Один день в раю

Утро. Тридцать первое марта. Всю ночь выла соседская собака тяжело и надрывно, как будто кто – то умер. Оставшиеся в округе рыжие псы периодически настраивались на её волну, подхватывали,  и вот уже дружная собачья трель разносилась далеко за пределы района.

Пять часов. Прохладно. В Зимбабве подошёл к концу первый месяц осени. Над головой – всё ещё чёрное предрассветное небо, едва подсвеченное тёмно-серым, как при затмении, кругом луны с безупречным золотистым серпом в нижней его части. Глядя на луну, создаётся ощущение какой-то зловещей красоты. Повсюду рассыпаны яркие звёзды. Наши собаки, Бульон и Шапка, мирно дремлют под машиной. Доброе утро, РАЙ!

Шесть тридцать. Зелень пронизывают золотистые лучи. Ещё один день осени обещает быть по-летнему ярким и жарким. За окном идеальный рассвет. Правда, очень хочется добавить в это природное великолепие немножечко снега, чтобы тёплый зелёный смешался с прохладным белым.  Даже в раю начинаешь скучать по недостающим «земным элементам». Внезапно за окном, виляя хвостом, пробежала соседская собака, очевидно, перемахнувшая через двухметровый забор. Да так лениво и деловито, будто у себя дома… Бульон и Шапка ухом не повели, пропустив лазутчика. Раззявы!!!

Восемь. Голубизна неба режет глаза. Солнце радостно разбрасывает свои лучи. Кажется, всё вокруг улыбается, даже летучие мыши из ветвей дерева напротив. Рай. Рай. Рай.

Но Рай на Земле. Поэтому должно же в него вкрасться хоть какое-нибудь несовершенство. Например, человеческое!..

Полдень. Проезжая часть. Свадебный кортеж. Три машины больших размеров. На каждой по два маленьких воздушных шарика привязаны (внимание!) ко всем боковым зеркалам так, что полностью перекрывается обзор водителю. Спереди машины украшены  венками из цветов. Таким образом, если бы не шарики, процессию можно было бы перепутать с похоронной. Отличий не много. Ещё одна особенность – за полгода моего пребывания в Африке,- мне не встретилось ни одного лимузина. Всё у них скромно, почти по-домашнему, и свадьбы, и похороны. 

Вот ещё один гонщик несётся по встречной полосе с шариками на предыдущий манер и большой неоновой надписью во всё (внимание!) лобовое стекло. Вот вам и свадьба, и похороны в одном флаконе!
Навстречу ему выруливает «Ученик». За рулём молодая пышнотелая негритянка с торчащим изо рта Чупа-чупсом. На соседнем от неё сидении интенсивно жестикулирует что-то эмоционально вещающий преподаватель. Всё его тело ходит ходуном, глаза горят, губы прыгают. Студентка же молчит, индифферентно уставилась перед собой, хлопает большущими глазами и лениво двигает во рту Чупа-чупсом.

Лирическое отступление. Однажды один мой знакомый преподаватель по Вождению, которого волей судеб так и зовут ТИЧА (в пер. с англ. Учитель) поведал мне историю, леденящую кровь. У него есть ученик с редким заболеванием «Нарколепсия». Через пятнадцать минут езды по шоссе молодой человек начинает постепенно отключаться и в итоге засыпает прямо за рулём. Примерно такой же эффект достигается после пятиминутного разглядывания проезжающих машин в зеркало заднего вида. Этот юноша с завидным упорством учится водить машину уже с 2007 года. Африканский РАЙ!

За всеми рассуждениями чуть было не заметила пронёсшегося мимо камикадзе на мотоцикле. Скорость у него всего ничего, километров пятьдесят, но транспортное средство…Так и кажется, что через секунду другую проеденный коррозией «ржавый конь»  издаст последний выхлопной вздох и развалится на запчасти прямо посреди шоссе. Вообще, в Зимбабве каждый третий камикадзе.

День. Пять часов. Задул сильный шквалистый ветер, энергично нагоняя со всех сторон облака. Через полчаса небо полностью заволокло, окончательно похоронив солнце. Вдалеке начало громыхать, ухая, будто палят из пушки. Золотисто – медная сверкающая молния надвое перерезала потемневший  небосклон.

Сорок минут, и стихия обрушилась на землю дождём. За считанные секунды улицы заполнились потоками воды. При таком ливне на зонтики надеяться не приходится, так как вода повсюду. Часть прохожих попряталась под крышами зданий. Особо храбрые граждане  достали из кармана спасительную на все случаи шапочку для душа и, не спеша, прилаживали её на головы. Особо предусмотрительные прохожие утром покидали дом в модных резиновых сапогах, оставшись тем самым в двойном выигрыше: в яркой клеёнчатой шапочке и жаропрочной резине. Одним словом, непромокаемые зимбабвийские модники! Складывается впечатление, что в Зимбабве целая индустрия по производству шапочек для душа. Каких только в непогоду не встретишь! Улицы всеми цветами радуги переливаются.

Вечер опустился внезапно. В шесть тридцать будто по команде выключили лампочку-солнце. Дороги наводнили Комби (Микроавтобусы «Омнибасы») – основной общественный транспорт в Зимбабве. Они, словно резиновые, поглощают в своих недрах бессчётное количество пассажиров. Платишь пятьдесят центов и получаешь сказочное путешествие из одного конца города в другой без кондиционера, в полностью закрытом салоне, без единого «белого» лица. Особо удачливые могут проделать весь путь стоя или лёжа у кого-нибудь на коленях. Здесь всё зависит только от везения. К слову, водители Комби – те же камикадзе. Всегда едут бампер к бамперу, притираются вплотную к машинам, правила соблюдают крайне редко, не знают слово «поворотник» и остановку совершают в любой удобный только для них момент, не взирая на знаки, прохожих и прочий транспорт. Это совершенно не зависит от места на дороге (середина шоссе, поворот, встречная полоса или обочина ). Обычные составляющие любого микроавтобуса – водитель и зазывала. Водитель крутит «баранку», зазывала чаще всего ездит на подножке и кричит, свистит, размахивает руками и головой, расставляя пальцы по числу свободных мест, зазывает тем самым прохожих, мирно вышагивающих по обочине, предлагая им обязательно проехать километр другой.  Если потенциальные пассажиры никак не реагируют на агитацию, в ход идёт клаксон, заглушая собой всё живое. Независимо от результата, гудящий, свистящий и кричащий микроавтобус пускается дальше в путь.

 Автолюбители стараются объезжать Комби за версту. Особенно, в тёмное время суток. У каждого из них есть своя мечта – никогда не встречаться с подобным чудом творения рук человеческих!

Девять вечера. Сверчки трещат, лягушки квакают, птицы поют свои песни.

Двенадцать. Всё живое, за исключением сверчков, уходит на покой. Над головой – чёрное небо, едва подсвеченное тёмно-серым, как при затмении, кругом луны с безупречным золотистым серпом в нижней его части. Глядя на луну, создаётся ощущение какой-то зловещей красоты.

Ночь вступает в свои права.

2010год.