Oh, you speak English? Неа

   
    До начала государственных экзаменов в театральном институте оставалось всего ничего.
    Прямо с вокзала Тим рванул в родную "Альма - матер" и  с изумлением узнал, что у него накопились «хвосты» по стольким предметам, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
    А, собственно, с чего это он разудивлялся.
Летняя сессия у заочников, как правило, совпадала с началом гастрольного сезона театра. Три месяца театру предстояло работать без передыха в разных городах страны.
    О том, что бы поехать на сессию, даже заикнуться было невозможно. Кто бы отпустил актёра, занятого практически во всех идущих спектаклях. Он и не заикался, уповая на то, что успеет закрыть задолженности в зимнюю сессию. На неё дирекция отпускала со скрипом.
    Любимая зимняя сессия практически вся уходила на посиделки под заветный портвейшок   со старыми друзьями, одноклассниками. А время, предназначенное на зубрёжку Эстетики, уходило на знакомства с девушками…
Как говорится, "Когда мы были молоды, гуляли мы по городу, встречали мы с подружками рассвет..."
    А таких рассветов заочнику было отпущено всего четырнадцать на всё - про всё...
    Начать сдачу  экзамена в последнем институтском семестре он решил со сдачи экзамена по английскому языку. И тому были весьма серьёзные прчины.
Строчки в зачётке Тима по этому предмету за все годы учёбы были девственно чисты.
    Не теряя времени, он кинулся в цветочный магазин, купил роскошный букет белых роз. Выяснил в деканате, кто у них все эти годы преподавал английский язык.
   Для чего?
    Когда-то, обжёгшись на молоке, он решил подуть на воду. Вспомнил, как пересдавая предмет по истории театра, на занятия по которому ему  удалось попасть за время обучения от силы несколько раз, не потрудился узнать, кто вёл сей предмет у них на курсе.
    Битый час блистал красноречием. А когда протянул зачётку за вполне заслуженной пятёркой, выяснилось, что эта дама ни разу не появлялась у них в аудитории. Бросился на поиски родного педагога. На повторный заход его еле хватило. Поистратив пыл впустую, Степанов, к своему стыду, получил по любимому предмету еле живую троечку.
   На его счастье «англичанка» была в институте. Читала лекцию первокурсникам. Тим подошёл к аудитории, осторожно приоткрыл дверь и просунул руку с цветами. Он ожидал любой реакции, но то, что раздадутся бурные аплодисменты, даже вообразить не мог.
    — Students be quiet! — не лишённый приятности женский голос жестко пресёк эту вольницу. — Господин фокусник, потрудитесь явить нам свой лик и перевести то, что услышали.
     Тим просунул голову и с виноватой улыбкой произнёс:
    — Извините, пожалуйста, Тина Георгиевна, но я не смогу перевести эту блистательную репризу. Голова кругом после длительного перелёта. Прибыл на ваши светлые очи прямо с гастролей… можно вас на одну минуточку. — И, не дав ей опомниться, бухнулся на колени.
    Аудитория взвыла от восторга. Степанов повернулся к веселящемуся молодняку, укоризненно покачал головой и незаметно показал зачётку. Гул моментально стих. «Англичанка» передёрнула плечами, Степанов встал с колен, уступил ей дорогу и деликатно подвёл к коридорному окну.
    — Как я понимаю, — с места в карьер завелась она, — вы заочник. Театр на гастролях, вас отпустили всего на несколько дней, и вы хотите досрочно сдать зачет. Знали бы вы, господа артисты как мне надоела эта заезженная пластинка. Кстати, с какого вы курса? Что-то не припоминаю вашего лица.
    — С пятого, — смиренно сказал Тим.
    — С пятого?! Ну, знаете, это несерьёзно. Выберите из Шекспира пару сцен, и приходите ко мне скажем…
    — Это пустое, Тина Георгиевна, — негромко перебил её Степанов, — я не знаю английского языка.
    — Что вы сказали?
    — Я не знаю английского языка, — не меняя интонации, произнёс Тим.
    — Совсем? — растерянно спросила она.
    — Совсем. — Подтвердил Тим.
   — Может быть, мы попытаемся вместе…
   — А смысл? — пожал плечами Степанов. — I love you, my name is… – вот и все мои
 познания. 
    Он протянул ей букет.
    Она не приняла подарка.
    — Давайте зачётку.
Тим протянул синюю книжицу. Тройка заняла своё законное место. Он благодарно кивнул и снова протянул цветы.
    — Букета за это безобразие я не приму… чего вы ещё ждёте?
Степанов смущённо улыбнулся.
    — Вот на этой странице… за первый курс…   
Она, не веря своим глазам, проставила зачёты за все семестры разом…
   — Степанов… — Тина Георгиевна убито посмотрела в преданные глаза студента, надеясь увидеть в них хоть толику раскаяния…
   Но поняла, проще увидеть своими глазами таинственную библиотеку Ивана Грозного, нежели раскаивающегося студента.
    — Надеюсь, вы об этом никогда никому не расскажете? — перейдя почему-то на шёпот промолвила Тина Георгиевна.
Тим молитвенно сложил руки.
   — Клянусь! Возьмите букет. Пожалуйста…
   За неделю аналогичным образом он ликвидировал все «хвосты». И даже умудрился получить пятерку по самому главному предмету той поры: Научному Коммунизму.
Поверьте, это был подвиг, равный строительству Днепрогэса в одиночку.
 Но...Из песни слов не выкинешь. Завал экзамен по этому предмету автоматически лишал студента получению заветного диплома. А без предъявления в бухгалтерию театра сего документа грозило вычетом из его и без того мизерной зарплаты деньжат, которые театр выделял на оплату проездного билета туда и обратно.
    Этого Тим позволить себе никак не мог!