Путешествие в рабство. Глава 1

       
                Глава 1.
       Если бы кто знал, как мне хочется есть. Барана бы целиком сожрал. Без остатка. Да ещё бы и косточки обглодал. Вон возле лотка дядька толстый стоит. Уперся левой рукой о железный бордюр и смачно поглощает чебурек. Он обжирается и даже не подозревает, что во круг него находятся тысячи голодных людей. А ведь они ему все сограждане. Ему неизвестно, что сногсшибательный запах раздражает слизистую оболочку моего желудка и разжигает зверский аппетит. Ах, какая вкуснятина эти чебуреки. Но обрати на меня внимания и предложи  хотя бы один чебурек. Один единственный и мне станет на много легче. Загляни в мои умоляющие глаза. В них ты прочтешь столько желания, столько голода. Божий свет еще не видовал такого голодного состояния. Нет. Бесполезно, не предложит. Девчонки наслаждаются мороженым. Но я их боюсь с раннего детства. Если бы не боялся, подошел бы к ним и попросил  купить мне стаканчик. Они бы наверняка не отказали  моей просьбе. Ведь в моих глазах столько тоски и печали. Да и мой голодный желудок наверняка заявил бы о себе. Что делать? Как добыть хотя бы кусочек хлеба? Может быть украсть? Нет. Воровать нельзя. Грешно это. Надо что то срочно придумать. А что я могу придумать? Я могу заработать. Точно! Заработать! Ну как? Что надо для этого сделать? Может быть заняться помывкой автомобилей? Для этого нужна тряпка и порошок. Когда у меня появится всё необходимое, я смогу зарабатывать деньги на пропитание. – Так рассуждал Павел Неупокоев. В город Иркутск он прибыл из города Саянск. В целях найти себе уют, Павел сбежал от родителей дебоширов. Бочкообразное туловище с короткими конечностями держало круглую голову. Его маленькие глаза почему то не могли смотреть долго в глаза собеседника. Если он всё таки делал попытки быть мужественным, то глаза начинали бегать туда – сюда. Широкий нос был не много сплюснут. Губы толстые, подбородок маленький, желудок вместительный. Он был мягкий, теплый, добросердечный человек. Способен откликнуться на радости и горести людские. Но и сам испытывал потребность высказаться, высмеяться, выплакаться. В общем, разрядиться полностью до комфортного состояния покоя. В нем были склонности следовать за событиями, мнениями, а не возглавлять, не опережать их. Быть каждый раз похожим на своё окружение, а не выделяться на его фоне. Это внутренне мучило Пашку. Ведь в своих мечтах он хотел быть лидером. Поэтому друзей и подруг он не имел. Комфорт для Пашки был непременной формой существования. А когда не принадлежишь себе, какой это комфорт? Всё, что дома происходило  громко, ярко, стремительно, било по его нервам хлыстом. Всё, что не духовно, не эстетично, не совершенно – вызывало в нём отвращение, Он всегда стремился куда – ни будь уехать, сбежать. Туда, где он будет не доступен старыми, и полностью принят новыми людьми. Туда, где он будет всеми любим. Любим теми, кто ему поможет начать всё с начало. Была и мечта у Пашке.
        Он брёл по центральному рынку между рядами прилавков в поисках уборщицы. А вот и она – увидел он женщину, внешний вид которой создавал уровень необходимого объекта. Неупокоев остановился для того, что бы набраться мужества обратиться за помощью. А вдруг не поймет и прогонит ,– неожиданно посетило его сомнение. – Нет, не должна ,– стали в нём колебаться чувства. Люди низкого социального статуса более чувствительны к чужой беде. Не смогут оказать материальную помощь, так хоть посочувствуют добрым словом. Пашка набрался смелости. Но всё, пошел.
       - Тетенька, - обратился он к уборщице центрального рынка и посмотрел на неё таким умоляющим взглядом, что её сердце невольно ёкнуло. – Дайте мне пожалуйста чистую тряпку и не много чистищего средства. – Она глянула на него подозрительно и в шутливой форме произнесла.
       - Ни как хочешь мне создать конкуренцию? – Пашка насупился в пол и замолчал. Глядя на эту картину её сердце обмякло.
         - Ты от куда взялся то на мою голову? – произнесла она с материнской интонацией. – Иди, заходи сюда, - пригласила она Пашку в своё бытовое помещение и освободила для него путь отойдя в сторону. Пашка прошел и сел за стол. Комната имела не великие размеры. Но для стола и трех табуреток места вполне хватало. На стене находилась вешалка для сменной одежды. В углу стояли швабры и ведра.
        - Зачем тебе тряпка и порошок? – опять спросила она. Пашка молчал и думал, как ей правильно объяснить свои проблемы, с которыми ему пришлось столкнуться в потоке человеческой суеты. Ни кому до меня нет дела. Одна уборщица обратила внимание и та ударилась в расследование.
          - Молчишь? – чуть по строже спросила она. – Как я помогу тебе, если ты мне ни чего не рассказываешь? – Женщина смотрела на Пашку прожженным взглядом. И в тоже время черты грусти проблескивали в нем. Кожа на её лице, шее, руках была не свежая и отдавала желтым цветом. По всей вероятности алкоголь и никотин нанесли свои отпечатки. Глубокие, на широком друг от друга расстоянии морщины говорили о том, что она не злой человек. Темные волосы с проблесками седины, были подвязаны ситцевой косынкой. Золотые сережки в её ушах придавали ей вид стремящейся к высоте и благополучию женщины. Но не желание приобрести знание в школьные годы, а после не умение правильно выбрать специальность, вынудили её уйти на низкий социальный уровень. Хотя в своих тайных мечтах она всё ещё оставалась женщиной. Возможно в кругу своей семьи она была не плохой матерью и внимательной супругой. Рабочий халат был ухоженный и приталенный поясочком. В общем, она пыталась выглядеть элегантно. В её возрасте многие женщины начинают задумываться о том, что жизнь прошла. Что любви уже нет и ни когда не будет. Но чисто для себя, что бы не утонуть в болоте, она изо всех сил тянет себя за волосы к верху.
       - Я хочу помыть чью ни будь машину и за это получить хоть не много денег. Мне не на что купить еды, - решил честно признаться Пашка.
       - Вон что, - вновь размягчилась сердцем женщина. – Небойсь пьют родители  ли то? – догадалась она о неурядицах в семье этого несчастного подростка.
       - Пьют, - подтвердил её догадку Пашка и вновь склонил голову, словно он их подбивал на подобные поступки. Ему вспомнились пьянки родителей, их  разборки и скандалы. Они до того ему надоели, что он не выдержал и сорвался в Иркутск. Однако в большом городе его ни кто не ждал, а в одиночестве он заблудился. Но когда желудок затребовал пищи, все проблемы автоматически отодвинулись в сторону. Пашка даже о ночлеге не задумывался. Только бы удовлетворить потребности организма. А родители наверное и не вспомнили о нем не разу. Разве с таким жадным отношением к спиртному можно ещё о чем то думать? Но и что, что сбежал ребенок из дома? Он часто покидает пределы кровного очага. А нам пока не до него. Мы страдаем головной болью. Да и когда полечимся, нам опять до него не будет ни какого дела. Нам надо будет догнаться. Затем нас свалит сон, а когда проспимся, будем опять страдать головной болью. И круг опять начнет вращать новый оборот.
      - Как звать то тебя? – спросила женщина выставляя на стол пирожки, которые не давно приобрела в буфете. Пашка увидев их чуть не захлебнулся собственной слюной. Не всё так плохо, – подумал он про себя. Есть ещё добрые люди на белом свете. А может не обо мне печется? – резко угас он настроением.
     - Имя то есть у тебя? – переспросила женщина.
        - Пашка, - сообщил подросток не отводя взгляда от пирожков.
       - Кушай Паша, - предложила женщина и налила ему чай. – Не остыл ещё. И сахар ложи, не стесняйся. Теперь то куда думаешь деваться?  - как бы между прочим спросила она.
       - Не знаю ещё, - уплетая пироги за два укуса ответил Пашка.
       Женщина смотрела на него и не могла понять – от куда берутся такие родители? Убивала бы на месте – думала она. – Нарожают, а воспитывает пусть дядя.
      Пироги очень быстро закончились. Ещё бы чего  ни будь съесть – подумал Пашка. – Однако спасибо и на этом. Голод утолил и ладно. Надо довольствоваться тем, что есть. А то и последнее отнимут. Пашка с сожалением глянул в пустую тарелку и перевел взгляд на женщину.
       - В Америку хочу уехать, - удовлетворенно произнес он.
        В начале, когда поел, ему захотелось вернуться домой. Но сразу же вспомнились пьяные разборки родителей и данная мысль отодвинулась в сторону. Зато заработали другие мысли. Сегодня где нибудь переночую ,– подумал он, – а завтра поеду на заправочную станцию и буду весь день мыть машины. Глядишь и отлажу бизнес. Накоплю денег и уеду в Америку. Женщина молчала и Пашка почувствовал себя неловко. Ему показалось, что она хочет, что бы он срочно удалился. Что он стал ей не интересен. В такие минуты Пашка чувствовал себя неуверенно и скованно, от чего ему делалось не по себе. Единственное, что он мог, так это покинуть данное место.
        - Спасибо, - поблагодарил он добродушную женщину и хотел выскользнуть из бытовки. Но она остановила его.
       - Тряпку то возьми с порошком, - напомнила она зачем он вообще вступил с ней в контакт. Пашка остановился и женщина вручила ему всё необходимое для достойного заработка. Он принял пакет  и ещё раз поблагодарив поспешил уйти. Оставалось позаботиться о ночлеге.
        Уже более уверенно шагая по улице города, Пашка прокручивал разные варианты. «В подъезде не получится. Жильцы шарахаются то туда, то обратно. На вокзале могут милиционеры задать вопросы. Может в подвале? Точно!  В подвале!» Обрадовалася он собственной находчивости и занялся поиском подходящего помещения. Но для начала необходимо найти дверь без замка, а это сложнее всего. Последнее время жители Иркутска стали окультуриваться и оборудовать подвалы под складские помещения. И вполне естественно, что на входной двери висит замок. Однако Пашке, в этом плане, повезло. Он нашел то, что его полностью устроило. Войдя  во внутрь он огляделся  во круг. Темновато, зато койка с матрацом имеется. «Здесь я и остановлюсь.» - сделал он заключение.
         В углу помещения виселось пластмассовое ведерко. «Сегодня все необходимое само идет в мои руки.» - Обрадовался он своему невероятному везению и бросил в него тряпку с порошком. Завтра все это понадобится для работы.