Смотритель

Смотритель вздрогнул - и открыл глаза. Впервые за долгое время он почувствовал себя отдохнувшим.
Выспаться ему удавалось настолько редко, что каждую крупицу драгоценного сна он ценил больше, чем ценит мастер-ювелир - великолепный изумруд-кабошон.
    Смотритель торопливо огляделся. Кажется, всё было в порядке - окна Оранжереи не пропускали солнечного света и надежно блокировали малейшие шумы, чтобы не вызывать соблазна у его подопечных.
    Да, всё в порядке... Но какой ценой давался этот порядок?
    
    Смотритель не помнил своего возраста. Минуты, дни, столетия давно слились в грязновато-серую, неторопливую реку.
    Сколько их миновало, мгновений, тысячелетий? Это не имело значения.
    Когда-то худенький черноглазый мальчик унаследовал Великий Дар и Великое Предназначение, принял тяжкий груз , могущество и честь стать Смотрителем, Хранителем, Садовником.
   Память о матери, отце, братьях и сестрах еще скиталась бледной тенью в узких лабиринтах сознания, но  он был не рад этому. Память только мешала выполнению Великой Миссии - созданию Черной Оранжереи.
    
     Черная Оранжерея... Пышно раскинувшийся Сад страхов, соблазнов, грехов и бед, надежно скрытых от людей и отчаянно мечтающих вырваться в мир. Когда-то сиятельные жители Олимпа пытались создать подобную Оранжерею, но плохо преуспели в деле ее сохранности.
     У Смотрителя всё получилось, и поэтому, он без стеснения называл себя богом.
     - Я - не тюремщик,- губы Смотрителя дрогнули,- Не тюремщик, нет. Силы тьмы сметут стены любого узилища. Даже самые сложные и  хитрые  магические петли не удержат рвущееся Зло. Оно должно само захотеть остаться...
Кто сказал, что пороки, грехи и слабости не нуждаются в одобрении, оценке, похвале?
    Мои дети.. Мои уродливые, больные, черные дети... Они останутся здесь и никому не причинят вреда.
     Смотритель вздохнул и одной рукой мягко  прижал к груди бородавчатую, рогатую голову,  подобравшегося к нему существа. Выкатившиеся  белесые глаза пристально рассматривали лицо Хранителя, черты бледной, изрытой гнойными язвами морды гротескно напоминали женское лицо, на бугристом черепе сохранились клочья рыжих волос, толстые губы растянулись в улыбке-оскале.
     Смотритель ласково потрепал существо по отвисшим брылям-щекам, достал из поясной сумки  освежеванное, слабо поддергивающееся тельце небольшого зверька  и долго, с удовольствием наблюдал как жуёт его любимица.
     - Алчность... Когда то  жила обычная девчушка, которой было всего мало, но столько чудесных метаморфоз, дивных превращений... И какая красавица получилась - строптивая, сильная... Одни подземные боги знают, как мне удалось ее приручить... Ты нужна мне...
   
    Смотритель заглянул в мутные, безумные глаза Подобострастия и одобрительно кивнул,
    - Что бы мы делали без тебя, Королева?
    Существо обвило Смотрителя жесткими как наждак щупальцами и долго не хотело отпускать...
   
     - Зависть, красавица моя,- приласкал Смотритель, прильнувшую в его ногам  смердящую, чешуйчатую массу,- Понимаю, каково так жить - вечно страстно  желая лишь того,что имеется у  других, но как бы мы обошлись без твоих, налитых жадным огнем зеленых глаз, сердечко моё?

   Кончики длинных пальцев коснулись перепончатых крыльев Честолюбия.
     Огромная черная птица встрепенулась, восемь слепых голов  с широко разинутыми зубастыми клювами потянулись к Смотрителю.
    - Я люблю тебя, золотая принцесса, твое место Здесь...
   
    Человек  погладил, липкую, истекающую зловонной жидкостью Похоть,  руки и колени  немедленно покрылись  дурно пахнущей  слюной, но он не торопился доставать платок, чтобы не обидеть питомицу.
 
    - Все здесь, - задумчиво протянул Смотритель -  Вы никому не причините зла, дети мои, а я - никому не позволю обидеть вас. Но может, когда-нибудь,- и человек мечтательно вздохнул,- я приведу вас в Мир. Но пока -  Не бойтесь! Я здесь, я с вами...с вами Навеки.