Мои неуклюжие подарки

Начать надо с утверждения моей мамы, которая всю свою жизнь пыталась  мне внушить, что дарить подарки намного приятнее  их получения.

Хотя не так уж замечательно всегда получалось с дарением. И взяла тогда мама за правило, что, коли не подворачивается каждый раз желающий получить мои игрушки, которые по маминому утверждению, мне самой уже совсем не нужны, а я в них наигралась до полного к ним равнодушия, то все это надо поскорее выбрасывать прочь. Я была в корне не согласна с таким поворотом сюжета, но кто прислушается к устам младенца, которыми он глаголет истинную правду?

И лишалась самого мне дорогого и бесконечно нужного в плане игры и взросления. И на помойку отправлялись поистине дивные игрушечные изделия. Кому мешали пластмассовые олени из российского магазина игрушек? А фигуры Никулина и Вицина во главе с Моргуновым? Там и не фигуры были, а всего лишь их лица из резины или другого полимера, что гнулись и мне подмигивали?

А шикарная немецкая зебра из мягкого плюша? Она не только от поворота ключа головою кивала и вертела хвостом. Я еще и старательно успела ей на пузе красным карандашиком нацарапать некую яркую  точку. Она же в моей игре исполняла самца этой зебры. Что-то же должно  было его отличать от зебры-кобылы? Так вся это красота в черно-белую полоску тоже окончила жизнь на московской помойке.

Нет!  Получать всегда намного приятней, как показала мне жизнь.

Но я свято старалась маминому совету. И постоянно находилась в неустанном поиске всяческих подарков  для всех. И старалась вбирать даримое со смыслом глубоким. не превышая уж очень сильно материальных возможностей своих. Так в женском оркестре отдельным номером расходов стала статья подарков не только нашей дорогой руководительнице и директору с шоферами и рабочим сцены. Там еще и стихи следовало приложить непременно к подарку, а до вручения их еще и огласить.


Вторым номером в расходах незаметно стала статья подарков нашим спонсорам богатым. Там уже тоже одним только подарком обойтись было абсолютно невозможно. И если наша  мадам С.Безродная могла себе позволить везти Гусинскому очередную кожаную куртку из США, нам следовало искать нечто совсем иное. И в советских  магазинах за рубли. В те годы, наряду с преступностью огромной, еще и  сфера особых  магазинов по продажам роскошных сувениров очень оживилась. Поэтому происходило примерно так. На 1500 я покупала нечто вроде часов с боем или статуэтки невозможной. А на остальные 1500 мы вносили в кабинет бутылку хорошего шампанского Асти. Гусинский этот при нас ее любезно открывал. И мы выпивали по подобию бокала.

Нашим американцам я везла тоже разные подарки на расставание. У меня в чемодане все лежали свертки, которые, отдав в конце поездки, я очень надеялась радикально  облегчить вес моего багажа. Но не тут-то было. Как могла рамка с янтарным пейзажем нашей средней широты и газовая косынка цвета нежной бирюзы для седин крашеной перекисью и синькой в завлекательную голубизну на голове у Доры, облегчить намного мой чемодан весом в 30 кг?

Когда через 17 лет молчания, я все же оказалась в стране Израиль на юбилее в 60 лет моего отца. Я везла ему статуэтку из магазина  сувениров. Она была просто из металла. а не из дерева, как он больше любит, но она была хорошая. И довольно  дорогая.

Там был  большой банкет в одном из ресторанов. Принимали на нем множество гостей. Все они тоже подарки приносили. Чтобы все их отвезти домой. Пришлось заказывать еще одну машину. Они в одной никак не умещались.

Потом до утра все это распаковывали и смотрели. Оказалось, что там изобилие галстуков. Немного статуэток. Но в целом все подарки в двух машинах оказались невыносимо  скромней всех средств, что были затрачены на угощение на том банкете.

И меня потом всячески нагружали всеми статуэтками, чтобы я их увезла к себе домой.

через год я с  детьми уже  оказалась там же. Но уже нас ожидал подобный же юбилей Марины. Она изначально отказалась для себя организовывать банкет. Но тем не менее в домашней обстановке этот праздник  очень готовились отметить.

Тогда я и решила объединить усилия с подругой дома и бессменной помощницей во всех делах отца, некоей Нины. По фамилии Митницки. Мы с ней рванули в лавочку ее друзей. Они в Тель-Авиве цветами торговали. Они  нам изобразили два букета эксклюзивных. Цена на них меня ошеломила. Но не заплатить столько за подарочный букет для самой Марины. я просто не могла. Я отдала 100 шекелей за огромный букет подсолнухов в праздничной  рогоже. Нине ее белые лилии обошлись дешевле на 10 шекелей. Только 90.

Я спрятала свой подарок в квартире Нины. На другой день мы свои букеты вручили гордо. Не могу вам передать всей глубины моего разочарования и обиды, когда Марина просто молча отложила наши подарки молча в сторону. И в какие-то там вазы мы  их уже установили сами. Так и наши букеты никак не смогли порадовать Марину, вторую жену моего отца.

Еще все намного хуже оказалось, когда я решила поздравить своего отца с его третьим бракосочетанием. Тогда в одном из универмагов, который стали называть торговым центром, мне на глаза попался невероятно красивый гобелен ручной работы. Изображены на  нем были два кота. Не исключаю, что они там были изображены в интиной позе. Но кто там у них, у котов, разберет детали. Поскольку моего отца уже давно не было в стране, свой подарок я передала через мать Виталины Цымбалюк, которая к тому времени уже успела устроиться кухаркой к Ректору, которая не успела дождаться свого седьмого мужа.

Эта же  мать будущей жены актера Джигарханяна мне потом доложила, что я своим подарком очень обидела  отца. Но тем не менее они передали мне в ответ подарок  свой. Белую кожаную сумку из Италии производства страны Китай.  Я настолько рассердилась, что гордо эту сумку просто не взяла. Так и оставила себя без белой сумки навсегда.