельях северного склона Кавказского хребта, в окрестностях Эльбруса.

Аул, подобно всем карачаевским аулам, мало напоминает своим видом селение; по крайней мере, издалека он имеет вид кучи серых камней, разбросанных на берегу речки. Сакли сложены из крупных речных валунов, ничем не скрепленных, и покрыты, взамен крыши, полусгнившими бревнами, набросанными в беспорядке на продольные стены.

 Хасаут, подобно тому, как впоследствии и все другие карачаевские селения, поразил меня своим безлюдьем и тишиной; когда угнали стадо на соседние луговые скаты, аул точно опять погрузился в сон, и в течение 3 - 4 часов до нашего выступления я не заметил в нем ни одной человеческой души, и ни один звук не донесся оттуда на наш бивак.
Это явление следует, вероятно, объяснить отсутствием в течение летних месяцев мужской части населения аулов, живущей в это время года на кошах, иногда весьма отдаленных от селений.
Пока на биваке шли сборы к выступлению, я воспользовался этим временем, чтобы взойти на Бермамыт и полюбоваться окрестностями.
Пока на биваке шли сборы к выступлению, я воспользовался этим временем, чтобы взойти на Бермамыт и полюбоваться окрестностями.
После довольно продолжительного и трудного подъема по скату, заваленному продуктами размывания и выветривания горных пород, я добрался до обширной и плоской вершины Бермамыта (8.501 ф. над ур. м.), имеющей длину 3/4 (с 3. на В.) и ширину 1/3 версты (с С. на Ю.).
Бермамыт представляет собой, в общем, колоссальных размеров разорванную, бесплодную скалу, которая ограничивает с юга полого спускающееся к Кисловодску плоскогорье. Сторона его, обращенная к югу, ниспадает крутыми, местами отвесными скатами в глубокие ущелья ручьев, питающих ручей Хасаут.
Бермамыт, как и лежащее к северу от него плоскогорье, слагается, преимущественно, из сланцевых пород, из которых кристаллические сланцы играют важную роль в образовании отвесных стен, которыми он обрывается к югу. Конгломераты, встречающиеся с юго-восточной стороны горы, от продолжительной работы атмосферных геологических деятелей, образовали местами группы скал, имеющих весьма причудливые формы - в виде столбов, ворот, столов и т. п.
Бермамыт - одна из наиболее высоких вершин, разбросанных в большом количестве в северных предгорьях Эльбруса; он является крупным звеном в цепи возвышенностей, образующих между   верховьем  Подкумка и местом слияния р. Гунделена с рекой Баксаном довольно высокий кряж Скалистых гор, параллельный Главному хребту; его вершины
(Харбуз, Гедмыш Кетмыш –Х.Т.), Кинжал, Тизыл, Инал и друг.) не превышают 9.500 ф. над ур. м. (Инал) и летом бесснежны.
С вершины Бермамыта открывается в ясную погоду дивный и величественный вид. Между ним и Эльбрусом нет никакой высокой преграды, а потому вздымающийся к югу снежный великан виден почти во весь свой рост, от скал и осыпей; окружающих истоки р. Малки, до своих белоснежных вершин.
Зеленая полоса травянистых гор и речных долин, раскинувшихся у наблюдателя под ногами, сменяется у подножия Эльбруса темной полосой бесплодных скал и тесных ущелий, уступающих вскоре место снежным полям и мощным ледникам, сверкающим на солнце. Наблюдаемый с Бермамыта, Эльбрус кажется лишь верстах в 5 от наблюдателя, хотя до его снеговой линии не менее 35 верст. Таков обман зрения, не приспособленного к оценке расстояний в горах.
От Бермамыта мы пошли прямо к югу, к истокам р. Малки, по водораздельному гребню, связывающему Скалистый хребет с небольшим кряжем Черных гор, непосредственно примыкающих к Эльбрусу с севера. Этот гребень на всем своем протяжении отделяет истоки многочисленных ручьев, бегущих на запад к р. Куме, от верховий левых притоков р. Малки.
Характер местности с движением на юг постепенно меняется. Вблизи Бермамыта еще встречаются огромные, отвесные скалы, покрытые стадами коз, ухитряющихся лазить по их кручам, но далее раскинулись до Черных гор травянистые возвышенности, хотя и с крутыми, но мягкими скатами и с обширными тупыми вершинами. По пути мы встречали весьма часто верховых карачаевцев, ехавших в разные стороны или стоявших небольшими группами возле тропы. В этом месте граница между Кубанской и Терской областями проходит по водораздельному гребню, вдоль которого в то лето располагался карантинный кордон для воспрепятствования заноса в Терскую область чумы рогатого скота, свирепствовавшей в Кубанской области. Карантинные  посты  состояли из   карачаевцев, которые  постоянно ездили между ними.
Карачаевцы - смелые и неутомимые наездники;
 в искусстве езды по крутым склонам гор и скалистым ущельям своей родины они превосходят даже соседних кабардинцев, считающихся лучшими наездниками Кавказа.
Карачаевец, отправляясь в дальнюю поездку, совершает ее, обыкновенно, на одной и той же лошади, но, вернувшись домой, пускает эту лошадь в табун, а взамен ее берет из табуна свежую.
Сравнительное обилие лошадей, имеющихся здесь у горцев, дает возможность свободно применять этот способ пользования лошадьми для усиленной работы.
Лошадь, пущенная в табун, в течении 2-3 недель пребывания на приволье роскошных пастбищ Карачая (так называют ту часть Кавказского хребта, которая населена  карачаевцами), совершенно поправляется, набирается сил и становится опять пригодной для больших переходов.
На следующий день, 13 июля, мы совершили поездку к северным ледникам Эльбруса, куда поехали налегке, оставив свои вьюки на месте ночлега с одним из кабардинцев, который присоединился к нам в тот же день вечером на противоположном берегу р. Малки…»
Малка вытекает из-под ледника Уллу-чиран и вначале, до минерального источника Джилы-су, носит название Кызыл-кол.

Источник: В.В. Дубянский. На Эльбрус по Баксану. (Из путевых воспоминаний участника восхождения на западную вершину Эльбруса 3 августа 1908 года). Приложено к 4-му Ежегоднику Кавказского Горного Общества в Пятигорске. 1910 г. Пятигорск. Электропечатня «Сукиасянц и Лысенко». 1911 г.

ГЛАВА VI.

В столице Урусбия. —Князь Науруз.—Гримасы счастья. —Старый кунак.— Ущелье Адыр-су. —Водопад на Сюлтран-су. — Кыртыкский перевал. —В апартаментах князя.—Тайны ружья «Гитче-шкок».—Священная вершина Минги-тау.

Желающим перевалить с Баксана в долину р. Малки для дальнейшего следования на Кисловодск нужно подняться по крутому склону горы,
что лежит на север от села Урусбиева,

 а затем спуститься в довольно красивое ущелье реки Кыртык, с разбросанными там и сям хлебными полями и продолжить путь по вьючной тропе вверх по течению реки, то пересекая чудные луговые полянки с приютившимися подле небольшими пастушескими стоянками-кошами, где изготовляют сыр и айран, то пробираться с большим трудом по крутым косогорам.
(Гостиная балкарского князя  Науруза Урусбиева)
Роскошный персидский ковер покрывал всю стену позади массивного письменного стола и был увешан сверху донизу живописно сгруппированным всевозможным старинным родовым холодным и огнестрельным оружием.
 Тут были и дагестанские кинжалы с широким лезвием, и кривые турецкие сабли, и кремневые длинноствольные пистолеты, и такие же узкоприкладные ружья с граненым стволом, а между ними и знаменитое «Гитче-шкок», из которого,
 по преданию, было уложено двенадцать кабардинских князей, и массивные турьи рога — все в золотых и серебряных с чернью оправах, с перламутровыми и костяными инкрустациями.
(При всей несомненности исключительного влияния на обитателей Северного Кавказа кабардинских князей,  нельзя не оспаривать факта будто бы полной, почти рабской зависимости от них горско-татарских князей-таубиев).
 По крайней мере нельзя не считаться с тем документально подтверждаемым фактом, что в том случае, когда совершалось убийство каким-нибудь действительно подвластным кабардинским князьям одного из этих последних, истреблялся сплошь и рядом целый род злополучного князька, между тем,
если кто-либо из горско-татарских (балкарцев-Х.Т.) таубиев убивал кабардинского князя, то таубии платили за это обычную «кровь» кабардинским князьям, как свободные равно свободным.
 Практически это повело даже к тому, что если нужно было убить кабардинского князя, то старались привести это в исполнение рукою таубия, дабы не навлечь на своих единоплеменников страшной мести со стороны кабардинских князей по праву господ над рабами.
Так, между прочим, расправились в свое время с князем-деспотом Аслан-беком Атажукиным; его заманили в Чегемское ущелье, и здесь он был убит во время пира из ружья «Гитче-шкок» горским таубием Басьятом Балкароковым на родовой земле Балкароковых «Ак-Топрак».
Впоследствии уже вошло как бы в обычай избирать не только горского таубия орудием мести в отношении кабардинских князей, но и осуществлять самый акт такой мести именно с помощью ружья «Гитче-шкок»).
 Безмолвно глядели на нас бесстрастные свидетели былых кровавых битв, дорогою ценою которых покупалась свобода, и шумных пиров среди насиженных скал и лесов под звуки песни народного барда, облачившего в форму поэтической импровизации те или иные яркие эпизоды из истории долгой борьбы со сванетами и кабардинцами, сильно теснившими мирное татарское племя, или посвящавшего вольную песню свою героическим сказаниям о древних некогда будто живших на Северном Кавказе от Черного моря до Волги нартах-богатырях, отличавшихся величественной и привлекательной наружностью и прославленных в памяти потомства подвигами благородства, бесстрашия и силы…»
(Все названия  - с балкарского, карачаевского языка  – Х.Т.)

Продолжение следует…

Хадис Тетуев, 15.04.2021 год