Отрада осени златой

У египтян по ясной причине не было принято строить свои города как можно ближе к райским берегам Нила, и древние руины, которые сберегла пустыня, в наше время являются неисчерпаемым источником знаний об архитектуре эпохи фараонов. В ходе раскопок было, среди прочего, реконструировано типичное устройство внутренних интерьеров зданий, в декоре которого закономерно господствует мотив мира природы – живой, жизнерадостный, жизнеутверждающий. Для тех, кто всё же мог себе позволить и сад с прудом, и увеселительные прогулки по реке, до которой нужно было ещё добраться из города, рукотворные цветы и фрукты в чертогах и часовнях нужны были как знаки вечной жизни, они не только радовали глаз, но и были нетленны. Так эстетика сливалась с экзальтацией.

Топ таких затей в имперский период (с XVIII по XIX династии) возглавляла модель грозди винограда. У египтян образ виноградной грозди, а также и образ виноградной лозы искони вызывали целую бурю ассоциаций, связанных с религией и магией. В первую очередь это обусловлено тем, что, наравне с зерном, виноград был главнейшей из египетских культур, а хмельное зелье, которое приводило человека в божественный экстаз, варили как из злаков, так и из ягод лозы. Лоза, будучи северным интродуцентом в египетской агрокультуре, каждый год ярко меняла свой облик в течение сезонов, которые не особо отличались друг от друга на её новой родине. И её цикл на редкость удачно совпадал с этапами истории бога природы Осириса, убитого осенью и затем возрождённого.

На зиму виноградники теряли листья, но довольно скоро они оживали из-за крайне мягкого климата. С эпохи античности в роли осирического растения с виноградом даже будет соперничать плющ, заимствованный у греков и зеленеющий круглый год. Но значение лозы от этого не упадёт. До и для своего восхода, солнечный бог Ра в ином мире, в Дуате, сливался с Осирисом и это приводило к его утреннему возрождению. Сад виноградных лоз был такой же аллегорией загробного рая, как и более известные «Нивы Тростника» («Сехет Иару»). В сценах обычной мирской жизни в гробницах, таких, как охота в болотах или сбор винограда, было скрыто явлено космологическое таинство нового рождения. А иной раз этот символизм до предела прозрачен.

В склепе везира Рехмира (ТТ100) есть изображение виноградной лозы, растущей из эмблемы горизонта («Ахет»), а погребальная камера главы столицы Сеннофера (ТТ96) увита лозами винограда точно сетью. И умерший должен был пройти путём солнечного божества, отдыхавшего до утра в виноградных кущах, и возродиться по его образу и подобию, испытав союз с Осирисом. За хозяином гробницы был выбор равноправных аллегорий – плавни («Сехет») или виноградник-горизонт («Ахет»). Гроздь винограда сравнивалась из-за своей формы с сердцем, главнейшим из аспектов сложно устроенной души человека, а сок ягод – и свежий, и перебродивший (вино) ассоциировался с кровью, и это могла быть кровь грешников и кровь врагов фараона, а значит и Египта.

И лютый демон Шезму давил в аду на винном прессе злодеев и супостатов, претворяя потоки крови в вино для обитателей рая. А бог виноградной лозы, оракул судеб Шаи являлся на загробный суд как свидетель земных деяний человека, как бы дублируя роль сердца умершего, которое взвешивали на весах богини Истины тоже в рамках «допроса». Амулет в виде сердца или сердечного скарабея всегда сопровождал мумию как залог спасения души. Но, впрочем, гроздья с их «сердечной» коннотацией были амулетами для земной жизни, а не для похорон и загробных мытарств. В знаменитой сказке «О двух братьях» один из героев вырвал из своей груди сердце, которое, между прочим, в тексте именуется не «иб», а «иаррет» («гроздь винограда»).

Такие вот тонкие эвфемизмы порождал «золотой век» египетской истории: в нём одни видели гламурный каламбур или едкую шутку о выпивохе, у которого вместо сердца «бурдюк вина», а другие – высокий смысл. Тут каждый находил своё. К глубокому изучению феномена моды на гроздья учёные впервые приступили после доклада У.М.Ф. Питри о раскопках в Амарне. И это неспроста: в городе фараона-еретика их было найдено больше, чем где бы то ни было ещё в Египте и в числе находок есть шедевры – такие, как великолепная кисть с ягодами разных цветов из стекла (ныне в музее Эшмола, № AN 1924.69). И, что занятно, гроздья из фаянса нашли даже в руинах утлых хижин, где по логике могли быть лишь грубые поделки из дерева или местного камня.

Это можно объяснить тем, что в городе новой веры, который строился в авральном режиме, быстро скапливались горы декоративных фаянсовых изделий, которые не пошли в дело. В самом деле, формы для разных фигурок из фритты и изразцов исчисляются тысячами. И если после выпуска были излишки, их охотно дарили и рабочим, за то, что те строили город-мечту для своего владыки. В лачугах оседали крохи от щедрот царя, граничащих с мотовством. Как фетиш эпохи, виноград едва ли не доминирует во многих композициях. В группе искусственных гроздей, предназначенных сугубо для декора комнат, различают три типа: двухмерные инкрустации и трёхмерные двух вариантов.

У первых в районе макушки было просверлено отверстие и их насаживали на стержни, торчащие из стен и карнизов, а вторые были очень похожи на ёлочные игрушки – с бронзовым или медным крючком или петлёй в районе условного «черенка». В составе мозаичной инкрустации виноград сочетается с тем узким кругом растений, которые не только красивы, но и заведомо являются сакральными эмблемами. В первую очередь, это, конечно же, так называемый голубой лотос. Из лотоса в вине готовили особый наркотический эликсир, погружающий человека в священный транс. Не секрет, что египетские мудрецы очень строго осуждали пьянство в быту, но даже и они не смели бы очернять идею ритуального опьянения.

А в Египте был даже особый «праздник пьянства» в честь богини Хат-Хор (она же Тефнут), вернувшейся на родину с далёкого Юга вместе с паводком Нила. А приводил её бог мудрости Тот, который, наравне с Осирисом, объявлялся повелителем вина. Так что пить до упаду в честь разлива – заповедь Неба. Не считая этого дня, в буйном веселье и хмельном угаре проходил обряд в честь предков – праздник Уаг, да и любое другое торжество. Трезвому человеку трудно петь славу безумству пьяных, но, кажется, в лучшие века своей древней истории египтяне всё же знали, что делу время – потехе час. И дизайн их дворцов, храмов, часовен, усадеб, частных домов, вызывает восторг.

Дом египтянина был словно бы опечатан клеймами счастья, удачи и защиты по фризам стен, дверным косякам, карнизам, балконам. Он из унылой пещеры на глазах обращался в прохладный вертоград. Особенно эффектно искусственные гроздья сочетались с нарисованными на стенах лозами. Те обычно вились на лимонно-жёлтом фоне, который лучше оттенял и зелень листьев, и синеву ягод. В стиле строгого канона орнамент в виде лозы изящен, но скуп на детали: так, вычурно-резные листья в нём переданы геральдическими круглыми трилистниками. В Амарне даже в храмах был стиль светский, очень реалистичный и дерзкий. В его исполнении инсталляции и инкрустации идеально сочетались с эфемерной прелестью живых, свежих цветов и плодов.

То, что в подавляющем большинстве случаев виноград в искусстве древних египтян синий или чёрный, объясняют по-разному. Но гроздья-инкрустации и гроздья-игрушки были обязательно всех оттенков синего, ибо это божественный цвет. На гроздьях цвета морской волны или почти зелёных, а то и тускло-серых просто деградировала эмаль. Да и в живописи представление зелёных кистей обычно связывают с дефицитом дорогой синей краски. А стильная и изысканная многоцветная гроздь в Эшмола – вообще редкое исключение и по замыслу, и по материалу. Те же гроздья, что датированы эпохой упадка Третьего междуцарствия часто очень грубы в исполнении и похожи на что-то вроде синего кукурузного початка.

На снимках: инкрустация из слоновой кости: юная царевна в винограднике (Франция, Париж, музей Лувра, E 14374); шикарный образец искусственной грозди винограда из цветного стекла с бронзовым ушком для подвешивания (Великобритания, Оксфорд, Эшмоловский музей № AN 1924.69), гроздь винограда из синей фритты ("египетского фаянса") в Королевском музее Онтарио (Канада, г. Торонто. Инв. № 909.80.799).

Источники:

Салланд П.Ч. Виноград фараона. Изучение декора в виде гроздей винограда из фаянса/Patrick Charles Salland. Pharaoh's grapes. A study of faience decorative grape clusters. A Thesis Presented for the Master of Arts Degree The University of Memphis. May 2008

Диодор Сицилийский «Историческая библиотека», книга 1-я. (ок. 90-30 гг. до н.э.) Перевод: Алексанян А.Г., Мещанский Д.В.
Коростовцев М.А. «Религия Древнего Египта». Изд-ва СПб «Нева», «Летний Сад», 2000 г.

Уилкинсон Р. «Символ и магия в египетском искусстве»/Symbol and Magic In Egyptian Art Wilkinson, Richard H by Wilkinson, Richard H. New York, N.Y. : Thames and Hudson, 1994.

Хейнс Даун. Символизм и значение бабочки в Древнем Египте. Научный руководитель: профессор И. Корнелиус. Диссертация на соискание степени Магистра философии на факультете искусств и социальных наук в Университете Стелленбоша, 2013 г./The symbolism and significance of the butterfly in Ancient Egypt by Dawn Haynes. Thesis presented for the degree of Master of Philosophy in the Faculty of Arts & Social Sciences at Stellenbosch University. Supervisor: Prof I. Cornelius. March 2013