Нарцисс Араратской Долины. Глава 65

В Ленинграде у Леди было много дел, и мы не только там развлекались и ходили по ресторанам. Леди непрерывно хлопотала со всякими бумажками: кого-то надо было прописать в эту квартиру, что-то там со своим загранпаспортом сделать, поставить необходимую печать, сфотографироваться. Ей, чувствовалось, это было муторно, но у неё всё довольно легко получалось, и ни в каких очередях мы не стояли. У Леди всё шло как по маслу, и она обладала необходимыми способностями жить в наших непростых условиях. Она была очень самостоятельна, в отличие от меня, который вообще не умел общаться с необходимыми людьми. В этом смысле, она являлась довольно циничной барышней, несмотря на свою романтичную внешность. Я тоже был циником, но мой цинизм не носил потребительский характер. Людей я не использовал  и искусством манипулирования ими не владел. Хотя, тут тоже надо честно поразмышлять. Что такое цинизм и откуда он в нас берётся, и почему люди, в основном, общаются с теми людьми, кто им нравится или полезен; и избегают тех, кто им не нравится и не интересен. Понятно, что с той же Леди я стал общаться, потому что она мне нравилась, и я даже был в неё влюблён. Она же со мной общалась, потому что я ей был полезен, и ей было со мной интересно болтать и смеяться. На том отрезке времени, между нами возникли какие-то даже родственные чувства. Какая-то тонкая душевная связь. Пишу это с некой печалью, так как не люблю всю эту тургеневщину. Все эти непонятные отношения между мужчинами и женщинами меня всегда вводили в состояние тоски. Возможно, что Леди тоже чувствовала нечто похожее, и поэтому мы с ней были духовно близки. И я ей понравился как некий странный и забавный персонаж, который в чём-то был на неё похож и, во всяком случае, не сильно раздражает своим физическим присутствием.

                Из наших полушутливых разговоров мне запомнился один, где я спрашивал её о планах на будущее. Конечно же, мне очень не хотелось, чтобы она уезжала в эту далёкую Америку. Мне сильно желалось, чтобы она осталась, и я думаю, что она бы могла стать прекрасной галерейщицей или арт-директором, и  открыть свой Салон. С её тягой к прекрасному и возвышенному, и с её способностью общаться с разными людьми она бы точно не прогорела. Опять же, с её умом и с прекрасным знанием английского языка. Какой-нибудь художественный салон «У Светланы», где будут собираться иностранцы и художники с писателями. Где будут проводиться культурные вечера. Я по этому поводу глупо фантазировал. Мне представлялись такие маниловские замки, и я мало понимал, как это всё нереально сложно. Весь этот мир пропитан криминалом и, конечно же, людям утончённым там нет места. Как тут не вспомнить того же доброго бабочника Махаона, который очень хотел стать «крутым» и расширить своё жизненное пространство, и стать бизнесменом; и которого, в конце концов, поджидали финансовый крах, распад семьи и безумие. Леди не была такой сумасшедшей, чтобы желать чего-то такого несбыточного, и ей хотелось спокойной жизни, и просто воспитывать сына, и жить в нормальных условиях. Ей, в начале июня месяца, исполнилось 27 лет, но она явно чувствовала себя намного старше. Не в физическом смысле слова, а в душевном. Леди устала прыгать и бегать, и общаться с разными дяденьками (она их так цинично называла), которые от неё хотели чего-то там получить. Честно говоря, я не интересовался, сколько у неё было связей и на эту пикантную тему мы с ней не общались. Я всё время чувствовал, что она живёт двойной или даже тройной жизнью. Она бывала со мной иногда искренней и что-то такое хотела сказать, но это происходило крайне редко, и я к тому же был не очень умён. Я плохо разбирался в людях, и совершенно не разбирался в женщинах. Я совершенно не понимал, что надо делать, чтобы жизнь не казалась такой тяжёлой. Я и сейчас этого не знаю… а что уж говорить о себе том, двадцатипятилетнем художнике без постоянного места жительства…

                Это я потом, начитавшись умных оккультных книжек, узнаю, что существует Карма и наши мытарства на Земле нам очень нужны и душеполезны. Только благодаря им, мы, так называемые падшие люди, можем стать сверхлюдьми или даже ангелами! И страдаем мы от чувства собственного эгоизма, и одиночество наше, нас учит быть терпимей к другим. И здесь даже разговор не о Любви, а об, хотя бы, понимании другого человека. И именно страдания нас этому учат. Страдать очень полезно...  И ни в какой Америке не прекратятся эти Страдания. И даже, возможно, усилятся и приобретут метафизический смысл. И неразумная Леди, желая покинуть свою Родину, чтобы поменьше страдать, совсем не знал, что там её страдания даже усилятся. Ей хотелось  раствориться в прекрасной калифорнийской природе, там, где растут огромные древние  секвойи на берегу бесконечного Тихого океана; и жить тихой спокойной жизнью в домике под Сан-Франциско. Ведь там нет наших мучительных запахов разлагающегося социализма. Нет нашего нервного суетливого бытия, где так страшно жить и стареть. Нет этих пустых магазинов и длинных очередей из сумасшедших и злых старух.  Нет этих серых толп из бедных потерянных соотечественников. Именно это она мне пару раз говорила. Ей было страшно жить в СССР. Ей хотелось спрятаться в красивую раковину и чтобы её все оставили в покое.

                Был такой фильм Киры Муратовой «Астенический синдром», снятый в 1989 году.  Его мне Леди советовала посмотреть. Там главная героиня всё время пребывает в жуткой депрессии. Леди мне говорила, что что-то подобное иногда испытывает она. Я тогда не понимал, что такое депрессия, и если она у меня бывала, то быстро проходила. Возможно, потому что я много рисовал. Да и у представителей мужского пола, я думаю, вся эта малопонятная депрессия лечится дружеской болтовнёй и творчеством. У женщин же, всё намного сложней и даже опасней. Это утверждение носит немного сексистский характер, но что делать, если я вырос в стране, где люди делились строго на два пола. И где всякое проявление в мальчике женских черт жёстко пресекалось и высмеивалось. Не будь как баба! Чувствительным мальчикам, коим я являлся, надо было прятаться внутрь себя, и жить в своём задумчивом измерении. Это довольно интересная тема, но идти туда вглубь бессмысленно и бесполезно. Люди разделены на два пола, чтобы их страдания усиливались. Чтобы они мучили друг друга. Наш мир – это не райские кущи, и здесь пребывать в относительной гармонии можно только с самим собой. Хотя, если человеку сильно повезёт, и Юпитер у него или у неё имеет гармоничные аспекты, то он не будет чувствовать себя одиноким. И депрессия будет редко заходить к нему в гости. И дом его будет полон добрых друзей и подруг. И денег у него всегда будет в достатке. Таких людей, конечно же, крайне мало, и это они заслужили своими предыдущими воплощениями, где они много страдали и теперь им боги дали немного отдохнуть. Никаких других объяснений я не нахожу…

                Вернусь же к основной причине депрессии у большинства женщин. Это, как я думаю, их отношение к неминуемому старению тела и лица. И в особенности, если женщина красива и сильно привлекательна. У мужчин это тоже происходит, но не с таким трагизмом. Леди мне и говорила, что если бы у неё был какой-то там физический изъян, то мужчины бы вряд ли к ней так тянулись. И когда-нибудь она станет одинокой безобразной старухой. Чувствовалось, что мысли о бренности нашего бытия ей приносили страдания. Неудивительно, что она так любили все эти изображения ангелов и красивых картинок с мистическими пейзажами. В Ленинграде она мне показывала свои любимые места, куда она любила приходить, будучи студенткой университета. И там, конечно же, неизменно было красиво и загадочно. Вероятно Леди любила Смерть! А к Жизни, как я думаю, она относилась с глубокой иронией и даже цинизмом. Это, конечно же, моя версия. Красивые женщины страдают сильнее, и красота им даётся в наказание. Лучше иметь спокойную внешность, которая не вызывает у мужчин сильного желания этой женщиной обладать. Вот, к примеру, Марлен Дитрих, я думаю, была несчастна в старости, а прожила она девяносто лет. Ей всегда хотелось нравиться мужчинам. А более мудрая Бриджит Бардо спокойно распрощалась с красотой, и ушла из этого дьявольского кино, которое снимается для пустого развлечения народных масс и зарабатывания денег киношными магнатами. И она стала защитницей прав животных. И она не стала делать себе никаких пластических операций. А в молодости, пишут журналисты, её преследовали суицидальные мысли и жуткие депрессии.

                Сам же я всегда побаивался ярких и красивых женщин. Леди была исключением из правил, так как она совершенно не подчёркивала свою женственность. Она не ходила на высоких каблуках, она практически не пользовалась косметикой. От неё не пахло польскими духами. Единственное это то, что она любила романтичные длинные юбки, скрывающие её сильные ноги. Ни штанов, ни лосин она не носила. Ногти она себе не красила. При этом у неё были длинные пышные волосы, что приводило мужчин в сексуальное возбуждение. Гордый греческий профиль. Она редко улыбалась, и на лице её присутствовала грустноватая серьёзность. Рот у неё был не очень большой, и помадой она не пользовалась. Леди делала всё, чтобы не быть яркой. И она даже хотела быть по возможности незаметной. Во всяком случае, одевалась она в тёмно-бледные цвета. Одежда была не наша, советская, а импортная. Многие вещи ей, скорей всего, дарили западные друзья. К вещам и деньгам она относилась легко, и даже с каким-то презрением. Настоящая аристократка. Я же на её фоне был плебеем. Кем я,  в принципе, и был. У меня всегда были плебейские замашки. Мне неважно было что носить, и что пить. Не был я никогда вальяжен. Был суетливым пустобрёхом. К моему счастью, я не был уродом. И не вызывал у женщин отвращения. Я им даже нравился…

                Леди почти всегда пребывала в своих загадочных мирах. Что она там думала? Я думаю, что это, скорей всего, были какие-то практические размышления. Ей надо было всё время решать некие жизненные проблемы. Одна нога её была ещё здесь в СССР, а другая – уже там, в Калифорнии. Лично мне это доставляло довольно неприятные страдания. Я чувствовал, что скоро вся эта моя «приятная» жизнь закончится, и я снова окажусь в грубом миру. Всё-таки я к ним, - и к такой жизни и к Леди, привык. Я уже несколько месяцев не рисовал, и совершенно потерялся. Внутри меня начала вырастать некая тёмная Пустота. Помню, я как-то сел рисовать и ничего не смог  из себя выдавить. Как-будто,  по моему внутреннему мирку был нанесён сильный удар, и всё там сдвинулось и поломалось. Возможно, что это и была депрессия. Помню, что когда мы вернулись из Ленинграда в Москву, уже где-то ближе к концу месяца июня, мне стало резко неуютно. Что там было я помню очень смутно. Опять приходили разные гости на эту квартиру на улице Стасовой. Я гулял с её маленьким ребёнком на Донском кладбище. Леди отправляла книжные посылки в Америку. Я ей помогал. Мы ездили на почту, и это было где-то на проспекте Калинина в районе Арбатской площади. Было очень суматошно и нервно. Один раз я даже поругался с её мамой. Немного вспылил. Иногда это у меня бывает и меня «несёт» и я не могу взять себя в руки. Терплю, терплю, а потом - бах! И этот «бах» мне самому очень не нравится. Есть люди склочные, и им ругаться в большое удовольствие. Я же обычно очень миролюбив, но иногда остро реагирую на какие-то ситуации. В общем, наступил июль месяц 1991 года, и мне тот июль месяц очень не понравился. Хотя, я именно в июле и появился на Свет. И тогда мне исполнилось ровно двадцать пять лет. Я уже прожил четверть века….