Сон 06 01 21. Постапокалипсис

Мне приснился постапокалипсис. Внезапный, как ледяной дождь...

Нас, небольшую группку из 20-25 человек, отправили в научно-технический городок у северного моря — на обучение, обмен опытом и просто инженерные гулянки.
Это был чудесный город! Все поделки, что придумывали местные учёные, впервые воплощались именно здесь! Помню теплеющий весенний бриз на громадном бетонном пирсе в форме ленты Мёбиуса — наполовину утопленном в солёной воде.

Помню толстые корки льда под ногами, а в них — замурованные фиолетовые цветы и сочный газон, будто под стеклом. «Биологи балуются: вывели новый сорт многолетних фиалок, которые умеют замораживаться на зиму и оттаивать к весне».
Помню мартовский ветер. Жемчужный воздух, туго накаченный какими-то особыми газами, что аж искрился.
Помню странное пиво с соком лаванды по вечерам в кругу друзей. Эти 20-25 человек были одними из самых близких людей в моей жизни. Лучших людей на всём земном шаре. Нам было весело. Пока однажды не пропала мобильная связь...

Мы вдруг поняли, что уже полдня ходим по совершенно опустевшему городу. И не имеем никакой связи с миром. По старому радио вдруг объявили, что опыты южных генетиков над останками древних рептилий вышли из-под контроля. И что умственно развитые гигантские ящеры безжалостно истребляют людей, и что одна из стай быстро движется на север...
Все жилые дома городка пустовали. Мы остались совсем одни...
Что это за монстры? Как быстро они надвигаются? Сколько их? Сколько людей осталось на планете? И есть ли у нас вообще шансы...

Мы расконсервировали все гаражи и бункеры, какие смогли. За несколько дней выкатили и освоили всю военную технику и боеприпасы, что только сумели отыскать. Всё, что было "на ходу": миномёты, мортиры, гаубицы. Всё на позицию - перед маленьким пятиэтажным домиком у подножия чёрной горы — наш единственный моральный щит перед противником, что булет спускаться с вершины. Мы отчаянно готовились встретить атаку.
20 лучший людей на планете. Я старалась пока не думать...
Мы всё ещё шутили и просто не верили. Просто забили патронами карманы. И разделились надвое: одни начинали обстрел и принимали ответные удары на себя, а мы — в основном девчонки — ждали в подъездах дома. Мы должны были умереть последними. А ещё следить за тем, как ранят и убивают наших товарищей. И атаковать со спины, если враг прорвётся. «Избегайте смотреть этим мразям в глаза!» — последнее, что проревело из радио.

...В то утро мы услышали грохот. Их приближение. Забились снарядами до упора. Но всё ещё не понимали.
Я вдруг вспомнила чьи-то военные рассказы... Это чувство перед боем. Когда ты смотришь на людей, которых любишь, и почти подло и со страхом представляешь, кого из них ты больше не увидишь уже через час. Будто бы выбираешь...
И вдруг я почуяла ясно, всеми органами: 20 любимых людей. Часть из них должна погибнуть, если не все. А я и одного отдать не готова! Если я умру — чёрт бы с ним! Но жить, потеряв хоть кого-то из них. Нет-нет-нет.
Я подбежала к нашему командиру, что всем руководил, и честно призналась: я не могу. Я не готова!
Десятки раз во снах я побеждала собственную смерть. Жертвовала жизнью ради других. Но сейчас я просто погано трушу...
— Не бойся, — сказал он. Как всегда ласково, — тебе и не нужно атаковать первой. Иди в дом и постарайся выжить и защищать нас как можно дольше.
Я остановилась в дверном проёме подъезда и обернулась на ребят, наводивших прицелы. Наш командир стоял впереди и активно отдавал приказы. Самый светлый ум. Я смотрела на него и думала: «С твоим рвением нас защитить ты ведь умрёшь, точно умрёшь одним из первых...»
Мы даже не попрощались.

Я проснулась. И рыдала. Я не смогла это принять.
То, чему я ещё не могу научиться в своих снах: принимать чужую смерть.

P.S. трек Morphine тоже приснился мне. Я вижу его в зелёных тонах.